Высокая ставка «не прихоть», «само не рассосется», а экономика не рухнет: тезисы Набиуллиной

С докладом в Госдуму Эльвира Набиуллина пришла спустя неделю после того, как совет директоров Банка России поднял ключевую ставку до абсолютного рекорда — 21% годовых Фото: duma.gov.ru

Инфляция побеждает ЦБ?

Меньше чем за сутки до визита Эльвиры Набиуллиной в Госдуму Росстат (как будто специально) представил свежие данные по инфляции. И они вряд ли порадовали Банк России и депутатов. За неделю с 22 по 28 октября рост цен составил 0,27% против 0,20% и 0,12% в предыдущие две недели. За октябрь цены подросли на 0,73%, с начала года — на 6,55%, а годовой показатель — 8,6%. И это выше даже обновленного в октябре прогноза на конец года — 8–8,5%. Очевидно, пока рост ключевой ставки не помогает охладить рост цен. И аргумент о том, что этот инструмент имеет отложенный эффект и результата сразу ждать не стоит, уже не звучит. Ставку нужно было начинать поднимать еще раньше, переживал на встрече председатель комитета ГД по финансовому рынку Анатолий Аксаков.

С докладом в парламент глава ЦБ пожаловала спустя неделю после того, как совет директоров Банка России поднял ключевую ставку до абсолютного рекорда — 21% годовых. Заключительное в этом году заседание по ставке пройдет в декабре, и эксперты не исключают, что ставку снова поднимут на 2 процентных пункта до 23% годовых. Данные по инфляции не обнадеживают. «Даже не сам уровень инфляции беспокоит ЦБ, а то, что она пока не поддается управлению с помощью ставки. Соответственно, наш регулятор продолжает ужесточать денежно-кредитную политику», — пояснял в разговоре с «БИЗНЕС Online» частный инвестконсультант Андрей Кочетков.

Анатолий Аксаков: «Беру на себя смелость сказать, что вы увидите уже в марте результаты этой политики, и инфляция начнет снижаться, и ставка ЦБ начнет снижаться, поскольку у нас просчитанный бюджет, очень сбалансированный в том числе с точки зрения дефицита, и политика ЦБ жесткая — она к этому приведет» Фото: duma.gov.ru

Макроэкономический телеграм-канал MMI назвал свежие цифры Росстата «полным шоком». «Они означают, что вместо ожидавшихся в октябре 8–9 процентов mm saar (показатель сезонно-сглаженной ежемесячной динамики роста цен — прим. ред.) мы будем иметь 10–11 процентов mm saar. <…> Из 107 позиций, входящих в недельную корзину, подорожали 84 — это еще один абсолютный рекорд последних лет! Похоже, что рынкам надо готовиться к [ключевой ставке на уровне] 23 [процентов годовых], а то и выше. А нам всем надо готовиться к рецессии в экономике в 2025 году», — сгущает краски канал.

«Снижение ставки? Только после завершения СВО»: Набиуллина задрала ставку до рекорда – 21%

В Думе Центробанк РФ представил основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2025–2027 годы. В нем представлено три сценария развития — базовый, с учетом снижения инфляции и, наоборот, ее роста. Базовый предусматривает, что годовая инфляция в 2025 году составит 4–4,5%, а в 2026-м достигнет цели в 4% и будет держаться на этом уровне в 2027-м. В оптимистичном на следующий год заложена инфляция 4,0–4,5%, в пессимистичном — 5,5–6,0%. Ключевая ставка из базового сценария: 17–20% в 2025 году, 12–13% — в 2026-м и 7,5–8,5% только в 2027-м.

Жесткая денежно-кредитная политика «не прихоть» ЦБ, многие страны проходили через это, прежде чем добились устойчиво низкой инфляции, настаивала сегодня Набиуллина, доказывая верность решений регулятора. «Все верно, но страданий это не отменяет», — заметил на это телеграм-канал «БП Online».

«В целом жесткая денежно-кредитная политика — это не прихоть Центрального банка. Это неизбежная реакция на то, что происходит в экономике», — отметила Эльвира Набиуллина Фото: duma.gov.ru

Тезисы Набиуллиной

Ниже приводим главные тезисы из вступительной речи председателя Центробанка:

• «Мы были вынуждены войти в период жесткой денежно-кредитной политики. Это новая ситуация для нашей экономики».
• Осенью 2023 года инфляция достигла пика — 10–12% — и ЦБ стал продолжать ужесточать ДКП. В декабре 2023 года регулятор поднял ключевую ставку до 16%, и тогда данные показывали, что Россия вернется к инфляции на уровне 4% в 2024 году. Но если сначала рост цен замедлился, то весной снова началось ускорение.
• «В последние месяцы, к сожалению, почти каждая новая порция данных говорила о том, что инфляционное давление вновь растет. В ответ на это мы в июле, сентябре и октябре подняли ключевую ставку еще суммарно на 5 процентных пунктов».
• Почему инфляцию не удалось охладить? Сработали четыре фактора. Первый — начали расти инфляционные ожидания граждан и бизнеса. Второй — потребительская активность не снизилась, ее поддерживали быстрый рост доходов, активное кредитование, льготные программы. Третий — повсеместное увеличение дефицита кадров. Четвертый — новые проблемы с внешними расчетами на фоне санкций.
• Сейчас в России наблюдается «высокая, неснижающаяся инфляция», которая говорит о том, что «спрос серьезно оторвался от производственных возможностей экономики».
• Если ЦБ не будет реагировать на проинфляционные факторы, рост цен продолжится и в следующем году инфляция будет выше, чем сейчас.
• В пересчете на текущие темпы месяц к месяцу инфляция снизится до 4% к концу следующего года.
• Тезис, что высокая ставка не работает, потому что не останавливается кредитование, неверен. Неверно говорить и о том, что высокая ключевая ставка полностью остановит кредитование и экономика из-за этого начнет резко снижаться.
• От цели по инфляции в 4% Банк России отказываться не намерен. Инфляция — это прямой вычет из доходов граждан. А зарплаты и доходы растут не у всех, есть «большой разброс». От инфляции пострадают люди, доходы которых не растут либо растут незначительно.
• Высокая инфляция выгодна только тому бизнесу, чьи товары люди вынуждены покупать независимо от роста цен. «Этот бизнес сохранит маржу, но за это платят граждане. И для всех остальных предприятий инфляция — это огромный фактор неопределенности будущего финансового результата», — сказала глава ЦБ.
• Устойчивого роста экономики при высокой инфляции не добиться.
• Не должно быть «опасной иллюзии», что высокую ставку можно удерживать в определенном коридоре.
• «Поэтому мы здесь не собираемся делать никаких скидок по достижению нашей цели. 4 процента — на наш взгляд, это максимум того, что можно считать ценовой стабильностью. Инфляция держится выше уже четвертый год подряд. И если в 2022 и 2023 годах отчасти — это было неизбежно, то сейчас это нельзя списывать на санкции и перестройку экономики. Это именно результат того, что возможности предложения не успевают за ростом спроса. И в наших силах устранить этот дисбаланс».
• Если розничное кредитование падает (в том числе за счет отмены льготной ипотеки), то корпоративное, напротив, продолжает быстро расти. В августе и сентябре оно прибавило по 1,6 трлн рублей, в годовом выражении темпы на уровне 22%. Эти цифры опровергают тезис о том, что бизнесу больше недоступны кредиты.
• Но это и не значит, что ставка не работает. Она действенна, как и раньше. Однако усилилось влияние тех факторов, которые подавляют эффект от высокого «ключа». Эти противовесы — растущая прибыль предприятий, высокая инфляция (компании надеются, что перекроют рост ставок за счет роста цен), а также льготные программы и проектное финансирование.
• «Без повышения ставки до 16 процентов мы бы уже сейчас имели гораздо более взрывной рост и корпоративного, и розничного кредита и еще больший перегрев спроса со всеми вытекающими для инфляции последствиями. Инфляция была бы гораздо выше, уверяю вас».
• Опасения о том, что из-за высокой ставки экономика скатится в «переохлаждение», сильно преувеличены. Серьезная доля компаний вообще работает только за счет своего капитала, без займов. Это очень эффективные компании с высокой отдачей на капитал.
• Дефицит кадров, а не цена кредитов и даже не недостаток мощностей сейчас самый главный барьер для роста экономики, об этом говорят сами предприятия.
• Даже с нынешней ДКП Банк России не ожидает снижения инвестиций. Даже сохранение на текущем уровне «будет поддерживать значительный импульс к расширению производственных возможностей».
• «Сейчас не получится увеличить производство путем низких кредитных ставок. Это можно сделать, только когда в экономике есть свободные ресурсы».
• Сейчас самое время задуматься о «более гибкой» системе господдержки. ЦБ обсуждает соответствующую тему с кабмином, помощь не должна сводиться к льготным займам. «Да, к льготным кредитам все привыкли — и бизнес, и министерства. Но есть еще один источник привлечения финансирования — размещение акций, — который используется гораздо реже, и это тоже следствие заточенности господдержки на кредитовании», — указала Набиуллина.
• У компаний должен быть выбор, как получать господдержку — в виде субсидий по кредитам либо в виде субсидий или налоговых льгот за выход на фондовый рынок. У рынка капитала есть очевидные преимущества но нет долговой нагрузки на компанию, роста инфляции.
• «В целом жесткая денежно-кредитная политика — это не прихоть Центрального банка. Это неизбежная реакция на то, что происходит в экономике. В нынешних условиях экономика — и государство, и частный бизнес — должна направлять эти ресурсы на приоритетные направления и тем, кто может этими ресурсами наиболее рачительно распорядиться. Это в том числе требует решения застарелых проблем с эффективностью и производительностью, пересмотра круга проектов, которые имеет смысл реализовывать. И этим этот период и сложен».
• «Многие страны это проходили, прежде чем добились устойчиво низкой инфляции и тех преимуществ, которые дает низкая инфляция, в том числе доступной рыночной ипотеки, доступных кредитов для бизнеса. Жесткая денежно-кредитная политика в наших условиях не противоречит всем тем задачам по развитию экономики, над которыми сейчас работает правительство. Она делает так, чтобы эти усилия не ушли в свисток, не ушли в инфляцию, а работали именно на рост экономики. Эта политика защищает зарплаты, защищает пенсии, пособия и сбережения людей от роста цен».

Предприятия понимают, что «простым набором людей» не обойтись и нужны затраты на механизацию и автоматизацию, заметил Валерий Гартунг (справа) Фото: duma.gov.ru

«Заблуждение, что рост ключевой ставки разгоняет инфляцию»

Реплики депутатов, последовавшие после выступления глав ЦБ, сложно было назвать вопросами. Их выступления порой сильно превышали регламент, некоторые были эмоциональными, поэтому и рубрика «вопрос-ответ» продлилась около двух часов. Впрочем, интересовало всех решение практически одних и тех же проблем — синхронизация действий ЦБ и кабмина, условия работы предприятий при высокой ставке, как достигать поставленных президентом задач…

Так, депутат от КПРФ Николай Коломейцев перечислил несколько цифр: за первое полугодие 2024 года банкротами признаны около 4 тыс. юрлиц и более 12 тыс. россиян, что на 40% больше, чем за аналогичный период прошлого года. Кроме того, за 10 лет ЦБ достиг цели по инфляции в 4% «всего 2 раза» и не было ни одного года, чтобы не менялась ключевая ставка.

«Мне крайне странно слушать 10 лет о том, что ключевая ставка не влияет на рост экономики. Это заблуждение! Я не знаю ни одного генерального директора или главного бухгалтера, который бы обеспечил развитие компании [с высокой ставкой]», — распалялся Коломейцев. Он также добавил: «Вы с минфином загнали нашу экономику в порочный круг. Вы поднимаете ключевую ставку, якобы борясь с инфляцией, минфин повышает бюджетные расходы на субсидирование. Оно идет банкам опять же. В результате у нас банки в шоколаде». Президент страны ставит задачу — прирост экономики 3,5%, а у ЦБ она «всегда минимум, в 2, а то и в 3 раза меньше», негодовал коммунист.

Президент ставит задачу не только по приросту экономики, но и росту доходов населения, но инфляция их «съедает», парировала Набиуллина. Ключевая ставка влияет на отклонение от устойчивого роста. А задача ЦБ — как раз и приводить к тому, чтобы экономика росла устойчиво, «а не так, что один год высоко, разогнались, все средства использовали, а потом идет спад».

«Что касается устойчивого заблуждения, а я это назову заблуждением, что рост ключевой ставки разгоняет инфляцию. Это противоречит опыту многих стран и нас, и даже логике», — отметила глава ЦБ. Процентные расходы у компаний действительно растут. Но анализ 300 тыс. предприятий показал, что эти расходы составляют до 5% от затрат. При этом есть компании, которые меньше полагаются на кредиты и более активно используют прибыль, инвестируют.

Для эффективных компаний, по мнению Набиуллиной, «важен рычаг кредитов», чтобы они могли расширять производство. «Но как раз этому и будет способствовать наша денежно-кредитная политика, которая позволяет перераспределять ресурсы в этих условиях в пользу более эффективных компаний. Возникнут сложности у компаний, который набрали большую долговую нагрузку», — объяснила она.

Предприятия понимают, что «простым набором людей» не обойтись и нужны затраты на механизацию и автоматизацию, заметил в своем выступлении Валерий Гартунг — депутат от партии «Справедливая Россия – За правду». Он пригласил Набиуллину на некий завод по производству роботов, где «склад забит этими роботами». Но не особо-то и берут. Т. е. можно увеличивать производство, не привлекая дополнительные рабочие руки. Глава ЦБ с тезисом согласилась — роботизация вообще должна быть одним из приоритетов в существующих условиях. Согласилась она и с тем, что на инфляцию влияет не только сдерживание спроса, но и расширение предложения. Тут правительство принимает меры по «расширению узких мест», но эти усилия не дают быстрого результата.

Максим Топилин согласился с Набиуллиной, что сейчас выстраивать ДКП не так просто, как это «можно было делать в прошлые годы». А потому надо менять инструменты и стимулировать некредитное финансирование инвестиций Фото: duma.gov.ru

«В марте увидите результаты этой политики — инфляция начнет снижаться»

Меры господдержки нужно фокусировать на приоритетных задачах, продолжила Набиуллина. Государству необходимо смотреть — кому помогать, когда и на каких условиях, в какие сроки. «Слишком широкий набор [мер господдержки] ведет к тому, что для всех остальных ставка высокая», — добавила она.

Подробно остановились на заметном расхождении в прогнозах правительства и Центробанка. Например, в 2025 году кабмин ожидает рост ВВП на уровне 2,5%, а ЦБ — 0,5–1,5%. Различие есть и в конечном потреблении домашних хозяйств — у правительства 6,1% роста, а у Банка России всего от 0 до 2%.

Замминистра экономического развития РФ Полина Крючкова обратила внимание, что дезинфляционный сценарий ЦБ «крайне близок» к базовому сценарию правительства. «На самом деле это вопрос вероятностей», — сказала она. Все зависит от соотношения потенциального предложения и потенциального спроса. В пользу точки зрения правительства говорит рост инвестиций в последние годы, которые так или иначе должны давать отдачу. Кроме того, «есть проблема и задача» роста производительности труда, сейчас появились стимулы.

«А что сделать, чтобы вы одинаково смотрели на страну?» — поинтересовался Коломейцев. Вопрос не в том, что ЦБ и правительство напишет одинаковые цифры («Где-то попадем, где-то не попадем, но зато все вместе»), ответила Крючкова. Тут необходимо понимать предпосылки того или иного сценария.

Говоря о синхронизации действий, депутат Константин Бахарев заметил, что Центробанк пытается своей политикой воздействовать на спрос, а кабмин — на предложение. «В этой рассинхронизации, мне кажется, и суть проблемы. Вы боретесь за разное», — указал парламентарий. В силу объективных обстоятельств («Мы все знаем, в силу каких») бюджет в последние годы был вынужден расширять дефицит, отреагировала Набиуллина. Если бюджет более мягкий, то была необходима жесткость ДКП. «Но в дальнейшем мы ожидаем нормализацию бюджетной политики», — отметила она.

Интересовал депутатов и вклад в инфляцию от ухода иностранных компаний с российского рынка. «Влияние некоторое оказывает, но очень вторичное и третичное есть, не является каким-то основным фактором», — ответила Набиуллина. Позже она также ушла от ответа на вопрос о судьбе замороженных российских активов на Западе: «Работа ведется, но считаю, что раскрытие деталей этой работы может иметь крайне негативные последствия».

«Я беру на себя смелость сказать о том, что вы в марте увидите результаты этой политики — инфляция начнет снижаться и ставка Центрального Банка начнет снижаться. Поскольку просчитанный бюджет, очень сбалансированный, и жесткая политика ЦБ к этому приведет», — пообещал Аксаков. А если по каким-то причинам прогнозы не оправдаются, стоит ли ожидать повышения ставки? Поэтому и обсуждаются основные направления денежно-кредитной политики с несколькими сценариями. Обстоятельства могут складываться иначе, чем предполагается в базовом сценарии, заметила Набиуллина.

«Мы не в плановой экономике живем, на нас воздействует внешний мир, непредвиденные обстоятельства бывают. Поэтому есть разные сценарии. К сожалению, есть и проинфляционный сценарий, при котором нужно будет больше повышать ключевую ставку, — предупредила она и добавила: — Нам надо своевременно принимать решения. Если бы мы сейчас в этих обстоятельствах протянули с тем, что не повышали ставку и ожидали, что само собой рассосется, оно само собой не рассосется. Нам пришлось потом ее „дергать“ гораздо больше и держать на более высоком уровне более продолжительное время. Цена для всей экономики была бы больше».

Завершить заседание доверили депутату от Татарстана и главе комитета по экономической политике Максиму Топилину. Он заверил, что правительство и ЦБ «глубоко» прорабатывают вопросы денежно-кредитной политики. А разве может быть иначе? Топилин согласился с Набиуллиной, что сейчас приходится работать в «постоянно меняющейся ситуации» и сейчас выстраивать ДКП не так просто, как это «можно было делать в прошлые годы». А потому надо менять инструменты и стимулировать некредитное финансирование инвестиций. Другими словами, отходить от льготных займов.

Проблемы с кадровым дефицитом в России не существует, дело в «дико низкой производительности труда», подчеркнул Топилин. «На 10 процентов повысив производительность труда, мы с безработицей еще столкнемся!» — предупредил он. А уж если дело дойдет до роботизации, то безработных станет еще больше. Правда, до таких процентов роста производительности труда пока далековато — мэр Москвы подтвердит.