Айдар Метшин: «Никаких сомнений – вопросы экологии мы решим»

Айдар Метшин: «Нижнекамск — один из лучших городов Республики Татарстан. Не все об этом, может быть, знают. Для этого надо приехать и посмотреть» Фото: Олег Спиридонов

«ЕЩЕ УЕЗЖАЮТ, НО УЖЕ МЕНЬШЕ»

— Айдар Раисович, есть такой устойчивый миф, что из Нижнекамска все уезжают, при этом ежегодно население города увеличивается. Откуда прирост?

— У нас, как и в целом по Татарстану, произошел естественный прирост в последние годы. Рождаемость увеличивается, пик у нас был в 2013 году. Социальные программы реально работают. Материнский капитал очень сильно повлиял на это. И у нас положительный естественный прирост. Что касается миграционного оттока, в 2013 году механическая миграция (разница между прибывшими и убывшими) составила минус 1 725 человек — это пик. В прошлом году данный показатель составил минус 442 человека. Еще уезжают, но уже меньше. 

— Что произошло?

— Если в целом, то я убежден, что это улучшение качества жизни, которое состоит из нескольких моментов. Первое — это понимание того, что Нижнекамск — комфортный для жителей город, безопасный, чистый, красивый, с возможностью иметь хорошую работу. Что такое комфортный город для меня? Вот ты приехал в город железнодорожным транспортом на вокзал или в аэропорт автомобилем, важно, что ты видишь дальше. На улицах чистота, порядок. Гостиница пусть не пять звезд, но там чисто и опрятно. Можно недорого, но уютно... Это все, что тебе нравится или не нравится.

Если ты уже не гость в городе, а решил связать с ним свою жизнь, то важно трудоустройство. Важно, чтобы не только мужчина мог получить работу, но и для его семьи нашлись занятия. В какой детский сад и школу пойдут дети, какую в будущем профессию они смогут получить... Мы понимаем, что стартовые условия у Нижнекамска другие, нежели, например, у Казани, которая по инфраструктуре богаче. Это объективно. И нам в этом смысле конкурировать сложнее. Мы понимаем, что отток будет происходить, другое дело, чтобы он не был таким, как в 2013 году. 

Что повлияло на уменьшение оттока? Я убежден, что в том числе и республиканская программа развития общественных пространств. Сейчас о ней уже на федеральном уровне говорят как о программе, которая должна быть во всей России, потому что это настолько большой эффект от вложенного рубля! Люди поняли, что это та составляющая, которая влияет на социальную сферу, а в итоге и на экономику. 

Это изменение настроения, ментальности людей. Я оцениваю программу реконструкции общественных пространств как крупный инвестиционный проект, который хорошо продуман и просчитан. 

«Сейчас, когда вижу тысячи людей в парках и скверах, я думаю: где же они были раньше? Они были на кухнях. Они были дома. И это все не вызывало ощущения гордости за город» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Конечно, он и споры вызывает. Некоторые коренные казанцы, например, говорят: «Оставьте нам старые парки такими, какие они были, там наше детство прошло». 

— Это другой вопрос — общение с людьми. Мы этому пока не научились. Вот мы, специалисты, сели и начали смотреть, как и что должно, по нашему мнению, выглядеть, считаем, что мы компетентны, все учли. Это не наша вина, это беда в целом. Швейцария в этом смысле для меня пример. По любому поводу референдум, даже по столь незначительному. Ну вот, кажется, тропинку надо проложить, это понятно, она давно протоптана. Но нет, они собираются. И это правильно. 

— Но у нас еще общество не дозрело, к сожалению. Мы же видим, как мало людей приходит на общественные слушания. 

— И к населению есть вопросы. Когда мы приглашаем на встречи, приходят практически одни и те же люди. И я виню себя в том числе. Я как мэр за 12 лет еще не создал условий, чтобы люди верили в это. Мы первые встречи с населением проводили в 2015 году. Полтора человека, извините, пришло. Сейчас ситуация улучшается, потому что люди видят результат. Увеличивается число людей, но, конечно, активности, которая должна быть, пока нет. Так что этот вопрос обоюдный. Поэтому то, что тема реконструкции парков вызывает споры, — вопрос времени, так скажем. 

Для нас программа общественных пространств особенно важна. Если Казань, другие города имели какие-то возможности, то у нас их не было. Сейчас, когда вижу тысячи людей в парках и скверах, я думаю: где же они были раньше? Они были на кухнях. Они были дома. И это все не вызывало ощущения гордости за город, ощущения самодостаточности, самоуважения. Сегодня это действительно так. Программа общественных пространств серьезным образом поменяла миграционный отток. 

В этом году мы реализуем несколько проектов, вас тоже хочу пригласить на открытие. Один из них — автогородок. Он находится в 36-м микрорайоне, на несколько обособленной от центра города территории. Если в центре мы имеем достаточное количество общественных пространств, то на окраине их не хватает. И вот там мы сейчас делаем суперпроект, увидите. Автогородок был построен в 1980-е годы. Мы сохраняем идеологию — привитие навыков безопасного дорожного движения. Он был и тогда очень хорошим, но сейчас мы придаем этому месту дополнительные и функциональные, и визуальные эффекты. Мы его расширили. Это будет место не только для обучения детей, но и для цивилизованного безопасного отдыха жителей микрорайона. 

«Мы сохраняем идеологию — привитие навыков безопасного дорожного движения. Он был и тогда очень хорошим, но сейчас мы придаем этому месту дополнительные и функциональные, и визуальные эффекты» Фото: e-nizhnekamsk.ru

Мы должны учитывать не только Нижнекамск, но и Нижнекамский район, в котором проживают вместе с Камскими Полянами 38 тысяч человек. По численности мы как район больше отдельных муниципальных образований республики. И там живут люди, и там те же проблемы и вопросы, которые возникают в других городах, и там тоже необходимо создавать условия. В Камских Полянах мы уже третий год работаем в рамках проекта «Развитие общественных пространств». В прошлом году мы очень хороший сквер сделали — «Молодежный». Первый этап реконструкции пляжа выполнили: он уже сейчас пользуется бóльшим спросом, нежели раньше. В этом году открывается бассейн. Также мы реализуем первый этап экопарка. Это 16 тысяч жителей — люди, которые заслуживают того, чтобы данные изменения к ним пришли. 

Также в этом году мы завершаем расширение второго этапа пляжа в Нижнекамске на Красном Ключе. Мы увеличиваем территорию пляжа — у нас было 450 метров, еще надо сделать 250 метров. Мы увидели в прошлом году востребованность этого. И это тоже не предел. Пляж мы делаем бесплатным. Правда, смешные ситуации бывают. На пляже есть кафе. И нам говорят: почему у вас кафе платное, если пляж бесплатный. (Смеется.)

«ЛЮДИ ОБРАЩАЮТ ВНИМАНИЕ НЕ СТОЛЬКО НА ФАКЕЛЫ, СКОЛЬКО НА ЗАПАХИ»

— К сожалению, многое перечеркивает плохая экология...

— У меня нет никаких сомнений в том, что мы решим вопросы экологии. Вспомните Европу, Германию. Когда там стало возможно к Рейну вообще подходить? И это Германия. Но ведь еще 30 лет назад ситуация там была другой. Тот же Китай, где солнца не видно. Они эти вопросы решают. И мы решим. Это не сказки, в которые я хочу верить. Я это говорю, потому что знаю вопрос изнутри. Да, это не буквально сейчас будет, но это произойдет.

Вообще, что такое экология? Когда мы начали заниматься экологией в стране? Где у нас специалисты экологи? Это же люди, которые пришли из других сфер. И чего мы хотим? Чтобы в одночасье все развернули? Так не бывает. По Нижнекамску, который является крупным промышленным центром и где вопрос экологии был, есть и будет важным, еще в 2007 году по нашей просьбе организовали республиканскую межведомственную комиссию, которая и сейчас работает. Туда входит министр экологии и все структуры: Росприроднадзор, Роспотребнадзор, экологи. Я могу сказать, что реальный результат есть. В 2006 году выбросы в атмосферу загрязняющих веществ были на уровне почти 91 тысячи тонн. Сегодня это 43 тысячи тонн. Это при том, что количество промышленных предприятий только увеличивается. 

«Такие производства, как ТАНЕКО, ТАИФ-НК, которые занимаются переработкой и производством топлива, подняли качество топлива на такой уровень, который является европейским стандартом, — 5 и 6, где-то 4» Фото: «БИЗНЕС Online»

— И автомобилей тоже становится больше.

— Совершенно верно. В структуре негативного воздействия автомобили занимают 20 с лишним процентов. Вы помните «Икарусы»? За ними нельзя было ехать. 

— Хотя считались хорошими автобусами. 

— Конечно, это же импортные. У нас же все, что из-за границы... По тем временам это было действительно круто, но за ними же было невозможно ехать. Где экологи были? Их не было. Я сейчас говорю о том, что такие производства, как ТАНЕКО, ТАИФ-НК, которые занимаются переработкой и производством топлива, подняли качество топлива на такой уровень, который является европейским стандартом, — 5 и 6, где-то 4. Такое топливо снизило нагрузку в данной структуре загрязнения. Это существенно, особенно для больших городов, этим же дышат люди. Мне Минтимер Шарипович как-то сказал: «Новые производства должны снижать негативное воздействие». Я тогда не понимал еще этого. 

В 2016 году был всплеск выбросов. 83 тысячи тонн. Это было связано с тем, что на ТЭЦ сжигали мазут. Мы там пики ломали такие, что... Рустам Нургалиевич поддержал то, что мы не позволили сделать мазут основным видом топлива, как того желали некоторые стороны. Сегодня 43 тысячи тонн с небольшим. Причем я не говорю, что у нас вопросов нет. Биологические очистные сооружения — это вопрос, о котором мы постоянно говорим. Первый этап реконструкции пройден, сейчас идет второй этап. Он связан с реконструкций механического узла химзагрязненных стоков. И вот сейчас 13 километров сетей планируется отремонтировать. Ведь люди сейчас внимание обращают даже не столько на факелы, сколько на запахи, которые появляются из-за негерметичности сетей, которые проходят практически по всему городу.

— То есть вообще не будет запахов? 

— Не должно быть. 

— А какова ваша позиция по поводу идеи сжигания кокса на ТЭЦ?

— Наша позиция — это правильный проект. Для сравнения: если говорить о том, правильная или неправильная пенсионная реформа, я считаю, что неправильно, но... Это как посмотреть, потому что там более глубокий вопрос. Так же и здесь. Возвращаясь к нашему взаимодействию с населением... Мы не научились еще доносить до жителей информацию. Вот, например, провели публичные слушания, которые должны быть по регламенту, и считаем, что этого достаточно. Я Наилю Ульфатовичу [Маганову] говорил, и он поддержал меня, и в рамках рабочей группы мы об этом говорим — надо людям рассказывать. Люди хотят в это верить. Их не надо обманывать, им надо показывать. 

Кроме того что я глава, я еще и житель города. У меня здесь моя семья, мои родители, мои близкие, у которых дети, внуки, которые не собираются уезжать. 

— Не находите, что это очень сильный аргумент в спорах об экологии в Нижнекамске? 

— Мы не умеем говорить с людьми, не умеем убеждать, даже хорошее представлять правильно. Я долгое время считал так: что-то сделали — и хорошо, люди видят. А мне говорят: Айдар Раисович, некоторые на рубль сделают, на сто рассказывают. Сейчас жизнь другая. Речь о том, что мы должны обеспечивать реальную экологическую устойчивость, нагрузка не должна увеличиваться. 

— Есть прогноз, будет ли снижаться объем выбросов и дальше?

— Будет, потому что проходит модернизация основного источника выбросов — НКНХ. Если говорить объективно, он был построен 50 лет по тем технологиям, которые тогда были. Понятно, что экологическая составляющая была не самой важной. 

— К какому уровню выбросов мы должны прийти через, скажем, пять лет?

— [С учетом новых производств] мы не должны уйти за 100 тысяч тонн. Все современные производства экологически безопасные. Даже по коксу. На рабочей группе мы развернули на своем уровне проект на доработку с тем, чтобы нам во всяком случае объяснили нюансы. Проектировщики встают и не могут объяснить, аргументировать. 

— На какой стадии сейчас проект?

— Проект пока не запущен. Есть вопросы прохождения экологической экспертизы, обсуждаются такие моменты: куда отходы девать, на какой полигон свозить, какие условия переработки и хранения обеспечивать. Но это не такой страшный проект, как мы себе его представляем. Люди правы в том, что они пугаются, насторожены. Кокс — это плохо. Люди правы в своих опасениях. Наша задача — объяснить детали проекта. Я спрашиваю специалистов, которые как химики в этом разбираются. Они мне все объясняют. Я им говорю, что вот так и надо объяснять людям. Нужно разговаривать с людьми, показывать минусы и плюсы, которые есть в проекте, а не сыпать только сахарной пудрой. Везде есть и минусы, и плюсы, но главное, что на чаше весов. 

«[С учетом новых производств] мы не должны уйти за 100 тысяч тонн. Все современные производства экологически безопасные. Даже по коксу» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОЛИГОНА В НИЖНЕКАМСКЕ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, ПОТОМУ ЧТО У НАС И ТАК...»

— Раз мы заговорили о вопросах экологии. Сейчас ведь новая тема всплывает: компания «Гринта» выиграла конкурс — она становится главным оператором по переработке отходов на востоке РТ. Там есть территориальная схема, по которой предполагается строительство на 6 свалках сжигающих установок. Что вы думаете по этому поводу?

— Эта тема, которой мы никогда не занимались серьезно ни на федеральном, ни на региональном уровне. Отдельные решения есть, но вот сейчас начинают формироваться подходы. Закон, по которому с 1 января должен быть единый оператор, тому пример. МСЗ в Казани — это тоже пример того, как мы с людьми разговариваем. Это я не критикую, а говорю как о данности, которая и у нас имеет место. 

Если в целом говорить о ТБО, люди в мире делают на этом деньги. Причем делают деньги, вкладывая изначально большие инвестиции. Вот нам Китай показывают. Там мусороперерабатывающий завод работает. Мы стоим, видим трубу, но никакого запаха. Рядом стоит цех по стирке и глажке постельного белья для гостиниц категории «четыре звезды» и выше. То есть они этот цикл замкнули и сделали коммерческим проектом. Вот такой подход. В мире так уже давно, мы к этому только подходим, но все равно придем. Да, где-то через тернии, через сложные обсуждения, но это тоже полезно. Технологии мы должны выбирать не сегодняшние, а такие, которые позволят снять вопросы раз и навсегда. Нужно совместить и экологию, и экономику. Я считаю, что этот путь совершенно правильный. 

Межмуниципальный полигон. Мы об этом и на уровне республики, и между главами говорили. Я сказал, что в Нижнекамске полигона не должно быть, потому что у нас и так... Это все полезно, это все нужно, но это должно быть не у нас. Хотя в результате он не будет таким, каким его рисуют людские страхи. Опять же это звенья одной цепи. Мы недостаточно аргументированно объясняем людям преимущества проекта. 

Вот я читаю у вас про пляж SunDale. Ну что это такое? С одной стороны, люди хотят, чтобы было чисто, безопасно, с другой стороны, вот этот забор. Поэтому здесь важно, чтобы и население понимало, что какие-то непривычные для них действия или формы направлены на их же пользу, а не собственника. 

«Нужно совместить и экологию, и экономику. Я считаю, что этот путь совершенно правильный» Фото: «БИЗНЕС Online»

 «У ПИКА НЕТ БИЗНЕСА В НИЖНЕКАМСКЕ. ОН НЕ УСПЕЛ ВОЙТИ»

— Вопрос о ЖКХ. Практически все управляющие компании Нижнекамска были сконцентрированы в руках одного собственника. И он вдруг неожиданно продает свои доли москвичам — группе «ПИК». Как вы эту ситуацию оцениваете?

— Почему это произошло? Потому что у одного физического лица по объективным причинам был не контрольный пакет акций, но доля в уставном капитале десятка управляющих компаний. Да, в декабре прошлого года нас известили о том, что по генеральной доверенности ПИК управляет компаниями, но ничего не изменилось. До 1 августа все управляющие компании работали в прежнем режиме. С 1 августа по решению жителей в результате соответствующей процедуры собраний, заочного и очного голосования было принято решение о делегировании полномочий заказчиков двум компаниям — это «Жилье» и ЖКХ-17. Те УК, которые были приобретены ПИКом, сегодня не действуют. 

— У ПИКа в чем бизнес здесь?

— У ПИКа нет бизнеса в Нижнекамске. Он не успел войти. 

— Реформа ЖКХ в Нижнекамске связана с приходом ПИКа?

— Нет. Она ее ускорила... Мы же понимаем, что происходит. Красивое название, московская фирма. Мы же изучили, откуда они, как работают, какая история. Люди правильно среагировали, когда поняли, что варяг — он где-то в стороне. Ждать от него эффективности...

— Сейчас конфликт какой-то с ними есть? Для них же это довольно серьезный шаг, вложения, они деньги потратили? Выкуп долей все-таки был...

— Нет, не было. Но это их проблемы. Они не пришли, хотя заходили с разных по весовым категориям сторон.

— С другой стороны, наверное, этот процесс будет продолжаться. Мы же видим, что ПИК и его структуры пытаются войти в более-менее приличные города, где есть деньги. Сейчас вы застрахованы от этого?

— Сейчас застрахованы. 

— А надо от этого страховаться? Может, все отпустить и радоваться, что пришел тот, у кого теперь будет голова о ЖКХ болеть?

— А у нас голова не болит? Завтра это все равно к нам вернется, мы этого не понимаем, что ли? Это не тот вопрос, о котором можно сказать «это не наша проблема». ЖКХ пока в разряде острых, но мы должны выйти из негатива в этой сфере.

Я считаю, что те условия, которые мы создаем с 2008 года, хорошие. Это программа по ремонту многоквартирных домов — если бы ее не было, мы бы находились непонятно где. Не до дорог бы было, потому что все летело бы. Даже если программа закроется... Но ее не закрывают, хотя несколько попыток уже было. Мы-то стартовали с первого года и «съели» там столько, что... Я вот с Морозовым (Сергей Морозов — губернатор Ульяновской области — прим. ред.) разговаривал в 2009 году. Мы в тот год 860 миллионов рублей освоили, Ульяновская область — 900 миллионов рублей. То есть мы взяли как область. В Татарстане Рустам Нургалиевич поставил задачу за год выполнить двухлетнюю программу. И нам дали эти деньги. Сейчас финансирование уже меньше. Но мы уже поняли, научились работать. Мы населению показали, что их пять рублей — они работают. 

То, что мы с 1 августа меняем систему работы управляющих компаний, — это слишком громко называть реформой. Мы теперь две управляющие компании наделяем функциями заказчика и контролера, а ранее они были в роли заказчика-подрядчика. Сейчас будет принципиальное разделение функций заказчика и подрядчика. Здесь ничего нового, так должно быть, но на практике ранее это не работало. Не скажу, что все заработает сразу, но, я думаю, как принцип он должен себя оправдать.

«То, что мы с 1 августа меняем систему работы управляющих компаний, — это слишком громко называть реформой. Мы теперь две управляющие компании наделяем функциями заказчика и контролера» Фото: Алексей Белкин

ЖКХ должно выйти из зоны негатива со стороны населения. Мы очень много уже сделали и продолжаем делать для того, чтобы было как в Европе. Там вообще об этом не вспоминают. Но любовь должна быть взаимной. Население должно платить за предоставленные услуги. Если они некачественные, то предъявляй претензии. Но если качественные, то ты должен платить. А у нас, как и у других, очень большой долг со стороны населения. 

— Как боретесь?

— Мы образовали домовой комитет. У нас есть старшие по домам, старшие по подъездам. 15 таких представителей формируют домовой комитет, они будут делегированы населением. Комитет будет ближе общаться с администрацией, с управляющей компанией. Я выиграю и в том, и в этом случае. Если все будет работать нормально, нет проблем. Если есть проблемы с одной из сторон, значит, вопросы к этой стороне. Если подрядчики не выполняют работы качественно и в срок, то снимаются средства. Если не снимаются средства, а есть жалобы со стороны населения, значит, вопросы к представителям домового комитета и к специалистам отдела в составе департамента, которые контролируют качество предоставления услуг. Или те, или другие. 

— Айдар Раисович, а вам нравится, как выглядит улица Табеева и новое социальное жилье? 

— Если говорить о домах социальной ипотеки, то я считаю, что они по своему ценовому уровню выглядят хорошо. Конечно, хочется, чтобы это были дома элитного уровня, но это цена вопроса. Мы в текущем году ни одного квадратного метра коммерческого жилья не строим. Рынок перегрет, на рынке вторичного и первичного жилья около полутора тысяч квартир. 

— Читатели пишут: кажется, что этот район строили как гетто. Очень тесно, парковок уже сейчас не хватает.

— Нормативы. Но мы все равно раздвигаем. Там точечной застройки нет. Я тоже не согласен с тем, что мы видим: дом такой, а стоянка по старым нормативам. Но мы здесь перепрыгнуть не можем, хотя мы не должны создавать те проблемы, которые у нас имеются в старых районах. Да, это история тех лет, когда машин не было в таком количестве. Но, действительно, зачем создавать проблему уже сегодня? Что делать? Мы смотрели разные подходы, в том числе и по экопарковкам, когда жителям отдают места. Танцуем, поем, предлагаем, но пока сказать, что мы нашли решение, трудно. Решение теоретически есть — это подземные и надземные стоянки, но экономика так не работает и не будет работать в ближайшее время. Я считаю, что проблему в будущем может решить общественный транспорт. Это не то что космос, но даже не дальнесрочная перспектива для нас. 

— Есть такая деталь, которая очень сильно бьет по имиджу города, — это продажа алкоголя после десяти вечера. Такое ощущение, что это в Нижнекамске неистребимо. Одна сеть этим занимается...

— «Фактория». Я Роману [Шапореву] один раз сказал, второй раз передал: «Если сами не наведете порядок, то мы включим ресурс». Но мы победим. Даю слово. Они нам, конечно, рассказывают, что у них все не так, говорят: «Вы знаете, у нас экономика». Во-первых, это закон. 

— По сути, они же нелегально это делают? 

— Конечно. Поэтому я сказал: кто не спрятался, я не виноват. 

«АЙДАР, КУДА ЖЕ ДЕНЬГИ ДЕВАЕШЬ-ТО?»

— Взаимоотношения города и предприятий — это, наверное, вечный вопрос для городов, где такая модель существует. Здесь ТАИФ, здесь нефтяники. И иногда кажется, что у вас вообще уже в городе все дверные ручки золотыми должны быть. Насколько удается убеждать руководство компаний вложиться в Нижнекамск?

— Мы с Шафагатом Фахразовичем Тахаутдиновым, тогда генеральным директором «Татнефти», один период, увидев друг друга, шутили. Он: «Айдар, куда же деньги деваешь-то?» Я: «Вот сижу, голова болит, думаю, куда мне эти лишние деньги направить». (Смеется.) Внешнее представление — оно такое. Такое оно и в некоторых республиканских коридорах власти, скажем так: «Нижнекамск? У вас там такие компании!» И это действительно так с точки зрения других муниципальных образований, кроме Казани и отчасти Альметьевска. Но опять... Денег никогда не хватает и не будет хватить, потому что амбиции, желания и потребности растут. И это правильно. Говорить «А вот помните, как было раньше» не стоит. Однако помнить это надо для того, чтобы объективно оценивать вклад компаний в настоящее время. Ведь далеко не везде так. Социальный пакет, которые дает НКНХ, — миллиард рублей ежегодно, насколько я помню. А это же наши люди. 

— А что в этот пакет входит?

— Пособия по уходу за ребенком, выплаты при рождении детей, путевки в санатории, создание условий для занятий спортом, организация пассажирских перевозок, субсидии. 

«Социальный пакет, который дает НКНХ, — миллиард рублей ежегодно, насколько я помню. А это же наши люди»Фото: «БИЗНЕС Online»

— Имеете в виду, что косвенно через это в экономику города деньги тоже заходят?

— Да. Это социальная подушка, к которой мы привыкли. Практически все предприятия, кроме ТАИФ-НК, поскольку это еще молодая компания, создают культурные, спортивные, инфраструктурные условия для людей. Это же деньги, которые предприятие вкладывает в город. Не учитывать этого нельзя. Конечно, мы просим. Соболековская дорога — тому пример. И хочется большего. Один мой коллега мне как-то говорит: «Айдар, ты знаешь, сколько дают? Лучше бы не давали». Не то чтобы не надо гневить, но мы хотим большего и заслуживаем большего. Но, слава богу, пусть хотя бы будет так, хотя бы не уменьшается тот вклад, который мы имеем. Тенденции тоже разные. Если мы посмотрим крупные компании, то среди них единицы, такие как «Татнефть», ТАИФ, НКНХ, вкладываются в это. Конечно, хочется большего, но грешно жаловаться. Я другую риторику применяю, когда встречаюсь с руководителями промышленных предприятий: вы должны.

— Одно время были разговоры о том, что ТАИФ хотел строить большой спортивный объект в Нижнекамске. 

— Мы об этом с Тимуром Альбертовичем относительно недавно говорили, до этого — с Альбертом Кашафовичем. Действительно, у ТАИФа есть нацеленность на то, чтобы в Нижнекамске построить большой стадион европейского уровня. Мы предложили место для размещения этого стадиона.

— То есть это пока планы? Эскизов нет?

— Пока нет. Но то, что ТАИФ вкладывается в реконструкцию детской спортивной школы, — это уже реальность. В следующем году, надеемся, появится манеж, второе поле. В прошлом году мы по республиканской программе поменяли покрытие первого поля. Возвращаясь к теме участия или неучастия предприятий в жизни города... Альберт Кашафович сам вышел с этой инициативой. Это, безусловно, большое подспорье. 

«МЫ К СЛУХАМ ПРИВЫКЛИ»

— Вот вы говорите о позиционировании Нижнекамска, а все равно город в информационном поле чаще упоминается в контексте таких историй, как самоубийство Ильназа Пиркина или убийство Гульшат Котенковой. Все сразу пишут про «типичный Нижнекамск». Типичный или нетипичный, но как вы смотрите на то, что в городе за год произошло сразу два таких события?

— Как к этому можно относиться? Конечно, плохо. Но есть в жизни и хорошее, есть и плохое, вот как тяжкие преступления, которые, к сожалению, случаются. Объективности ради надо сказать, что по итогам полугодия, а я всегда принимаю участие в подведении итогов работы УВД и получаю ежедневную сводку, у нас на 16 процентов снизилось количество зарегистрированных преступлений, и по тяжким, в том числе «Убийство», «Умышленное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть». Тем не менее такие резонансные преступления, конечно, вымывают то положительное, что происходит. Я в данном случае не согласен с вашим изданием, когда вы описывали убийство Гульшат Котенковой. Да, вы не можете не освещать, но я считаю, что ту боль, которую понесла семья... Вот сейчас завершилось дело. Реакция матери. Он убийца, но он сын этой матери, которая не принимает этого. Это тоже трагедия для нее. 

Это, безусловно, плохо, но это жизнь. Есть и хорошее. На днях я награждал младшего сержанта ДПС Радика Салимова, который спас девочку. 

Я не говорю, что надо что-то умалчивать. Мы средние в рейтинге УВД. Сегодня в 8:15 я встречался с начальником УВД, обсуждали вопросы, в том числе тишины. Сейчас на 30 процентов увеличилось количество обращений по вопросам тишины. Летний период — мотоциклы, машины, сейчас новая мода, чтобы не только ты слышал музыку, но — желательно — чтобы и на другом проспекте было слышно. А потом они приезжают во двор, ставят несколько машин и «повышают» свой культурный уровень, мешают другим. Чтобы зарегистрировать это нарушение, надо заявить. Там столько процессуальных нюансов. А посмотрите, какой наезд на сотрудников полиции в Казани, нападение было. Хорошо, что СМИ, и вы в том числе, поддержали. В Америке бы просто уже... А они сейчас, я уверен, наполнятся информацией адвокатов, пойдет атака на полицейских. Я к тому, что и у полицейских не все просто. Там тоже люди работают. Вот эта ситуация с Пиркиным... Мы приходили в управление и говорили людям: «Держитесь», — ведь основная часть личного состава —  честные люди, они работают. Ты попробуй поработай с теми людьми, которые попадают в сводки. Одно дело — говорить, а другое — каждый день этим заниматься. Когда он [преступник] заслуживает другого, нежели то, что должен сделать полицейский процессуально. Но есть закон, который мы должны исполнять. Еще раз: есть фон, который не характеризует Нижнекамск. Мы, к сожалению, не в лидерах по обеспечению общественной безопасности, но мы и не внизу. Мы в середине, но должны быть в тройке. И мы будем там. 

«Ханов — это человек, который очень любит свой город, он много сделал для Нижнекамска. Мне хочется верить, что там нет никакой коррупционной составляющей» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Воспользовавшись случаем, хотели спросить ваше мнение вот по какому поводу: месяц назад мы давали информацию об уголовном деле в отношении руководителя управления архитектуры и строительства Фирдависа Ханова. Мы все ждали, что последует опровержение. Все-таки значимый для города человек, 25 лет в исполкоме. Много слухов — прокомментируете их? 

— Это слухи — не более. Официальной информации, запросов, обращений ко мне не поступало, поэтому считаю некорректным это сейчас комментировать. Если это появится на официальном уровне, мы сразу дадим информацию. Я знаю, о чем идет речь. Одно могу сказать: Ханов — это человек, который очень любит свой город, он много сделал для Нижнекамска. Мне хочется верить, что там нет никакой коррупционной составляющей. Если даже и была ошибка, это никак не связано с коррупцией. 

 «Я РОДИЛСЯ, ВЫРОС И СОСТОЯЛСЯ В НИЖНЕКАМСКЕ»

— Если отслеживать реакцию жителей на информацию, то видно, что какая угодно негативная новость вызывает одну реакцию — «виноват Метшин». Согласны с мнением, что мэр всегда виноват, и как вообще смотрите на критику?

— Я согласен с тем, что я как мэр отвечаю за все. И по региональным, и по федеральным вопросам. Например, медицина. Подведомственно — это не муниципальный уровень. Но это наши люди, это один из наиболее важных вопросов для людей, практически каждый сталкивается с этим. Я шучу на совещаниях, что я уже замминистра должен быть, потому что я уже знаю все. Я этим занимаюсь и должен заниматься. Когда возникают какие-то вопросы, люди винят меня. Это понятно — ментальность, привычка. Так у нас повелось. Как я к этом отношусь? Это моя работа, я знал, куда иду. Как к критике? Я научился ее воспринимать, но я не всегда к ней правильно относился, сейчас уже по-другому.  

— Вы уже 12 лет на посту мэра, всю жизнь живете и работаете в Нижнекамске. Есть такие теории у кадровиков, что человек каждые пять лет должен поменять работу, а каждые 10 лет — даже профессию. Нет ли такого желания?

— У меня специфика или особенность — я родился, вырос и состоялся в Нижнекамске. Номинально я родился в Челнах, но фактически в Нижнекамске. Просто родители тогда жили в Набережных Челнах, переезжали в Нижнекамск. Я знаю Нижнекамск даже по запаху: идешь и слышишь запахи детства и юности. Это не пустословие, это то, что буквально в тебе. 

У меня есть свойство — я гиперответственный, иногда даже излишне, как бы это нескромно ни звучало. На мне большая ответственность — у меня близкие здесь, родственники. Я думаю, что даже утомляю своим перфекционизмом команду, они думают: когда бензин закончится, когда, наконец, он успокоится? У нас много больших планов, дай бог, чтобы были ресурсы для этого. Все то, что происходит последние годы, меняет город, соответственно, людей. Люди начинают к себе с уважением относиться, потому что они живут в городе, который чем-то еще отличается по-хорошему кроме того, что здесь большая промышленность. Это важные вещи, которые усиливают желание работать дальше. 

«Вот мы гостей везем, рассказываем про изменения, а они на дорогу внимание обращают. Конечно, я тоже езжу по этой дороге. Но мне что, не ездить, что ли?» Фото: e-nizhnekamsk.ru

— В Казань на повышение не собираетесь? 

— Слухи о моем переходе ничем не подтверждены. Они то появляются, то утихают. Это нормально для публичного человека. Мне это не мешает. Я к этому никак не отношусь.

— Может быть, вы отказывались от каких-то должностей?

— Еще раз. Я люблю свой город и свою работу. 

— Еще интересно узнать: с Ильсуром Раисовичем у вас есть какой-то взаимообмен идеями, опытом. Понятно, что есть плоскость, где вы братья, а есть деловая сфера. Как вы друг на друга влияете в этом плане?

— Не влияем, а делимся опытом. 

— Кто кому что подсказал из последнего? 

— Я у него многому учусь, при всем том, что он младше меня. Несмотря на то что он мой брат, думаю, что я объективен в убеждении, что он один из самых сильных менеджеров, умеющих работать, создавать команду. Многие его подходы — хороший пример, которому можно и нужно следовать. Вот на 50-летие Нижнекамска был проект «Из Казани с любовью». Хотя в каком-то источнике какую-то чушь написали — что мы соревновались. Это совершеннейшая глупость, мы с Ильсуром любим друг друга. Когда закончился чемпионат мира, я ему написал официальное письмо — не как брат — со словами благодарности за ту организацию, которую республика в лице Казани обеспечила. Мы имели возможность соприкоснуться с мировым футболом. Это же круто. Мы, как работающие на земле, знаем, как непросто все это организовать, сколько для этого надо усилий. Это не только деньги, это большая командная работа. Там столько нюансов и мелочей! 

Если говорить о взаимном обмене идеями, в частности, сейчас на Горках, на проспекте Победы, МФЦ открыли.

«Слухи о моем переходе ничем не подтверждены. Они то появляются, то утихают. Это нормально для публичного человека. Мне это не мешает. Я к этому никак не отношусь» Фото: Олег Спиридонов

— У вас позаимствовали идею?

— Во всяком случае, Ильсур Раисович приезжал, смотрел. Идея не нова, но какие-то подходы у нас взяли. Вообще, многофункциональные центры — это очень важный проект. Не стоим на месте, смотрим, чем наполнять, что еще усиливать. Мы же все помним, как стирали ноги, получая права. Это же ужас! Я всегда вспоминаю это. Себя ужасно ощущали, стоя в этих очередях, как в стойле каком-то. Купил машину. Почему, чтобы зарегистрировать машину и получить права, ты должен испытывать такие чувства? И вот это все мы убрали. Сейчас есть что шлифовать, но это уже европейский уровень. Вот смотрим в Дагестане. Поедем, наверное. Там тоже новые подходы. Это комфорт. Возвращаясь к вопросу о том, что нужно городу, вот это нужно. Это не какие-то сверхъестественные вещи. Так должно быть, а не так, что сделали и пяткой себя в грудь бьем. Другое дело, чтобы это было быстрее и в других направлениях. И в тех же дорогах. Я еще раз говорю: Нижнекамск — один из лучших городов Республики Татарстан. Не все об этом, может быть, знают. Для этого надо приехать и посмотреть. Но он будет одним из лучших. У нас есть для этого и условия, и поддержка. 

— Жители часто пишут в соцсетях, что у мэра Нижнекамска есть завод по производству брусчатки. 

— Я даже не знаю, откуда взялся этот слух и почему... Когда начали «брусчатить», какая-то реакция пошла. Хорошо, что не свечной завод. (Смеется.) Когда супруга об этом впервые услышала, она меня спросила: «Айдар, ты мне не покажешь завод?» Кроме улыбки, это ничего не вызывает. Кому какие ярлыки приклеивают. Если бы это был самым сложным в работе... Так что ничего страшного. 

— Расскажите, как будете отмечать свой 55-летний юбилей?

— В кругу нашей большой семьи.

— Мы вам опять перескажем городские слухи. В Красном Бору опять дорогу начали ремонтировать, ямочный ремонт делать. И вот дачники говорят, что это готовятся к вашему дню рождения. 

— Я понимаю, о чем речь. Я ездил по этой дороге, никаких изменений не заметил, мы их там и не планировали. Я же знаю, где мы что ремонтируем и на какие деньги. 

— Там сейчас ямочный ремонт идет. 

— Не знаю, откуда это могло быть. Садоводческое товарищество — вряд ли. На пятидесятилетие это была другая история. Не без этого, но все же. Мы к слухам привыкли. Вот сейчас делаем дорогу на Красный Ключ. Люди говорят: «Мэр себе делает». Нормально? Это водные ворота города. Мы сделали набережную, пляж, в целом меняется образ. Мы так привыкли к этой бетонке, что не замечаем. А вот мы гостей везем, рассказываем про изменения, а они на дорогу внимание обращают. Конечно, я тоже езжу по этой дороге. Но мне что, не ездить, что ли? 

— В завершение традиционный вопрос о нашем издании. Интересен ваш взгляд на «БИЗНЕС Onlinе»: что нравится в газете, с чем не согласны, чем она полезна для вас? 

— Я хочу поблагодарить вас. Мне очень нравятся ваши аналитические материалы. Я иногда думаю: откуда вы это берете? Настолько глубоко погружение по тематике. Это классно, что вы работаете так глубоко и профессионально. Так далеко не у всех происходит. Это уже нехарактерно для многих изданий. И мне очень нравится ваше спортивное направление. Иногда мне кажется, что это не то что федеральный, это высший уровень. 

Хочу вас и поблагодарить, и пожелать, чтобы и впредь материалы были глубокими. Не всегда нам нравится критика — так устроен человек. Я к этому нормально отношусь, но... Если человек не знает, Нижнекамск — это один подход; посетил город несколько раз — другое видение. Это объективно. Я к тому, что есть вопросы, в которые надо погружаться. Ни в коем случае я не говорю, что не надо критиковать. Важна объективность. 

— Айдар Раисович, спасибо за беседу!

P.S. Редакция газеты благодарит Акибанк, генерального партнера проекта интернет-конференции «БИЗНЕС Online» в Закамье, за сотрудничество, способствующее информационной открытости бизнеса и органов власти и в целом деловому развитию региона.

Генеральный партнер проекта