Лидер профсоюза Ford: «Часто пишут, что мы зажрались, 12 окладов нам мало…»

Игорь Темченко: «Пока получается так, что менеджеры, которые пусть косвенно, как мы считаем, но все же причастны к развалу завода, получат свои 12 окладов. А это примерно по 6 миллионов рублей» Фото: Светлана Холявчук/Интерпресс/ТАСС

«ИЗ ВЫДЕЛЕННЫХ 200 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ РАБОЧИМ ДОСТАНЕТСЯ ТОЛЬКО 3 ПРОЦЕНТА, И ТО НЕ ФАКТ»

— Прошел месяц с того момента, как руководство СП Ford-Sollers объявило о закрытии своих производственных площадок в России. К чему вы сейчас пришли в переговорах с ним?

— Руководство завода во Всеволожске объявило нам программу добровольного увольнения (ПДУ), условия которой нас не устраивают, причем не столько сумма, сколько распределение средств. Пока получается так, что менеджеры, которые пусть косвенно, как мы считаем, но все же причастны к развалу завода, получат свои 12 окладов, а это примерно по 6 миллионов рублей. А мы, обычные работники, которые честно трудились на благо предприятия, получим в лучшем случае по 600 тысяч рублей. Несмотря на то что руководство завода говорит о неприемлемости ультиматумов, нам они это ПДУ заявили именно в ультимативной форме. Переговоры пока ни к чему не приводят, они не хотят с нами ничего обсуждать. А после того, как мы заявили, что не согласны с этими условиями, руководство завода придумало еще и условия для получения денег по ПДУ.

Гарантированно каждому работнику выплатят только три оклада при соблюдении им трех условий. Во-первых, если он будет отсутствовать на рабочем месте до июня менее 15 процентов рабочего времени. Учитываются в том числе больничные, отпуска за выслугу лет, гособязанности и прочее. Не принимается в расчет только ежегодный очередной отпуск и отпуск по беременности и родам. Получается, что если сотрудник будет отсутствовать на рабочем месте, например, по болезни больше 6 дней, то он будет лишен части выплат.

Во-вторых, если не будет взысканий от руководства, а это дает широкий простор для наказания неугодных. В-третьих, если будет выполнен производственный план, а это не совсем зависит от работника, поскольку в любой момент на производстве могут случиться форс-мажорные обстоятельства: что-то сломалось или не подвезли детали. Да и вообще все три условия могут не зависеть от сотрудника.

Получается, что гарантированы пока только три оклада, а на остальные выплаты нам никаких гарантий не дают. Господин Том Хилдич, исполнительный директор Ford-Sollers, когда приезжал сюда, прямым текстом нам сказал, что если не будет выполнен производственный план, то все затраты компенсируют из средств, которые выделены на ПДУ. То есть мало того что из выделенных на это 200 миллионов долларов рабочим достанется только 3 процента, хотя и заявлялось, что большая их часть пойдет на выплаты рабочим, так еще не факт, что и это произойдет.

— Вы имеете в виду только работников завода во Всеволожске или в Татарстане тоже?

— Эти 3 процента — только для Всеволожска. Но в Набережных Челнах сокращается примерно такое же количество работников, как в Ленинградской области. Поэтому добавьте сюда еще 3 процента. Итого 6 процентов для работников заводов. А на что будут потрачены остальные деньги? Нам не говорят. Сколько выделено средств конкретно на наш завод? Нам не говорят. Мы знаем, что есть некие инвесторы. Кто они — опять же не говорят. У нас вообще нет никакой информации.

«С 1 июня люди, которые не хотят увольняться добровольно, попадут под сокращение. И дальше, как положено по закону, они получат три оклада: один по факту увольнения и два в случае, если два месяца не найдешь новую работу» Фото: Светлана Холявчук/Интерпресс/ТАСС

«СКАЖУТ, ЧТО НЕ ВЫПОЛНИЛ ПЛАН, — И ДО СВИДАНИЯ!»

— Что значит не подписать ПДУ?

— Это означает, что с 1 июня люди, которые не хотят увольняться добровольно, попадут под сокращение. И дальше, как положено по закону, они получат три оклада: один по факту увольнения и два в случае, если два месяца не найдешь новую работу.

— И вы готовы на это пойти?

— А что мы теряем? Где гарантия, что в случае добровольного увольнения нам выплатят больше трех окладов? Скажут, что не выполнил план, — и до свидания! У нас была встреча с руководством завода 16 апреля, на которой мы попросили сделать официальный документ, где был бы указан наш план, но генеральный директор отказался это сделать. Он сказал, что производственный план может меняться. Правда, сразу оговорился, что вряд ли в большую сторону, скорее в меньшую. Но они не хотят потом переиздавать этот документ.

— С кем из руководства вы ведете переговоры?

— Один раз к нам приезжали из руководства СП Ford-Sollers, а в основном мы ведем переговоры с менеджером по персоналу на заводе, с генеральным директором предприятия, с директором по персоналу Ford-Sollers. Но они все заявляют, что не будут разговаривать про ПДУ.

— Офис вас как-то поддерживает?

— Офис никогда нас не поддерживал. Мне писали, что 8 апреля бухгалтерию буквально заставляли идти подписывать ПДУ.

— Из этих 300 офисных сотрудников кто-то не собирается подписывать ПДУ?

— Мне известно только о трех сотрудниках бухгалтерии. Про остальных пока ничего не знаю.

— Сколько у вас сотрудников из Всеволожского района, а сколько — из Петербурга?

— Примерно половина работников ездят из Петербурга.

— А возраст?

— Большая часть — от 30 лет.

— Тяжело в таком возрасте переучиваться?

— На специальности вроде «водитель погрузчика» переучиваться не тяжело. На бухгалтера же никто не собирается переквалифицироваться.

«Если учесть, что на нашем заводе самая высокая зарплата в округе и специфика работы своеобразная, то трудоустроиться за три месяца будет сложно» Фото: ©Игорь Руссак, РИА «Новости»

«ШТАМП В ТРУДОВОЙ КНИЖКЕ «РАБОТНИК FORD» — ЭТО «ЧЕРНАЯ МЕТКА»

— Работники Ford-Sollers провели уже несколько протестных акций. Как пикеты и митинги помогут вам отстоять свою позицию?

— Нам же нужно как-то привлекать внимание людей к этой ситуации. Конечно, необходимо менять ее на законодательном уровне, потому что выплачивать работнику три оклада при ликвидации предприятия — это очень мало. Если учесть, что на нашем заводе самая высокая зарплата в округе и специфика работы своеобразная, то трудоустроиться за три месяца будет сложно. Придется идти на понижение зарплаты. Да еще и штамп в трудовой книжке «работник Ford» — это «черная метка». Работодатели не очень хотят брать на работу бывших работников Ford.

— Почему?

— У нас очень хорошие условия труда и защищенность людей — этого за годы работы добился профсоюз. Сотрудники завода уже посмотрели, что такое профсоюз, зачем он нужен и чего может достичь. Приходя на другое место работы, человек начинает сравнивать условия. И они не в пользу нового работодателя. Поэтому никто не хочет брать бывших работников Ford.

— Сколько человек пришло на пикет в начале апреля?

— Всего, кажется, 154 человека. Ситуация с пикетом была интересная: мы планировали его чуть раньше — где-то на 5 апреля. Нас пригласили в администрацию Всеволожского района и предложили провести встречу с представителями профильных комитетов и даже губернатором, если мы откажемся от этого пикета. В администрации прекрасно осознают тяжесть ситуации, им тоже не очень хорошо от того, что Ford уходит из области. Они не могут сказать, что будут нам помогать, но они помогают «не мешая». В итоге мы от первого пикета отказались, организовав собрание, куда пришли порядка 400 человек. Администрация Всеволожского района сняла нам зал, обеспечила аппаратурой, взяла на себя помощь в организации.

Губернатор Ленобласти на встречу не приехал. Нам сказали, что он на каком-то форуме за границей, а мы потом в интернете увидели, что он в Рощино проводит жеребьевку Ночной хоккейной лиги. Видимо, это важнее встречи с нами. Тем не менее собрание мы провели. Достигли договоренности с областным комитетом по труду и занятости, что создастся рабочая группа, куда войдут представители профсоюза; будут организованы мобильные пункты прямо у завода, где работники смогут подбирать себе вакансии, причем фильтруя зарплату по профилю и сумме — примерно от 40 тысяч рублей; кроме того, будет организовано бесплатное переобучение. А пока работник не трудоустроится, ему компенсируют затраты на частные детские садики.

— Несколько дней назад вы объявляли на заводе итальянскую забастовку. Она еще продолжается?

— Она была объявлена, но продлилась всего один день. Сил ее делать сейчас нет. После всех тех забастовок, которые у нас состоялись, работодатель поменял рабочие инструкции. Сейчас они фактически совпадают с реальной работой. Поэтому, выполняя все по инструкции, мы делаем все как в реальности, а такая забастовка становится бессмысленной.

— Какие требования выдвигали на митинге 19 апреля?

— Потребовали включить нас в переговорный процесс с новым инвестором площадки.

— Для чего?

— Хотим попробовать договориться, чтобы, когда сюда придет инвестор, работники остались на заводе. Нам неважно, какое тут будет юридическое лицо. Часто пишут, что мы зажрались, 12 окладов нам мало, но, во-первых, как я уже сказал, они нам не гарантированы, а во-вторых, люди хотят сохранить рабочие места. Нам нужна работа. У нас раньше уже были такие ПДУ, Ford постоянно так уходит от сокращений, и те, кто по знакомству не устраивались, очень долго не могли найти работу. У меня жена почти год не могла трудоустроиться, а в итоге тоже вышла на работу по знакомству. Хотя ей еще и «профсоюзная» фамилия мешала в подобного рода поисках.

— Приглашали выступить на митинге кого-то из областных или городских политиков?

— Мы и сами прекрасно выступаем. На пикете никого из них не было. Коммунисты местные к нам просились, я не против, но решает большинство.

«Я считаю, что если ездить и насаждать профсоюзы, то ничего не получится» Фото: ©Алексей Даничев, РИА «Новости»

«Люди должны сами захотеть создать профсоюз»

— После того как появилась информация о закрытии заводов, общались ли вы с коллегами из Набережных Челнов?

— У нас там не имеется ячейки, поэтому нет. Я туда несколько лет назад ездил, пытался договориться с ними, но не получилось, на контакт там не пошли. Сказали, что у них есть традиционный профсоюз, которого им хватает. Ну хватает и хватает… Я считаю, что если ездить и насаждать профсоюзы, то ничего не получится. Люди должны сами захотеть подобное создать.

— Традиционные профсоюзы вы считаете неработающими?

— Нет, конечно. У нас структура МПРА отличается от традиционных профсоюзов. Мы не держим ячейки непосредственно на предприятии. Члены профсоюза там просто работают, организуя комитет, а первичная профсоюзная организация — за пределами предприятия.

— Чем это лучше?

— На случай, если люди не хотят светиться перед работодателем. Они платят взносы напрямую, и никто до определенного момента не знает, что они члены профсоюза. Году в 2013-м мы открыли порядка 11 первичных профсоюзных организаций на различных предприятиях. И работодатели все их с легкостью «закрыли»: кого-то запугивали, кого-то покупали. Например, в Усть-Луге дали четверым лидерам по 1 миллиону рублей. Профсоюзная организация перестала существовать. А в Ивангороде на одном предприятии мы собрали «первичку» где-то из 30 человек. Через пару дней звонит председатель, говорит, чтобы мы скорее приезжали. Спустя четыре часа мы были там. Он выносит нам пачку заявлений о выходе из профсоюза. Причем их написали даже те, кто в профсоюзе не состоял. Каждого вызывали к руководству и говорили: «Либо ты пишешь заявление на выход из профсоюза, либо заявление на увольнение». И так было на всех остальных предприятиях. Поэтому мы изменили структуру, чтобы выводить лидеров из-под удара.

— А на вас когда-нибудь оказывалось давление со стороны работодателя из-за профсоюза?

— Только поначалу. Я так понимаю, что у них есть описанный стандарт действий, которому работодатель следует. Когда я был начальником участка, меня посылали на обучение для руководителей. Действовали по штампу, даже не задумываясь о том, что я тогда был заместителем председателя профсоюза.

— Обучение тому, как увольнять людей?

— Как бороться с работником, как его грамотно подвести под увольнение. Приезжала женщина на завод, проводила такой тренинг, хотя никому, кроме меня, это не было интересно, все спали, поскольку обучение начиналось в 8:30, а люди со второй смены только в третьем часу ночи домой возвращались. А мне действительно было интересно, я задавал наводящие вопросы. Тренер даже была счастлива, что хоть кто-то не спит и интересуется. Я ей в какой-то момент говорю: «А если профсоюз узнает обо всем, что вы сейчас рассказываете?» Она ответила: «Вы же профсоюзу не будете это рассказывать, как он может узнать?» А один из супервайзеров проснулся и говорит: «Вы только что все ему сами рассказали».

Так что я знаю, как работодатель действует в подобных ситуациях. Начинают с запугивания. Если человек выстаивает, то предпринимают попытки покупать. Не деньгами, а должностями. Назначают исполняющим обязанности, а если ты хочешь в этой должности остаться, то должен отказаться от профсоюза. А если нет, то возвращаешься на прежнее место, как это было, например, со мной: я был начальником участка, а меня вернули в сварщики.

Константин Петров