«Мы проспали беспилотную революцию»: Денис Федутинов разбирает битву БПЛА на Украине

Специальная военная операция (СВО) стала первой крупномасштабной и долговременной кампанией, в которой видна полноценная роль беспилотной авиации Фото: © Иван Родионов, РИА «Новости»

Дизайн — это функциональность

Специальная военная операция (СВО) стала первой крупномасштабной и долговременной кампанией, в которой видна полноценная роль беспилотной авиации, несмотря на то что пальму первенства в этом смысле удерживает вторая карабахская война, но тогда беспилотники были показаны лишь с одной стороны. В отличие от Карабаха боевые действия на Украине показали, насколько, во-первых, важны дроны, а во-вторых, как важно иметь систему противовоздушной обороны.

Денис Федутинов, главный редактор профильного издания «Беспилотная авиация», верно отмечает, что само по себе представление о беспилотной авиации как об «авиации для бедных» в корне неверное и несет за собой большие последствия. Если убрать ненужную стеснительность, то у нас появился новый род войск, который оказался не только удачно вписан в существующий военный ландшафт, но и стал жизненно необходим.

Борьба с вражеской разведкой, любые нестандартные решения военных задач — все это ложится на плечи операторов БПЛА. Именно благодаря дронам СВО стала первым большим военным конфликтом XXI века, оставив позади тактические решения XX столетия. Об этом и многом другом — в интервью Федутинова специально для «БИЗНЕС Online».

«Мы видим себя наследниками тех достижений в авиационно-космической сфере, которые были созданы во времена СССР»

— Денис, как вы оцениваете эффективность применения беспилотников в СВО?

— Беспилотники, как мы видим, довольно интенсивно используются обеими сторонами. Они обеспечивают разведку, наблюдение, целеуказание для артиллерии, объективную оценку результатов поражения, а иногда и сами являются носителями оружия, выступая как в качестве разведывательно-ударных БЛА, так и одноразовых барражирующих боеприпасов. В целом это подтверждает высокую востребованность данной техники в современных военных конфликтах.

— А когда вообще современные войны стали требовать наличия беспилотной авиации?

— Современный этап развития беспилотной авиации в мире многими принято отсчитывать от момента появления БЛА Predator в его вооруженной модификации.

— Пальма первенства ведь лежит на карабахской войне 2020 года, но до этого что-то же было или только единичные случаи?

— Были и не единичные: Ирак, Афганистан, Сирия, Ливия. 

— Россия начала активно использовать иранские беспилотники. Как получилось, что Иран в условиях международной изоляции стал страной, которая производит эти аппараты на мировом уровне?

— Я бы разделил ваш вопрос на две части. Во-первых, то, что касается использования Россией иранских беспилотников, насколько я понимаю, официальная позиция ни РФ, ни Ирана не подтверждает информацию о сотрудничестве в данной сфере. На этом фоне все возникающие мнения относительно внешней схожести отдельных летательных аппаратов являются гипотезами. В текущих условиях я полагал бы для себя неуместным участие в публичной полемике на подобную тему.

Во-вторых, что касается непосредственно успехов Ирана на поприще создания беспилотной техники. В России в массовом сознании имеют место несколько искаженные представления в отношении собственных успехов и неуспехов некоторых других стран. Мы видим себя наследниками тех достижений в авиационно-космической сфере, которые были созданы во времена СССР и продолжаем ошибочно экстраполировать эти представления на текущий временной период. В отношении же Ирана можно заметить, что его инженеры начали работать в сфере беспилотной техники еще в 1980-е. И при этом в Иране не было такого существенного многолетнего провала в финансировании, как в нашей стране.

— В целом мы находимся на уровне других государств в сфере БПЛА? У нас есть конкурентные образцы, которые могли бы тягаться с иностранными?

— Независимым мерилом успеха здесь может являться наличие экспортных контрактов. Они есть по некоторым системам легких классов.

— Я слышал такую версию, что Иран начал разрабатывать беспилотники во время ирано-иракской войны, так как не было средств делать полноценную авиацию, а также что сам по себе беспилотник собирается из простых частей и не требует особых конструкторских навыков. Так ли это?

— Да, такой асимметричный подход позволял, по крайней мере отчасти, парировать имевшиеся угрозы. 

— Почему Россия не использует китайские беспилотники, а предпочитает иранские?

— Лично я полагал бы, что существующая ситуация обусловливает необходимость принятия довольно радикальных мер, направленных на обеспечение подразделений Вооруженных сил России всеми необходимыми средствами вооружений и военной техники, в том числе и за счет импорта. Вместе с тем вопросы военно-технического сотрудничества — вещь очень чувствительная, а в подобный период тем более. В этой связи я бы воздержался от дальнейших комментариев по данному вопросу.

На фото турецкий Bayraktar TB2 Фото: © Petro Poroshenko / via Globallookpress.com / www.globallookpress.com

«Крупные БПЛА, как турецкий Bayraktar TB2, в целом представляют собой несложные цели для современных ЗРК»

— Насколько трудно сбивать беспилотники сегодняшними системами ПВО?

— Общего ответа здесь нет. Возможность обнаружения и поражения летательных аппаратов средствами ПВО зависит от множества факторов, в том числе от массогабаритных параметров беспилотников, использованных в их создании конструкционных материалов, наличия демаскирующих признаков, таких как акустическая и тепловая сигнатура двигателей, от излучения бортовой радиоэлектронной аппаратуры связи и наблюдения, от скорости и маневренности и так далее. Поэтому, скажем, такие крупные БПЛА, как турецкий Bayraktar TB2, в целом представляют собой несложные цели для современных ЗРК. С другой стороны, обнаружение небольших аппаратов с электродвигателями и их ликвидация довольно затруднены.

— А переносные ЗРК типа Stinger или российская «Стрела» насколько эффективны против «адских мопедов»?

— Глядя на демонстрировавшиеся во множестве неудачные попытки сбить «Герани» различным вооружением, можно сказать, что это изделие оказалось достаточно удачно спроектировано с точки зрения преодоления ПВО. По имеющимся данным, отмечались отдельные эпизоды с перехватом «Гераней» с помощью ПЗРК, однако для подобного, как правило, требовалось до нескольких ракет на один БЛА в силу того, что ГСН плохо захватывает такую цель. Большие же ЗРК типа «Бук» и С-300, как сообщают источники, оказались неэффективны.

— И вопрос о финансовой составляющей. Не получается ли так, что беспилотник становится дешевле снаряда, который может его сбить?

— Да, действительно, в ряде случаев стоимость беспилотника может быть ниже стоимости используемых расходуемых кинетических средств борьбы.

— Насколько эффективно работают специальные ружья против беспилотников?

— В целом такие портативные системы РЭБ работают по общему принципу, состоящему в подавлении каналов связи между беспилотником и оператором БЛА, а также спутниковой системы навигации. Они довольно эффективны против широко распространенных известных моделей БЛА, в которых не используются механизмы защиты от подобного рода атак.

«Потенциально возможности беспилотных систем могут раскрыться тогда, когда будут реализованы проекты создания летательных аппаратов, которые смогут выполнять маневры с перегрузками, превышающими физиологические возможности человека»Фото: © РИА «Новости»

«СВО продемонстрировала острую нехватку необходимых для ВС РФ беспилотников»

— Каких следует ожидать изменений в области изготовления БПЛА?

— Полагаю, что СВО наглядно продемонстрировала острую нехватку необходимых ВС РФ беспилотников. Причем это касается как некоторых сегментов, еще недостаточно присутствующих в войсках, так и ранее полностью отсутствовавших в арсенале российских военных. Например, в классе мини-БПЛА долгое время не уделялось внимания аппаратам мультироторной схемы. Между тем аппараты такого рода продемонстрировали незаменимые возможности обеспечения воздушной разведки и наблюдения в ближнем радиусе действия, в особенности при работе в условиях урбанизированной местности. Из-за отсутствия в войсках штатных систем отечественных компаний-разработчиков в этом сегменте применялись и применяются доступные на коммерческом рынке китайские системы, что вряд ли можно считать приемлемым. 

Кроме того, свои возможности в очередной раз показали барражирующие боеприпасы, ранее недооцененные отечественным военным ведомством. Как легкие системы «Ланцет» разработки входящей в состав группы компаний «Калашников» фирмы ZALA Aero, так и более тяжелые «Герани» показали себя эффективным средством поражения отдельных образцов военной техники и элементов инфраструктуры противника. Также операция продемонстрировала острую нехватку разведывательно-ударных беспилотников, таких как «Иноходец» (заводское наименование «Орион»), которые могли бы, взлетая с расположенных на достаточном удалении от линии боевого соприкосновения аэродромов, выполнять длительные полеты над районами боевых действий, выявляя и оперативно поражая приоритетные цели. Возможно, что разработавшая и изготавливающая их компания «Кронштадт» пока не сумела выйти на существенные объемы поставок или ее производственные мощности оказались недостаточны. В любом случае в ситуации необходимо разбираться и, возможно, подключать другие компании промышленности с их производственными мощностями. 

— Я слышал, что аппараты «Герань-2», которые идут по заданному курсу, фактически неуязвимы для подобных устройств. Так ли это?

— Если предположить, что «Герань-2» выполняет полет по заданному маршруту с заложенными заранее координатами конечной цели, то система навигации тем не менее отчасти будет использовать данные ГНСС для корректировки ошибок инерциальной системы. 

— Представитель министерства обороны РФ полковник Игорь Ищук на прошедшем круглом столе «Перспективы развития технологий беспилотных транспортных средств в РФ» заявил, что большинство российских авиационных беспилотников не удовлетворяют тактико-техническим требованиям военного ведомства. Почему Россия на текущий момент не может производить данные аппараты надлежащего качества?

— Я бы предположил, что речь шла отнюдь не о тех системах, что поставляются в войска на регулярной основе. Они прошли серьезные государственные испытания и подтвердили соответствие жестким требованиям. Вероятно, имелись в виду новые системы, которые на волне роста интереса к беспилотникам начали активно продвигать военным некоторые отечественные компании. Здесь, конечно, несоответствия возможны. С другой стороны, если рассуждать с точки зрения бойцов, работающих на линии боевого соприкосновения, то ответ на вопрос, что лучше: иметь в распоряжении беспилотник, не в полной мере соответствующий требованиям минобороны или же не иметь никакого, — по-моему, довольно очевиден.

— Насколько обоснован страх перед импортными компонентами в сфере беспилотников?

— Реальность такова, что большая доля компонентов иностранного производства будет оставаться в готовых изделиях. Это может не нравиться в силу того, что поставки из-за рубежа, очевидно, сопряжены с определенными рисками. Но, повторюсь, такова реальность. Можно ставить задачу по замещению ограниченного набора элементов. Однако полное замещение обошлось бы колоссальными финансовыми и временными затратами.

— Есть версия, что у нас был успешный опыт отражения атак беспилотников в Сирии, поэтому принимающие решения люди сочли, что это баловство. Насколько подобное может быть правдой?

— Действительно, в Сирии имели место атаки экстремистских структур на объекты, используемые российскими Вооруженными силами. В них, в частности, применялись изготовленные кустарным способом из доступных компонентов беспилотные летательные аппараты, снабженные взрывными устройствами. Атаки были успешно отражены за счет комбинированного использования средств радиоэлектронной борьбы и противовоздушной обороны. Однако тогда речь шла об обеспечении безопасности двух объектов — базы авиационной группы ВКС РФ Хмеймим и пункта материально-технического обеспечения ВМФ РФ в Тартусе. Если же говорить о проводимой СВО, то здесь протяженность линии боевого соприкосновения составляет более тысячи километров, что, конечно, в целом представляет собой задачу совершенно иного порядка. В том числе с учетом того, что противоборствующая сторона имеет существенный в количественном и качественном отношении набор систем беспилотных летательных аппаратов, как приобретенных, так и полученных в качестве военной помощи от технологически развитых государств.

Беспилотный летательный аппарат (БПЛА) «Лелека-100» Фото: © Стрингер, РИА «Новости»

«Использование определения «авиация для бедных» справедливо лишь отчасти»

— На ваш взгляд, насколько в целом Украина зависит от помощи западных партнеров?

— В настоящее время зависимость Украины от поставок иностранных систем БПЛА практически полная. Редкие встречающиеся системы мини-БЛА местного производства практически незаметны на общем фоне.

— А до начала СВО насколько далеко украинская промышленность продвинулась в области строительства БПЛА?

— Как я уже отметил, это в основном системы мини-класса. В качестве наиболее характерных примеров можно привести БПЛА «Лелека-100» компании DeViRo и БЛА «Фурия» НПП «Атлон Авиа». 

— Почему страны НАТО не смогли поставить Украине аналоги российских БПЛА «Герань-2» в достаточном количестве? Или смогли, но наша ПВО с ними справляется?

— Я указал то, какие барражирующие боеприпасы поставляли Украине иностранные государства. В основном это были системы легкого класса. 

— Насколько в целом в современной войне важны беспилотники? Насколько уместно сравнение этого вида техники с «авиацией для бедных»?

— Использование упомянутого определения «авиация для бедных» справедливо лишь отчасти по отношению к простым легким системам БПЛА. Их появление действительно дало новые возможности вооруженным силам стран, которые не могут позволить себе возможность обладания большой пилотируемой авиацией. С другой стороны, вряд ли у кого-то повернется язык назвать «авиацией для бедных» такие продвинутые системы, как разведывательно-ударные БЛА Reaper или высотные разведчики Global Hawk.

— Насколько самые современные БПЛА способны быть лучше и эффективнее обычной авиации?

— Потенциально возможности беспилотных систем могут раскрыться тогда, когда будут реализованы проекты создания летательных аппаратов, которые смогут выполнять маневры с перегрузками, превышающими физиологические возможности человека. Пока одним из уже реализованных преимуществ является возможность выполнения длительных полетов — сутки и более. 

— Как вы считаете, какие основные проблемы в развитии данного вида техники в России?

— Полагаю, что здесь есть несколько факторов. Во-первых, мы существенным образом проспали беспилотную революцию и теперь находимся в роли догоняющих. Да, тому были и объективные причины, но не только — была и неверная расстановка приоритетов. Во-вторых, мы имеем ситуацию, когда вариант с использованием подсистем иностранного производства при создании беспилотников все менее возможен. Есть контраст с положением, скажем, турецких производителей, которые могут комплексировать иностранные компоненты, быстро создавая и выводя на рынок новые модели систем БЛА. В-третьих, у заказчика имеется определенная косность мышления. В современном мире ситуация меняется весьма динамично, все чаще успеха можно добиться не в лоб, а используя нетривиальные решения, а это в свою очередь требует готовности к нетиповым подходам со стороны военных.

— Нетривиальные решения в плане конструирования БПЛА — это что, например? Использование, скажем, двигателей от газонокосилок в качестве двигателей аппаратов? Но почему нельзя разработать полноценный двигатель для устройства?

— Под нетривиальными решениями я в первую очередь имею в виду новые тактические приемы — сочетание использования различных беспилотных и пилотируемых средств, в том числе разведывательных. Ярким примером такого нетривиального использования БЛА может служить их применение Израилем в ливанской войне 1982 года, когда с малыми затратами была выбита вся сирийская система ПВО. 

— Насколько, на ваш взгляд, наш ВПК готов мутировать, то есть сокращать требования по локализации и секретности в угоду скорости результата?

— ВПК не может сокращать требования по локализации. Эти требования определяет заказчик.

— Возможно ли привлечение частных подрядчиков внутри России?

— Значительная доля проектов в области систем БЛА в нашей стране реализуется именно частными компаниями.

«Берлин передал Украине 60 беспилотников Aladin, 7 БЛА Songbird и неназванное количество беспилотных систем Vector» Фото: © Philipp Schulze / dpa / www.globallookpress.com

«Не исключено, что в будущем беспилотники станут решать задачи борьбы с авиацией противника»

— Насколько верно мнение, что Украина сделала антирекламу Bayraktar?

— Использование Украиной БЛА Bayraktar TB2 в целом подтвердило тезис о том, что они могут эффективно применяться только против противника, не обладающего современной и грамотно организованной системой ПВО. Здесь и близко не было того успеха, что имел место в Сирии и Нагорном Карабахе.

— Как вы считаете, насколько серьезен на текущий момент конфликт между производителями Bayraktar и Украиной, учитывая, что глава компании прямо сказал: «Воюйте сами». Исчезнут ли турецкие беспилотники на Украине?

— Турция имеет собственный интерес на Украине, и он заключается в получении доступа к двигателям и технологиям их производства. Пока надежда получить этот доступ остается, турецкая компания будет продолжать свое присутствие в стране. Словесные же пикировки мало что значат.

— Какие беспилотники, кроме турецких, использует Украина?

— ВСУ применяют достаточно разнообразный парк систем БЛА, часть из которых была закуплена, а часть получена в дар от различных «доброжелателей». Среди легких систем БЛА на Украине используются системы американской компании AeroVironment, такие как Raven, Puma и Quantix Recon. Эта же фирма поставляет и барражирующие боеприпасы Switchblade 300-й и 600-й моделей. Из США также поступали БЛА ScanEagle производства принадлежащей концерну Boeing компании Insitu. Берлин передал Украине 60 беспилотников Aladin, 7 БЛА Songbird и неназванное количество беспилотных систем Vector. Наконец, также известно об использовании ВСУ польских БЛА и барражирующих боеприпасов, созданных компанией WB Electronics.

— Украина является полигоном для западной, в том числе беспилотной, техники?

— Полигоном Украину можно назвать лишь отчасти. Некоторые системы здесь действительно впервые применялись против современной регулярной армии. Однако в большинстве случаев американцы не стремятся направлять туда свой оборонный хайтек. А если и направляют, то крайне дозированно.  

— Почему? Опасаются, что средства попадут к нам или не доверяют украинским партнерам?

— Полагаю, что причин здесь может быть несколько. Две из них — техническая и политическая — наиболее значимы. Что касается первой, имеются опасения относительно возможности попадания образцов данных систем в руки российских военных и потом — российских компаний промышленности. Ну а по второй: у США нет цели добиться значительного усиления Украины. 

— Недавно говорили об инциденте, когда беспилотник сбил самолет. Есть ли «беспилотники – истребители беспилотников»?

— Да, существуют предложения различных компаний-разработчиков по использованию беспилотных аппаратов для борьбы с другими БЛА. Они могут действовать либо с помощью встроенного заряда, либо с использованием дополнительных приспособлений, например выбрасываемых в сторону перехватываемого аппарата нитей или сеток, запутывающих несущие винты.

— Есть ли примеры, когда на беспилотник вешалась ракета типа «воздух – воздух»?

— В экспериментальном порядке — да. И не исключено, что когда-то в будущем беспилотники станут решать задачи борьбы с авиацией противника. Однако пока БЛА работают по наземным целям.

— Насколько сложнее собрать БПЛА, ориентированный на цели в воздухе? В чем заключается принципиальная сложность создания такой системы наведения относительно наземных целей?

— По крайней мере, это потребует оснащения БЛА бортовыми оптическими и радиолокационными системами обнаружения воздушных целей, во-первых. А во-вторых, авиационными средствами поражения класса «воздух – воздух». Замечу, что, скорее всего, понадобится разработка специализированных решений и по первому, и по второму пункту в силу того, что имеющиеся системы изначально разрабатывались для «большой» пилотируемой авиации. 

— Насколько трудно обнаружить беспилотник в случае, если у него электрический двигатель?

— Электродвигатели имеют более низкий уровень шума, а также тепла по сравнению с двигателями внутреннего сгорания. Поэтому использование электрических силовых установок, безусловно, играет на снижение заметности беспилотных аппаратов. Вместе с тем характеристики современных аккумуляторных батарей не позволяют выполнять длительные полеты.

— Как вы считаете, сможет ли быть решен вопрос с емкостью аккумуляторов в ближайшие годы?

— Значимое повышение характеристик аккумуляторов возможно с внедрением новых технологий. Существующие решения в этой области, похоже, достигли своего предела. Возможно, планка будет поднята с развитием технологий литий-титановых или литий-серных аккумуляторов. А пока экспериментируют с водородными топливными элементами и гибридными силовыми установками, совмещающими ДВС и электродвигатель.

— В случае если получается, каковы перспективы развития данного подвида БПЛА и как сильно может измениться структура ПВО?

— Думается, что для обеспечения наиболее эффективной защиты объектов от систем БЛА противника могут применяться как комбинированные решения на базе существующих систем ЗРК и РЭБ, так и перспективные специализированные системы противодействия БЛА, которые изначально создаются с расчетом именно на данные специфические цели. 

— Сейчас беспилотник используют как разведчика, как летающий снаряд, как средство доставки гранат. Возможно ли в перспективе его использование как летающего пулемета?

— Уже сейчас имеются варианты легких БЛА, оснащенных как автоматическим стрелковым оружием, так и гранатометами. Пока это эксперименты. Однако, полагаю, что, как только разработчики выйдут на приемлемый уровень в части соотношения стоимости и эффективности подобных решений, аппараты пойдут в серию.

— Есть версия, что даже на вертолет пулемет начинает оказывать помехи, то есть вращать его по оси. Не случится ли тут то же самое при меньшей массе изделия?

— Пока это лишь эксперименты.