«Я не «кавказская пленница»!»: чем обернется «зигзаг судьбы» Бакальчуков

«Всем привет! У меня все хорошо, я жива-здорова. Как вы видите, я не являюсь заложницей, как «кавказская пленница». Я ни от кого не прячусь и ничего не скрываю», — говорит в записанном накануне вечером полутораминутном видео гендиректор Wildberries Татьяна Бакальчук Фото: телеграм-канал t.me/bakalchuktatyana

«Спасать меня ни от кого не нужно»

«Всем привет! У меня все хорошо, я жива-здорова. Как вы видите, я не являюсь заложницей, как „кавказская пленница“. Я ни от кого не прячусь и ничего не скрываю», — говорит в записанном накануне вечером полутораминутном видео гендиректор Wildberries Татьяна Бакальчук. Так она прокомментировала новости о «рейдерском захвате» маркетплейса. Видео подписано: «Для всех, у кого остались вопросы».

Бакальчук рассказала, что находится в Москве, ее младшие дети на отдыхе с бабушкой, а старших она лично проводила «на поезд в другой город». Что касается бизнеса, то у ее супруга Владислава Бакальчука лишь 1% акций Wildberries, он «не принимает участия в управлении компанией». «Недавно мы с командой приняли решение, что нам необходимо трансформироваться для того, чтобы сохранить темпы роста, развиваться, придумывать новые и интересные истории для наших партнеров и клиентов. Сделка полностью одобрена и поддержана, — рассказала она. — Спасать меня ни от кого не нужно».

Основательница Wildberries подчеркнула, что для нее «большая загадка», кем и с какой целью придумана история с «непонятным рейдерством». Также она выразила сожаление, что муж решил предать огласке семейные трудности. «Буду рада, если мне позволят подробности моей личной жизни оставить при себе. Тем не менее я подтверждаю начало бракоразводного процесса», — резюмировала она.

«У нас семеро детей, я надеюсь, что все уляжется»

Свою версию происходящего сам Бакальчук рассказал в интервью РБК. Так, по его словам, Татьяна ушла из дома 1 апреля. Объединение маркетплейса и оператора наружной рекламы Russ с ним не обсуждали и «поставили [его] перед фактом». «При этом предложив в рамках совместной компании мне долю 10 процентов, ей — 10 процентов, а 80 процентов получает Russ. Причем оборот компании Russ меньше, чем обороты Wildberries, в 100 раз, — поделился он. — Я вообще не соглашался. Я был не против сделки, потому что у меня слабая позиция была в рамках того, что я в текущей ситуации не собственником являлся. Плюс есть письмо президента некое. Я хотел, чтобы сделка оказалась прозрачной. Мы 3 раза встречались, предлагали всякие условия, но никакой конкретики не было. Потом в какой-то момент со мной просто перестали общаться. Поняли, что, если я не соглашаюсь, сделают все без меня. Потом я уже все узнавал по факту».

В случае раздела Wildberries компания будет поделена «50 на 50», убежден Бакальчук. По его словам, у них не заключен брачный договор, поэтому все имущество делится пополам.

Как Wildberries стал «ягодой раздора» для Бакальчуков, Мирзоянов и Рамзана Кадырова

Также объяснил он и то, почему обратился за помощью к главе Чечни Рамзану Кадырову: «Мы как-то раньше дружили и общались. Так получилось. Надеюсь, он окажет помощь». Бакальчук считает, что его супругой манипулируют. По его словам, письмо президенту РФ Владимиру Путину было не про сделку, а про совместный проект. Напомним, о своем объединении с крупнейшим в стране оператором наружной рекламы Wildberries объявил 18 июня. Это было сделано «с целью совместного создания новейшей цифровой торговой платформы». РБК со ссылкой на источники сообщал, что одним из направлений проекта являлось создание «платежной системы для расчета в рублях по всему миру в обход SWIFT и цифровой банковской сети». Сделка получила одобрение властей, а куратором совместного проекта назначен замглавы администрации президента РФ Максим Орешкин, также писало издание. Ее одобрению предшествовало письмо, которое Бакальчук и Роберт Мирзоян написали президенту России, утверждал Forbes. В обращении говорилось, что совместный проект нацелен на создание в РФ конкурента таким глобальным компаниям, как Amazon, Alphabet, Alibaba и SoftBank, со складами, офлайн-магазинами и офисами по всему миру.

Объяснил Владислав и то, почему обратился за помощью к Рамзану Кадырову. «Мы как-то раньше дружили и общались. Так получилось. Надеюсь, он окажет помощь» Фото: телеграм-канал Kadyrov_95

Бакальчук не может приехать в офис, от работы он был отстранен с июля, а сотрудникам под страхом увольнения запретили с ним общаться. Говоря об эффекте от объединения и управления новой командой из Russ, он поделился, что рост выручки «замедляется сильно в показателях год к году». «То есть если в начале июля годовой рост там был 67 процентов, то сейчас уже 50 процентов, — отметил Владислав. — Может быть, не особо заинтересованы в этом. Представьте себе, пришел менеджмент из компании, которая в 100 раз меньше. То есть они, в принципе, так же и пытаются управлять».

Муж основательницы Wildberries сказал, что «идеализировал супругу Татьяну» и «всю жизнь построил вокруг нее». «На нее была записана компания и все, что там у нас было: весь бизнес, имущество… А в результате вдруг такой зигзаг судьбы», — поделился он. При этом Бакальчук сказал, что не жалеет о том, что они жили без брачного контракта. «У нас семеро детей, я надеюсь, что все уляжется и семья сохранится», — добавил он.

Сергей Марков отмечает, что, возможно, у Wildberries есть скрытые акционеры и они «что-то делают» Фото: «БИЗНЕС Online»

Шаг в 1990-е, кусок пирога и дети как разменная монета

Нездоровой ситуацией называет конфликт между супругами Бакальчук и обращение мужа основательницы Wildberries к главе Чечни политолог Сергей Марков. В своем телеграм-канале «Логика Маркова» он отмечает, что, возможно, у Wildberries есть скрытые акционеры и они «что-то делают». «Но когда в крупнейшей компании ретейла гендиректором становятся из маленькой компании, это вызывает много подозрений», — говорит эксперт.

Авторы канала «Свои да Наши» в версию «семейного конфликта» не верят и заявляют, что защита «традиционных семейных ценностей» лишь ширма и инструмент, который, в соответствии с веяниями времени, решила использовать одна из сторон. «Что, к слову, отлично демонстрирует всем нам, дорогие читатели, насколько эти „ценности“ действительно ценны для современной российской элиты», — замечают авторы. Похожего на позицию Маркова мнения они придерживаются и по поводу скрытых акционеров, называя супругов аватарами двух (а может, и более) схватившихся за вкусный кусок пирога сторон. «Война имеет свои последствия — ртов на оставшиеся „пироги“ стало слишком много, а значит, и схватки впереди будут все ожесточеннее», — констатируют в канале «Свои да Наши».

Поведение Бакальчука — шаг в 1990-е. Так считают авторы канала paradox _friends. «Тогда было принято „за стеной Кавказа“ искать защиту от „M & A по-русски“. Ну или варианты развернуть их в свою пользу», — пишут они. Однако, по их мнению, проблема в том, что на кону не сырьевая компания и даже не банк, чьи основные активы «в 6 часов вечера уходят домой», а настоящая платформенная, техноэкономическая, модель. «Иными словами, если глобализация бизнеса WB не „разводящая база“ исключительно для получения президентской визы, то нынешние перипетии в духе „Варваров у ворот“ вне зависимости от их исхода пойдут только во вред изначальной идее», — рассуждает paradox _friends. В случае же банального «отжима актива» обращение к «тяжелой артиллерии» обещает обнулить любые ожидавшиеся бонусы инициаторов «платформенной мегасделки».

Подробный разбор ситуации приведен на канале Brief. «Судя по всему, дети в руках Владислава сейчас разменная монета. Не соответствует действительности и то, что Бакальчук заперли или держат в заложниках — она съехала в отель Four Seasons в рамках предразводного процесса. Они просто разъехались, как это бывает у тысяч семей в период кризисов», — сообщает источник канала. Кроме этого, собеседник Brief добавляет, что, «возможно, в Чечне не в курсе глобальных тектонических процессов вокруг компании и что сделку согласовывали в Кремле, а президент не может согласовать „рейдерский захват“».

Судьбу Wildberries могут решить акционеры, а ситуация вокруг маркетплейса не должна сказаться на рынке электронной коммерции, полагает Александр Сотов Фото: «БИЗНЕС Online»

«Вполне возможно, что здесь речь идет о каком-то воздействии на бизнес»

В некоторых случаях семейные отношения действительно использовались для захвата бизнес-активов, вспоминает схожие ситуации доцент кафедры криминологии Московского государственного университета Александр Сотов. «Можно вспомнить, например, дело Алексея Мордашова, у которого через бывшую жену пытались вывести часть активов „Северстали“, — напомнил он в разговоре с „БИЗНЕС Online“. — Вполне возможно, что здесь речь идет о каком-то воздействии на бизнес Бакальчук. Таким нехорошим признаком является то, что руководящие посты начали обсиживать представители вот этой компании – оператора наружной рекламы».

Он отметил, что пока в публичном поле достаточно мало информации, потому вполне возможно, что объединение может быть обычным бизнес-решением со стороны Татьяны Бакальчук. «Ну приняла она решение объединяться — и ладно. Всей подоплеки мы не знаем. Но если для того, чтобы расставить сторонних людей на руководящие посты, не было каких-то веских экономических причин, то при определенных обстоятельствах это может рассматриваться как захват», — добавил он. Судьбу Wildberries могут решить акционеры, а ситуация вокруг маркетплейса не должна сказаться на рынке электронной коммерции, полагает Сотов. «В обычной ситуации смена собственников в компании не должна влиять на ее функционирование, выполнение обязательств перед клиентами, — отметил он. — Но если в результате этих конфликтов начнутся какие-то дрязги, акционерные пертурбации, то вполне возможно, что выполнение обязательств перед заказчиками может поплыть. Хуже всего, если напрягутся поставщики, это может повлечь нехорошие последствия».

Говорить о разделе долей в компании поровну сложно, комментирует возможный раздел бизнеса Бакальчуков старший партнер юридической фирмы «Ялилов и Партнеры» Гульнара Беглова. Она обращает внимание на то, что бизнес не является самостоятельным объектом права, а представляет собой деятельность, ведение которой происходит в одной из организационно-правовых форм коммерческих организаций, а также индивидуальными предпринимателями. В таком случае разделу подлежат доходы от бизнеса и доли в обществе.

Беглова относит споры о разделе совместно нажитого имущества к сложным категориям дел, где нужно учитывать множество нюансов. «Так, нам известно, что 99 процентов компании принадлежит Татьяне, только 1 процент — ее мужу. При этом мы не знаем, каким документом юридически это оформлялось и можно ли считать, что супруги уже изначально определили долю каждого из них в совместном бизнесе. Важно отметить, что нотариальная форма соглашения о разделе совместно нажитого имущества стала обязательной только после внесения в Семейный кодекс РФ изменений в 2015 году, если определение долей было ранее, суд может посчитать, что доли супругов уже поделены. Это предстоит выяснять суду», — заключила эксперт.

Первый зампред комитета Госдумы по контролю Дмитрий Гусев также обратил внимание, что в компании работают несколько сотен тысяч человек, еще столько же являются партнерами, несколько десятков миллионов людей пользуются услугами. «Очень важно, чтобы при любых отношениях между собственниками не пострадали люди, чтобы все товары были доставлены и ничьи деньги не пропали, чтобы не возникло проблем с отгрузкой, интересы торговцев, доставщиков, пунктов выдачи заказов оказались соблюдены, — подчеркнул он. — Потому что если начнутся какие-то проблемные ситуации, то я уверен, что мы будем просить государственную власть подключиться к урегулированию этой истории. Но пока, слава богу, все нормально: данная история не отразилась на деятельности компании. А дальше самое главное — принятие закона об электронной торговле, который бы позволил такие ситуации урегулировать: чтобы в любой сложной ситуации, в любых взаимоотношениях между собственниками не страдал бизнес и люди, которые в этом бизнесе работают, не страдали покупатели. Я вас уверяю, что в осеннюю сессию такой законопроект об электронной торговле будет подготовлен и внесен в Государственную Думу».