«Когда такую инициативу озвучивает раис Татарстана — что должен быть музыкальный театр, как за это не схватиться, за эту идею?.. Тут просто должно кипеть все! А у нас начинаются какие-то пораженческие настроения: а справимся ли мы, а зачем нам второй музыкальный театр в городе?..» — негодует заслуженный артист РФ Рамиль Тухватуллин, говоря о ранее озвученной властями идее создания нового музыкального театра в Казани в нынешнем здании родного для актера ТГАТ им. Камала. Между тем официальных новостей о будущем проекта по-прежнему нет, а в негласную борьбу за «здание-парус» включились и другие претенденты. О том, почему республике нужен еще один музыкальный театр и как он должен быть устроен, Тухватуллин рассказал в интервью «БИЗНЕС Online».
В августе 2023 года министр культуры РТ Ирада Аюпова рассказала журналистам, что Рустам Минниханов одобрил идею нового музыкального театра на нынешней площадке ТГАТ им. Камала
Молчание на заданную тему
Еще в августе 2023 года министр культуры РТ Ирада Аюпова рассказала журналистам, что Рустам Минниханов одобрил идею нового музыкального театра на нынешней площадке ТГАТ им. Камала, собирающегося справить новоселье. «Рустам Нургалиевич согласился, что нам нужен музыкальный театр и сейчас накоплено достаточно материала, чтобы его транслировать на профессиональной сцене, — поделилась она подробностями встречи раиса РТ с татарстанскими студентами ГИТИСа в Москве. — Он сказал: „Обсудите с национальной общественностью, жителями республики и экспертами перспективу создания на площадке нынешнего здания театра имени Галиаскара Камала музыкального драматического театра“. Я очень надеюсь, что нас поддержат».
С тех пор прошло больше года, а конкретики в вопросе создания музыкального театра так и не появилось. Уже этим летом Аюпова на пресс-конференции ответила на вопрос «БИЗНЕС Online» «Можно ли с уверенностью говорить, что в здании нынешнего Камаловского театра откроется театр музыкальный?» «Нет», — сказала глава ведомства, добавив, что сначала перед первым лицом республики нужно защитить проект по новому зданию театра им. Камала, а уже потом в минкульте займутся музыкальным театром.
С тех пор никаких новостей не было. Более того, стало известно, что на «здание-парус» по адресу ул. Татарстан, 1 претендуют и другие организации, например всемирный конгресс татар. Глава исполкома ВКТ Данис Шакиров подтвердил нашей газете, что хотел бы видеть в сегодняшнем доме театра им. Камала «культурно-просветительский центр татар».
А уже этим летом Аюпова ответила на вопрос «БИЗНЕС Online» «Можно ли с уверенностью говорить, что в здании нынешнего Камаловского театра откроется театр музыкальный?» «Нет», — сказала глава ведомства
Все эти телодвижения, недомолвки, слухи и отсутствие официальной информации смущают многих представителей культурной общественности. Вопрос создания нового музыкального театра в Казани давно перезрел, театр оперы и балета им. Джалиля с его политикой небольшого числа спектаклей и приглашенных солистов не дает возможности всерьез раскрыться местным кадрам и национальному репертуару. Доходит до того, что в постановках Большого театра в Москве порой можно увидеть больше татарстанцев (зачастую не пригодившихся в родной республике), чем на казанской сцене.
Один из тех, у кого вызывает вопросы отсутствие новостей о будущем музыкальном театре, — заслуженный артист РФ, народный артист РТ, депутат Госсовета VI созыва Рамиль Тухватуллин. У знаменитого актера театра им. Камала есть свое видение того, какой должна быть новая институция, о чем он и рассказал «БИЗНЕС Online». Наша газета готова начать дискуссию на заданную тему и предоставить площадку другим деятелям культуры, имеющим свое мнение о будущем национального музыкального искусства.
Рамиль Тухватуллин: «Не знаю, можно верить в духов театра и так далее, но это все присутствует»
«Смущает это молчание, я бы даже сказал, зловещая тишина»
— Рамиль Чингизович, миновал саммит БРИКС, к которому планировалось открыть новое здание театра имени Камала. Однако ваш коллектив пока не начал работу на новой площадке, причем немало слухов, что камаловцы будут делить «ледяную глыбу» с другими организациями. Непонятна и судьба нынешнего дома театра по адресу улица Татарстан, 1. Вы верите, что здесь откроется музыкальный театр?
— Меня тоже смущает это молчание, я бы даже сказал, зловещая тишина. Меня это пугает. Хотя саму идею создания нового музыкального театра я бы назвал гениальной.
— Не слишком сильное определение?
— Смотрите, сегодня в России примерно 3 миллиона активных потребителей музыкального жанра, если мы говорим о татарском искусстве. А самих участников процесса, прежде всего профессиональных и не очень певцов, около тысячи. Речь в основном, конечно, об эстраде. Где-то качество хромает, где-то есть хорошее и талантливое. Но большинство не вкладывается, просто идет такое, скажем, потребление. Люди зарабатывают деньги, вроде народ хавает, и все это продолжается.
Тухватуллин Рамиль Чингизович — актер ТГАТ им. Камала, депутат Госсовета РТ VI созыва.
Дата рождения: 2 октября 1966 года.
Место рождения: пгт. Аксубаево Татарской АССР.
Образование: Казанское театральное училище (1987), Казанский государственный университет (1999).
1986–2007 — артист Татарского государственного академического театра им. Камала.
2007–2010 — начальник отдела культуры и развития языков народов Республики Татарстан аппарата кабинета министров РТ.
2008–2010 — заведующий кафедрой кино- и видеотворчества Казанского государственного института культуры.
С 2005 года — генеральный продюсер студии «Рамай», президент фонда «Татарстан Синема», кинорежиссер.
2015–2017 — артист Казанского академического русского большого драматического театра им. Качалова.
С 2017 года — артист Татарского государственного академического театра им. Камала.
2019–2024 — депутат Государственного совета РТ VI созыва.
Народный артист РТ (2003).
Награжден государственной премией РТ им. Тукая (2010).
Заслуженный артист РФ (2023).
И вдруг появляется гениальная идея, что нужен музыкальный театр, ведь это же мостик к событиям 100-летней давности. Позволю себе напомнить о событиях вековой давности. В 1924 году работала республиканская комиссия по созданию оперного театра. Ровно 100 лет назад, так символично! Одновременно происходили важные события. Антон Эйхенвальд дал концерт из народных песен с симфонической обработкой. Потом по заданию государства Султан Габяши, Азиз Альмухаметов и Василий Виноградов создали первую татарскую оперу «Сания», потом они же написали оперу «Эшче» на либретто Мажита Гафури… Так что сейчас самое время спустя столетие усилия такого количества великих предшественников реализовать в виде полноценного театра.
И когда такую инициативу озвучивает раис Татарстана — что должен быть музыкальный театр, как за это не схватиться, за эту идею? Это же новая институция, новая возможность, новый жанр, новые люди, новое творчество, тут просто должно кипеть все! А у нас начинаются какие-то пораженческие настроения: а справимся ли мы, а зачем нам второй музыкальный театр в городе и так далее.
Дайте людям развиваться, молодым, красивым! У нас же в таком случае будет выстроена вся вертикаль касательно музыкального искусства. Есть музыкальные школы, колледж и консерватория, а на вершине будет театр, где станут работать выпускники наших учебных заведений.
— А наши мэтры музыкального искусства и музыкального образования ратуют за новый театр?
— Я много общался с нашей профессурой и как депутат Госсовета РТ, и сейчас продолжаю это делать. И заведующая кафедрой музыкального театра консерватории Альфия Заппарова, и глава союза композиторов Рашид Калимуллин, и наш ведущий композитор Резеда Ахиярова, и все остальные в один голос говорят, что нам нужен такой театр. Иначе зачем же мы растим свои кадры в консерватории?
Тот же Калимуллин мне говорил, что у нас сейчас необыкновенно благоприятная ситуация с композиторами, которой не было несколько десятилетий. Все лучшие кадры сегодня в Татарстане и готовы работать! Эльмир Низамов, Миляуша Хайруллина, Эльмира Галимова, Радик Салимов, Ильяс Камал, Ильдар Камалов, конечно, Ахиярова. Это сразу же ответ на вопрос о том, что мы не наберем репертуар для такого театра, — это неправда.
«Альфия Заппарова, Рашид Калимуллин (на фото), и Резеда Ахиярова, и все остальные в один голос говорят, что нам нужен такой театр»
«Алтынчеч» Назиба Жиганова появилась в 1941-м. Подчеркиваю, 1941 год!»
— Понятно, что вопрос рождается сам собой: почему все это нельзя сделать на базе Татарского театра оперы и балета имени Джалиля?
— Мы знаем, по каким причинам. Уже не хочется повторяться, но, к сожалению, факт есть факт. Я много говорил, если бы организовать в театре имени Джалиля молодежную труппу, то возможно было совершить прорыв, но там принята другая модель администрирования. То есть тамошний руководитель решил делать все иначе. И попробуй что сказать — бесполезно.
Поэтому музыкальный театр — это важно и с точки зрения трудоустройства. Артур и Эльза Исламовы, прекрасная пара, но и им уже не 20 лет. А Эльзу так и не приняли в труппу театра оперы и балета. И это частный пример, каких много. А то, что у нас почти нет современной хореографии? О чем ваша газета много пишет. Хотя есть и хореографическое училище, и талантищ много. Они вынуждены уезжать или менять профессию.
Смотрю на это с болью, и многие со мной солидарны.
— Еще один аргумент против создания нового театра — сейчас трудные времена и дополнительные расходы на культуру нецелесообразны.
— Я, сколько живу, всегда слышу: «Вот трудные времена. Ой, трудные времена». Но «Алтынчеч» Назиба Жиганова появилась в 1941-м. Подчеркиваю, 1941 год! В 1945-м у нас на сцене появился балет «Шурале». Поэтому говорить о том, что трудные времена и нет репертуара, поэтому не будем работать, неправильно. Новое здание театра имени Камала построили, несмотря на все трудности. Просто необходимо политическое решение.
Но вместе с тем я уверен, что к созданию музыкального театра, к дискуссии об этом необходимо привлекать профессионалов, ту же нашу профессуру. Не могут все это только чиновники в кулуарах решать. Еще к вопросу о мостиках в историю. До начала Великой Отечественной войны в Москве существовал Государственный институт музыкальной науки (ГИМН), где с научной точки зрения подходили к музыке, поэтому и такие гении рождались. Поэтому нужно привлекать к разработке концепции музыкального театра нашу профессуру.
«Новое здание театра имени Камала построили, несмотря на все трудности»
— И какой вы видите концепцию нового музыкального театра?
— Это может быть такой cross culture, пересечение культур. То есть под одной крышей могут быть и инновации, и наши истоки, и аутентичность, и эксперимент. Думаю, что должно развиваться три направления в новом театре: вокальные жанры (опера, оперетты, мюзиклы), хореография (как традиционная, так и современная), детские спектакли (таких музыкальных постановок в том же театре имени Джалиля практически нет).
Хотел бы о нашем наследии сказать несколько слов. Это же просто кладезь — то, что у нас сохранилось. У нас примерно 2 тысячи сказок татарских, представляете, у нас 7 тысяч и более татарских народных песен собрано. Огромное количество нот, люди писали оперы, все это есть, но этим никто не занимается. Занимаются в ИЯЛИ, люди смотрят на это, но это не воплощается на сцене. Даже драматургический материал — его огромное количество! Написано на араби, я читаю на арабском шрифте, для меня это просто как бы норма. А 70 или 80 лет назад это была у всех татар норма. Сейчас же мы себя ущемляем, и лингвистический капитал у нас иссяк, и литературный язык у нас стал уже ниже плинтуса практически, а дальше будет хуже и хуже.
Поэтому новый музыкальный театр — это и возможность возродить высокий стиль, качество.
— А также узнать, что история татарского музыкального театра — это не только совместные работы Сайдашева и Тинчурина.
— В 1917 году Султан Габаши написал музыку на пьесу Гаяза Исхаки «Зулейха». По сути, это первый в истории татарский музыкальный спектакль. Потом был спектакль «Тахир и Зухра» по Фатхи Бурнашу. А затем, когда появились Сайдашев и Тинчурин и начали писать, возник жанр музыкальной драмы и комедии. Но, в принципе, это оперетта, очень близко. И эти формы наш татарский народ принимал довольно близко. Где два татарина, там всегда театр начинается, не зря так говорят.
«Если творчески к этому подойти, то у нас все есть. Просто надо начать ставить, начать нужно»
«Если скажешь «татарский музыкальный театр», будет ли он заполняться?»
— Должен ли новый театр быть чисто татарским?
— Все-таки в республике живут представители 175 национальностей. Если скажешь «татарский музыкальный театр», будет ли он заполняться? Думаю, что должно быть именно пересечение культур, о чем сказал выше.
Тут и мировые шедевры, и наши аутентичные национальные произведения, новые работы, инновации. Это великолепно было бы! Вот тогда это и развитие, и новые формы какие-то. А пока татары в оперный театр ходят в процентном отношении мало. И вот если еще найти такую репертуарную вариативность…
Вот мы перед Новым годом обычно ищем, куда детей повести. Не только елка же, понимаете, мюзиклы, то есть мировые шедевры нужно ставить. Почему нет? У нас огромное количество туристов сейчас. И с этой точки зрения смотреть надо.
Вообще, это знак качества — иметь музыкальный театр, для национальной культуры это знак того, что мы правильно развиваемся.
— Ирада Аюпова, министр культуры Татарстана, на встрече с журналистами говорила, что для полноценного создания нового музыкального театра необходимо иметь 20 названий. По сути, 20 готовых спектаклей, которые могут регулярно прокатываться. Вот только где их взять?
— Сказать, что министр культуры не права, не могу, но я хочу отметить, что, когда с труппы «Сайяр» в 1906 году рождался татарский театр, не было 20 названий. Так же как и в 1917-м, когда с «Зулейхи» начался музыкальный театр.
Если так решать, то вообще не надо начинать. Вообще. Может, в министерстве культуры Татарстана считают, что нужен первоначальный капитал, только в данном случае у нас художественный капитал. Где его взять, думают чиновники, чтобы начать? Как функционеров в таком случае я их понимаю.
Но если творчески к этому подойти, то у нас все есть. Просто надо начать ставить, начать нужно. Хотя и здесь есть пересечение каких-то непонятных проблематик, скажем, со зданием…
— Вокруг этого тоже немало слухов. Что на нынешнее здание театра имени Камала претендуют якобы и всемирный конгресс татар, и Институт культуры, и Госансамбль песни и танца РТ, и «Живой город». А музыкальный театр, дескать, и в новой «ледяной глыбе» может разместиться вместе с камаловцами. Вы хотя бы в теории допускаете такой вариант?
— Если власти республики так решат, то общественность, думаю, воспримет такое решение. Но в этом случае музыкальный театр не должен быть подразделением театра имени Камала, у которого и так непростые задачи — обжиться на новом месте. Это должен быть самостоятельный театр со своим руководством, как художественным, так и административным, определяющим репертуарную политику.
Позволю себе вернуться к предыдущему вопросу. 20 готовых спектаклей, чтобы запустить театр, — так не должен вопрос ставиться, я считаю, что министр культуры Татарстана не должен так публично высказываться. У нас, кстати, оперная студия есть при консерватории, там «Башмачки» ставят, «Тюляк», другую татарскую классику.
Знаете, денег много не бывает, но и театров тоже много не бывает. Чем больше театров, тем наше общество будет в любом случае воспитываться, какие-то эстетические вкусы другие будут воспитываться. Если мы просто будем прямолинейно идти, то о каком развитии можем говорить тогда?
«Например, оперы-оперетты — это направление, я думаю, согласится возглавить Альфия Ибрагимовна Заппарова (на фото слева)»
«Я чувствую нутром: если этот театр родится, он принесет прекрасные плоды»
— Все-таки какая структура управления должна быть у этого нового музыкального театра?
— Получается, у нас есть опера, оперетта, мюзиклы — это раз; балет, современная хореография — два; детский контент — три. У каждого из направлений свой художественный руководитель. А какие будут спектакли — это еще и вопрос финансовых возможностей.
Труппа — 20 солистов-вокалистов, 20 танцовщиков, хор — 20 человек, полноценный оркестр — 50 человек. Но, конечно, можно делать отдельные проекты и с другими оркестрами, благо их в Казани немало. Сразу параллельно может ставиться два-три спектакля, идти репетиционный период. Исполнители должны быть свои, доморощенные, режиссеров, конечно, надо приглашать, пока не вырастим своих. С этим в Татарстане пока проблема и в драматическом театре.
Еще один важный момент. Это же музыкальный театр, там богиня всего — это музыка. Она первична. Музыка первична, ей все подчиняется. Об этом мы не должны забывать.
— Вы говорите о худруках по различным направлениям, а имена можете какие-то назвать?
— Например, оперы-оперетты — это направление, я думаю, согласится возглавить Альфия Ибрагимовна Заппарова. Она имеет огромный опыт у себя в консерватории. Оперной студии больше 20 лет, она реанимирует татарскую классику, дает жить этим произведениям. Представляете, у нас Жиганов переворачивается, наверное, когда слышит чиновников, которые говорят, что у нас нет столько нотного материала, вы не представляете, сколько людей писали татарские оперы! Это все хранится в «Мирасханэ» — центре письменного наследия ИЯЛИ.
«Татарское искусство и наше татарстанское наследие, я думаю, окажется далеко за пределами республики, потому что это будет новый инструмент, новый контент, новое видение»
— Кто-то скажет, что это все архаично и уже не заслуживает появления на современной сцене.
— Смотря кто скажет, смотря кто обратится. Хорошая, качественная мысль не умирает и не стареет. Музыка вообще не имеет свойства стареть. У нее срок годности бесконечный.
Разве Жиганов плохо писал, а Рашид Калимуллин? А Миляуша Хайруллина разве пишет плохую музыку? Я подошел к ней после премьеры оперы «Кави – Сарвар», обнял. Блестящий молодой композитор.
— Вообще, кажется, что с премьеры полноценной сценической версии «Кави – Сарвар» могла бы начаться история нового музыкального театра. Тем более что есть и режиссер Ильгиз Зайниев, который делал полусценическую версию в ГБКЗ имени Сайдашева. Правда, с ГАСО РТ.
— Я чувствую нутром: если этот театр родится, он принесет прекрасные плоды, прекрасные просто, и прославит Татарстан. И татарское искусство, и наше татарстанское наследие, я думаю, окажется далеко за пределами республики, потому что это будет новый инструмент, новый контент, новое видение. После форума БРИКС в Казани эти слова получают еще большее значение.
«Национальный театр — это просто достояние народа. Он должен быть центром силы и как магнит притягивать»
«Не просто театр» — это даже как-то задевает»
— И не можем вам не задать несколько вопросов о будущем переезде театра имени Камала. Когда все-таки он планируется?
— Никто в театре этого не знает, это решает высшее руководство республики.
Дай бог, чтобы новое здание было наполнено именно теплотой, уютом и творчеством. Но я не могу сейчас много говорить об этом, потому что, по сути, еще очень много вопросов. Я был на послании раиса Татарстана, где услышал подготовленный министерством культуры концепт, который был озвучен лидером республики, что это не просто театр должен быть.
Как же так? Это театр. Он с большой буквы! А вас не смущает, что к театру хотят что-то еще присоединить? «Не просто театр» — это даже как-то задевает.
Те, кто готовил этот концепт, удивляют своим упрощением того, что есть его величество театр. А это древнейший институт, в разные времена он был разный — был трибуной, зачинателем новых идей. У каждого театра разный, в том числе национальный, колорит. А национальный театр — это просто достояние народа. Он должен быть центром силы и как магнит притягивать. Вот говорят о клубной деятельности, я вообще тогда не понял, что это такое. Боюсь этого винегрета, честно говоря.
«Что касается нового здания, то нужен какой-то временной лаг, чтобы оно зажило. Сколько лет? Не знаю, 3–5, а может, и все 30»
— Дух театра имени Камала сохранится в новой «ледяной глыбе»?
— Когда мы переехали в нынешнее здание из старого, где сейчас театр имени Тинчурина, эти трудности тоже были. Очень долго адаптировались мы внутренне. Тут психология замешана, понимаете, не знаю, можно верить в духов театра и так далее, но это все присутствует. Там и Салимжанов, и Биктемиров сцену целовали, когда мы уезжали. Они понимали, насколько это намоленное место, кладезь историй и судеб.
Переехали мы в 1987 году, и прошло очень много лет, чтобы нынешнее здание стало настоящим театром. Это еще и произошло, потому что у нас случилась смена поколений. У нас и сейчас старцев не так много осталось: Равиль Шарафиев, Азгар Шакиров, Халима Искандерова. Дай им бог здоровья.
Что касается нового здания, то нужен какой-то временной лаг, чтобы оно зажило. Сколько лет? Не знаю, 3–5, а может, и все 30. А народ, конечно, сначала придет, чтобы сфотографироваться. Но это уже хорошо.
— Вы упомянули артистов старшего поколения. Тот же Шакиров никогда не стесняется говорить на какие-то серьезные общественные темы, вы много лет выступаете и как депутат, и как просто неравнодушный человек. А вот среди молодых артистов театра имени Камала, кажется, совсем нет трибунов.
— Вот у нас есть, например, молодой парень Фаннур Мухаметзянов, который играет все ведущие роли, он великолепно читает стихи, сам пишет. Поговорите с ним, чем они дышат? Я тоже не знаю. Может, им не разрешают говорить? Мы-то уже прошли свой интересный путь, который не отнять. Молодежь же пусть тоже включает критическое мышление, уверен, что у них все получится!
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 225
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.