По данным администрации Нижнекамска, в городе на конец прошлого года проживали почти 10 тыс. трудовых мигрантов. Это один из главных трудовых «хабов» РТ. Тема мигрантов вновь чаще всего звучит на общественных обсуждениях после трагедии в «Крокусе»: полиция проводит многочисленные рейды, приезжим запрещают сдавать экзамен по русскому в частных центрах. А каково быть мигрантом в Татарстане? Чтобы получить ответ на этот вопрос, корреспондент «БИЗНЕС Online» Регина Шафиева устроилась администратором в один из нижнекамских трудовых хостелов. Несколько дней она выясняла, как мигранты проводят свой досуг, сколько зарабатывают, как лечатся, и поговорила с русскими постояльцами, которые живут с ними бок о бок. Подробнее — в нашем спецрепортаже.
Подрядчики нанимают на работу и русских, и белорусов, и казахов, и азербайджанцев, и таджиков, и киргизов — везут их из разных точек бывшего СССР
По каким правилам живут
Хостел, в котором я отработала две смены, находится на окраине Нижнекамска. Здесь проживают несколько сотен рабочих — это не только мигранты из Средней Азии. Подрядчики больших городских строек нанимают к себе на работу и русских, и белорусов, и казахов, и азербайджанцев, и таджиков, и киргизов — везут их из разных точек бывшего СССР. Но все же на первом месте по количеству — граждане Узбекистана. Работают они все вахтовым методом.
В хостеле администратор-стажер может выбрать два режима: сутки работаешь — двое отдыхаешь, двое работаешь — двое отдыхаешь. Хостел представляет собой большое здание, в котором сохранились детали обстановки позднего СССР, хотя и видно, что хозяева стараются постепенно приводить его в современный вид.
Практически сразу возле входа в хостел я увидела большое количество черных носков на батарее — так постояльцы сушат свои вещи
Сразу у входа в хостел взгляд зацепило большое количество черных носков на батарее. Присутствие большого количества мужчин ощущалось и в воздухе — из тесных комнат на 8 и 12 человек тянулся специфический запах пота, вещей и мало ли чего еще. Контингент — от совсем молодых до людей среднего возраста. Многие из них не говорят по-русски — до последнего времени на это миграционные службы смотрели сквозь пальцы. Ты им «здравствуйте» — они тебе в ответ «здравствуйте», но на своем узбекском акценте. Задаешь дополнительный вопрос: «Как вам здесь, в хостеле?» — а в ответ молчание и непонимающий взгляд.
В первый же день мне поставили наставника — опытного администратора (вообще, их работает несколько — посменно). Она учила меня всем азам профессии — прежде всего дала листок с конкретным временем и действиями, которые я должна выполнять. Рабочий день начинается с 7:00 и заканчивается в 23:00, когда администратор ложился спать прямо в хостеле. Для меня сразу выделили комнату в прачечной, дали новое постельное белье, подушку и одеяло. На ночь комнату закрывают на щеколду — зайти туда никто не может. Но после первой же ночи меня разбудили уже в 5:00 — оказывается, в это время открывается прачечная.
Для меня сразу выделили комнату в прачечной, дали новое постельное белье, подушку и одеяло. На ночь ее закрывают на щеколду — зайти туда никто не может
Существует регламент для администратора, которому нужно следовать. Утро, например, начинается со сверки количества жильцов в хостеле — нужно выяснить, сколько человек уехало на работу, сколько осталось в здании. Потом нужно дать задание уборщицам, а после сделать фотофиксацию помещений для руководства хостела — так контролируется качество уборки. Администратор сверяет и чистоту комнат проживающих — грязно живут или нет.
Администратор хостела — почти как мамочка для проживающих. Конечно, обязанностей таких у нее нет, но равнодушие не про это место. Впрочем, мама должна быть и строгой — она бдит за порядком в здании, а если кто его нарушает — обязана доложить службе безопасности организации, где работает нарушитель. Приедет сотрудник, который проверит все обстоятельства. Церемониться не станут — уволят и депортируют из страны. Такие случаи конкретно в этом хостеле уже были, и не раз.
Самое грубое нарушение правил — употребление алкоголя. Это категорически запрещено. В обязанности администратора входит в том числе осмотр мусорок на предмет бутылок от пива и прочего спиртного. Если находят — проводят целое расследование: чья она? Если в комнате живут 8 человек, выводят всех из комнаты и опрашивают. Никто не сознается — могут выселить всех жильцов, чтобы не повадно было. Правило распространяется, кстати, не только на мигрантов — русских за такое нарушение тоже уволят и отправят в родной город — за счет нарушителя.
В обязанности администратора входит в том числе антиалкогольная пропаганда — осмотр мусорок на предмет бутылок от пива и прочего спиртного. Если находят — проводят внутреннее разбирательство
Как учит совладелец хостела, именно такого рода показательные порки играют ключевую роль в воспитании мигрантов. «Мигранты боятся пить, потому что они знают, что за это их могут депортировать», — рассказывает он. Такие строгости неспроста. Случаи все равно бывают. Если заказчик засечет на объекте хоть одного рабочего с перегаром, организацию-подрядчика ждет крупный штраф.
Совсем уж казарменным режим, впрочем, тоже не назовешь. Мигранты-рабочие выезжают в город, формально это не запрещено. Однако в хостеле действует комендантский час — в 23:00 все должны быть на месте. Следят не слишком строго, круглосуточной охраны нет, да и двери на ночь закрывают не все хостелы, особенно если нет отдельной курилки. А курят рабочие много.
В хостеле работает столовая. В обязанности администратора входит контроль качества питания — нужно интересоваться у них, всем ли нравится еда и что хотелось бы изменить
И все же поездки стремятся минимизировать. Для этого в хостеле работают столовая и магазин. Продажа товаров, в том числе сигарет, — в списке обязанностей администратора. То же самое касается контроля качества питания — нужно интересоваться, всем ли нравится еда и что хотелось бы изменить.
Кроме того, администратор должен сам регистрировать прибывших людей — отправлять в УФМС данные о регистрации. А еще — формировать заявки на бытовую химию, инвентарь. В общем, обязанностей много — и все это за 2,5–3 тыс. рублей за смену. Таким образом, в месяц администратор может получать по 45–50 тыс. рублей.
Распорядок дня и досуг: мигранты обожают семечки, энергетики и KFC
Если все делать по закону, трудовые мигранты вынуждены приезжать в Россию за два месяца до начала работы. Все это время они просто живут в хостеле, пока организация, которая их наняла, не подготовит документы для получения патента.
Один из узбекских рабочих в личной беседе пожаловался, что ему скучно — не хватает досуга. Но кто должен его развлекать? Вопрос риторический.
Бо́льшую часть свободного времени проживающие в хостеле лежат на своей кровати
Бо́льшую часть свободного времени проживающие в хостеле просто лежат на своей кровати, общаются по видеосвязи с друзьями и близкими, смотрят видео или играют в игры на телефоне. Могут заняться стиркой — в хостеле работает прачечная, загружают вещи технички, они же помогают их развешивать.
Рабочий день длится 11 часов — из них час отведен для обеда. Воскресенье — выходной. Но если и в этот день выйдешь за смену, подпишут за отработку не 11 часов, а 16. Каждый час может стоить от 200 до 300 рублей. Таким образом, мигрант может заработать до 5 тыс. рублей за смену в свой выходной. Многие так и делают: пашут и пашут почти без отдыха, ведь приехали они сюда зарабатывать.
Могут заняться стиркой — в хостеле работает прачечная, загружают вещи технички, они же помогают и аккуратно их развешивать. Но снимают свежую одежду проживающие сами, сами же могут постирать вещи вручную
Распорядок дня примерно таков: в 5–6 часов утра подъем, встают, идут чистить зубы, умываться, принимают душ. С 5 до 8 часов утра завтрак в столовой — такой большой промежуток, чтобы успели поесть и те, кто работает, и те, кто отдыхает. С 6 часов утра постояльцы активно начинают заходить в магазин за энергетиками — пьют их без конца каждый день, и до работы, и после!
С 6 утра постояльцы активно начинают заходить в магазин за энергетиками. Пьют их в очень большом количестве
С 12:00 до 13:00 — обед либо в хостеле, либо на заводе (смотря кто где находится). С 18:00 рабочие заезжают обратно в хостел, кто-то может задержаться из-за переработки и до позднего вечера. С 19:00 до 20:00 — ужин.
После — свободное время. Вечером, как правило, люди снова заходят в магазин — за тем же энергетиком или семечками. «Они грызуны! Грызут-грызут», — описывала мигрантов в беседе со мной одна из сотрудниц хостела. Могут выехать в город в кафе и магазины — среди узбекских гостей, например, почитается чайхана и… KFC. Необычно? Да. Но есть аргумент: там халяльная еда, в основе меню блюда из курицы. Укладываются ко сну постояльцы с 22:00. И так по кругу.
Удивительно, но при такой жизни у мигрантов есть потребность в физической нагрузке. В теплую погоду они могут играть в футбол на импровизированном поле. Один из рабочих поделился, что хотел бы купить абонемент в спортзал в Нижнекамске — ездить туда он намерен на такси. А те, кто живет здесь уже не первый год, говорят, что уже посещают тренажерку несколько раз в неделю.
Стригут волосы, кстати, мигранты друг другу сами в этом же хостеле прямо в коридоре
Стригут волосы, кстати, мигранты друг другу сами в этом же хостеле прямо в коридоре. Там есть местный парикмахер, он ставит стул напротив зеркала — и поехали. Берет за услугу с каждого по 200 рублей. Отзывы хорошие.
Некоторые читают намаз и пользуются молельной комнатой
Некоторые читают намаз и пользуются молельной комнатой, но таких не слишком много — человек 10–15 из 100. Кстати, уразу держало намного больше.
Сколько зарабатывают
Зарплаты у мигрантов немаленькие, с удивлением обнаруживаю я. Один мой собеседник из Ферганы говорит: у него третий разряд, получает 150 тыс. рублей. Ему 35, работает в России с 2009 года, по специальности — монтажник. Говорит по-русски хорошо, все понимает и может изъясняться. Признается: когда впервые приехал в Москву, то не знал русского совсем. Научили языку годы работы в России.
Наш новый знакомый приехал в Нижнекамск всего пару месяцев назад. Дома в Фергане его ждут супруга и дочери. До Нижнекамска работал в Новосибирске и зарабатывал меньше — 100 тыс. рублей. Признается: тут ему предложили на 50 тыс. больше, поэтому и согласился перебраться в Татарстан. Добавляет: если вдруг обманут с деньгами, уйдет. Проблем с трудоустройством, говорит он, у него никогда не будет. Достаточно лишь позвонить (кому, он не уточнил), и работа найдется. Так рабочему из Узбекистана удалось пошабашить, по его словам, уже во многих российских городах.
Гастарбайтеры работают вахтовым методом. Кто-то приезжает сразу на год, кто-то — на полгода или на меньший срок
Наш собеседник уточняет: в Фергане 150 тыс. рублей — это большие деньги, очень большие. Сейчас он делает ремонт в своем 8-комнатном доме и копит деньги на приданое, чтобы выдать старшую дочь замуж. Ей пока всего 10 лет, но и деньги нужны немалые.
Пообщавшись более чем с десятком мигрантов, узнала, что зарплата моего знакомого из Ферганы самая высокая. Хотя, говорят, специалисту большего разряда могут платить и до 180 тысяч. Среди собеседников были и водитель, и монтажник, и административный работник — они зарабатывают от 75 тыс. до 120 тыс. рублей. У себя на родине, признаются, зарабатывали бы в 2 раза меньше. И это в лучшем случае.
«Многие сюда приезжают, чтобы заработать на свадьбу, на строительство дома, покупку машины, — говорит рабочий из Киргизии. — В Киргизии, работая водителем, я бы зарабатывал 40–45 тысяч рублей. Здесь я получаю в 2 раза больше — 75 тысяч рублей. На свадьбу нужно где-то 500–700 тысяч рублей. У нас есть исламская свадьба — экономичная, есть свадьба в ресторане — расходы побольше. У меня будет исламская свадьба, больше тысячи гостей — придет вся деревня».
Гастарбайтеры работают вахтовым методом. Кто-то приезжает сразу на год, кто-то — на полгода или на меньший срок. А что дальше? Возвращаются обратно на родину — отдыхать. Перерыв может длиться от трех месяцев до года.
Получается, если бы они работали без годового «отпуска» на родине, то на выходе зарабатывали бы такие же деньги. «Когда мы работаем у себя на родине, тратим деньги на то, чтобы жить. В Нижнекамске на жизнь у меня уходит максимум 10–15 тысяч рублей», — рассказывает сотрудник из Узбекистана. А дома на расходы может уйти вся зарплата.
«В Узбекистане остаются те, кого устраивает зарплата. Те, кого не устраивает, приезжают сюда», — объясняет он.
Мигрантам в Нижнекамске сами хостельеры иногда подкидывают и шабашки — что-то перетащить, убраться, помочь. Просят, как правило, узбеков, потому что они, как выразился мой собеседник, «рукастые»: на родине их с детства приучают к труду. За один рабочий день мигранты просят 3 тыс. рублей. Сговариваются, как правило, на 1–2 тысячах.
Как устроено медицинское обслуживание
Если мигрант заболевает, он отпрашивается с работы и остается в хостеле. Если случай экстренный — вызывают скорую. У каждого, кто устроен на работу в организацию, есть полис ДМС. Как раз в мою смену один рабочий из Узбекистана обратился за помощью к коменданту. Он пришел с острой зубной болью и вопросом, что делать.
Я вызвалась помочь — позвонила в скорую и узнала, где находится кабинет неотложной помощи стоматологической поликлиники. Оказалось, на улице Ахтубинской, это до получаса езды. Завела автомобиль и повезла мигранта туда — оказалось, что зубная боль беспокоила молодого человека уже третьи сутки, никакие обезболивающие не помогали. По его словам, он выпил уже 15 таблеток.
Удаление одного зуба обойдется минимум в 1,5 тыс. рублей. А лечение — от 4 тыс. рублей. Разница для него, казалось, была существенной
В стоматологии его осмотрели врачи: «Воспаления нет. Приезжайте завтра утром, будем лечить». Выписали кеторол, полоскание ромашкой и отправили обратно.
Утром рабочий связался со своей организацией и попросил выслать ему медицинскую страховку. Что делать с ней дальше, впрочем, он не знал. Разбираться пришлось самим, мы вновь поехали на Ахтубинскую, но оказалось, что его страховая не работает с именно этой поликлиникой.
Тогда я позвонила в страховую, чтобы узнать, какие работают. Мне подсказали адрес одной из нижнекамских клиник, но записи на сегодня не было, нужно ждать, а человек просто изнывал от боли. «Поехали удалять платно», — говорит он мне. «Как удалять? Можно же вылечить!» — отвечаю ему.
Удаление одного зуба обойдется минимум в 1,5 тыс. рублей. А лечение — от 4 тыс. рублей. Разница для него, казалось, была существенной. Тогда рабочий поделился своей арифметикой. Ему проще удалить зуб, чтобы больше он его не беспокоил. А вставить зубы он сможет легко на родине, там стоматологические услуги дешевы. Например, говорит житель Узбекистана, у него на родине зуб, «похожий на настоящий», можно вставить за 10 тыс. рублей в переводе на наши деньги. Золотой еще дешевле. В России, как известно, имплантация одного зуба обойдется в несколько раз дороже. «За 100 тысяч рублей в Узбекистане я смогу вставить все новые зубы», — смеется он. Зуб ему в итоге вырвали платно за 2,2 тыс. рублей — вышло чуть дороже из-за двойной анестезии.
Узбек потом очень меня благодарил — говорил, что никто бы здесь для него этого не сделал. А я заботливо учила его, как можно впредь пользоваться медицинской страховкой, и попросила его научить этому других.
«Жизнь в хостеле похожа на детский лагерь, — делится со мной 24-летний рабочий из Владивостока. — Правда, конкурсов никаких нет, только работа»
Как русские уживаются с мигрантами
Поскольку хостел смешанный, интересно наблюдать за контактами русских и узбеков. Есть ли конфликты? «Жизнь в хостеле похожа на детский лагерь, — делится со мной 24-летний рабочий из Владивостока. — Правда, конкурсов никаких нет, только работа».
А вот что он рассказал о досуге мигрантов: «Народ приходит — сразу мыться и спать. По видеосвязи они (мигранты — прим. ред.) как будто общаются круглосуточно — с женами, там, „салам алейкум“. Я вообще не понимаю».
Русских обычно не селят в одну комнату с жителями Средней Азии, если есть такая техническая возможность, но формальных ограничений нет. Наш собеседник из Владивостока рассказывает, что с узбеками ему в целом не доводилось общаться, хотя и работают на стройке русские с мигрантами вместе. В этом он видит и некоторую проблему: «Слаженности ноль, друг друга не понимаем. Кто-то понимает по-русски, кто-то — нет».
«А что можно было бы сделать в хостеле, чтобы жизнь здесь стала лучше? Какой досуг организовать?» — спрашиваю я. В ответ собеседник жмет плечами: «Я вот сейчас с тобой разговариваю, мой кореш — с девушкой по видеосвязи». Тогда я пошутила: «Могу написать объявление: „Хотите поговорить? Заходите на чашку чая“». А он в ответ: «Ой, я тебе говорю, очень много людей придет в любом случае. Просто на девочку посмотреть».
Признаться, когда я только заехала, на правах администратора-стажера пошла обедать в столовую и села сразу рядом с узбекскими рабочими. Они старались познакомиться, были любезными и помогали, если что-то было нужно. А позже один из них сказал мне, что между собой они меня обсуждали, и им было приятно, что я обедала вместе с ними. До этого ни один администратор не ел рядом — они обычно уходят с едой в другую комнату есть за низеньким неудобным столом. Я спрашивала у них: почему? «А с ними, что ли, обедать?» — казалось, это было сказано даже с некоторой брезгливостью…
А еще, уж не знаю почему, среди узбеков пошел слух, что новый администратор знает три языка: русский, татарский и узбекский. И между собой они друг друга предупреждали: «При ней лишнего не говори».
Конечно, любая девушка в хостеле не останется без внимания — с женщинами, понятно, острый дефицит. На мой нескромный вопрос, каково им так долго в разлуке с женами, люди также нескромно отвечали, что встречи с девушками в Нижнекамске все же бывают. Да и в клубы, признались они, захаживали — до последних известных событий в «Крокусе» и введения негласного комендантского часа: буквально пару недель назад мигрантам рекомендовали не гулять на улице после 21:00, не ходить группами более трех человек и не посещать увеселительные заведения.
Впрочем, совладелец хостела на мой вопрос, действительно ли узбеки ездят к девушкам, просит не верить рассказам. «Разве они признаются, что у них нет здесь отношений с девушками? На самом деле ни к кому они не ездят и знакомиться с ними боятся — вдруг за них кто-то заступится. Конфликты им не нужны», — объяснил он. Однако, признаться, предложения погулять в выходные приходят мне до сих пор.
На правах администратора я по регламенту ходила и опрашивала народ, нравится ли еда, которую готовят в хостеле. Шеф-повар — узбек, и в основном он готовит блюда своей национальной кухни. Лагман, плов, мастава, ачучук — вот некоторые позиции, которые мне довелось попробовать за эти дни. Как по мне, готовят вкусно. Но русские ребята жаловались, что устали от узбекской кухни, им не хватает свинины (узбеки едят только халяль), домашней еды. «Курица и говядина уже надоела, не хватает другого мяса», — говорили они.
Каждая вторая жалоба узбекского рабочего была на недостаток хлеба. К моему удивлению, я узнала, что узбек за один прием пищи может съесть сразу 12 кусков
А еще каждая вторая жалоба узбекского рабочего была на недостаток хлеба. Оказывается, узбек за один прием пищи может съесть сразу 12 кусков. Излишками хлеба в прямом смысле слова запасаются — как во времена продразверстки. Ситуацией, впрочем, уже занимаются хостельеры, в будущем хлеб планируют раздавать в неограниченном количестве.
Что мигранты думают о местном населении
Сами мигранты не видят проблем в общении с местными. Не ощущают, что на них не так смотрят или с ними не так общаются. «Я могу спокойно подойти на улице и что-то спросить», — объясняет один узбек. Не слышал он и о драках в городе между гастарбайтерами, и о недовольстве жителей соседством: «Может, раньше были проблемы, сейчас уже нет, привыкли».
«Нижнекамск — тихий город. Там я днем часто бываю. Дискриминации я здесь не видел. Все нормально, пренебрежительного отношения нет», — продолжает он. В России он живет наездами уже почти 20 лет. Говорит, что не женат, смеется, что «молодость убила Россия». Но собирает деньги на калым — на это нужно $1–3 тысячи. Видимо, на родине все-таки есть невеста — без денег там не женятся.
После «Крокуса», признаются гастарбайтеры, участились рейды силовиков. Сотрудники полиции могут остановить на улице и проверить документы, но там все в рамках закона. Продувают периодически и на алкотестере, а при устройстве на работу проверяют на наркотики. Но минусов жизни здесь они вообще не видят. Либо стесняются рассказать. «Все нормально», — все как один говорят приезжие из Средней Азии.
Но и о желании остаться жить в Нижнекамске не сказал тоже никто. У всех одна цель — заработать деньги и поехать домой к семье. Потому что не могут оставить родителей — например, семья для узбеков на первом месте.
Мигранты — проблема?
Много ли проблем с мигрантами? Спрашиваю об этом опытного администратора. «Бывает, хулиганят. Поздно приходят. Новенькие могут побриться и смыть за собой в раковину. Я их ругаю, чтобы не смывали, засорится же!» — рассказывает она. Но конфликтов почти не бывает, уверяет сотрудница. Это очень большое исключение. Просто к кому-то нужен более чуткий подход.
Пример: новенькие, кто только приехал в Россию из узбекской деревни, испытывают проблемы с туалетом. «У нас они приподнятые, а они привыкли снизу — в дырочки», — деликатно объясняет она. Я уже слышала подобную историю, она смешная. Двое узбекских рабочих подрались в хостеле из-за того, что один не закрыл за собой дверь в туалет, зашел второй и увидел, что тот стоит ногами на унитазе. «Как орел», — возмущался бывалый. Такое поведение здесь недопустимо, было сломано уже несколько туалетов в хостеле, но перевоспитывают свои же соотечественники.
«Бывает, хулиганят. Поздно приходят. Новенькие могут побриться и смыть за собой в раковину. Я их ругаю, чтобы не смывали, засорится же!»
«Те, кто живет здесь уже несколько лет, обучают новых ребят. Друг другу рассказывают, как надо», — говорит наша собеседница. Это касается, кстати, и употребления спиртных напитков. Если спалят своего же за бутылкой — могут и сдать.
Из-за языковых трудностей мигранты порой ошибаются с переводом денег — отправляют не тем людям, попадают из-за этого в курьезные случаи. Бывалый администратор рассказывает: недавно ее взломали мошенники, всем мигрантам, кто был записан в ее телефонной книге, отправили сообщения с просьбой перевести 50 тыс. рублей. И каждый, признается она, подошел спросить, все ли у нее в порядке и какая нужна помощь. А один даже перевел мошенникам 10 тыс. рублей. «Это их доброта. Они очень отзывчивые», — описывает она.
Жители Таджикистана здесь также живут. «После теракта в „Крокусе“ мы поговорили. Было осуждение. Мы обсуждали: зачем они так сделали? Но я заметила, что со стороны других к таджикским рабочим было дружеское отношение, поддержка. Они понимали всю тяжесть ситуации. Это я заметила», — добавляет моя коллега.
В Нижнекамске проживают почти 10 тыс. трудовых мигрантов. Это один из главных трудовых «хабов» республики
В итоге у меня никаких негативных впечатлений от общения и жизни с иностранцами не осталось. Никаких грубостей, подлых взглядов или неприятных сюрпризов. Наоборот, смотрят всегда с добрым интересом. За два дня мне подарили две шоколадки — просто так. Я желаю им доброго дня, и они в ответ всегда. Работа в хостеле для меня показалась не тяжелой, но выматывающей — в первый день я поспала всего три часа, во второй — четыре. Видимо, поэтому администраторы чаще выбирают график сутки через двое.
После такого опыта мое личное отношение к мигрантам изменилось — все-таки порядки в хостеле такие строгие, а иностранцы настолько добры, что думать о них предвзято уже не можешь. Они такие же люди, и им иногда даже необходима поддержка и сочувствие.
Хостел, в котором я работала, можно назвать образцовым — допускаю, что не везде такой порядок. И за всеми строгими правилами, дисциплиной, системой круговой поруки со страхом депортации за любой косяк чувствуется выстраданный за долгое время негативный опыт. Если завозить мигрантов, то только так.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 123
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.