«Михалков не прав во всех деталях, кроме одной: нам угрожает «цифровой фашизм» глобалистов»

Виктор Баранец военный обозреватель «Комсомольской правды»:

— Фашизм — крайняя форма человеконенавистничества по тем или иным причинам: национальным или политическим. Это силовое, варварское давление на мнение людей, которые не согласны с диктатом той или иной страны. Все такие приметы или характерные черты фашизма наиболее ярким образом отразились в 1930-е годы в Германии. И, казалось бы, после того как фашизм был разгромлен в 1945-м, после того как Германия каялась на всех углах, просила прощения за то, что дала этому чудовищу породиться, как ни парадоксально, данная зараза продолжает жить и развиваться. Но не в том опасность. Она заключается в том, что фашизм в определенных политизированных слоях многих стран все больше и больше начинает приобретать некую моду. Я хорошо знаю, что и в Москве, и в Питере, и в славной Казани в интернет-сетях появляются снимки, где молодежь резвится с фашистской свастикой на рукаве. Я видел молодых людей и девчат, переодетых в форму гитлеровцев, фашистов. И вот эта идеологическая неразборчивость замешана на крайней политизации нашего российского, да и не только его, общества.

Ведь фашизм сегодня, к великому сожалению, присутствует на всех континентах. Мы сейчас уже не можем говорить, что есть фашизм немецкий, испанский, французский, американский, российский. Это явление в разной форме — в большей или меньшей — сегодня присутствует на всех континентах. Идеология фашизма не уничтожена. Следовательно, это все подрывает наши морально-политические основы, которые давали нам право гордиться тем, что мы в 1945-м вместе с союзниками победили фашизм. Сегодня как раз в странах союзников, победивших фашизм, его корни начинают прорастать. И самое обидное, что в большинстве случаев это происходит в молодежной среде, с мозгами которой никто фактически не работает. Сегодня идеологическая сфера России (я не буду говорить за другие страны) невероятно запущена. У нас нет федерального органа, который бы отвечал за идеологию, пропаганду. Более того, мы кастрировали собственную Конституцию в угоду Соединенным Штатам Америки, исключив из нее положение о государственной идеологии. И сегодня государство российское беззащитно перед идеологией фашизма. Да, делаются какие-то определенные потуги то там, то сям, полиция кого-то приводит, федеральная служба безопасности пресекает в интернете фашистские лозунги, тем не менее в год 75-летия Победы мы должны честно, глядя друг другу в глаза, сказать: мы победили фашизм, но он возрождается.

Елена Драпеко актриса, депутат Госдумы:

— На мой взгляд, фашизм — это желание утвердить превосходство одной нации над всеми остальными. Фашизм — политика уничтожения тех, кого считают унтерменшами, попытка разделить человечество на людей первого и второго сорта. Я считаю, что это происходит сегодня, такие фашистские ячейки существовали в течение долгих лет на территории Европы и она не дала им достойного отпора. Потому сегодня фашистские организации и приходят к власти.

А чтобы не допустить возрождения фашистской идеологии, мы обязаны усилиться. То есть Россия должна стать настолько сильным государством, чтобы все боялись на нас нападать. А во-вторых, мы обязаны усилить свою пропагандистскую позицию в отношении других стран, то есть должны рассказывать, чем отличается фашистская идеология от нашей. (Фото: duma.gov.ru)

Николай Сванидзе историк, журналист:

— Для начала нужно провести грань между фашизмом и нацизмом — это разные вещи. Победа была над нацистской Германией, фашистской являлась Италия — значительно более мягкая форма. Там не имелось лагерей смерти. У нас просто автоматически все называется фашизмом. И в разной степени опасно, во-первых, любое проявление радикального национализма, во-вторых, государственного тоталитаризма. Потому фашизм (нацизм — его крайняя форма) прежде всего превалирование государства над человеком, когда оно — это все, а он ничто, песчинка, которую можно принести в жертву стране. Дальше уже зависит от степени радикализма. Принести в жертву, убив чисто физически, сколько человек: 10 или 100 тысяч, 10 миллионов? Это же все во имя государства, будущего страны. Почему бы не принести в жертву людей? Ну и отсутствие демократических институтов, таких как парламент, реальный суд, пресса. То есть, когда они все зависят только от государства, это тоже, в общем, признак фашизма. Подобное, я бы сказал, главное. Ну а дальше уже кто на что горазд. Это может быть и более кровавый режим как нацистская Германия, относительно умеренный как итальянский фашизм.

От этого никто не застрахован. Я бы даже сказал, что мы не застрахованы гораздо больше Штатов. Все-таки там худо-бедно 300 лет демократия, работающие институты. У нас этого нет.

Сергей Марков директор Института политических исследований:

— Точного определения, что такое фашизм, не существует, поскольку есть различные понятия в соответствии с различными, так скажем, идеологическими, терминологическими подходами. Если в марксизме фашизм фиксируется как диктатура крупного капитала, то в либеральной трактовке — форма тоталитаризма. И оттуда в теории демократизации, модернизации это прежде всего форма реакции архаического общества на ускоренную модернизацию. Но прослеживается и более-менее общепризнанная точка зрения: гитлеровский нацизм — это радикальная форма фашизма. Соответственно, фашизм также форма ультранационализма.

Притом все согласны с тем, что это было ультраагрессивное течение, которое имело массовый характер и боролось за мировую гегемонию. И тут Россия оказывается в положении, когда ее миссия — останавливать мировую гегемонию. В свое время мы так поступили с Карлом XII, Наполеоном, Гитлером, сейчас мы останавливаем американцев.

Оснований для возрождения фашизма в его классических формах нет. А вот традиционные принимают фейковый характер, например политическая партия «Альтернатива для Германия» или «Лига Севера» Италии. Их обвиняют в фашизме напрасно, это вовсе не так. Они достаточно правые, да, но точно не фашисты. Сами критикуют фашизм и даже исключили из своего европейского интернационала украинскую партию за это. Либо фашизм приобретает карикатурные формы, как происходит в современной Украине. Фактически фашисты на зарплате.

Но есть новый фашизм как некое стремление установления своей тотальной власти с радикальными методами. И здесь наиболее вероятный претендент на место нового фашизма — это, что называется, «цифровой концлагерь», «цифровая диктатура». Был недавно скандал с Никитой Михалковым, его передачей. Он не прав во всех деталях, кроме одной: нам угрожает «цифровой фашизм» глобалистов, которые хотят установить свою тотальную власть навечно. Мне кажется, это наиболее вероятная форма.

Рафаэль Хакимов директор Института истории им. Марджани:

— Фашизм — любая крайность, социализм и капитализм в своей крайней форме. Если есть неустроенность в обществе, то тогда возникают крайности, попытка самых крайних убедить население, что именно они выведут из такого состояния. Фашизм всегда может возродиться, это зависит от общества, а не от века. Чтобы не допустить подобного, во-первых, нужна идеология, если ее нет, то место может и занять ново-старая форма. Нынешняя Россия как раз безыдейная, и такая она не имеет перспектив. В последнем выступлении Владимир Путин ничего не сказал о будущем, он сообщил о нынешних шагах, что делается, что выполнено, оправдание, но что станет дальше и что мы возводим, какое общество… Когда был студентом, мы знали: строим коммунизм, в это верили, как и в то, что будет какое-то хорошее общество, счастливое будущее. А сейчас во что верить? Ни капитализма, ни социализма.

Павел Салин директор центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ:

— Следует понимать, что Россия, во-первых, победила не фашизм, а нацизм. Это немного другое. Если в центре идеологии фашизма стояла корпоративистская идеология, а в том или ином виде корпоративизм используется властями всех стран, то в центре нацизма идея о превосходстве одной нации над другой на основании уже автоматически определенных параметров, в частности национальности и происхождения. Что касается идеи фашизма, то Советский Союз особо его не побеждал. А во-вторых, она никуда и не уходила.

Что касается нацизма, то он тоже в XX веке отступил ненадолго. В той или иной форме идея превосходства на национальной и автоматически предопределенной почве всплывала и в XX веке, и в XXI. А основная причина популярности подобных идей заключается в том, что люди слишком ленивы, чтобы мыслить серьезно. Они всегда ищут простых объяснений. Им проще рассуждать, опираясь на какие-то слишком упрощенные и необъективные схемы. Это природа человеческой психологии. Так что ни то, ни другое явление никуда не уходило и подобное опирается на определенные особенности человеческой природы.

Искандер Гилязов директор Института татарской энциклопедии и регионоведения АН РТ:

— Фашизм для меня — это идеология люмпенов, которая не требует большого напряжения ума, основана на низменных инстинктах, потому она находит столь широкий отклик у людей. Как только проблема возникает, кого надо винить? Других, любых: цвет кожи, вера, разрез глаз. Потому возникает легкий соблазн винить во всех бедах других и возвысить себя. Данная примитивная идеология, к сожалению, пускает ростки сейчас в разных странах и слоях населения, что очень тревожно. Я об этом всегда говорю: история учит нас только тому, что ничему не учит. И в России такие элементы иногда проявляются: ксенофобия, национализм, неприятие инакомыслия и так далее. Основания есть, конечно, для возрождения такой идеологии, ведь по большому счету, как только появляются проблемы, тут же имеются основания для возникновения фашизма. Трудности экономические, социально-политические, тут же может появиться человек, который будет использовать пусть не фашизм или национал-социализм, но какие-то элементы данной идеологии. Что нужно предпринимать, чтобы не допустить подобного? Об этом пусть политики думают, я не политик, только ковыряюсь в прошлом и пытаюсь, чтобы оно дало нам какой-то опыт жизненный, чтобы мы могли из такого уроки извлечь хоть какие-то. Для того чтобы не возникало проявления фашизма, нам надо просто лучше жить в плане экономическом, социальном, если у нас не будет потрясений в разных сферах жизни, то тогда больших оснований для возрождения фашизма в нашей стране не окажется. У нас хорошая закваска, есть долговременный опыт сосуществования, большой опыт взаимопонимания.

Дамир Исхаков историк, этнолог:

— Это правое политическое течение, которое, согласно историческим данным, было связано с буржуазными системами, хотя нельзя заявить, что в Советском Союзе не имелось элементов данного явления. Скажем, то шовинистическое начало, которое Иосифом Сталиным заложено в Советском Союзе с начала 1940-х, а фактически стало разворачиваться еще в 30-х годах, можно назвать отчасти «красным фашизмом», потому что у него была и национальная, и социальная база. Хотя идеологически это всячески отвергалось.

В принципе в современных условиях подобное вряд ли возможно в старой форме, но может быть новая. Скажем, в условиях новых экономических трудностей могут появиться сильные течения, которые будут отвергать всяких мигрантов, потому что возникнет борьба за рабочие места, за доступ к ресурсам внутри стран. И вот на данной базе может сформироваться такое правое течение, которое окажется близко по своим идеологическим показателям к фашистским течениям. В России это может увести в такие полугосударственнические формы, скажем, связь с православием, госструктурами, госкапитализмом, который у нас сейчас превалирует.

Сегодня есть новое явление — существование интернета, то есть полностью закрыть страну невозможно, поток информационный будет идти. Хотя коронавирус границу может закрыть, в такой изолированной ситуации болезнь может оживиться. Единственный способ избавления от этой заразы — демократия, чего у нас в принципе нет. Потому наш фашизм, если он станет формироваться, будет ближе к франкистскому или итальянскому вариантам, в России предпосылки к этому имеются, к сожалению.

Алексей Макаркин вице-президент центра политических технологий:

— Если мы говорим об идеологии, которая побеждена в 1945 году, то это нацизм, его центром была идея расового превосходства. Соответственно, представление о том, что есть раса господ и неполноценная раса. Таким образом, когда говорят слово «нацисты», то часто имеют в виду абсолютное зло. То есть люди, которые исповедовали нацизм, без колебаний убивали тех, кого считали неполноценными.

Возможно ли возрождение нацизма так такового? Думаю, что нет. Все-таки был очень страшный опыт, и даже сейчас те люди, которые как-то пытаются частично реабилитировать нацизм, все равно в основном пытаются отмазать, так сказать, отдельные компоненты. Речь, например, идет о том, все ли эсэсовцы были одинаково плохи. Даже сторонники ревизионистских взглядов говорят, мол, гестапо — это плохо, но существовали войска СС, где были обычные солдаты, как все, и так далее. То есть даже те люди, которые пытаются как-то оправдать какие-то компоненты нацизма, все равно от доктрины расового превосходства,  понятия неполноценных рас, практик нацизма, массовых убийств, геноцида стараются отстраниться. Потому, повторю, возрождение нацизма невозможно.

Есть другая проблема. Дело в том, что нацизм — это подвид фашизма, а с ним уже сложнее, потому что он как идеология, практика носит более серьезный характер, так скажем. Вариантов фашизма было достаточно много. И, кстати, в 1920-е, когда он впервые появился в Италии вскоре после Первой мировой войны, фашисты, которые тогда пришли к власти, для многих считались вполне респектабельными политиками. Бенито Муссолини правил Италией 20 лет, и местный истеблишмент в большинстве своем его принял. И до сих пор сейчас где-то говорят, что нацизм — это плохо, а фашизм, наверное, не так ужасно. Вот в подобном, с моей точки зрения, есть большая опасность именно частичной реабилитации фашизма. А любой фашизм — это тоталитарная идеология, которая дискриминирует всех, кто не согласен с ней, унижает, выкидывает из политики, подвергает арестам, уничтожает мораль или пытается так сделать. Даже, скажем, более мягкие формы фашизма. Если мы вспомним Муссолини, то у его боевиков существовало развлечение унижать людей: если они хватали своего политического оппонента (не убивали и потом отпускали, как правило), силой поили его касторкой, а дальше наблюдали, что же будет. По сути, это издевательство над человеком. Он был жив, но морально раздавлен. Потому любая форма фашизма — унижение других людей. Это навязывание своей воли, отказ от идеологической конкуренции, монополия одной идеологии. И ничего хорошего в подобном нет.

Мидхат Фарукшин политолог:

— Как и всякая крайняя экстремистская идеология, она возможна и в мировом масштабе, пусть даже поддержанная незначительной частью людей. Но фашизм — это прежде всего тоталитарный режим, человеконенавистничество в отношении определенных расовых и национальных групп, самые жестокие методы осуществления внутренней и внешней политики. Основания для его возрождения появляются тогда, когда для определенных, даже широких, слоев населения создаются крайне неблагоприятные и тяжелые условия жизни. Но я думаю, что это необязательно должно быть связано именно с бедностью какой-то части населения. Хотя и подобное может порождать возрождение фашизма. Однако такое может быть определено и тем, что сейчас в Западной Европе идет подъем правых сил, связанный и с мигрантами, которые приносят с собой другую культуру, и так далее. И на почве ненависти к ним могут возникнуть какие-то элементы. Но в принципе, я думаю, это не такая большая опасность в XXI веке.

Джалиль Фазлыев главный казый (шариатский судья) ДУМ РТ:

— Я считаю, что это идеология, которая ставит одну нацию выше другой, именно свою нацию, а для того унижает другую, даже не считает их людьми. Ислам категорически против подобного. Сможет ли фашизм возродиться? Вы знаете, наш пророк Мухаммад, мир ему и благословение, говорил, что нельзя делать предсказания будущего, поэтому я воздержусь.