По официальной статистике, преподаватели татарстанских вузов в среднем получают по 100 тыс. рублей в месяц. Сами профессоры и доценты говорят о гораздо более скромных заработках и крайне запутанной системе оплаты труда. Эксперты с некоторой ностальгией вспоминают советскую тарифную сетку и отмечают, что дальнейшее игнорирование зарплатного вопроса в высшем образовании грозит исчезновением целых научных школ. В получках педагогов вузов разбирался «БИЗНЕС Online», продолжая серию публикаций о том, сколько реально зарабатывают представители разных профессий.
Средний доход татарстанских преподавателей — 100 172 рубля. Это в 2,4 раза выше среднемесячной зарплаты по республике — 41 804 тысячи. Но сами педагоги отмечают, что редко получают намного больше ставки
Откуда у преподавателей средняя зарплата в 100 тысяч?
Профессорско-преподавательский состав (ППС) татарстанских вузов — вполне себе обеспеченные люди. Во всяком случае, такие выводы можно сделать из данных Татарстанстата за январь – июнь 2022 года. Средний доход местных преподавателей — 100 172 рубля в месяц. Это в 2,4 раза выше среднемесячной зарплаты по республике — 41 804 рубля. Но, увы, в беседах с «БИЗНЕС Online» сами педагоги отмечают, что редко получают намного больше ставки, она же, судя по открытым данным вузов, даже у завкафедрой с докторской степенью недотягивает до заветных 100 тысяч.
Все началось с так называемых майских указов президента РФ (2012 года), когда Владимир Путин потребовал, чтобы зарплата ППС была в 2 раза выше средней по региону.
Вопрос ставился так: вы должны повысить зарплату, но федеральный бюджет не имеет возможности выделить на это деньги. И начались всякого рода приписки.
По исследованию ВШЭ, в 2013–2020 годах средняя зарплата ППС, согласно официальным данным, увеличилась с 40,4 тыс. до 94,5 тыс. рублей в месяц. И если в 2013-м она превышала среднюю по экономике на 36%, то в 2020-м — в 1,8 раза. Статистика базируется на данных вузов о средней зарплате, а у них есть методы для ее формального увеличения. Такое положение дел, в общем-то, и не скрывается.
«Данный показатель входит в „полурасстрельный“ мониторинг эффективности вузов, а потому будут умирать, но рисовать зарплату в 2 раза бо́льшую, чем средняя по региону, — рассказала „БИЗНЕС Online“ доктор экономических наук, кандидат в ректоры КНИТУ-КАИ Анна Свирина. — Ухищрений — тысяча. Над ними работает вся мощь академической мысли. Подбивают любые выплаты, которые идут на человека. Учитывают тех, кто занимает административные должности, но, по идее, не должны. Большинство преподавателей работает больше чем на ставку, но все, что они получают, считается как единичная зарплата. Очень эффективный метод — перевод на долю ставки. Ведь если у тебя дробь, то либо числитель надо увеличивать за счет всяких фокусов, либо знаменатель уменьшать. Последнее всегда легче. Переводишь человека на должность методиста, даешь ему, скажем, 0,4 ставки и 0,4 оставляешь как преподавателю. Методистом он, конечно, не работает, а все его доходы делятся на 0,4, а не на 0,8. И сразу получается, что он зарабатывает в 2 раза больше. Или как в анекдоте: ты ешь мясо, я — капусту, оба мы — голубцы: в вузах есть те, кто действительно зарабатывает большие деньги — грантами, НИОКР, и эти показатели раскидывают на людей с маленькими ставками. Понятно, что идти на такие ухищрения необязательно, просто реально увеличить доходы гораздо тяжелее, да и времени на это надо больше».
Больше, чем в других вузах, преподаватели получают в федеральных (КФУ) и научно-исследовательских университетах (КНИТУ, КНИТУ-КАИ)
Больше всего платит Университет Иннополис — иностранцам
Прежде всего отметим, что доход ППС зависит от региона. В 2021 году Татарстан по соответствующему показателю находился на первом месте в ПФО и на 18-м — в стране.
Далее включается статус образовательного учреждения: больше, чем в других вузах, получают преподаватели федеральных (КФУ) и национальных исследовательских университетов (КНИТУ, КНИТУ-КАИ). Внутри вуза самое большое значение играет должность. Минимальный оклад — это ассистент/преподаватель, далее идет старший преподаватель, потом — доцент, профессор и завкафедрой. Больше всего получают преподаватели с административными должностями — деканы, их заместители. Кандидатская степень добавляет 3 тыс. рублей, докторская — 7 тысяч.
Возьмем рабочую лошадку высшего образования — доцента, кандидата наук. В отраслевых вузах (в республике это КГАУ, КГЭУ, КГАСУ, КГМУ) его оклад (до налогообложения) — порядка 40–42 тыс. рублей. В КНИТУ — 47 тысяч. В КНИТУ-КАИ — 52,3 тысячи. В КФУ — 53,8 тыс. рублей. Профессор, доктор наук получает в отраслевых университетах примерно 52 тысячи. В КНИТУ и КНИТУ-КАИ — 62,7–62,8 тыс. рублей. А в классическом универе — 67,3 тысячи.
В двух ведущих частных вузах РТ — ТИСБИ и КИУ — не стали отвечать на вопросы «БИЗНЕС Online» о зарплатах ППС. По данным наших источников, оклады там ниже, чем в госуниверситетах, — доцент получает не более 35 тыс. рублей.
Самые большие зарплаты, судя по опубликованным вакансиям, — в Университете Иннополис. Однако касается это только преподавателей-иностранцев. Например, assistant professor (по должности сравнимо со старшим преподавателем) предлагают 150–210 тыс. рублей в месяц; associate professor (доцент) — 280 тыс.; full professor (профессор) — 320 тыс. рублей. Аналогичны ли условия для местных спецов, в Иннополисе не раскрывают, — коммерческая тайна. По данным наших источников, у российских преподавателей зарплаты там тоже заметно выше, чем у их коллег из обычных вузов. Но наши собеседники из отрасли полагают некорректным сравнивать Иннополис с другими образовательными учреждениями. «Учтите, что это не обычный вуз: у него особый статус, совсем другой бюджет, огромные вливания по всяким программам, студентов — 800, а не 10 тысяч, подход к зарплатам очень дифференцированный», — говорит один из них.
В 2008 году заработала новая система оплаты труда — базовый оклад плюс переменная составляющая за работу со студентами, в комиссиях вуза, за подготовку образовательных программ и т. д.
Как изменялись принципы начисления зарплаты
Во времена СССР и в постсоветские годы зарплата вузовского преподавателя зависела от его разряда в тарифной сетке, а он устанавливался в соответствии с научной квалификацией. Но в 2008 году заработала новая система оплаты труда (НСОТ) — базовый оклад плюс переменная составляющая за работу со студентами, в комиссиях вуза, за подготовку образовательных программ и т. д.
Увы, констатирует эксперт по внутренней кухне вузов Рустем Вахитов, значительная часть сумм на надбавки распределялась субъективно: «Тарифная сетка обеспечивала справедливую оплату труда: нравится начальству подчиненный или нет — получает сколько положено. Да, руководитель мог назначить кому-то гораздо больше, чем положено, но это было незаконно, как минимум в серой зоне. А когда ввели НСОТ, это безобразие стало повсеместным. У начальников быстро сформировался круг приближенных, которым платили больше. Знаю случаи, когда подчиненным говорили: будешь получать не больше оклада». Есть мнение, что особо отличились частные вузы. «В госуниверситетах, поскольку их проверяют, пытаются придумывать какие-то механизмы, чтобы надбавить кому надо, а в частных проще — там у людей при прочих равных зарплаты могут отличаться в 2 раза», — утверждает один из наших собеседников.
Рустем Вахитов: «Инструментом рационализации стал эффективный контракт, но на практике оказалось, что рациональность эта особая — бюрократическая. Формально есть регулирующие инструкции, подзаконные акты, но они очень запутанны, непрозрачны»
В 2012 году правительство решило усовершенствовать систему оплаты труда бюджетников. Допвыплаты стали увязывать с достижением конкретных показателей, как в западных университетах, сулили серьезное повышение зарплат. «Инструментом рационализации стал эффективный контракт (ЭК), но на практике оказалось, что рациональность эта особая — бюрократическая, — говорит Вахитов. — Формально есть регулирующие инструкции, подзаконные акты, но они очень запутанны, непрозрачны. Люди заполняют кучу бумаг, а выплаты все равно минимальны. В итоге у нас в этой сфере царит полный произвол. Большинство по-прежнему получает близко к базовому окладу».
Последнее утверждение косвенно подтверждается данными по вакансиям. Как сообщили «БИЗНЕС Online» в hh.ru, в 2022 году среднее зарплатное предложение для ППС в Татарстане — 50,9 тыс. рублей в месяц (в среднем по России — 53,4 тыс., в Москве — 78,4 тыс., в Санкт-Петербурге — 55,9 тыс.). Для сравнения: вузовским руководителям среднего и высшего звена предлагают в среднем 90 тысяч.
Взять надбавку за кураторство. Например, в КФУ она выглядит так: руководство группой первокурсников дает 5 тыс. дополнительных рублей в месяц, второкурсников — 2,5 тыс., третьекурсников — 500
На чем можно заработать?
Но возможность получать больше оклада действительно есть. Однако в этом вопросе множество нюансов. За что и как доплачивать, функционеры каждого вуза решают по-своему. Взять надбавку за кураторство. Например, в КФУ она выглядит так: руководство группой первокурсников дает 5 тыс. дополнительных рублей в месяц, второкурсников — 2,5 тыс., третьекурсников — 500 рублей. «Не везде кураторство оплачивается — как правило, это типа волонтерства, — говорит один из наших собеседников. — А потому и ведется спустя рукава — встретиться пару раз со студентами, провести субботник…» По-разному оплачивается и почасовая работа.
У каждого вуза и своя специфика оценки выполнения эффективного контракта. Где-то оно просто учитывается в KPI, в другом месте подсчитываются набранные за год баллы, у кого-то — совмещение этих систем. Принцип выплат отличается не только от вуза к вузу, но и между подразделениями одного университета. Где-то стимулирующие деньги делятся на общее число баллов, и все получают поровну. «Крайне несправедливо. Нарушаются все базовые принципы управления персоналом», — оценивает такой подход источник. «А где-то завкафедрами сидят и выпиливают, кому сколько дать, то есть многое зависит от лояльности руководства», — делится опытом еще один наш собеседник.
Наиболее приветствуемый вузом путь выполнения эффективного контракта — привлечение денег. В основном это гранты и хоздоговоры на НИОКР
Например, в КНИТУ-КАИ в 2022 году стимулирующие выплаты колебались между 198 рублями и 119,5 тыс., сообщили нам в вузе. В КНИТУ нас заверили, что есть преподаватели со среднемесячным доходом в 200 тысяч.
Наиболее приветствуемый вузами путь выполнения эффективного контракта — привлечение денег. В основном это гранты и хоздоговоры на НИОКР. И того и другого в силу объективных обстоятельств больше всего у представителей естественных наук, но в любом случае на фоне преподавательской массы это штучные истории. Поэтому универсальным критерием оценки эффективности среднего препода стало количество опубликованных им научных статей. «Это выгодно вузу, поскольку он тоже отчитывается перед министерством, и важную роль при оценке его эффективности играет количество публикаций преподавателей», — говорит Вахитов.
Согласно исследованию ВШЭ, публикующиеся в российских журналах, не входящих в WoS и Scopus, получают на 3% больше; статья во входящих в эти системы цитирования изданиях дает плюс 10%. Печатающиеся в зарубежных журналах, не входящих в WoS и Scopus, — плюс 17%. Больше всего платят за статьи в иностранных журналах, входящих в WoS и Scopus, — плюс 21%. Но все это опять-таки достаточно умозрительно, и в провинции такое зачастую не работает. Все опрошенные «БИЗНЕС Online» преподаватели казанских вузов указали на случайность таких выплат и их нередкую зависимость от настроения руководства учебных отделов вузов.
Согласно исследованию ВШЭ, публикующиеся в научных журналах получают больше, например, за статьи в иностранных журналах — плюс 21%
Более того, подгоняемые KPI преподы зачастую платят за публикацию из своего кармана, а цена может доходить до $1 тысячи. Эти деньги возвращают ППС в виде премий — как, например, в КФУ. Насколько можно понять, в универе премия — это вообще главная статья бонусов преподавателей. Раз в квартал — в размере половины оклада, а на день рождения КФУ — оклада. «Коллеги из других вузов удивляются: о, у вас премии есть! — говорит один из преподавателей КФУ. — У них они разве что пару раз в год, а как правило, только „под елочку“ бывают».
Но главное, что нервирует педагогов в «журнальном» вопросе, — очевидная бессмысленность траты сил и вред образовательному процессу. О накрутке рейтингов вузов за счет массовых публикаций в «мусорных» журналах уже сказано достаточно. Казалось, что пресловутая программа «5-100», запустившая сей порочный механизм, канула в Лету, а новая политическая ситуация и вовсе диктует новые требования. Но нет. «Мы так надеялись, что в связи с СВО прекратим кормить зарубежных публикаторов, — говорит один из преподавателей КФУ. — Но недавно нас собрали и сказали, что все прежние установки в силе». Таким образом, профессоры по-прежнему тратят время, которого у них из-за огромной нагрузки и так нет, на написание никому не нужных стандартизированных текстов. Более того, сформировалась порочная система, когда преподаватель со статьями для вуза выгоднее, чем тот, кто работает со студентами; полноценное исследование публиковать невыгодно — лучше раздробить его на несколько статей и получить больше баллов.
За невыполнение показателей ЭК в течение двух лет подряд преподавателю грозит снижение срока контракта с вузом, понижение в должности или увольнение. «Эффективный контракт, с одной стороны, — это хорошо, потому что, считаю, препод все-таки должен заниматься наукой, и это стимулирует, — говорит один из сотрудников КФУ. — Но когда он превращается в формальность… Есть очень хорошие преподаватели, но они не публикуются. То есть их можно уволить. Не увольняют, поскольку у нас нормальный директор. А был бы самодур — выгнал бы, поскольку они мешают ему самому набирать баллы. На моей памяти такое пару раз бывало».
Но, как выясняется, есть люди, которые научились переигрывать систему. «Что мы сейчас видим? — объясняет Свирина. — Очень общие рамочные условия, никаких толковых формуляров по регулированию и одновременно — большое желание руководителей иметь 100 крючков, на которых люди будут висеть. Если же разбираться в локальных нормативных актах типа эффективного контракта, ситуацию можно обернуть в свою пользу. Некоторые на стимулирующих надбавках собирали космические деньги. Например, всякими хитростями нагоняли себе индекс цитирования. Но таких немного, а если бы было процентов 20, может, руководство перестало бы эти дурные „эффективные“ системы придумывать. А так, кто кого обманет — дестабилизирующий обстановку подход». Сами преподаватели признают, что нередко пытаются накручивать себе баллы, например участием во всякого рода сомнительных конференциях.
Преподаватели, как правило, «калымят» на стороне. Однако подработка в другом вузе хотя и дает лишних 20–30 тыс., но окончательно выматывает
Как подрабатывает ППС
«Постоянно приходится напоминать, что у нас не крепостное право, что любой труд должен быть оплачен, что не буду вот того-то и того-то делать без денег, — указывает на еще один аспект Свирина. — Ведь заменить преподавателя на самом деле сложно — нехватка кадров страшная. Можно и в прокуратуру пару раз написать. Но, во-первых, у нас народ слаб на трудовое законодательство и ведется на разводки руководства, а во-вторых, люди боятся». Преподу в силу интеллигентного строя души проще идти по другому пути.
Анна Свирина: «Во-первых, у нас народ слаб на трудовое законодательство и ведется на разводки руководства, а во-вторых, люди боятся»
Прежде всего он может взять дополнительно до 0,5 ставки. Но подработать в родном вузе считается очень большой удачей, поскольку учебные программы составлены «без зазоров». Как правило, ППС «калымит» преподаванием на стороне. У многих — две трудовые книжки. Как говорят сами преподаватели, одно место поприличнее, второе — попроще. Где попроще, понимают, что чужой препод улучшает вузу показатели (по всяческим KPI должны быть опытные педагоги со стороны), а потому дают льготные условия — например, нет давления эффективного контракта. Однако подработка в другом вузе хотя и дает лишних 20–30 тыс. в месяц, но окончательно выматывает.
Также в среде ППС весьма распространено натаскивание школьников на ЕГЭ. «Как бы ни говорили, что ЕГЭ сделал доступным поступление в вузы, не знаю случаев, чтобы человек без репетитора получал нормальные баллы, — школьная программа недостаточна для этого», — говорит Вахитов.
Сегодня многие подрабатывают вебинарами. Рынок большой, требования к программам такие, что люди должны иметь определенную квалификацию и респектабельную основную работу. «Причем платят прилично: ставка за академический час — 1,5–2,5 тысячи, — говорит наш источник. — Разве плохо для ассистента, которому в вузе за то же самое — 350 рублей?»
«Должны увеличиваться оклады, если мы хотим, чтобы в науку шло больше людей, а сейчас этого не наблюдается. У нас просто не станет исследователей»
Надолго ли хватит престижа?
Что интересно, большинство наших собеседников, указав на небольшие заработки, подчеркнули: «Зато занимаются любимым делом», — и гордятся статусом вузовского преподавателя. «Профессия-то действительно очень привлекательная, поэтому некоторые идут, не заморачиваясь денежным вопросом, поскольку, несмотря ни на что, престижно», — говорит один из них.
Алексей Лопатин: «Надо, чтобы система эффективного контракта «провоцировала» на научную деятельность»
«Я за систему эффективного контракта: должна быть базовая и стимулирующая часть, — рассказал „БИЗНЕС Online“ завкафедрой реактивных двигателей и энергетических установок КНИТУ-КАИ Алексей Лопатин. — Да, совершенно очевидно, что нельзя заниматься возгонкой параметров. Наука не делается по принципу «в этом году я сдам пять высокорейтинговых публикаций, а в следующем — 7». Работы пишутся на основе исследований, а предсказать их результат невозможно. Надо, чтобы система эффективного контракта „провоцировала“ на научную деятельность. И, несомненно, должны увеличиваться оклады, если мы хотим, чтобы в науку шло больше людей. Сейчас же этого не наблюдается. У нас просто не станет исследователей. Возраст ППС растет везде. Через несколько лет это приведет к умиранию университетских школ. Уже сейчас примерно половина аспирантов защищается не у докторов наук, а у кандидатов, потому что мотивации делать докторскую нет. Люди хотят жить здесь и сейчас, молодежь — тем более. У нее перед глазами примеры менее затратных и одновременно более выгодных карьерных траекторий».
Читайте также:
- «На КАМАЗе хорошо работать инертным людям – сиди и жалуйся»: зарплатный гид промышленности Челнов
- «Грязными» могут заработать 500–600 тысяч. Но есть большое но…»: сколько получают водители в Казани?
- «На ногтях можно делать до 120 тысяч в месяц»: что в кошельках у бьюти-индустрии Казани?
- «Будка шиномонтажников заработает 700 тысяч рублей за 2–3 недели»: что в кошельках у автослесарей Казани?
- «Плиточник-профессионал зарабатывает 200 тысяч не напрягаясь»: что в кошельках у отделочников Казани?
- «Голодный общепит»: что в кошельках у поваров и официантов Казани?
- «Возьмите другие регионы – там по 25 тысяч получают»: КАМАЗ, ТАИФ и «Татнефть» в хвосте рейтинга зарплат
- «Вынуждены держать их на 17 тысячах. Вопрос морали!»: гид по зарплатам в сельском хозяйстве Татарстана
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 91
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.