Когда действительность похожа на абсурд
И ничего нельзя с этим поделать,
Искусство как живительный сосуд
Поможет, чтоб душа не онемела.

Канон классический иль модный модернизм -
Всего лишь формы самовыраженья,
Но враг один их общий - догматизм,
Который всех преследует с рожденья.

Избавиться от розовых очков,
Бывает трудно сразу, в одночасье.
Тяжёлый груз невидимых оков,
Уже привычен многим в своей массе.

Поэтому театр иль кино,
Претензию имея на особость,
Как колокол будить всегда должно,
Чтоб превозмочь духовную убогость.

Эх, доля министерская. И трудна и мерзкая,
Вряд ли позавидуешь ты такой судьбе.
С виду должность дерзкая, а нагрузка зверская,
И порою некогда думать о себе.

За хоромы барские и зарплаты царские,
Ходишь по канату. А это всегда риск.
Ведь чины боярские за труды нам адские,
Только поскользнёшься, поднимают визг.

Но если не доказано, значит делал правильно,
Вовремя страховка тебя не подвела.
Всё должно быть схвачено, загодя исправлено,
Дальше, чтоб работа как по маслу шла…

Заложник собственных фантазий,
Имперской мистики певец,
Не видит многих безобразий,
Как избирательный слепец.

Творец блистательных метафор,
Воинственный милитарист,
Служил всегда как медиатор,
А слово заменяло хлыст.

И до сих пор он живой классик,
В ком к Западу сверхнелюбовь,
И Мира Русского фанатик,
С душой, израненною в кровь.

Кумир адептов мессианства,
Вождей возвысив до небес,
В стране, хлебнувшей от тиранства,
Мечтает Сталин, чтоб воскрес.

Шепча в горячке - перегибы,
Нужны как жертвы на алтарь
И яростно рисует нимбы
Тому, кто для как царь.

И верит искренне, реально,
Что правит миром Командор,
Чей глаз давно пирамидально
Глядит на каждого в упор.

Его воззренья – мешанина
Метафизических доктрин.
С искрой таланта писанина-
Дурман, духовный кокаин...

История циклична. Статистика лукава.
Проходит через это любая сверхдержава.
Тщеславно упиваясь ощущеньем роста,
От самого рождения до грустного погоста.

И чем скорее будет подступать к ней старость,
Тем более бравурнее становится тональность
Высказываний громких о себе и мире,
От самых разных лиц, в костюмах и мундире.

Со временем, однако, придётся неизбежно
Всё вновь переосмыслить бесстрастно и прилежно.
События виднее порой на расстоянье,
Понять к чему приводит свершённое деянье..

Ох, уж эти прагматики,
Любой власти солдатики,
Лицемерия практики
И лакейства фанатики.

Они гении тактики,
Эластичны как пластики,
И отнюдь не романтики,
А на время соратники...

В Аду ли он, с Земли не видно,
Возможно, что на небесах.
Почти столетье, безобидно,
Живёт Ильич не при делах.

Газет давно уж не читает,
Доставка стала дорогой,
И лишь компьютер выручает,
Чтоб в курсе жизни быть земной.

Предмет особого вниманья,
Всегда Россия у него.
Однако, разочарованье
Бывает часто оттого.

Ночами сидя в интернете,
Пришлось не раз ему читать,
Что хуже нет его на свете
И надо бы земле предать.

Детей пугают большевизмом,
Клянут 7-ое ноября.
Пора кончать, мол, с атеизмом
И самодержца свергли зря.

Хотят царя вернуть на место,
И, якобы, есть кандидат.
Из одного с Дзержинским теста,
Такие нынче нарасхват.

И вновь Россию мир не любит,
Живёт в осаде как тогда.
Похоже, что враньё погубит
Завоеванья Октября.

Бесчисленные борзописцы
Драматизируют террор,
А богатеи - кровопийцы
В почёте снова, до сих пор.

Свою беззубость показали
И коммунисты всей гурьбой.
Вокруг пока всё воровали
И власть делили меж собой,

Сильны они в словесном раже,
Но не способны на бузу.
И молятся в ажиотаже,
За Сталина, пролив слезу.

У них и смена вся такая,
Риторика как камуфляж.
По виду партия - крутая,
Копнёшь – активности муляж.

А делать, что Ильич не знает,
Пришли другие времена.
Но с любопытством наблюдает,
Куда же катится страна…

Мне интеллект мешает жить,
Он жизнь мою отягощает.
И заставляет всех учить,
И никого он не прощает.

Ему никто ведь не указ,
Не либерал, не либералка.
И у него со мной не раз
Случались спор и перепалка.

Из-за него я не стыдясь,
Могу смешать любого с грязью,
И в тогу умника рядясь,
Очаровать словесной вязью.

Однако вынужден признать,
Что в ФОРБСе не был я отмечен,
И не сумел богатым стать
Как Абрамович или Сечин.

Моё всё горе от ума,
Пиарить бездарей не стану.
У них есть слава, имена,
А я в безвестность тихо кану.

Но говорят, что есть проект,
И он не тайный, как гаремы.
Искусственный сверхинтеллект
Решит насущные проблемы.

Наверно, вот как поступлю,
Терпеть свой ум осточертело.
Возьму в аренду иль куплю
Кусочек разума для дела.

Пускай он мозгом шевелит,
Куда мир нынешний дрейфует.
А раз с моралью дефицит,
Остатки хоть пусть оцифрует...

Гешефт. Как много в этом слове
Для сердца каждого слилось.
Лежит корысть в его основе
И с давних пор так повелось.

Мечтают все поесть от пуза
И накопить богатства впрок.
И чтобы старость не обуза,
Была, и это не порок.

Всегда есть те, кто рад в карманы
Шальные деньги набивать.
Другие в бизнесе гурманы,
Не станут грех на душу брать.

Но такова политреальность,
Своя там ценностей шкала.
Для многих их принципиальность
Барьеры только создала.

Решать приходится всем лично
Играть по правилам иль нет.
Но выбрав то, что прагматично,
Не стоит плакаться в жилет…

История - политики слуга,
Она нужна всегда для рычага,
Поднять на злобу дня, чтобы на щит,
Любого, кто ей нужный фаворит.

А память историческая – гонг,
Из прошлого звуча порою wrong.
Охаять, чтоб кого-то иль воспеть,
Кому-то если это захотеть.

Накатанная ложью колея
Порой важней, чем фактов толчея,
Для тех, кому не хочется менять
Картину мира снова и опять.

Поэтому любой ажиотаж,
Как перепись, лишь сладостный мираж,
Чтоб имидж свой величья поддержать,
И дальше, в этой неге пребывать.

Утихнет шум, вернутся к «статус кво»,
Признав, сквозь зубы, общее родство.
Давно понятно всем, как не крути,
Живущий этнос - это ассорти...

Прорыва в науке не будет
Под мантру-кричалку «Вперёд!»
Она лишь на время разбудит,
Потом снова всё замрёт.

А не вводя мораторий
На помощь божественных чар.
Не будет ни обсерваторий,
Ни нобелевских премий в дар…

Не страшно быть чьим-то врагом
За свой отказ стать креатурой.
Страшней не жить своим умом,
Спеша стареть душой понурой.

Не жаль, ошибки признавать
И быть для зависти мишенью.
А жаль покорно духом пасть,
Поддавшись времени веленью..

Быть неверующим сложно,
Атеизма тускнет бренд.
Верить в Бога стало можно,
И в науке тот же тренд.

Среди тех, кто всенародно
Говорили, Бога нет,
Ходить в храмы теперь модно,
Спрятав дома партбилет.

Строят рьяно минареты,
Открывают медресе.
И как жить дают советы,
Пишут длинные эссе.

Батюшка, мулла, пресвитер
В каждый дом вошли и жизнь.
Скоро будут через твиттер
Проповедовать. Аминь!

Пёстрая история Золотой Орды,
Мало где оставила явные следы.
Время беспощадно наводило лоск,
Таяло величье прошлого как воск.

Вклад вносили в это ханы и князья,
Рознь, междоусобье, ссоры и резня.
С той поры остался частокол обид
И он заслоняет панорамный вид.

И к тому же каждый в глубине веков
Видит то, что хочет. Человек таков.
Это означает, что долго будем мы
К свету выбираться из прошедшей тьмы.

И спорить, кто же ныне, средь мнений чехарды,
Наследник первой очереди Золотой Орды.
Хранитель, тот загадочный, от прошлого ключей,
И чья сбруя у конницы была всех золотей...

По двум берегам Атлантики
Оракулов пруд пруди.
Пугают, что доллары-фантики
И скорый распад впереди.

В белье чужом рыться желание
Вошло у нас всех в обиход.
На гуще кофейной гадание
Приносит гешефт и доход.

Хоронят с экранов Америку
Все сутки, ночами и днём.
Впадая и в раж и истерику,
Её обвиняют во всём.

Грядёт, говорят, АпокАлипсис
И будет позорный крах,
Техас с Вашингтоном сцапались
И всё обратится в прах.

Живут в ожидании хаоса,
Пророчат глобальный конфликт.
А Симпсонов и Микки Мауса
Списали уже как реликт.

Но страхи, подчас, алармистские,
Проекции страхов своих.
А выводы пропагандистские -
Итоги стандартов двойных.

Когда восклицают: - Америка,
Гудбай и уймись наконец,
Хотят сказать этим, Эврика!
Мы - Властелины колец!...

Исходя из ложных предпосылок,
Люди склонны фактам вопреки,
Принимать за целое обмылок,
И считать за выход тупики.

Усыплять сознанье своё бредом,
Видеть в поражении успех.
И идти за неудачей следом
С песней, под припев - Мы лучше всех! ...