Валерий Федоров — генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров генеральный директор ВЦИОМ
— Высказывание Путина демонстрирует его разочарованность в видных представителях нашей элиты — не только в управленческих качествах этих людей, но и в их способности верно понимать меняющуюся ситуацию в мире, предвидеть ее тренды и выбирать правильную сторону истории. Прежде всего речь идет о представителях бизнес-элиты (а также культурной и интеллектуальной), которые сформировались и вышли на первые позиции еще в 1990-х, занимали их в 2000-х и 2010-х до последнего времени. Сейчас же один остался «без штанов», потому что вывел все свое богатство на Запад, а там его по-прежнему считают путинским олигархом. Другой убежал в Таиланд и удивляется, что ему перестали поступать денежки из России, в то время как он тратит их на донаты для ВСУ.

Таких историй множество, и эти люди представляют собой элиту. Не в плане того, что они лучшие, а в плане того, что занимают привилегированное положение в нашем обществе, обладают значительными ресурсами и способны влиять на других людей. Эти ребята, расплодившиеся в 1990-х, обязаны своим положением большой приватизации, распаду СССР, свержению КПСС и созданию новой политической системы. Они думали, что это навсегда, а оказалось, совсем нет, поэтому сегодня стоит задача открыть новые источники для пополнения элиты — ее административного (управленческого), культурного и интеллектуального слоев. Нужны другие люди — те, кто сделал в этой сложной ситуации правильный выбор. Те, кто не просто остался в стране, а активно действует, борется, помогает, жертвует. Так что Путин действительно говорит о своеобразной перезагрузке нашего элитного слоя. Механизмы смены старой элиты на новую уже постепенно запускают. О некоторых из них рассказал сам президент — это, например, его проект «Время героев», но есть и другие.
Владимир Бортко — кинорежиссер Владимир Бортко кинорежиссер
— Герои СВО, конечно, способны и, наверное, должны стать новой элитой страны, а как иначе? Что касается скомпрометировавшей себя элиты, то она всем известна. Мне всегда было непонятно, почему поющие и пляшущие люди называют себя элитой. Это артисты, а элита — это что-то другое. Вот королевская семья в Англии — элита, наша Дума, как бы к ней ни относиться, — элита, люди, которые делают что-то полезное для страны, — элита. Довольно видные люди, не все, а те, кто действительно что-то из себя представляет. А те, кто пляшет и поет, какая же это элита? Это танцоры и певцы.

Механизм смены старой элиты на новую в России, конечно, есть. С окончанием СВО будет то же самое, что было у нас, когда после Великой Отечественной войны пришли совершенно новые люди. Люди, пришедшие с войны, меняют все, как поменяли люди, пришедшие с той войны.
Модест Колеров — историк, издатель и общественный деятель Модест Колеров историк, издатель и общественный деятель
— Правящая элита или правящий политический класс будет меняться за счет ветеранов — это хорошая новость, это факт. Кто дискредитировал понятие «элита»? Больше всего сама либеральная власть и ее бизнесовая и потребительская обслуга, потребители кормушки, шоумены и прочие спекулянты. Это долгожданная оценка прошедших если не 30, то большей части из этих лет, и хочется пожелать успехов тому, чтобы действительно люди, которые жертвовали и жертвуют своей жизнью за Родину, пришли к власти — это хорошая новость, приветствую.
Фото: © Сергей Коробко, РИА «Новости»
Илья Гращенков — политолог Илья Гращенков политолог
— Я не очень понимаю, что президент имел в виду. Я так подозреваю, что у него какие-то претензии к организаторам «голых» вечеринок и так называемым элитам, которые у нас имелись в виду всегда, — это бизнес, какие-то такие люди. Он пытался обозначить, что элита — это не шоу-бизнес, а герои СВО. На мой взгляд, это немного такое понимание субъективное. Элита прежде всего — это люди, имеющие влияние на власть, обладающие таким влиянием через капиталы, какие-то свои ресурсы или просто собственное мнение —лидеры мнений.

Пока все-таки есть такой, скажем, тип институционализации элит через СВО. Какие-то вице-губернаторы и прочие едут в зону СВО, там несколько месяцев воюют, а потом возвращаются и занимают какой-нибудь более высокий пост. То есть получается, что это некий социальный лифт теперь через такую лояльность. Но это же не другие элиты, а те же самые вице-губернаторы или какие-то публичные персоны, которые просто теперь отмечаются. Это скорее примета времени, чем формирование каких-то элит.

Элита в любом случае — это люди, которые влияют. Если ты человек с деньгами, например олигарх, по-нашему, у тебя есть капитал, то вопрос, как ты его тратишь. По-прежнему выводишь в офшоры за рубеж или, например, инвестируешь во что-то внутри страны и тогда обретаешь какую-то патриотическую субъектность. Развиваешь предприятие, хоть оборонное, хоть необоронное, но внутри страны, тогда, соответственно, становишься элитой, которая вкладывается в российскую экономику. Вот ушли сейчас с рынков какие-то западные компании, их места могут теоретически занять российские производители. Делает ли государство все для того, чтобы эти производители появились? На мой взгляд, пока оно делает недостаточно, потому что желающих много, но каких-то реальных рычагов им так и не дали.
Алексей Мухин — политолог Алексей Мухин политолог
— Слово «элита» себя дискредитировало? Безусловно, к сожалению. Релоканты в виде культурных деятелей, артистов, писателей, которые откровенно перешли на сторону зла, то есть стали мальчишами-плохишами, взяли корзину печенья, бочку варенья и пошли в услужение буржуинам. Это если метафорически. Плюс, конечно же, президент не поименовал, но имел в виду предпринимателей, которые решили отказаться от российского гражданства либо от того, чтобы вести дела на территории России. Либо хотят вести дела на территории РФ, но хранить свои активы, недвижимость и семьи за рубежом. Вот эти люди. Коррумпированные чиновники, которые часто становятся объектами вербовки со стороны западных спецслужб, — эти тоже. На самом деле там разворачивается очень серьезный пласт. Надо сказать, что правоохранительные органы и соответствующие структуры в администрации президента активно работают с этим контингентом.

Если посмотреть немножко ретроспективно на 1945 год, то фронтовики, вернувшиеся из Европы с полей Великой Отечественной войны, серьезно изменили истеблишмент. У них было новое мышление, обостренное чувство справедливости. Вот этого, я думаю, ожидал президент, когда поднимал такой вопрос. Потому следует ожидать участников СВО в представительных органах, исполнительной вертикали, администрации президента, культурной среде. Но я не назвал бы это замещением. Я назвал бы это восполнением утраченного. Потому что люди, которые отказались от Родины, потеряли с ней связь, и это не замещение, а восполнение утраченного.

Конечно, есть механизмы ротации элиты, потому что люди, которые проходят СВО, и раньше были представителями культуры, органов власти и так далее. Они просто вернутся. Плюс создается отдельный, я так понимаю, социальный лифт для этого контингента, он вообще существует уже — это фонд «Защитники Отечества». И включена программа «Время героев», которая будет работать как раз на данном направлении.
Дамир Исхаков — главный редактор журнала «Туган җир» Дамир Исхаков главный редактор журнала «Туган җир»
— Российское общество сейчас приобрело своеобразный характер, здесь все понятия и явления смещены. Я это даже по своему окружению вижу в научном мире. Знания не ценятся, продвигаются только холуи всякие, смена людей на должностях происходит не по уровню способностей, а по личным каналам. Но управленческие посты требуют очень серьезных знаний в области как раз государственного управления, во время боевых действий можно научиться только гранату бросать и войсками командовать, а государственный механизм — это совсем другое дело. Да и механизма смены элит в России, к сожалению, нет, мы застряли в нынешней истории, и, что произойдет в ближайшее время, никто не сможет сказать.
Роберт Нигматулин — научный руководитель Института океанологии РАН имени П. П. Ширшова Роберт Нигматулин научный руководитель Института океанологии РАН им. Ширшова
— Путин, наверное, имел в виду элиту, которая была при советской власти или в 90-е годы, тогда она действительно себя дискредитировала, делала приватизацию. Военные сейчас самые-самые герои, это да, в тяжелейших условиях работают. Но о том, что они сегодня займут серьезные управленческие посты, речи не идет. Для того чтобы занять управленческие посты, недостаточно отслужить в армии, нужно же пройти свои ступеньки. А так, конечно, они себя проявили в боевых действиях, естественно, им будут даваться какие-то привилегии. Но руководителей надо менять, правительство, министров, многих, конечно, не всех. Это, я понимаю, особенно касается экономического блока правительства — он слабый, но это не значит, что нужно поставить военных.
Дмитрий Орлов — политолог Дмитрий Орлов политолог
— Слово «элита» дискредитировали прежде всего те, кто получил активы и неконкурентные выгоды и преференции в 90-е – начале нулевых. Акцентируя внимание на участниках СВО, «тружениках и воинах», образовании, Путин жестко выступает за меритократический подход к формированию элиты, за «элиту достижений». Реформируемая система образования, деятели, выдвинувшиеся на СВО, представители среднего и мелкого бизнеса, работающие в конкурентной среде, — из этих слоев, очевидно, будет формироваться новая элита.
Искандер Измайлов — ведущий научный сотрудник Института истории имени Марджани АН РТ Искандер Измайлов ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани АН РТ
— Очевидно, сама элита и дискредитировала: если она не выполняет функции элиты, то президенту приходится искать людей, которые смогут стать элитой. И он обращается к людям, которые делают что-то руками и делают это все, очевидно, хорошо, и ему кажется, что новую элиту можно создать из рабочих и крестьян. Мне кажется, тут немножко акценты сдвинуты. Дело в том, что это мы уже проходили, еще Владимир Ильич Ленин говорил, что у нас должен быть такой госаппарат, чтобы любая домохозяйка могла управлять государством, но так не получается в реальности.

А механизм замены элит, конечно, есть, товарищ Сталин показывал это регулярно. Это связано и с поколенческими изменениями, то есть, так или иначе, происходит ротация, включаются какие-то социальные лифты. Давайте вспомним, 30 лет назад элита в Татарстане — кто это? Ну так называемые красные директора, работники рескома и так далее, а сейчас, посмотрите, абсолютно все не так. Можно сказать, что за 30 лет у нас полностью сменилась элита общества. Так что изменения эти вполне реальны. И, конечно, можно искусственно ее подгонять под какие-то параметры, такое тоже возможно, но надо хотя бы понимать, какие задачи ставятся перед элитой в плане управления обществом.
Константин Затулин — депутат Госдумы, директор Института стран СНГ Константин Затулин депутат Госдумы, директор Института стран СНГ
— Само по себе слово «элита» для нас, советских людей, звучит несколько вызывающе. Как вы знаете, оно имеет целый ряд значений применительно к разным сторонам жизни. Элитой, например, называются племенные быки или кони, которые дают элитное потомство, элитными называют сорта пшеницы. Что касается той самой элиты, то на переходе Советского Союза к Российской Федерации у нас «элита» заменила прежнее слово «номенклатура», что, согласитесь, было не совсем справедливо и выдавало желание предыдущей партии номенклатуры перекраситься в элиту. Главный смысл выступления президента в том, что он обращал внимание, как после 2014 года особенно активно мы приступили к национализации своей элиты, переформатированию. Прежняя элита грешила тем, в ней были разные представители, но значительная часть — представители федеральных кругов, ориентированные на сотрудничество с Западом, усвоение западных ценностей, отказ от многих традиционных российских ценностей. Это были глобалисты. Напомню, даже в президентство Путина была популярна идея того, что Россия должна войти в Европу. Один из нынешних патриотических политологов, рассуждая об Украине, где был популярен лозунг «Украина должна быть в Европе», говорил: «Нет, это не Украина должна быть в Европе, это Украина вместе с Россией должны быть в Европе», — и так далее, как если бы Россия вообще не была европейской страной и нуждалась в том, чтобы стать Европой.

Но сейчас пафос выступления президента состоит в том, что люди, прошедшие испытание войной, имеют право в мирной жизни, которая неизбежно наступит после победы, занять достойные места. Очень важно, что он об этом заговорил, потому что у нас, и не только у нас, есть негативный опыт того, что происходит с ветеранами после окончания военных действий. Есть афганский синдром, в США был вьетнамский или был у нас синдром первой чеченской войны. Как правило, речь идет о людях, которые не находят себе места в мирной жизни, от которых государство отворачивается. Популярным, например, в Советском Союзе был ответ на претензии ветеранов: «Мы вас в Афганистан не посылали». И он даже прозвучал на съезде народных депутатов СССР как доказательство того, что страна не выполняет своих обязательств перед теми, кто был ею призван и отправлен на фронт военных действий. Вот сейчас речь идет о том, чтобы увидели перспективу те, кто воюет на фронте, чтобы они знали, что их место может оказаться важным и главным в жизни страны, конечно, при том условии, что они пройдут это испытание миром. Но я хотел бы заметить: для того чтобы занять такие высоты, надо не только пройти через войну, но и быть профессионально к этому готовым. Вот поэтому речь идет об учебе, испытаниях на разных должностях и так далее.

Мне меньше всего хотелось бы, чтобы возникло примитивное представление, что сейчас придут люди с фронта и они немедленно на том основании, что они с фронта, должны будут занять чьи-то места. Во-первых, они своим опытом могут быть подготовлены к тому, чтобы занять какие-то места, например выборные места, в депутаты, представители. Я уверен, что на любых выборах для людей это станет основанием для того, чтобы за них голосовать, но все дальнейшее будет зависеть от них. Если они окажутся неумелыми хозяйственниками, из этого ничего хорошего для хозяйства и экономики не выйдет.
Гульнара Габдрахманова — социолог, заведующая отделом этнологических исследований Института истории им. Марджани Гульнара Габдрахманова социолог, заведующая отделом этнологических исследований Института истории им. Марджани
— Это, наверное, связано с таким ранним постсоветским периодом, когда неудачные экономические реформы вызвали неприятие, мягко скажем, у населения, а многие люди оказались на социальном дне. Поэтому возникло такое представление об элитах как оторванных от простых жителей и не способных решать повседневные проблемы граждан нашей страны. Общественное мнение, мне кажется, сформировалось вокруг этой проблемы, но я думаю, что надо еще обращаться к советскому периоду, когда элитой общества считались действительно люди труда — рабочие, крестьяне, труженики села. И сейчас, мне кажется, очень правильная идея возникла, что человек труда должен быть главным в повестке.

Для нашей страны всегда было характерно и то, что защитники Отечества считались особой категорией героев. Сегодня есть самые разные платформы, которые позволяют людям попробовать выстроить свою карьеру, та же самая программа «Лидеры России». Как социолог я могла бы сказать, что было бы неплохо, если бы таких предложений стало еще больше, особенно для молодежи, которая сегодня очень нуждается в таких ясных, очевидных возможностях продвинуться по социальной лестнице.