Главной новостью этой недели стало ежегодное послание Федеральному Собранию президента России, где был сделан ряд громких заявлений в части обороноспособности страныФото: kremlin.ru

«МАНИЯ НАСЧЕТ ТОГО, ЧТО ЗАВТРА НАЧНЕТСЯ ЯДЕРНАЯ ВОЙНА И ОНИ НАПАДУТ, — ЭТО ФИГНЯ»

Эдуард Лимонов — политик, писатель:

— Я, если честно, не смотрел обращение Путина из-за того, что летел из Ростова в Москву, самолет еще и задержали, поэтому только сейчас буду изучать этот вопрос. Но если глава государства заявляет о наличии современного оружия, я думаю, это действительно так и есть. Чем больше его у нас, тем меньше шансов у врагов нас победить. Я думаю, это удаляет нас от военного конфликта, поскольку неприятели 40 раз подумают, прежде чем к нам обратиться. А по поводу остальных отраслей, мне кажется, у нас все нормально, в чем именно нет у нас достижений? Мне кажется, что основная наша проблема — это неравенство населения. Государство не может долго стоять на своей пирамидной точке, это плохо. У нас МРОТ ниже 10 тысяч рублей в то время, как у некоторых менеджеров годовой доход свыше 100 миллионов рублей. Если бы попытались еще и эту проблему спихнуть, то было бы хорошо.

Айрат Хайруллин — депутат Госдумы РФ:

— Я верю в то, что у нас есть такое оружие. Мы и в Советском Союзе были впереди, у нас были лучшие ракеты, танки, оружие, мы первыми полетели в космос. Все это делать мы не разучились. И  показанные Владимиром Путиным Федеральному Собранию образцы новых ракет, я в этом не сомневаюсь, — это все реально. Надеюсь, что это не только прототипы, но действительно, как сказал президент, будет налажено серийное производство. При этом очень важно развивать устойчивость нашего государства, которое складывается не только из обороноспособности и создания новых видов вооружений, необходимо также уметь себя кормить. Поэтому большое значение имеет то, что президент сказал и об этом в своем послании, сказал о том, что нам надо не только себя обеспечивать продовольствием — мясом, молоком, но и стать самодостаточными в ближайшие годы в узких, сложных отраслях. 

Дмитрий Орешкин — политолог:

— Оружие, может быть, и есть, но вопрос ведь не в этом, а в том, есть ли решительность, готовность, возможность его использовать. На мой взгляд, оружие уже давно есть объект политических спекуляций. Собственно, Путин так и сказал: чтобы с нами имели дело, мы должны сказать, что у нас есть оружие. Соответственно, это элемент некого шантажа. Вопрос только в том, поверят ли на Западе. У меня ощущение, что не поверили и воспринимают все это как блеф. А вот это уже очень плохой признак, потому что перестают воспринимать Путина,как серьезного человека, а воспринимают как Ким Чен Ына, который по телевизору обрушивает море огня на США. Это никому, конечно, не нравится, но в то же время все понимают, что на кнопку он не нажмет, иначе сразу получит такой удар мухобойкой, что мало не покажется. И, мне кажется, российское руководство, к сожалению, постепенно опускается до этого уровня.

И что тут пугать? Получается, что ему уже и сказать нечего, вот в этом-то и катастрофа. Единственное, где у Владимира Владимировича Путина и у руководимой им страны есть нечто похожее на паритет с этим проклятым Западом, — это  только оборонка. Ни в экономике, ни в культуре, ни в высоких технологиях его нет. Вот у вас есть кнопка, у нас есть кнопка, вы можете 10 раз мир уничтожить, мы можем один раз, чего вполне достаточно для того, чтобы... И понимаете, в чем дело, успехи в ВПК — достаточно сомнительная штука. Потому что все, что там на самом деле делается, как говорят квалифицированные люди, делается на импортных комплектующих и говорить об успехах... Это опять же такой хрущевский стиль, мол, мы ракеты делаем как сосиски, когда он об этом рассказывал американцам. Тогда кто-то верил, кто-то — нет. Сейчас не верят. Так что если бы действительно были какие-то технологические прорывы, то не было бы так смешно слушать господина Рогозина, который нам обещал колонизацию Луны, колонизацию Марса в 2030 году. В общем, как-то не получается, и довольно трудно делать вид, что получается.

Максим Калашников — писатель, футуролог:

— Я верю в это лишь отчасти. Чудес не бывает: если мы столько лет уничтожали кадры, платили и продолжаем платить гроши, утратили множество технологий, то у нас не может быть в кратчайшие сроки чудо-оружия — это, во-первых. Во-вторых, я знаю стиль нынешней российской власти — это блеф. В этом нет ничего плохого: блефовали и Хрущев, и Гитлер. Например, в Германии выдавали информацию о том, что истребитель «Хенкель» начали производить серийно. Это опытный самолет, у которого была очень уязвимая система охлаждения в крыле, она позволяла ему развивать бешеную скорость. Но он выходил из строя после первого же пулевого попадания. Немцы блефовали, и это очень сильно помогало им. Более того, у них на начало Второй Мировой войны было только три тяжелых танка «Рейнметалл», а они доказывали, что их больше.

Так что то, что сказал Владимир Путин, скажем, о ракете на атомной силовой установке, к этому очень большие вопросы, пока мы видели только картинки. То же самое могу сказать и о других некоторых образцах, которые были продемонстрированы. Я, например, вообще не понимаю, для чего нужная эта трансокеанская торпеда. Поразить те же цели — мишени на американском континенте — можно с помощью трех-четырех ракет. Резюмируя, то, что показано, — это такое действие, так скажем, на испуг, которое применял Хрущев, когда возил по Красной площади макеты ракет, якобы принятых на вооружение. 

Что касается новой большой войны, наличие такого вооружения нас не приближает и не отдаляет от этой перспективы. Запад не собирается нападать на нас первым. Мания насчет того, что завтра начнется ядерная война и они нападут, — это фигня. Они прекрасно знают, что сейчас главная гарантия защиты Российской Федерации как обломка Советского Союза — это более тысячи ядерных боеголовок развернутых на носителях. И Запад не может нанести обезоруживающий удар, потому что система раннего предупреждения работает и позволит России ответить. А ответного удара в тысячу боевых блоков, скажем так, никакая ПРО не отражает.  Повторю, Запад, по моему глубокому убеждению, как и в случае с СССР, во времена противостояния, войну первым не начнет. Они прекрасно знают, что прямое нападение для них самоубийственно — это во-первых. Во-вторых, даже если удастся нанести удар, то русских война сплачивает, и воевать с ними бесполезно, а Запад хорошо выучил уроки Наполеона и Гитлера. А вот оправдать запрос Пентагона о повышении бюджетного ассигнования на оборону США — да, это поможет. В данном случае Российская Федерация выступила как надувная империя зла, которая, в общем, сыграла на руку некоторых кругам в Белом доме.  


«ТАК ЖЕ И АМЕРИКАНЦЫ: ОНИ ТАМ НАГАДЯТ ВЕЗДЕ, А ВИДЯТ РУССКИЙ КУЛАК — И СРАЗУ ВСЕ ПОНИМАЮТ»

Виталий Милонов — депутат Госдумы РФ:

— Путин не до конца обо всем рассказал, потому что у нас еще есть такие штуковины, о которых он просто не может рассказать. Понимаете, у нас же разный менталитет. Менталитет ковбоя, когда любую свою маленькую пукалку выставляют напоказ, снимают в модных киношках, чтобы создать такой пиар, иллюзию, у нас это не работает — типа гамбургеры, «Макдоналдс» — это еда, а американская оружие — боеспособная единица. А мы оружием не хвастаемся, но мы его можем применить тогда, когда надо. Поэтому Путин просто схематично обозначил, специально, я уверен, была инфографика, чтобы наши западные партнеры отчетливо видели, что мы можем. То есть CNN может не очень правильно перевести речь его выступления, зато на картинке все понятно: вот она вылетела, вот летит красавица и вот прилетает: «Здравствуйте».

Приближает или отдаляет нас это от перспективы большой войны? Знаете, когда мой кот нашкодит, то может где-нибудь нагадить, но если ему показать кулак, он сразу все понимает, хотя по-русски мой кот Густав не говорит. Так же и американцы: они там нагадят везде, а видят русский кулак — и сразу все понимают. Что касается прорывов в других отраслях, это большая наша трагедия, которая длится, к сожалению, уже очень много десятилетий. Что касается ВПК, это та отрасль, где такие понятия, как дисциплина и идеология, являются составными элементами, в общем-то, основами этого производства. А во всяком либеральном секторе, где царят жажда денег и т. д., конечно, идет полная разруха, потому что русский человек может работать только на совесть или страх. Когда его нет, тогда получается черте что. Вон в России не могут памперсы собственные изобрести, покупаем американские — позор. 

Виктор Ерофеев — писатель:

— Я понятия не имею, есть ли у нас такое оружие, о котором говорил Путин, или нет. Не гадалка я.  А по поводу возможной перспективы большой войны — это зависит от того, что делать с оружием. Если оно для того, чтобы защищаться, то это отдаляет от военных действий, а если врагу ковырять в животе этим оружием, тогда конфликтов не избежать. Очень двусмысленное получилось заявление у президента, из которого не понятно, приближает нас оно к войне или удаляет. Двусмысленность осталась в воздухе. В пятницу прочитал выступление на «Эхе Москвы» выступление Владимира Рыжкова и понял, что не выполнено ни одного предвыборного обещания Путина 2011-го и 2012 года. У меня большой вопрос: почему он не отчитался об этих провалах? Если уж тут все в таком состоянии, что будет дальше? Я не хочу огульно кого-то осуждать, но затронутая тема звучит довольно болезненно.

Фатих Сибагатуллин — депутат Госдумы РФ:

— Конечно, верю, если бы такого оружия не было, то его не показали бы, есть даже и получше, главное, что те не придумали аналогичное. К большой войне это не приведет, наоборот, будет сдерживать, говорят ведь: если не хочешь кормить чужую армию, корми свою. С нами шутить нельзя. В других сферах жизни технологический прорыв тоже есть, если бы его не было, то в Татарстане, буквально за 6–7 лет на 1 триллион рублей не возрос бы ВРП. Говорят, что, например, мы автомобили не можем хорошие выпускать, но, может, покупать Toyota выгоднее, чем выпускать свою технику. Америка — автомобилестроительная страна, не покупала бы сама японские машины, если бы они не были хороши.

Сергей Сергеев — политолог,  профессор кафедры социальной и политической конфликтологии КНИТУ:

— Я познания о современном оружии черпаю на 50 процентов из популярной прессы, на 50 процентов — из научной фантастики, и мне сложно сказать, действительно ли Россия обладает этим оружием. С этим вопросом нужно обращаться к Чемезову... Но если предположить, что оно у нас есть, мне кажется, это скорее приближает нас к большому конфликту. В нашем мире сегодня не принято размахивать ядерной дубиной. Это время прошло. Это даже выглядит несколько непривычно, и я понимаю представителей западных стран, которые были несколько шокированы этим выступлением. Так не ведут себя в цивилизованном обществе.

И я  бы поставил большой вопрос по поводу наших успехов в ВПК. Может быть, там дела обстоят примерно так же, как и в других областях, просто эта сфера более закрытая. Но когда-нибудь реальное положение дел откроется... Почитайте мемуары Николая Каманина, который возглавлял группу подготовки космонавтов в 50–60-е годы, или мемуары  конструктора Бориса Чертока, который делал космические аппараты... Когда это читаешь, то задаешься вопросом: а как мы вообще полетели в космос тогда? На честном слове и на одном весле? Какая это была авантюра... В конце концов, история расставила все по своим местам. Блеф Хрущева, помноженный на энтузиазм Королева, мог дать эффект на какое-то время, на несколько лет, но в конце концов все встало на свои места, и в лунной гонке Советский Союз закономерно отстал.

Так что не исключено, что заявленные достижения окажутся блефом, элементом президентской кампании, когда, нагнетая воинственный патриотизм, побуждают население прийти к избирательным урнам и проголосовать за действующего президента. Возможно и иное объяснение: демонстрируя силу, президент пытается дать сигнал Западу, чтобы побудить отказаться от прежней политики санкций и изоляции России и признать посткрымский статус-кво. Но у западных стран нервы крепкие, и далеко не факт, что они сочтут аргументы Путина убедительными.

«РОССИЯ, ЕСЛИ БЫ У НЕЕ НЕ БЫЛО САМОГО ПЕРЕДОВОГО ОРУЖИЯ, НЕ СМОГЛА БЫ ЗАХВАТИТЬ ПОЛОВИНУ МИРА»

Фандас Сафиуллин — экс-депутат Госдумы РФ, полковник в отставке:

— Я политический атеист, верю лишь тому, что вижу и знаю: по фактам и наблюдениям, по личному ознакомлению с реальным положению дел. А по сложным военно-техническим вопросам я не специалист, мое мнение по ним чисто гражданское. Расхождение второй, военно-технической, части послания о головокружительных научно-технологических успехах с первой, экономической ее частью, о серьезном технологическом отставании России тоже вносят сомнения, какой части больше или меньше верить. Мне кажется, что все послание Владимира Путина, а в первую очередь ее милитаристская часть, направлено не столько против внешних угроз, сколько к своим избирателям. С целью взбодрить их зарядом ура-патриотизма, вдохновить и  сплотить их вокруг своей кандидатуры, стройными колоннами под знаменами привести к избирательным участкам — с готовностью правильно проголосовать. И без такого вооружения накопленного оружия массового поражения достаточно для гарантированного взаимного уничтожения воюющих сторон — их стран и народов. И не только их самих.

Самоуверенное заявление о новых видах оружия («Средств, которые могут им противостоять, на сегодняшний день в мире просто не существует») — это еще не гарантия безопасности. Каждое новое оружие рождает другое противостоящее ему оружие. Ответная новинка тоже может быть совершенно неожиданной по своей природе. И не только чисто военно-технической. И так — без конца, точнее до конечного конца. Не знаю, как Америке, но мне стало страшно от грозных мультиков на экране за спиной президента. И за страну в общем и за Казань в частности как мишень для технически отсталых американских крылатых ракет, упреждающих наше чудо-оружие из-за устрашающего нашего предупреждения президента. Не создаем ли мы сами повод? И такой вопрос возникает: как будем строить международные отношения в мире после вчерашнего послания?  На испуге оппонента или на чем-либо ином, более жизненном? Считаю, что Россия может «завоевать» мир, лишь став процветающей страной, преобразовав себя в примерный для народов и стран всего мира, привлекательный и не отталкивающий от себя не только сторонних, но, наоборот, своих коренных народов, как притягивающий к себе всех союз равноправных народов. Не только как государство, а как самостоятельная, самодостаточная цивилизация. В совместном сохранении и укреплении этой цивилизации, в росте ее привлекательности для других народов я вижу основополагающую стратегическую цель России. 

Ркаил Зайдулла — драматург:

— Я верю, что такое оружие есть, потому что Россия по его производству всегда находится на первых местах. Чему-чему, но ВПК у нас уделяется повышенное внимание, причем всегда, не только во времена СССР, но и при царе. Россия, если бы у нее не было самого передового оружия, не смогла бы захватить половину мира. Естественно, такое оружие приближает к большой войне, есть же у Чехова высказывание, что если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в последнем акте оно непременно должно выстрелить. Есть большая вероятность того, что холодная война превратится в горячую.

Про успехи в ВПК мы знаем лишь со слов Путина, смотря на парады, телепередачи, другую пропаганду. Правду лишь один Аллах знает. Сколько денег тратится на оборону — этого никто не знает, но очень много, а раз так, то и результат все равно есть. Я сам удивляюсь, почему нет прорыва в других сферах. В Америке вот все открытия в военной сфере потом переходят в гражданку, а у нас даже и со времен Союза такого нет. Тогда была хорошая военная техника, самолеты мощные, а в гражданской авиации машины худшего, чем на Западе, качества.

Искандер Зигангараев — директор ГК «КЖК Логистик»:

— Я верю в наличие такого оружия, потому что буквально за короткий период армия была восстановлена. Эти разработки были, велись, не терялись. Не все ученые уехали за рубеж, их не пускали, уехали те, кто не имел отношения к разработке вооружения. У нас лучшие самолеты на сегодняшний день, другая военная техника, в оборонке наука у нас очень передовая, поэтому я верю, что такое оружие есть и оно отдаляет от перспективы новой большой войны, потому что русские никогда первыми войну не начинали, имею в виду глобальные конфликты. Это будет сдерживающим фактором.

Что касается отставания в других сферах, то мы потеряли в какой-то момент лидерство, сейчас изобретать что-то новое уже поздно, мы безнадежно отстали, например, в автомобилестроении. В авиации мы были передовые, но отстали из-за того, что часть производств была на Украине и так далее. Если бы СССР не развалился, мы были передовыми в гражданской авиации, мы делали наши самолеты не хуже «Боингов». Сейчас наш главный конек — атомная энергетика, мы самые крутые в этом плане.

 Азат Ахунов — исламовед, доцент КФУ:

— Я думаю, что такое оружие есть, хотя точно никто не может этого знать, информация закрытая. Военно-промышленный комплекс работал в последние 10–15 лет вполне успешно, военная продукция выпускалась, поэтому я не исключаю, что разработки велись и есть какой-то результат. Может быть, не в такой степени, как было представлено, но думаю, что какая-то основа есть. Опасность развития гонки вооружений, конечно, существует, и она очень высокая в настоящий момент. Почему Россия не может совершить прорыв не в военной отрасли — это риторический вопрос, ведь у РФ отношения с Западом были вполне доброжелательными. Все эти технологии можно было приобретать, и не было необходимости разработки своего оборудования, технологий. Это все можно было купить за нефтяные деньги.