«Когда на нашей планете человеку есть что сказать,

трудность заключается не в том,

чтобы заставить его сказать,

а в том, чтобы помешать ему высказывать

свои мысли слишком часто».

Бернард Шоу

Искандер Измайлов Искандер Измайлов Фото: «БИЗНЕС Online»

Абрис новой истории

Поворот вектора государственной идеологии на Восток, который мы в минувшем году отмечали в нескольких статьях, стал серьезным изменением всей исторической политики. Направление было задано в обширном интервью Владимира Путина американскому журналисту Такеру Карлсону. Хотя прошло уже много времени, важность и актуальность поднятых в нем вопросов становятся только яснее и четче. Нет нужды повторять основные идеи этого программного разговора, ставшего поворотным пунктом и знаковым маркером определенной смены вех всей политики.

Главное, что следует подчеркнуть, — нейтральная характеристика роли Золотой Орды в истории Руси. Причем эта нейтральность была даже с неким положительным контекстом, поскольку, сравнивая культурно-социальные последствия «татарского ига» с властью Речи Посполитой над Южной и Западной Русью, президент России явно отдавал предпочтение власти Золотой Орды. Ведь она не стирала культурно-религиозной самостоятельности Руси, не насаждала насильственным образом ни ислама, ни культа Чингисхана. Наоборот, именно в период «ига» произошел небывалый расцвет церковного зодчества и иконописи, развивалась литература и летописание.

«Неверная историческая концепция стала миной под единством татарской нации»

Разумеется, как у всякого исторического явления, у власти Золотой Орды над русскими княжествами было множество «побочных» эффектов — политическая борьба между имперским центром в Монголии и властью ханов Улуса Джучи, единое и регулярное налогообложение, целый ряд других сборов и поборов. Но, повторюсь, при всех этих вполне понятных и естественных издержках иноплеменного владычества было также немало плюсов.

Впрочем, это было только начало серьезного и сложного разговора между историками и в целом гуманитариями о путях и направлениях развития российской истории. О роли и месте в ней тюркских народов и особенно о необходимости выработки нового понимания тюрко-славянского симбиоза. Впервые с имперских времен и их возврата в виде сталинской модели истории руководитель страны не живописует ужасы «татарского ига», не призывает рассматривать прошлое через призму вековечной борьбы с этим вселенским злом, а предлагает разобраться в сложностях прошлого, сорвать с него пелену мифов и ложных идеологем. По сути, российский лидер сделал вброс в идеологическое и интеллектуальное пространство с целью наметить абрис новой истории.

Этот посыл был понят и начал реализовываться. Уже приходилось писать о крупном научном форуме с очень позитивным названием «Алтай — прародина тюрок», который проводился под эгидой Российского военно-исторического общества (РВИО) и лично Владимира Мединского. К участникам форума обратился с приветствием президент России и целый ряд других политических деятелей нашей страны и стран СНГ. По итогам мероприятия, собравшего широкий круг участников от Санкт-Петербурга и Москвы до Барнаула и Новосибирска, от Казани и Екатеринбурга до Астаны и Ташкента, оперативно была подготовлена научная монография.

На самом форуме и в его кулуарах поднимались многие вопросы истории тюркских народов и их взаимодействия со славянским миром и русским государством. В результате этих обсуждений сейчас идет работа над большой коллективной монографией о славяно-тюркском взаимодействии в эпоху Средневековья и Нового времени в Северной Евразии. Все это важные и вполне зримые результаты кропотливого труда многих историков по изучению и дестигматизации этого вопроса, выработки новых подходов, которые отвечают запросам современности и способствуют прекращению войн памяти.

Дамир Мухетдинов Дамир Мухетдинов Фото: «БИЗНЕС Online»

Все выступление доктора теологии Мухетдинова — одна большая ошибка

Но, к сожалению, систематическая и серьезная работа по нахождению путей решения исторических споров и межнациональных обид не всем политикам по душе, поскольку она лишает почвы тех, кто желает погреть руки, раздувая угли былых конфликтов. Понятно, когда такие попытки предпринимают провинциальные историки или разъяренные политиканы, но в данном случае костер разжег ректор Московского исламского института, первый заместитель председателя ДУМ РФ Дамир Мухетдинов. Его выступление на конференции «Пути и страны: цивилизации Востока в исторической динамике», организованной Уральским федеральным университетом, повергло всех, кто так или иначе был связан с темой славяно-тюркских взаимоотношений или даже знаком с ними на уровне учебника истории, в возбужденное состояние. Одни принялись его резко и в основном совершенно справедливо критиковать, а другие довольно неуклюже защищать.

Дамир Мухетдинов: «Нужно сказать: «Мы есть Орда от Балкан до границ с Японией!»

В ходе возникшей перепалки на разных интернет-площадках мне все чаще стали задавать вопросы о том, какова моя позиция по этому вопросу. Хотя Дамир хазрат вроде бы должен вызывать сочувствие и желание солидаризироваться, но защищать его позицию я не могу. Она неверна как по своему стратегическому посылу, так и по фактуре. Все выступление доктора теологии Мухетдинова — одна большая ошибка.

В этом, с позволения сказать, научном докладе, а по сути, банальном и популярном, в весьма ерническом изложении воспроизведен ряд исторических сплетен, которыми полон интернет.

Например, такой пассаж: «Борьба с „норманнизмом“, подсказанная в свое время идеологической линией, флагманом которой был М. В. Ломоносов, не имеет научного значения и противоречива даже с той точки зрения, что, например, приглашение на российский императорский трон Петра III или поддержка гвардией захвата власти Екатериной II (будущей „Великой“), которые были абсолютными немцами по происхождению, воспитанию и культуре, должны были бы трактоваться в таком же духе». Начнем с того, что Петра III и Екатерину II никто никуда не «приглашал» — они заняли трон российских императоров по праву наследования. Есть в этом масса нюансов, но сравнивать политические коллизии с установлением власти русов в Новгороде — это явная манипуляция.

Или такой: «Неважно, кем были по языку сами гунны (лингвисты дискутируют над этим вопросом, но склоняются к тому, что это был народ алтайской языковой семьи), но династия и собственно племя, к которому они принадлежали, были в меньшинстве среди разнообразного населения политического образования, которое они возглавили». Далее автор вообще запутывает слушателей и читателей, раскрывая им тайну, что гунны очень рано начинают перенимать имена германцев. Вообще, все языки (а их три), которые, как мы знаем, были в обиходе в ставке Аттилы, имеют индоевропейское происхождение (а не славянское, как ошибочно считает автор, поскольку славянский язык тогда не отделился от славяно-балто-германского праязыка). Имя Аттилы еще полвека назад Омельян Прицак вполне обоснованно переводил с тюркского. И уж если говорить о том, кто перенимал чьи имена, то это скорее германцы стали использовать имена гуннов (Атли — от Аттилы), а не наоборот. И так в каждом абзаце длинного и путаного доклада Мухетдинова, где много ошибок и плохо понятых им лингвистических и этнокультурных фактов. Далее он описывает установление власти Монгольской империи как «добровольное вхождение», а походы ханов Золотой Орды на русские земли называет «мерами по „наведению конституционного порядка“» и утверждает, что «татарское иго» было благом.

Суть дискуссии не в том, что в каких-то вопросах Дамир хазрат прав, а в каких-то ему просто не хватает знаний реальных фактов. Его проблема не только в ерническом и пренебрежительном тоне, с которым он говорит об истории другого народа и в целом Российского государства, что нетерпимо ни с научной, ни с этической точек зрения. Наша общая беда, что он взялся за эту тему не с того угла и с неверным инструментарием.

В то время как в Академии наук Татарстана во главе с академиком Рифкатом Миннихановым настойчиво и последовательно ищут пути, как встроить историю татар в целом и Золотую Орду в частности в общероссийскую историю, оратор предлагает включить историю России в историю Золотой Орды. Понятно, что это неверно ни с фактологической, ни с идеологической стороны. Да, можно вбросить в общественную дискуссию несколько резких и броских заголовков. Вот только отдача от этого вброса будет отрицательной. Дамир хазрат своими неуместными заявлениями, пусть и формально правильными, подставил всех историков и политиков всех нерусских народов. Как говорил дедушка Ленин в таких случаях, по форме правильно, а по сути — издевательство.

Сейчас завоевания монгольских ханов, Куликовская битва или взятие Казани должны интересовать нас с чисто фактологической стороны, а с точки зрения исторической политики надо представлять эти эпизоды прошлого как часть нашей общей сложной и часто трагической истории «Сейчас завоевания монгольских ханов, Куликовская битва или взятие Казани должны интересовать нас с чисто фактологической стороны, а с точки зрения исторической политики надо представлять эти эпизоды прошлого как часть нашей общей сложной и часто трагической истории» Фото: © Илья Питалев, РИА «Новости»

Надо раз и навсегда договориться, что все исторические долги заплачены и многократно

Не буду перечислять и даже оценивать все детали споров по этому поводу в интернете. Часть из них верна, часть содержит манипулирование фактами, а часть просто безграмотна. Но суть не в этих замечаниях. Обсуждая их, мы сами погрязнем в бесконечном обсуждении, кто, где и когда разорил, ограбил и завоевал. Пересказывая и смакуя подробности событий полутысячелетней давности, мы только бередим старые обиды, актуализируем и стигматизируем их. На мой взгляд, дилетанты могут и дальше продолжать играть в эти игры, но историки-профессионалы не должны в этой вакханалии участвовать. Надо раз и навсегда договориться, что все исторические долги заплачены и многократно.

«Русские унаследовали лучшие черты империи Чингисхана»: спор о Золотой Орде взорвал политический «Телеграм»

Сейчас завоевания монгольских ханов, Куликовская битва или взятие Казани должны интересовать нас с чисто фактологической стороны, а с точки зрения исторической политики надо представлять эти эпизоды прошлого как часть нашей общей сложной и часто трагической истории. Общего прошлого нашей великой и единой страны. Иначе мы будем обречены еще долго смаковать детали того, что нас разъединяет в прошлом, с каждым разом расширяя зазор между людьми и народами, разделяя их и стигматизируя былые обиды. А вот это уже путь к разделению прошлого, что будет иметь последствия и для нашего настоящего.

Как ни горько признавать, но прав журналист Андрей Вышинский, отметив, что «Мухетдинов, как доктор теологии, может быть компетентен в своей, богословской, сфере, однако работа в области истории требует принципиально иной квалификации. Тезисы Мухетдинова, по сути, размывают понятие российской идентичности, что не только вызывает полемику, но и ставит под вопрос его профессиональную этику».

Например, наиболее остро в разгоревшейся дискуссии ставился вопрос о монгольском нашествии, татарском иге и борьбе с ним Русского государства. К этому спору присоединились даже известные политологи и идеологи. Например, Сергей Караганов позволил себе высказать свой взгляд на взаимоотношения Руси и Золотой Орды: «Мы гордые наследники двух великих цивилизаций: монгольской и византийской. Монголы грабили нашу страну, но в то же время принесли культуру „вертикали власти“. А еще это невероятное чувство, я бы сказал, „глобального мышления“. Так что русские хоть и пострадали, но унаследовали некоторые лучшие черты империи Чингисхана». Ему вторит Захар Прилепин: «Великое счастье — жить посреди Евразии и верить в ее общий, единый, русский путь. Считать себя наследником Чингисхана, но верить в то, что Россия — прямая наследница его империи».

Захар Прилепин: «Сталинисты и черносотенцы собираются в две стаи. Столкновение кажется неизбежным»

Им сразу же возражают злобные критики: «У кочевых монголов не было собственной развитой культуры, наоборот, они перенимали достижения цивилизации покоренных народов, в первую очередь Китая (китайские системы учета и контроля, таможни и так далее)». Это только эпизод споров вокруг этой темы, но и он показателен. Политолог Караганов, как и его коллега Сергей Марков, как и многие другие продвинутые лидеры общественного мнения, понимают, что без того, чтобы встроить историю Золотой Орды в структуру прошлого России, невозможно говорить о восточном векторе политики России, укреплять и развивать единство нашего государства в исторической перспективе. Но против этого мнения ополчились сторонники взгляда на историю нашей Родины как Русского государства: «Я все понимаю про „поворот на Восток“, про установку, что мы теперь стали азиаты и степняки, а не европейцы и не оседлые, но все же надо знать меру».

Думается, что политики и теологи, ставшие воспевать Евразию и наследие Чингисхана, и русские традиционалисты спорят о частностях. Было ли «иго», что это была за система властвования, какое значение оно сыграло в судьбах Московского княжества, а потом и царства — все эти вопросы могут и вполне успешно обсуждают и решают историки. Разжигая споры вокруг этого вопроса, они подменяют ими разговор о главном: является ли Золотая Орда частью истории России или это чисто внешнее и враждебное явление?

Судьбоносный вопрос

Ответ на этот вопрос, как уже неоднократно отмечалось нами, является ключевым и даже судьбоносным для дальнейшего выстраивания исторической политики в России. Любой ответ должен будет иметь серьезные сдвиги в системе образования и исторической пропаганде в СМИ. Речь идет о том, что Россия, отказываясь принимать историю Золотой Орды в качестве части и элемента своей истории, отказывается принимать и считать историю татар как неотъемлемую часть своего прошлого.

У этого ответа есть и международный аспект. Казахские и узбекские историки, считающие Улус Джучи и его наследие как свое прошлое, будут вполне обоснованно с исторической точки зрения претендовать на исконные золотоордынские земли — Приуралье, Поволжье, Северный Кавказ, а возможно, и Причерноморье. Даже не в плане претензий, а в своей исторической политике. И противопоставить России им будет нечего — ведь прошлое Орды будет считаться враждебным и отторгаться.

Другой ответ и включение Золотой Орды в общероссийское историческое наследие будут отметать все претензии соседей на татарское прошлое и, наоборот, обосновывать преемственность государственности от Сарая к Москве. История российской государственности будет, таким образом, иметь два стержня — русы, которые основали Русское государство с центром в Новгороде, и тюрко-монгольские народы, формировавшие эту государственную территорию с Востока. Тогда и в учебниках будут сняты все противоречия, все источники внутренних конфликтов, а отечественная история получит необходимые цельность и предсказуемость.

Понятно, что это требует серьезного обсуждения и детализации. Но иных путей развития исторической политики, особенно в современных условиях, не просматривается. Наше Отечество или станет государством, впитавшим и объединившим все народы на равной основе, или будет постоянно вспыхивать подобными резкими дискуссиями, обостряя межнациональные отношения.

Евразийский размах описания исторического прошлого — это отражение сложности татарской истории

В ходе дискуссии возник еще один вопрос, который напрямую связан с идеологическим вектором не просто движения России на Восток и осознания России себя как евразийской державы. Он заставляет задумываться над еще более сложной и комплексной проблемой: а какую историю нам надо изучать в школе — историю народов России, историю русского народа или историю России?

Собственно, резко и остро поставила этот вопрос доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института истории материальной культуры (ИИМК) РАН Надежда Платонова.

Прочитав выступление Мухетдинова, она восприняла в штыки все его вполне справедливые высказывания о том, что происходит подмена понятий и под видом истории Отечества детям преподают историю русского народа. Он вполне резонно вопрошает: «Разве это не создает уже со школьной скамьи дополнительные препятствия для формирования российской гражданской идентичности, основанной на равноправии народов?..»

Авторы 7-томной «Истории татар», включая вашего покорного слугу, рассматривали не прошлое Евразии в «этноцентричном» ключе, а историю татар в рамках Евразии. И это две большие разницы, как говорили в одном южном портовом городе «Авторы 7-томной «Истории татар», включая вашего покорного слугу, рассматривали не прошлое Евразии в «этноцентричном» ключе, а историю татар в рамках Евразии. И это две большие разницы, как говорили в одном южном портовом городе» Фото: «БИЗНЕС Online»

Этот вопрос вызвал резкое неприятие уважаемой коллеги Платоновой, поэтому она решила изучить «собственно татарскую историческую традицию». И, открыв в интернете капитальное издание «История татар с древнейших времен», вычитала: «Существование государства хотя и отодвигает на второй план этнический фактор, тем не менее сохраняет его относительную самостоятельность как предмета исторического исследования. Более того, порой именно этнос выступает государствообразующим фактором и, следовательно, решающим образом отражается на ходе истории». В этой пусть даже выдернутой из контекста фразе нет ничего, что давало бы повод игнорировать или отвергать справедливый вопрос о подмене разных историй — истории народов и истории государства, куда эти народы сейчас входят. Например, история Федеративной Республики Германия — это не история Пруссии, которая объединила часть других германских государств, а история Испании совсем не история Арагона и Кастилии. Не сводится она и к истории Кордовского халифата, но включает его в свой состав, хотя собственно арабов в Испании совсем не осталось. А вот Югославия, которая не смогла сформировать и сформулировать концепцию общего прошлого для всех южных славян — сербов, хорватов, словенцев, черногорцев и мусульман-боснийцев, — сейчас сама стала частью их отдельных историй.

Можно сколько угодно манипулировать цифрами и говорить, что сербов в Югославии было больше, чем других наций, но это уже не стало иметь никакого значения. Местные и мелкие противоречия накапливались, росли взаимные обиды и исторические претензии, и в результате именно они, а не общий язык или исторические судьбы и общее происхождение сыграли свою роковую роль. Поэтому надо быть более ответственным и тщательно подбирать аргументы в споре, чтобы не попасть впросак.

Например, профессор и специалист по историографии отечественной археологии Платонова, прочитав пару страниц введения к первому тому «Истории татар с древнейших времен», ничтоже сумняшеся заявляет, что эта история «содержит предысторию, древнюю и средневековую историю народов Великой степи, Поволжья, Приуралья и Кавказа. Пожалуй, это полноценная история сразу нескольких обширных регионов — и одновременно история тюркских племен нашей страны и их соседей. И вот подана она в исключительно этноцентричном ключе — как „история татар“. Не Степных империй, не Волго-Уральского региона, а именно татар — народа, этнически сложившегося только в позднем Средневековье».

Собственно, если бы она осилила чуть больше десятка страниц введения, то она бы никогда не написала подобную глупость, но торопливость и желание обвинить коллег в «этноцентризме» привели ее к такому же греху, в котором она пыталась обвинить Мухетдинова, а именно некомпетентности. Это какая-то беда, что каждый второй теолог и археолог мнят себя авторитетами в области татарской истории. Так, для сведения уважаемого профессора: татары как этнос появляются на страницах истории еще в V–VI веках и с тех пор развивались, трансформировались, создавали государства и сословные общности, пока во второй половине XIX века не консолидировались в нацию. Гораздо раньше, чем, к примеру, некоторые восточнославянские народы.

Поэтому евразийский размах описания их исторического прошлого — это отражение сложности татарской истории. Авторы 7-томной «Истории татар», включая вашего покорного слугу, рассматривали не прошлое Евразии в «этноцентричном» ключе, а историю татар в рамках Евразии. И это две большие разницы, как говорили в одном южном портовом городе.

Если же говорить серьезно, то Платонова намеренно или по недомыслию, но смешивает два совершенно разных понятия — историю народа и историю страны (или государства). То, что история русского народа подменяется историей российской государственности, — это большая ошибка и недоработка таких историков, как профессор Платонова. Начиная с Карамзина они привыкли смешивать эти понятия. Но если в период начала XIX века это было вполне объяснимо и по-другому и быть не могло, то упрямое следование данной имперской традиции в XXI столетии кажется уже не просто анахронизмом, а каким-то пещерным консерватизмом.

Современная страна эпохи постмодерна не может видеть свое прошлое через очки Карамзина и покрывать его шинелью Татищева. Историк, который оперирует в наше время идеологемами Соловьева и Ключевского, безнадежно устарел, бездарно консервативен или пудрит людям мозги, пугая авторитетами. Сказать, что наша историческая наука следует за Карамзиным и Ключевским, это все равно что в Великобритании сейчас сказать, что историк следует за Фриманом или Коллингвудом, а во Франции — за Мишо или Тьерри. Но если в XIX веке еще можно было написать историю Англии без Уэльса и Шотландии, то сейчас это просто немыслимо. В то время как у нас в кругах вполне современных историков (пусть некоторые из них и археологи по специальности) считается вполне уместным заявлять, что история нашего Отечества — это история русского народа.

Профессор Платонова просто вводит общественность в заблуждение, утверждая, что в Татарстане все хорошо с национальной историей татар и с учебниками по истории татарского народа и Татарстана «Профессор Платонова просто вводит общественность в заблуждение, утверждая, что в Татарстане все хорошо с национальной историей татар и с учебниками по истории татарского народа и Татарстана» Фото: «БИЗНЕС Online»

Профессор и ее сторонники недвусмысленно выступают против формирования «российской гражданской идентичности»

Подобная практика лучше всего видна по структуре томов многотомной «Истории России». Яркая иллюстрация — том II, посвященный раннесредневековой истории с первых веков нашей эры до первой трети XIII века. В нем истории Тюркского каганата и всем другим тюркским государствам уделено меньше места, чем русским княжествам Западной и Южной Руси, примерно раза в три, а всего истории всех народов России на страницах этой истории уделено ровно в 3 раза меньше места, чем славяно-русской истории.

Вот так пока у нас расставляет свои приоритеты академическая наука во главе с академиком Макаровым. Что же говорить об учебниках и распределении часов на изучение регионального компонента. Вопрос чисто риторический. Профессор Платонова просто вводит общественность в заблуждение, утверждая, что в Татарстане все хорошо с национальной историей татар и с учебниками по истории татарского народа и Татарстана. Просто по незнанию или по какой иной причине она забыла сказать, что выделенных часов на региональный компонент просто не хватает для изучения родного языка, литературы и истории. На «Историю Татарстана», а именно такой предмет преподается в школах республики, остается минимальное количество часов. Но еще хуже в регионах, где коренное татарское население (а это, на всякий случай, 40% всех татар России) не имеет возможности получать и такие знания о своем прошлом.

А ведь люди, лишенные прошлого, ищут его самостоятельно и, не находя в федеральных учебниках, выстраивают по своему разумению. Часто это ведет к замене национальной истории религиозной, причем часто знания эти не систематические и традиционные. Надеюсь, не нужно долго разъяснять профессорам и даже колумнистам «Царьграда», к чему это обычно приводит молодые и неокрепшие души. Чем бороться с последствиями, не лучше ли не допускать подобных эксцессов? А сделать это возможно и нужно только одним путем — впустить историю народов России в «Историю Отечества».

Но какой же вывод уважаемый профессор Платонова делает из своих приблизительных знаний о татарской истории? А такой: «А вот помимо региональной истории, существует курс истории Отечества, и во главу угла там действительно поставлена история государствообразующего народа, призванного служить скрепой между всеми 194 этносами нашей страны… Курс истории Отечества действительно не может ни подменить русских татарами, ни вобрать в себя историю почти 200 народов России в равной мере. Вероятно, и не надо ставить себе такую цель. Не нужно пытаться лишить русских их собственной истории, подменив ее всецело историей регионов. Но знать историю государствообразующего народа, помимо собственной региональной истории, — это, на мой взгляд, необходимо всем нашим соотечественникам».

Здесь, наконец, ухватили нерв того, что хотела так витиевато сообщить своим читателям профессор Платонова. Она подчеркивает, что история нашего Отечества — это история русского народа и лишать его этого исторического права олицетворять собой историю России означает уступку «этноцентризму». Т. е. на вопрос, что представляет собой история нашей Родины, автор четко, просто и веско отвечает: история государствообразующего русского народа. И даже прямо пишет: «Не нужно пытаться лишить русских их собственной истории, подменив ее всецело историей регионов».

Т. е. профессор и ее сторонники прямо и недвусмысленно выступают против формирования «российской гражданской идентичности» и подменяют историю Российского государства историей русского народа. И это плохой знак. Более того, можно сказать, что это политический выпад против политики и президента Российской Федерации и его размышлений об исторических судьбах России. Ведь именно он отметил, что Российское государство формировалось с центром в Москве при поддержке Золотой Орды, которая не дала польским королям и католичеству захватить эту часть русских земель. Поэтому мысли профессора Платоновой и ее сторонников вызывают серьезные сомнения.

И нельзя отделаться от мысли, а почему же народы России — тюрки или народы Северного Кавказа, служившие и защищавшие ее, не являются, по мысли профессора Платоновой, не только государствообразующими, но и недостойны, чтобы их описывать в «Истории Отечества», а вот прошлое враждебного нашей стране восточнославянского государства необходимо знать нашим школьникам? Только мне кажется, что это какая-то извращенная и очень хитровымудренная логика или все видят, но не хотят принять данный факт и делают вид, что все идет правильно?

Еще более затуманивает сознание такая фраза профессора Платоновой: «У русского народа имеются разные корни, уходящие в том числе и в иноязычные этнические массивы Восточной Европы, которые аккультурировались, приняли православие и обрели русскую идентичность». Его, видимо, надо понимать как программу исторической политики, как ее понимает автор — все народы должны аккультурироваться, принять православие и тем самым, обретя русскую идентичность, перестанут требовать включить свою историю в «Историю Отечества».

Российский кинематограф в большом долгу перед татарами

Понятно, что подобная программа может найти положительный отклик только в самых маргинальных кругах нашего общества. Остальные уверены, что это путь к созданию множества видений прошлого, к идеологической, а потом и политической изоляции тех, для кого этот путь неприемлем. Вспомним, что этот механизм уже был задействован в СССР, где при всей интегральной идеологии коммунисты не смогли выработать единой картины прошлого, шарахаясь от одной идеологемы к другой — от «меньшего зла» к «дружбе народов». Но в результате этот показной и часто внешний политический фон оказался не способен сдержать внутренних противоречий. Вспомним, что перестройка началась именно с требования раскрыть тайны прошлого — давнего и недавнего. Итог известен.

Именно поэтому в наших сложных внешнеполитических условиях нашей стране как никогда нужно внутреннее единство и сплоченность. Все это, несомненно, понимает президент России и его идеологический блок. В определенной степени понимают это даже ярые противники идеологического поворота в сторону интегральной картины прошлого. Даже профессор Платонова, понимая уязвимость и шаткость своих идеологем, вынуждена написать: «…народам, когда-то воевавшим и враждовавшим, а потом оказавшимся гражданами одного государства, приходится порой решать нелегкую задачу. Как совместить архетип и цивилизацию, любовь к своему роду с единством на государственном уровне? Как внутренне примирить былых противников — в сознании их потомков? … Как не начать сеять ненависть?.. Задача действительно не из легких, но при желании она решаема. Если былого противника представить как минимум достойным уважения. Если показать его „изнутри“, очеловечить — через литературу, кинематограф, через умную, трезвую документалистику… Уже этого достаточно для того, чтобы уберечь от разлома психику — и детскую, и взрослую. Чтобы жить бок о бок на общей Родине и не испытывать неприязни друг к другу».

В этом она, несомненно, права. Нам всем нужна трезвая политика, а не ошалевшая пропаганда внутренних войн, конфликтов и межнациональных распрей. Все это понятно. Вот только реальная историческая политика, к сожалению, далека от этого идеального образца. Карикатурный образ татар в романах Яна и Балашова или в недавнем скандальном фильме «Орда», как и в сериалах «Золотая Орда» и «Иван Грозный», — это не лучший пример для установления межнационального согласия или их «очеловечивания». К сожалению, российский кинематограф в большом долгу перед татарами, которые, как и на страницах исторических трудов и российских учебников типа «Истории Отечества», предстают дикими варварами и стереотипическими врагами. Нет, уважаемая госпожа профессор, на этом пути нам не прийти ни к общему храму, ни к общей истории нашей Родины.

Один из участников дискуссии справедливо подчеркнул: «Не вызывает никаких сомнений, что в эпоху проведения СВО, когда нам особенно важно сохранять единство нашего народа, обсуждение сложных исторических вопросов должно вестись с особенной деликатностью и тем более без сомнительных исторических спекуляций на темы, на которые общество реагирует особенно остро».

Это утверждение должно стать лейтмотивом разговоров на такую деликатную тему. Действительно, только трезвая, взвешенная и равноправная историческая политика будет залогом нашего единства, развития и процветания нашей общей Родины. Именно поэтому я не устаю повторять, что без общей истории у нас не будет общего будущего. И строить это общее прошлое надо вместе и сообща, без взаимных обид и стигматизации прошлого. Только когда «История Отечества» станет историей всех народов нашей страны, когда будет показан вклад каждого народа в развитие и укрепление России, только тогда будет достигнуто искомое единство, к которому призывает наш президент и выстраивает новый вектор исторической политики. Именно такой — взвешенный, толерантный и объединяющий — может быть вектор развития страны в наше судьбоносное время.