Эксклюзивное право на правду
Наносило всегда только вред.
Применяли его как кувалду,
Вбивать в мозг нужный приоритет.

От банальности не отступая,
Повторяется всё в этот раз.
На Закон основной невзирая,
Может быть мораторный отказ…

Дразнилки, прозвища и клички,
Знакомы многим с детских лет.
Бывали драки, споры, стычки,
И до сих пор конца им нет.

Из поколенья в поколенье,
Они хранятся в голове.
И часто служат, без сомненья,
Причиной злобе и вражде…

Чухонцы, лапотники, ары,
Чалдоны, даги, чурбаны.
Чаплашки, чурки, басурманы,
Кацапы, хачики, хохлы.

Урюки, укры, чебуреки,
Жиды, чукмеки, москали.
Малайки, азеры, абреки,
Нацмены, нерусь, бульбаши.

Пиндосы, пшеки, гансы, фрицы,
Америкосы, немчурА.
И макаронники из Ниццы,
И далее et ceterа́..

В жизни мы все жертвы обстоятельств,
И судьба похожа на турнир.
Где в ходу и ложь и цепь предательств,
И созданы условья для проныр.

Там обычно ищут виноватых,
Чтобы злодеянья оправдать.
И в потоке слов витиеватых,
Истинных виновников скрывать…

Выбор между совестью и долгом -
Вечная дилемма наших дней.
Кто-то зло творит, упёршись рогом,
Кто-то, тихой сапой. Тем страшней.

Ими принимаются решенья,
Быть которым спусковым крючком,
Гневного всеобщего презренья
И навеки воплощенным злом.

Память не стереть щелчком затвора,
Помнить будут вечно имена
Тех, кто стал виновником террора
И была команда чья дана...

Безродных не бывает террористов,
Но бЕзнационАлен терроризм.
Среди них много с окончаньем ИСТОВ,
Как в прочем и на злобу дня, на ИЗМ.

Нельзя прожить всю жизнь глаза зажмурив,
Но и с открытыми всем видится своё.
Один становится печален и задумчив,
Другой впадает о причинах в забытьё.

Любой террор демонстративно злобен,
Всегда расчеловечен и свиреп.
И мир, как оказалось, неспособен
С ним справиться и он лишь только креп...

В который раз жизнь снова разделилась
На до и после, на раньше и потом.
И вновь надежда пугливо затаилась,
Гадая, что ёё ждёт за углом.

А там опять суровая реальность
Свои порядки будет заявлять.
С претензией их всех на актуальность,
Хотя стары они как буква Ять..

Люблю смотреть на то, что непонятно,
Себе кажусь от этого умней.
Искать подтекст и замысел занятно,
От этого становишься мудрей.

Любой художник в чём-то имитатор,
Пусть даже путь свой творческий нашёл.
Но каждый верит в то, что он новатор,
И славу не напрасно приобрёл.

Поэтому судить не надо строго
Зигзаги творческих натур.
У всех свои понятия плохого
И общих нет в искусстве рецептур.

P.S.

Инаковость тяжёлый крест,
Нести его небезопасно.
Он генерирует протест
У тех, кому всегда всё ясно.

Они выносят свой вердикт
Из-за невежества и фронды.
И провоцируют конфликт,
Улыбку видя у Джоконды.

И будут нудно, свысока
Читать нотации изгою,
И с видом мегазнатока
Назвать всё полной чепухою.

Но только время высший суд,
Который вносит измененья,
В оценки авторов причуд,
Посмевших плыть против теченья...

Террор в эпоху лихолетья
Всегда у зла был в кабале.
Чума и нашего столетья
Как призрак бродит по Земле.

Он стал явлением позорным,
Морали всякой вопреки.
Но всё имеет свои корни,
Убийства, взрывы – лишь вершки.

Средь террористов нет наивных,
Готовы мир повергнуть в прах,
Чтоб унося жизни безвинных,
Охватывал живых всех страх.

Гнев вызывает исполнитель,
Но кто послал порой в тени.
И он один лишь победитель,
А проигравшие все мы...

Язык в опасности! Он гибнет!
Рефрен дискуссий многих лет.
Один всплакнёт, другой хихикнет,
Фиаско терпит культпросвет.

Одни верхушечные меры
Не дали нужный результат.
Из-за конфликтной атмосферы,
Проблем возник конгломерат.

И пусть учёба шатко-валко
Годами шла, программы есть.
Но, оказалось из-под палки
Нельзя нюансы все учесть.

Учить язык – это искусство,
И если в нём ты не бельмес,
Учитель должен без занудства
Привить к общенью интерес.

Родной язык не выбирают,
Какой бы не был генотип.
Его с рождения внедряют
Твои родители как чип.

Однако вносит коррективы
Судьбою данная среда.
И никакие директивы
Помочь не смогут никогда.

Любой язык – необходимость,
Когда потребность в знанье есть.
Искусственная применимость
За парты не заставит сесть.

И только личное желанье,
Культура и менталитет,
Спасут его от вымиранья
И восстановят паритет.

И будут тщетными потуги
Язык чужой учить силком.
Нельзя так вылечить недуги,
Которых в обществе битком.

Должны условья создаваться,
Чтоб был и стимул и мотив,
А не пиаром увлекаться
Бесплодных инициатив...

Полковник запаса, разведчик от Бога,
Не зря был отправлен в Китае служить.
Он там научился иголку из стога,
Как мастер кун-фу без труда находить.

Известно, что бывших средь них не бывает,
Привычки и он, как Джеймс Бонд сохранил.
Сначала клиенту мозги засоряет,
Потом начинает пугать из всех сил.

Его все прогнозы по старым лекалам: -
Поменьше конкретики, больше «воды».
Подобных оракулов всюду навалом,
Особенно, если вокруг нелады.

Пророки родятся теперь почкованьем,
И каждый считает себя, что он - жрец.
Владея как будто бы тайным всезнаньем,
Развязку пророчат и скорый конец.

А если залить это всё мистицизмом
И чушью похожей на правду, тогда
Вас будут пиарить везде с фанатизмом,
Приклеив ярлык мудреца навсегда..

Как их много таких уже стало,
Голосящих не всё, мол, пропало.
Надо сил лишь найти для себя,
По сусекам души наскребя.

Должно стать выживание нормой,
Образом будущего платформой.
Демократия нам не нужна,
Испокон потому, что чужда.

Впереди у нас время героев,
И страна наша как ковчег Ноев,
Человечество будет спасать
И от скверны мир оберегать.

Она станет калиткой в элиту
Всем тем, кто присягнёт фавориту.
А эксперты, по новой, опять
Будут также умиротворять..

С премьер люмьеровских двух братьев,
Рождëн был чудный мир кино.
Менялись там фасоны платьев,
И цвет со звуком заодно.

И все этапы долголетья
Летели в быстрой череде,
От чëрно-белого бесцветья
До сверхобъëмного 3D.

А фильм поддерживал влеченье
Чужую жизнь прожить как миг.
И испытать хоть на мгновенье
Очарование интриг.

Показы, конкурсы, награды
И по дорожкам дефиле,
Рожденье звëзд и звездопады,
Гламурный их парад - алле.

Но в этой ярмарке тщеславья,
В кунсткамере кривых зеркал,
Всегда шёл бой за выживанье,
И мир с тех пор другим не стал..

Бедная история. Рвут её на части,
Всякий раз при этом распаляя страсти.

Прошлое бросают под каток цензуры,
Нужные в итоге были, чтоб сумбуры.

Мифы, под диктовку, перепишут строго,
Выглядела, чтобы крутизна полого.

Праведника хором назовут изгоем,
Грешника-тирана нарекут героем.

Новые появятся всюду постаменты,
Факты, передёрнув и сменив акценты,

Так и будем вечно, мы ходить по кругу,
Не найдя лекарства этому недугу..

Люблю я рано утром голоснуть
В соседней свежевыкрашенной школе.
И в бюллетень там галочку черкнуть,
Отдав гражданский долг по своей воле.

Я выборов всегда был симпазант,
Тем более, когда всё по закону.
Не зря набрался мужества гарант,
Изгнав навеки пятую колонну.

Величие страны своей вернём
Без всякого майдановского взбрыка.
И дружно, вместе, мы туда пойдём
Куда укажет лидер и Владыка.

Я умный и поэтому умом
Обычно голосую, а не сердцем.
Не подведу родной я избирком
И буду до конца единоверцем.

Уверен я, решительный отпор,
Получат те, кто думает иначе.
И кто посмел идти наперекор,
Хотя кредит доверья к ним истрачен.

А чтоб час истины скорее наступил,
Готов отдать я голос свой досрочно
Тому, кто тратит столько своих сил
Трудиться, чтоб на благо сверхурочно.

Никто меня в другом не убедит,
Спасибо, постарался телевизор.
Надеюсь тех, кто Первый не глядит,
Сейчас в стране уже ничтожный мизер.

Три дня голосовать, какой восторг!
Победный дух мне это укрепляет.
Как говорил когда-то мой парторг,
Всегда тот прав, кто правильно считает..

Восторг молитв не испытав,
Ты воздержись от назиданий.
У правоверных свой устав,
Духовных их исповеданий.

Кому-то важен ритуал
Молитвенных телодвижений.
Другой о Боге вспоминал,
Из-за житейских осложнений.

И пусть решает каждый сам,
Какие веровать причины.
Для многих вера как бальзам,
У каждого свои святыни.

Религий много, жизнь одна
У всех людей на этом свете.
И если злом омрачена,
Не Бог, а мы за всё в ответе.

Кто хочет, верит пусть в Творца,
На Божий промысел надеясь.
И паствой будучи жреца,
Покинет мир, в земле истлеясь.

И только холмик небольшой,
Останется во всей Вселенной,
Чтоб помнил каждый, кто живой
О быстротечной жизни бренной.

А полумесяц или крест,
Украсит скорбное надгробье,
Не повод вызвать, чтоб протест,
Чей Бог создал их по подобью...