«Открытие «чешской монеты» никто не мог предугадать»: почему легендарную находку считают фальшивкой?

Судьба городов, как и судьба людей, вертится колесом.

Луций Анней Сенека – младший

Искандер Измайлов: «Если представить историю человечества, то самый простой аналог — это человек или огромная толпа людей, которые идут спиной вперед, глядя в прошлое и не в силах увидеть и предвидеть то, куда они идут» Фото: «БИЗНЕС Online»

Казань после 1000-летия: сомнения и уверенность

Познать прошлое… Великая идея. Можно сказать, что с нее начинается цивилизация — культура, религия, философия. Отправная точка — простая мысль, что человеческая жизнь так коротка, что никакой памяти не хватит, чтобы охватить ее во всей полноте и разнообразии. Но понять ее необходимо, чтобы утвердить права, статус. Свои и своей семьи, рода.

Вообще, если представить историю человечества, то самый простой аналог — это человек или огромная толпа людей, которые идут спиной вперед, глядя в прошлое и не в силах увидеть и предвидеть то, куда они идут. Поэтому люди так любят прошлое.

Поговорим об «иронии истории». Кажется, эта фраза родилась достаточно давно. В реальности мы обязаны ей классической немецкой философии, а конкретно — Георгу Гегелю (1770–1831), который создал немало подобных метафор. Во введении к «Лекциям по философии истории» он примерно писал (сама фраза намного длиннее и сложнее для понимания): «Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти, причем то, что осуществляется при их посредстве, терпит ущерб и вред». Для нас важнее, что в классическом переводе она звучала как «хитрость истории».

В отечественную культуру эта фраза попала извилистым путем. Ее в письме к писательнице, революционерке Вере Засулич пересказал Фридрих Энгельс. Он писал: «Люди, воображавшие, что сделали революцию, всегда убеждались на следующий день, что не знали, что делали, — что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Гегель называл иронией истории, той иронией, которой избегли немногие исторические деятели». Конечно, это другой перевод. Но не оставляет сомнений, что в данном случае Энгельс употребил слово именно в таком контексте.

«Сохранился значок «Казани – 800 лет»: как провалился юбилей города в 1977-м

Но это не имеет к нашему случаю почти никакого отношения. Кроме осознания того факта, что, проведи Казань свой 800-летний юбилей в 1977 году, ей было бы почти невозможно организовать кампанию по удревнению этой даты. Но вмешалась та самая «ирония истории». И вот спустя почти три десятилетия Казань с блеском и воодушевлением отметила свой миллениум.

А сколько было трагедий и сломанных научных и политических карьер. Но «нам не дано предугадать», как писал один очень русский поэт, проживший всю жизнь в Германии.

«Существуют татарские легенды, записанные уже в XVII веке, объединенные в анонимном сочинении «Дафтар-и Чингиз-наме». Основа третьей главы этого сочинения — переработанная история эпохи Казанского ханства. В ней, если убрать детали, описывается, как Аксак-Тимур разорил Болгар и убил местного хана Абдуллу» Фото: общественное достояние, commons.wikimedia.org

Старая и просто Казань

Одним из первых вопросов и причиной серьезных споров стало соотношение Иски-Казани (Старой Казани) и просто Казани. В источниках название Иски-Казань впервые встречается в русской летописи. Аутентичность и достоверность летописного рассказа не вызывает сомнений. В нем говорится, что свергнутый Сафа-Гиреем прежний казанский хан Джан-Али был схвачен и заключен в городе Иски-Казань в 1536 году. Пока он находился в плену, Сафа-Гирей воспылал любовью к его супруге Сююмбике. Чтобы избавиться от соперника, новый хан, очевидно, приказал его убить. Приказ был выполнен, данный факт отмечается вместе с упоминанием места его гибели. Здесь все ясно. По контексту это был некий городок, где мог осуществлять свою власть хан, город был центром его ханского домена. Никаких сведений, что этот город существовал ранее, нет.

Существуют и татарские легенды, записанные уже в XVII веке, объединенные в анонимном сочинении «Дафтар-и Чингиз-наме», а позднее включенные в другие рукописные сборники. Основа третьей главы этого сочинения — переработанная история эпохи Казанского ханства. В ней, если убрать детали, описывается, как Аксак-Тимур разорил Болгар и убил местного хана Абдуллу. Сыновья убитого хана Алтынбек и Галимбек бежали на север. Они (или один Галимбек) основали город на реке Казанке, а спустя 100 лет его потомки оставили этот город и основали Казань. Тем самым первым городом получается «Старая» Казань, а сама Казань — более позднего происхождения.

Если следовать логике этих легенд, придется резко менять всю систему доказательств и историю самой Казани. По сути дела, это было бы возвращение к схеме, которая была превалирующей в 1980-е и поддерживалась частью московских археологов и историков. Они считали, что Казань возникла в конце XIV века, а первое упоминание относится к 1399 году. Одним из объяснений этого переноса служил довод об усилении военной опасности и походов московских князей. Но эта логика работает только в том случае, если признать достоверность этих легенд, которые по определению не могут быть точными.

Высказывались и довольно оригинальные идеи. Например, что название Иски-Казан следует читать или понимать как Ички-Казан (Внутренняя Казань). В некоей абстрактной реальности этот довод можно было бы рассматривать в качестве разумного. Если бы мы имели дело только с легендарными сведениями и считали, что устные предания могли перепутать одно название с другим. Но, во-первых, в легендах довольно четко указано на преемственность Старой и Новой Казани, во-вторых, в летописи, которая довольно точно передает все топонимы, говорится об Иски-Казани. Поэтому эту версию можно отбросить.

Городище, которое носило название Иски-Казан, не могло быть древнее Казани

Между тем есть и другие источники наших знаний о прошлом Заказанья. Например, топонимика ясно указывала на село Камаево как место расположения городка. Это еще в XIX веке привлекло внимание краеведов, которые начали искать древности в той местности. Позднее их продолжили исследования Николая Калинина и особенно многолетние раскопки историка-археолога Равиля Фахрутдинова. Они четко показали, что в этом районе есть два разновременных памятника — Русскоурматское селище, датирующееся XI–XIV веками, и Камаевское городище XV – середины XVI века.

Раскопки, в том числе наши, доказали, что в городище нет слоев ранее XV века, а на селище нет слоев позднее XIV века. Т. е. городище, которое носило название Иски-Казан, не могло быть древнее Казани, где доказанно есть ранние слои. В целом нельзя исключить, что в будущем археологи смогут найти в Русскоурматском селище слои ранее XI века. Тогда можно будет уточнить наши представления о развитии урбанизации в Заказанье.

Но пока мы имеем только одно непротиворечивое предположение, что Иски-Казан (Старая Казань) было названо достаточно поздно и этому способствовал реальный факт переселения жителей Русскоурматского селища в Казань. Местные предания о реальном факте переселения привели к появлению идеи о большей древности именно городка открытого типа в Заказанье и наименование его Иски-Казани, которое было перенесено на довольно поздно возникшее городище на высоком берегу реки Казанки. Поэтому никакого противоречия в этом нет, как нет повода для домыслов об основании Иски-Казани в более раннее время и переносе столицы на берег Волги.

Кстати, подобный ход событий довольно нелогичен. По определению город на берегу Волги заведомо больше подвержен военной угрозе, чем стоящий в десятках километров в глубине Заказанья. Т. е. выгода расположения на Волге и на торговом пути перевешивала все военные угрозы.

«Но пока мы имеем только одно непротиворечивое предположение, что Иски-Казан (Старая Казань) было названо достаточно поздно и этому способствовал реальный факт переселения жителей Русскоурматского селища в Казань» Фото: CC BY-SA 3.0, commons.wikimedia.org

Стена белокаменная

Белокаменная стена и ее датировка стала камнем преткновения в системе доказательств древности Казани. Часть археологов, включая Фаяза Хузина, Айрата Ситдикова, Петра Старостина и других, считали, что на западной оконечности Кремлевского хребтика еще в конце X – начале XI века возник не просто торговый городок, а возведена белокаменная стена. Впервые часть стены была открыта в 1977 году в садике близ Благовещенского собора. Тогда Альфред Халиков выявил конструкцию, которую поспешил объявить городской стеной XII века. Но уже при обсуждении ее конструктивных особенностей в это время отмечалось, что его датировка и определение Халикова небезупречно.

Чтобы не загружать читателей тонкостями археологической терминологии и деталями анализа напластований, подчеркну, что это взаиморасположение напластований в районе выявления стены имеет все характерные черты того, что стена была поздней конструкцией и при строительстве прорезала более ранние слои.

Раскопки на рубеже веков позволили проследить эту стену на многих участках и выяснить одну особенность: она имеет вид прямоугольника и отгораживает значительную территорию в западной части Кремлевского хребтика. Попытки найти аналогии подобной конструкции с раннесредневековой Ладогой показывают, что ничего общего у них нет. Стена Ладоги перекрывает напольную часть городища и облицовывает гранитным камнем вал, на котором возвышалась деревянная стена. Здесь же стена покоится на крепком и широком (до 2,5 м) фундаменте, но сама стена, которая возвышается над поверхностью земли, очень тонкая (60–80 см). Вполне очевидно, что никакой городской стеной это укрепление быть не могло. Скорее это забор, чем полноценная стена, которая предполагает боевую площадку для укрытия защитников.

Не выяснено четкое сопряжение этой конструкции с ранними слоями XI–XII веков. То, что видно на разных опубликованных планах раскопок, показывает даже более ясно, чем в раскопках Альфреда Хасановича Халикова, что белокаменная стена разрезает более ранние слои, и если их датировка практически не вызывает сомнений, то взаиморасположение слоев и их сопряженность не так однозначна.

Как забыли одну из главных построек средневековой Казани

На поздний характер этой белокаменной стены указывают находки в ней, например перекрестия сабли XIV–XVI веков. По поводу этого результата раскопа, которым руководил профессор Казанского университета Асгар Мухамадиев, разгорелись споры. Он настаивал на своем понимании датировки стены, что другие археологи во главе с Хузиным посчитали выпадом против коллектива исследователей и едва ли не вызовом против доказательства 1000-летия. Пришлось делать несколько раундов согласований результатов. Огромную роль в этих дискуссиях принимал прекрасный петербургский археолог Анатолий Кирпичников. Он поддержал общие выводы о наличие в Кремле слоев рубежа X–XI веков, но скептически отнесся к датировке этим временем белокаменной стены.

После долгих дискуссий и согласований было решено не педалировать раннюю дату этой стены. В конечном итоге в резолюции, подписанной всеми участниками, которая стала основой для последующего решения Российской академии наук, о ней сказано обтекаемо. Вместе с тем если задуматься, то любой историк и археолог должен был удивиться, что авторы раскопок, зациклившись на поисках ранних слоев, забыли одну из главных построек средневековой Казани — Ханский двор.

Сам двор неоднократно упоминался в различных письменных источниках. Именно этот Ханский двор стал последним оплотом защитников Казани во время решающего штурма 2 октября 1552 года. Но его стены были настолько простыми и не приспособленными для обороны, что казанский хан Йадыгер даже не стал сопротивляться, а сдался царю Ивану IV Васильевичу. Это лишний раз подчеркивает, что защищать его было практически невозможно. Если мы нанесем очертания предполагаемого двора на план, то она полностью совпадет с конфигурацией, выявленной раскопками отрезков белокаменной стены. Действительно, данная стена, судя по ее размерам, общей конфигурации и поздней датировке, являлась укреплением Ханского двора.

После 1977 года любые археологические исследования в Казани были негласно запрещены

В результате раскопок обнаружено довольно много уникальных находок. Но если спросить любого знающего человека, от археолога до экскурсовода, какая самая популярная и самая доказательная, несомненно, ответ один — «чешская монета».

Это действительно выдающаяся и в высшей степени неожиданная находка. Вот только это не монета и не по ней определяли дату основания Казани. Об этой находке до сих пор спорят и сыплют остротами критики и недоброжелатели юбилея Казани. Самое распространенное и при этом самое злое: «Монету подбросили!»

Но о фальсификации находок говорили и говорят только самые отшибленные критики. Упреки в этом я слышал в Москве, причем и о результатах раскопок в Казанском кремле еще своего учителя Альфреда Хасановича Халикова. Было очень обидно, а главное, несправедливо. Голословные обвинения без возможности их логично отвергнуть, поскольку после 1977 года не только любые археологические исследования в Казани были негласно запрещены, но результаты самих исследований не разрешали публиковать, а подготовленную книгу пустили под нож.

Чудом в архиве автора сохранился сигнальный экземпляр. Ее, кстати, не издали и до сих пор. Археологи, считающие себя его наследниками, присвоили право редактировать своего учителя. Очевидно, они посчитали, что книга будет диссонировать с их взглядами.

Профессор Халиков, конечно, как всякий исследователь, мог и должен был ошибаться. Но вот фальсифицировать результаты он никогда бы не стал! Его правота и реабилитация в том, что новые раскопки показали его полную правоту. Ученики Халикова смогли даже пойти дальше и доказать более раннюю дату основания Казани. Что и говорить — ирония истории в действии.

Но те, кто всуе злобствует, говоря о «подброшенных» находках, даже не представляют, насколько сложной и тщательной была экспертиза. Академики Валентин Седов, Валентин Янин и Анатолий Деревянко, профессора Анатолий Кирпичников, Игорь Дубов, Юлий Худяков и Игорь Кызласов никогда бы не подписались под результатом, если бы им подсунули какие-то находки. Они сами спускались в раскопы 6-метровой глубины по шатким лестницам и изучали слои. И только когда сами увидели и выкопали в слоях реальные обломки гончарной посуды X века, согласились с доводами казанских коллег. С такими корифеями и авторитетами никакие фальсификации никогда бы не прошли. Они сами определяли, что поддержать, и никто бы им не смог приказать.

В руках археологов оказалось что-то в высшей степени неизвестное

В чем проблема фальшивки? Она должна быть простой и узнаваемой. Никто и никогда не подделывает что-то необычное, поскольку уникальная находка всегда вызовет повышенное внимание. Вместо чешской монеты можно было бы «подделать» десяток саманидских дирхемов. Это было бы беспроигрышным вариантом. Но таких находок из Казани единицы.

А вот открытие чешской монеты никто не мог предугадать. Помню, что в очередной раз при обсуждении находок мое внимание привлек предмет, найденный в раскопе, который вел Айрат Ситдиков. Он значился в описи как «плоский свинцовый предмет» и был размером примерно с современную пятирублевую монету. Я спросил, что это такое, поскольку он очень похож на пломбу. Оказалось, это что-то неизвестное и неопределенное, поэтому на всякий случай ее отправили на реставрацию в Санкт-Петербург.

Там ее расчистили и выяснили, что в руках археологов оказалось что-то в высшей степени неизвестное. С аверса это оттиск каролингской монеты с центральным крестом, которые чеканились в баварском Регенсбурге. А вот на реверсе оказался оттиск совсем неизвестной монеты с именем князя Вацлава, а местом чеканки указана Прага. Никаких аналогов ей не было известно.

Когда чешские историки Йиржи Слама и Ярмила Хаскова ее увидели воочию, то едва не расплакались. До этого о времени первого христианского короля Чехии (около 907–935 годов) было известно только из жития и поздних легенд. Велись споры вообще о его историчности. А тут оттиск с реальной монеты.

Есть несколько мнений о назначении этого оттиска. Один, что это было своеобразным украшением, другой, гораздо более убедительный, что это пломба для запечатывания мешка с ценным товаром из Центральной Европы (возможно, из самой Чехии) или дипломатического документа. В любом случае это уникальная и сенсационная находка. Ее ценность для Чехии просто не может быть оценена. Достаточно сказать, что оттиск с нее украшает зал заседаний чешского парламента. Эта находка очень важная, и из-за ее уникальности и датировки теперь датировка нижнего слоя Казанского кремля характеризуется как вторая половина X века.

Коллектив ученых с академиком Мансуром Хасановым смог сделать то, что не смогли поколения ученых до этого времени

Вот такая очередная ирония истории. Искали и ожидали чего-то вполне обычного для этой эпохи, а оказались вознаграждены такой необычной и сенсационной находкой. Но, как мы уже обсуждали ранее, никакая, пусть даже самая уникальная и ценная, находка не является датирующей для целого слоя древнего города. Важны совокупность и комплекс всех находок. И, как ни покажется странным, но большее значение в этом играли обломки лепной посуды. Их было достаточно много, и многие происходили непосредственно из слоя. Один такой обломок не является датирующим. Но вот их большая выборка определяет регулярность поселения и его интенсивную жизнь.

Вспоминая время, когда проводились эти исследования, жаркие дискуссии и обсуждения, которые завершились полновесным результатом — Казань обрела свое прошлое, доказанное и утвержденное, понимаешь, насколько важен был труд каждого. Коллектив ученых Академии наук Республики Татарстан во главе с академиком Мансуром Хасановым смог сделать то, что не смогли поколения ученых до этого времени.

Уверен, в следующем году мы еще раз вспомним это время и сможем подвести новые итоги. Ведь мы движемся в будущее спиной вперед, а прошлое все ускользает от нас. Значимее становятся важные моменты прошлого, которые Стефан Цвейг назвал «звездными часами человечества». Не знаю про всех людей, но для Казани и всей нашей республики 2005 год стал таким звездным часом.