«Все сказали: «Китай нам поможет». И Китай помог. Зачем развивать свои предприятия?» — так эксперты описывают тупик, в который загнали российскую малую химию. В отрасли парадокс: «Татнефти» позарез нужны реагенты для добычи, СИБУРу — катализаторы, но создавать малообъемные производства никому не интересно. Импортозамещение станет центральным вопросом на татарстанском нефтегазохимическом форуме, который открывается сегодня в «Казань Экспо», но открыто его обсуждать не будут, чтобы не засветить решение перед западными партнерами. Проблему с сырьем может решить концепция «ОНХ-Холдинга» по производству полупродуктов, пилотный проект планируется реализовать в республике с участием «Нижнекамскнефтехима» и ОЭЗ «Алабуга». Подробнее — в материале «БИЗНЕС Online».
Сегодня в Казани открывается татарстанский нефтегазохимический форум
«Наши бывшие «коллеги» смотрят, где у нас узкие места, и блокируют их»
Сегодня в Казани открывается татарстанский нефтегазохимический форум. Официально главной темой мероприятия стала навязанная Европой декарбонизация, которая на фоне нынешних реалий кажется чем-то из прошлой жизни. Однако министр промышленности и торговли РТ Олег Коробченко заявил, что в кулуарах фокус будет сделан на импортозамещение. С началом спецоперации нашим предприятиям стало не хватать огромного перечня продуктов малой химии. Россия, как одна из ведущих стран по производству крупнотоннажной химии (полиэтилен и полипропилен мы делаем миллионами тонн), в вопросе малой химии оказалась катастрофически зависимой от импорта. Санкции только обнажили ситуацию. К примеру, именно из-за дефицита химических компонентов население столкнулось с желтой бумагой и «побледневшими» пакетами с соком и молоком. Но это только вершина айсберга.
С февраля на каждом заседании «Татнефтехиминвест-холдинга» говорят о новых проблемах в отрасли, спешно презентуются возможные решения. Президент Татарстана Рустам Минниханов каждый раз сокрушается, что надеяться на западных поставщиков нельзя, и призывает рассчитывать только на себя. На прошлой неделе тревогу забили в СИБУРе — в холдинге заявили о рисках остановки производств из-за отсутствия определенного катализатора. «Сам он, может быть, не такой объемный и дорогой, но его влияние на стабильность производства колоссальное», — поясняла представитель компании Дарья Борисова.
Соответствующую проблему в 2020 году на большом нефтехимическом совещании в Тобольске затронул и президент России Владимир Путин. «По некоторым позициям зависимость от иностранных поставщиков достигает 100 процентов. Конечно, такое положение нужно менять, — призвал глава государства. — Кстати говоря, в европейских странах, в европейских экономиках примерно 30–40 процентов от выпуска всех химической продукции — это малотоннажная химическая продукция. У нас — 15».
Правительству поручили увеличить производства мало- и среднетоннажной химической продукции на 30% к 2025 году и на 70% — к 2030-му. Обновили принятую в 2017-м дорожную карту развития отрасли. Однако эксперты нашего издания говорят, что дальше бумаг большие амбиции и приказы не продвинулись. Программные документы по развитию малой химии разрабатывают крупные компании, и учитывают они только их интересы. «Бывший вице-премьер Аркадий Дворкович на одном из форумов озвучивал стратегию развития нефтегазохимии в России. Я тогда сказал, что это просто большая сборная солянка из программ крупных корпораций, а не стратегия государства. Ко мне в перерыве подошли министерские ребята и сказали: „Вы абсолютно правы: 1,5 чиновника два месяца работали с тем, что крупные компании наметили для себя“», — вспоминает в беседе с «БИЗНЕС Online» замглавы уфимского Института нефтехимпереработки Эльшад Теляшев.
Поэтому по большей части производители малой химии в России скорее закрывают точечные потребности определенных заказчиков. Это нишевые решения, которые вряд ли могут быть масштабированы.
Что такое малая химия? Несмотря на скромное название, соответствующая продукция используется почти в каждом производстве. Речь идет об огромном количестве веществ: катализаторы (сердце любого процесса в промышленности), антиоксиданты для полимерных материалов, поверхностно-активные вещества для моющих средств, химические реактивы и растворители, интермедиаты для фармацевтики и многое другое. Без них не получится загустить соусы, «увлажнить» крем для лица или сделать слепок зубов. Продукты малотоннажной химии, если они доходят до промышленного применения, считаются среди химиков высшим пилотажем. Это классический инновационный продукт с высокой маржинальностью.
К малотоннажной химии, как правило, относят продукцию высоких переделов, объем единичной мощности которых составляет 1–10 тыс. т ежегодно. Это условная цифра, обозначающая мощность одной установки. Еще один критерий — цена 1 кг продукции, составляющая от 5 до $10. Для сравнения: по грубым подсчетам, килограмм нефти стоит $0,7.
По последним данным за 2020 год, Россия потребила 4,6 млн т мало- и среднетоннажной продукции, говорится в дорожной карте по развитию отрасли до 2030-го. Объем производства составил 3,7 млн т (422 млрд рублей), импорт — 1,7 млн т (351 млрд рублей), экспорт — 782 тыс. тонн (100 млрд рублей). Наибольшие объемы потребления мало- и среднетоннажной химической продукции в РФ фиксируются в сегментах нефтегазового сектора, сельского хозяйства и товаров повседневного спроса.
Суммарное мировое потребление мало- и среднетоннажной химической продукции составляет более $600 миллиардов. Около 50% мирового потребления приходится на Северную Америку, Западную Европу и Японию. Наиболее крупные сегменты — ПАВы, химические средства защиты растений, химические реактивы и растворители, интермедиаты и катализаторы, инициаторы, ингибиторы — их доля составляет 50% мирового потребления. Ключевыми мировыми лидерами по производству являются BASF, DOW, Henkel, AkzoNobel, DuPont, Huntsman, Hexion, Bayer, Merck.
Развитием малой химии в республике озаботились еще в 2019 году, в преддверии запуска СИБУРом «ЗапСибНефтехима» в Тобольске, когда стало понятно, что не самая современная и не имеющая доступа к хорошему сырью нефтехимия РТ будет проигрывать новым проектам.
«В Татарстане необходимо сформировать новую парадигму развития, которая позволит региону вернуть лидирующие позиции в отечественной химической промышленности. Учитывая сырьевую направленность развития комплекса в других регионах, стратегическим преимуществом республики может стать ориентация на производство конструкционных пластмасс, композиционных материалов и малотоннажной химии», — четко сказано в принятой тогда программе развития нефтегазохимического комплекса РТ на 2020–2024 годы.
Ожидали помощи со стороны ТАИФа, но бывшие боссы татарстанской нефтехимии так и не смогли оправдать возлагавшихся на них надежд. Более того, им постоянно вменяли в вину разбалансировку механизма поставок сырья. Здесь впору вспомнить бесконечные жалобы на цены ТАИФа не только со стороны малого и среднего бизнеса, но даже и «Татнефти», которая, вконец рассердившись из-за цен на каучуки для шин, выкупила завод по выпуску соответствующей продукции у СИБУРа.
Сейчас, когда экспорт нефтехимии и даже сырой нефти затруднен, для республики особенно важно наладить химию глубоких переделов. Получится ли открыть окно возможностей сегодня, после того как отрасль разваливали 30 лет?
В соответствии с пятым санкционным пакетом Евросоюза под ограничения попал широкий спектр химии
У «Татнефти» сложности с реагентами для добычи и переработки нефти, у СИБУРа — с катализаторами
Для начала выясним, как санкции ударили по потребителям малой химии в России. В соответствии с пятым санкционным пакетом Евросоюза под ограничения попал широкий спектр химии. Проще перечислить то, что не оказалось под санкциями, рассказал «БИЗНЕС Online» замгендиректора ГК «ЕТС» (Санкт-Петербург, один из крупных поставщиков химического сырья в России и странах СНГ) Сергей Андреев.
Есть законодательные запреты на уровне Брюсселя, но многие компании отказываются от поставок в Россию даже несанкционного товара либо по причине внешнего давления, либо из-за антироссийской пропаганды. По сути, поставки из Европы химической продукции, за исключением пищевой и фарминдустрии, прекратились.
Европа от санкций сильно пострадает сама, поскольку химический экспорт из ЕС в РФ в 2021 году составил около 20 млрд евро, отметил наш собеседник. Что касается цен, то на рынке складывается парадоксальная ситуация: избыток тоннажной химии и низкие цены, с одной стороны, и высокие цены по недостающим позициям — с другой.
Как нам рассказали в КНИТУ-КХТИ, в списке критически важного сырья в республике сейчас более 3,5 тыс. позиций. У «Татнефти» сложности с реагентами для добычи и переработки нефти, у СИБУРа — с катализаторами (Минниханов называл их слабым местом республики), у «Нэфиса» — с ПАВами. Последние используются в производстве жидких моющих средств. На заседании ТНХИ-Х, посвященном сырьевой дилемме «Нэфиса», президент РТ негодовал: «Чем будем мыть?»
«Нэфис Косметикс» много лет подряд закупал альфа-олефины, необходимые для производства качественных ПАВов, в США. Среднее потребление составляло 600 т в месяц, рассказал изданию коммерческий директор предприятия Тагир Хакимов. «Конечно, после событий 24 февраля нам пришлось принимать ряд оперативных решений, чтобы справиться с сырьевым кризисом. У предприятия было достаточное количество закупленного впрок сырья, тем не менее вопрос с альфа-олефинами производства США стоял остро», — сказал он.
Производители упаковки страдают от недостатка клеев и красок. Президент ГК «Данафлекс» Айрат Баширов рассказал, что к мерам по смене дизайна не прибегали, но ощутили высокие цены на альтернативные добавки из Индии и Китая
Изначально компания предлагала наладить производство необходимого сырья на «Нижнекамскнефтехиме» или ТАНЕКО. На тот момент гендиректор НКНХ Айрат Сафин признался, что варианты по продуктам уже прорабатывались, но экономика по ним «не летала». И, видимо, так и не взлетела. «Нэфис» в начале лета нашел выход — было закуплено две партии альфа-олефинов. Первая от китайского производителя, вторая — от того же американского, но с доставкой через Китай.
Мы с удовольствием закупали бы олефины отечественного производства, тем более в Татарстане есть предприятия, способные их производить. Но в настоящий момент они не способны выпускать их в тех объемах, которые требуются.
Производители упаковки страдают от недостатка клеев и красок. Президент ГК «Данафлекс» Айрат Баширов рассказал, что к мерам по смене дизайна не прибегали, но ощутили высокие цены на альтернативные добавки из Индии и Китая. «По 90 процентам продуктов мы перестроили рецептуру. Да, стало дороже, ведь мы начали больше платить за логистику. Есть ряд продуктов, по которым мы до конца не решили вопрос, потому что в России никто не может производить составляющие для них», — рассказал Баширов в интервью «БИЗНЕС Online».
В период приватизации «дерево нефтехимии», развиваемое ранее в масштабах всего Советского Союза, было фрагментировано. Остались почти одни «стволы» — СИБУР (включая бывшие активы ТАИФа), «Газпром нефтехим Салават», «Лукойл»
Философия подотрасли для «мейджоров» совершенно чужда
«В стране почти не осталось малой химии. Исторически так получилось, что в период приватизации обрубили ветви „деревьев“ нефтехимии», — объясняет суть проблемы генеральный директор и совладелец «Оргнефтехим-Холдинга» Александр Бабынин, работавший много лет в структурах ТАИФа и «Татнефти». «Корни» этого «дерева» — объекты нефте- и газопереработки, в «стволе» заложены установки пиролиза этана, сжиженных газов и нафты. Затем идут «крупные ветви», «веточки» и «листья», представляющие собой малотоннажную и специальную химию. В период приватизации «дерево нефтехимии», развиваемое ранее в масштабах всего Советского Союза, было фрагментировано. Остались почти одни «стволы» — СИБУР (включая бывшие активы ТАИФа), «Газпром нефтехим Салават», «Лукойл».
«Их предприятия технологически сбалансированные — к примеру, если взять такой важнейший исходный реагент для малотоннажной химии, как этилен, то его крупные предприятия производят ровно столько, сколько перерабатывают. Поэтому у инициаторов новых проектов не получится прийти к ним и сказать: „Продайте нам этилен“», — пояснил Бабынин.
Крупнотоннажные производители обычно не заинтересованы в развитии сегмента малотоннажной химии. Объемы и обороты будут несопоставимо меньше, чем у их традиционной продукции, но и сама философия данной подотрасли химической промышленности, система организации производства и сбыта являются для «мейджоров» совершенно чуждыми. «Делать огромную номенклатуру одному крупному предприятию — лишние хлопоты», — подтверждает почетный нефтехимик, заслуженный деятель науки РФ и РБ Теляшев.
Так производство малой химии ходит по замкнутому кругу. Малые и средние инициативные предприниматели не могут получить доступ к сырью, а крупнотоннажные производители не заинтересованы в развитии данного направления. Но как раз эта «серединка» в виде сырьевых полупродуктов может быть ключевой в становлении технологического суверенитета страны, уверен Теляшев. «У нас нет производства высших жирных спиртов, синтетических жирных кислот, хлорорганики. Тех, кто готов перерабатывать эти „серединки“, огромное количество. Переработчики в свое время перестроились на поставки из-за рубежа, но сейчас те в известной степени прекратились или стали более дорогими и неконкурентными», — отметил ученый.
Проблемы с доступом к сырью были всегда, но сейчас перечень дефицитной продукции стал еще более обширным, рассказал «БИЗНЕС Online» генеральный директор АО «Химград» Айрат Гиззатуллин: «Это связано в том числе с нарушением логистики и серьезными изменениями на мировом рынке. Большое количество сырья приходило из-за рубежа».
Крупнотоннажные производители обычно не заинтересованы в развитии сегмента малотоннажной химии. Объемы и обороты будут несопоставимо меньше, чем у их традиционной продукции
«Доллар и евро упали, опять стало удобнее покупать в Китае»
Второй «затык» на пути потенциальных инвесторов в малую химию — низкая рентабельность при высоких суммах вложений (от 100 млн рублей только на оборудование). Экономика в таких проектах редко бывает радужной. Есть проблема и ментального свойства: пока есть доступ к уже отработанным решениям из-за рубежа, нет желания изобретать велосипед, тем более что объемы потребления у каждого предприятия очень небольшие. «В себестоимости готового изделия, того же самолета, доля этих специальных химических веществ ничтожно мала. Создается иллюзорное представление: зачем мы будем делать свое? Давайте купим. Отсюда вытекает целый ворох проблем, которые достаточно сложно решить», — объясняет Гиззатуллин.
«Я в шутку начал говорить, что, наверное, в России живут слишком мало людей: 146 миллионов человек недостаточно, чтобы организовать рентабельное производство. Если за рубежом производится 10 тысяч тонн продукта, а нам нужно только 500 тонн и мы будем строить завод исходя из этих масштабов, он кажется убыточным и экономически нецелесообразным», — рассуждает и. о. проректора по научной работе и инновациям КНИТУ-КХТИ Руслан Зотов.
НТЦ «Ахмадуллины» с 1980-х годов занимается базовым проектированием и разработкой технологий в нефтехимии и нефтепереработке. В 2021-м компания на заработанные деньги занялась малой химией, а именно — производством катализаторов, став резидентом «Химграда». Гендиректор НТЦ Ренат Ахмадуллин признался, что пока данное направление не приносит никакого дохода. С началом санкций спрос на новые продукты тоже не возник, хотя заказы по технологиям увеличились. «К науке начали относиться c большим уважением, понимая, что в ближайшее время ученые из Европы не приедут. Но в производстве я не могу добиться результатов. Все сказали: „Китай нам поможет“. И Китай помог. Зачем развивать отечественные предприятия, когда Китай рядом? Когда можно не напрягаться, никто не напрягается», — вздыхает кандидат химических наук. Пример с «Нэфисом», решившим свои проблемы через дружественную страну и параллельный импорт, только подтверждает тезис.
Руслан Зотов: «Если за рубежом производится 10 тысяч тонн продукта, а нам нужно только 500 тонн и мы будем строить завод исходя из этих масштабов, он окажется убыточным и экономически нецелесообразным»
Эту тенденцию отметили и в КФУ. Как нашему корреспонденту рассказал директор Химического института Марат Зиганшин, до 2022 года к ним достаточно вяло приходили представители предприятий с предложениями, запросами о разработке технологий. Но в начале 2022-го слабый поток интересантов превратился в бурную реку. «Но потом доллар и евро упали, промышленности опять стало удобнее покупать в Китае, и уровень активности вернулся примерно на тот же уровень, что был раньше», — поделился Зиганшин.
Сами по себе санкционные риски — это недостаточный толчок для развития малой химии. Инвесторы хорошо понимают, что и иностранцы, которые сейчас покидают Россию, могут так же легко вернуться, тем более некоторые европейские концерны рассматривают открытие новых производств в дружественных странах, только чтобы не потерять российский рынок. В чем смысл вкладывать большие деньги во что-то свое, когда твои потребители в любой момент перебегут к привычным и надежным вариантам?
Такой сценарий уже разворачивался в 2014–2015 годах. Зотов вспоминает, как в период первого охлаждения отношений с Западом он входил в комиссии по импортозамещению. Тогда компании впервые за долгий период осознали вероятность санкций по целому ряду продуктов. Крупные холдинги отвечали за разработку разных групп продуктов, прежде всего катализаторов. Затем санкционные риски начали снижаться и эти же разработки ушли в долгий ящик.
Гендиректор «Алабуги» отметил, что стирол — дешевый мономер, а полистирол стоит на 50% дороже. Таким образом, вопреки оценкам BASF, наша страна получила современные высокомаржинальные полимеры
«Маститые эксперты ошибаются и сдерживают развитие промышленности в России»
Вернемся к внутреннему потреблению малой химии. Как оказалось, не все эксперты согласны, что рынок в России так уж мал. По мнению гендиректора ОЭЗ «Алабуга» Тимура Шагивалеева, потенциал недооценивается. Наш собеседник привел пример из 2002 года, когда он трудился помощником премьер-министра РТ по внешнеэкономической деятельности, а до этого работал менеджером в представительстве южнокорейской корпорации Hyosung в Москве. Тогда рассматривалось создание совместного предприятия химического гиганта BASF и «Нижнекамскнефтехима» по производству полистирола. Немецкий концерн сделал официальный бизнес-план и маркетинговые исследования. Согласно полученным данным, потребление полистирола в РФ составляло всего 25 тыс. т без перспектив роста. «Увидев этот бизнес-план, я проинформировал руководство республики о том, что он абсолютно неправильный. Я работал в южнокорейской компании и лично продавал 12 тысяч тонн полистирола, занимая всего 10 процентов рынка. То есть BASF полностью неправильно оценил рынок и отказался от инвестиций, — рассказал Шагивалеев и добавил: — НКНХ построил мощности на 50 тысяч тонн полистирола и все продал, потом еще 50 тысяч, затем еще столько же. Так бывает, что маститые эксперты ошибаются и сдерживают развитие промышленности в России. У них могут быть абсолютно разные причины для ошибок».
Гендиректор «Алабуги» отметил, что стирол — это дешевый мономер, а полистирол стоит на 50% дороже. Таким образом, вопреки оценкам BASF, наша страна получила современные высокомаржинальные полимеры. Почему они ошибались? Немцы не учли цепочку добавленной стоимости. Из того же полистирола производилось много продукции, которая не учитывалась в таможенной статистике. И вся эта продукция локализовалась. «Сейчас ситуация в малотоннажной химии абсолютно зеркальна тому случаю. Есть оценки, что, например, Россия потребляет 240 тысяч тонн полиуретанов. А для рентабельности, мол, надо сделать минимальный объем производства 500 тысяч тонн. Поэтому эти проекты на поверхности „не летают“», — привел Шагивалеев пример.
«НКНХ построил мощности на 50 тысяч тонн полистирола и все продал, потом еще 50 тысяч, затем еще столько же. Так бывает, что маститые эксперты ошибаются и сдерживают развитие промышленности в России»
Производство сырьевых «полуфабрикатов»
Чтобы поднять с колен малую химию, нужно наладить производство сырьевых полупродуктов, которые неинтересны нефтехимическим гигантам. Но сумма вложений в создание таких комплексов окажется неподъемной для большего числа инвесторов — до 200 млрд рублей. Для разрыва порочного круга Бабынин создал концепцию производства базовых сырьевых нефтехимических полупродуктов. Она должна решить два ключевых вопроса: надежное обеспечение сырьем и неизменность формул цен на сырье на период инвестирования — 10–15 лет.
Концепция предлагает решение по доставке этилена до потребителя. Трубопроводный транспорт для малотоннажных потребителей экономически не оправдан, а железнодорожный для этилена и дорог, и опасен, поэтому применяется только в нишевых случаях — для поставки небольших партий для очень высокомаржинальных или критически необходимых продуктов. Поэтому целесообразно организовать производство полупродуктов первого передела этилена, которые можно легко перевозить и хранить, снабжая как технопарки, так и отдельные предприятия по всей стране.
Вот как выглядит пилотный проект на примере ЭП-600 НКНХ и «Алабуги». Создается предприятие с государственным участием, которое будет перерабатывать этилен в окись этилена, этилбензол и винилхлорид. Эта же госкомпания станет транспортировать получившиеся «полуфабрикаты» резидентам «Алабуги» или другим продвинутым технопаркам. Из отгруженного сырья предприятия могут делать целый спектр продуктов малой химии: клеи, лаки, ПАВы, ПВХ, смолы, каучуки, смазки и т. д. Любопытная деталь: госкомпания оставляет за собой контроль механизма определения цен.
У экспертов нашего издания идея запускать в данный сектор госкомпании вызывает скепсис, но без поддержки бюджета такие начинания невозможны. «Это отличная, хорошая идея. Но вопрос опять в экономике и деньгах. Частный инвестор может найтись, но ему нужна прибыль, но не через 500 лет… Ему необходим возврат инвестиций через 5–7 лет, а лучше завтра. А продукция требуется сегодня. У нас на настоящий момент не из чего делать десятки тысяч наименований», — уверен Теляшев.
Бабынин указывает: речь идет не о безвозвратной субсидии, а о выгодном инвестировании в прибыльное государственное предприятие, которое будет в состоянии пополнять бюджеты всех уровней и за счет дивидендов, и за счет налогов. «Оценка капзатрат для такого сырьевого комплекса — 150–200 миллиардов рублей. Сумма не такая большая, но позволит субсидировать целую крупную отрасль, открывая возможности для широчайшего круга инвесторов заниматься малой химией. Ни одно отдельно взятое предприятие не может и не будет заниматься всей малой химией», — говорит наш собеседник.
Еще одна уязвимость программы — это технологии и оборудование. Не придется ли лицензии на них также покупать за рубежом, если к ним вообще есть доступ? Бабынин признает, что Россию всячески пытались ограничить в технологиях, чтобы у нас не было третьего и последующих уровней переделов. Но потенциал все еще есть — и немалый — как в малотоннажной химии, так и в биохимии.
«По технологиям надо просто взять учебники 60–70-х годов. Все, что предлагается, у нас уже было. И оборудование, и схемы расписаны, и режимы, и катализаторы. Это было вырезано, но теперь мы должны все реанимировать», — согласен Теляшев. Концепция также предполагает господдержку НИОКР по воссозданию или разработке заново отечественных технологий производства «жизненно важных продуктов мало- и среднетоннажной химии, по которым сформировалась опасная, а в текущей ситуации недопустимая зависимость от импорта».
Помимо «Алабуги» создавать технопарки предлагается на базе площадки «Газпром нефтехим Салават» и Марийского НПЗ. Кроме этилена, исходным сырьем рассматривается пропилен, бутадиен, ароматика и т. д. Финансовым отраслевым куратором проекта может выступить Промсвязьбанк. «ОНХ-Холдинг» двигает данный концепт как один из инвесторов, заинтересованных в развитии отрасли малотоннажной химии. «Вышеизложенная концепция на рассмотрении в татарстанском минпромторге, федеральных минпромторге и минэкономразвития, у Рафината Яруллина в „Татнефтехиминвест-холдинге“ и Тимура Шагивалеева в ОЭЗ „Алабуга“ получила положительные оценки ото всех указанных органов», — подытожил Бабынин.
Помимо «Алабуги» создавать технопарки предлагается на базе площадки «Газпром нефтехим Салават» и Марийского НПЗ
«Алабуга» ждет 600 млрд инвестиций в малую химию
В качестве пилота рассматривают в первую очередь «Алабугу». Это промышленная площадка с развитой инфраструктурой, в которой пока нет нефтехимического сырья. Создание сырьевого кластера даст ей мощный толчок к развитию.
Государство должно обеспечить инвесторов необходимой инфраструктурой, снизив капитальные затраты резидента. «Алабуга» как раз создана для этого, рассказал Шагивалеев. «Наш наблюдательный совет одобрил выделение 200 миллиардов рублей (в основном из заемных источников) на финансирование инфраструктуры для проектов по малотоннажной химии. Мы считаем, что благодаря этому инвестиции в данные проекты составят 600 миллиардов рублей», — заявил он.
В ОЭЗ можно делать 200–300 тыс. т малотоннажной продукции на первом этапе и от 600 тыс. т — на втором, локализовав огромное количество продукции. Например, в «Алабуге» запущено производство пан-прекурсора «Росатома», это сырье для карбонового волокна. Но связующий элемент (полиэфирные и эпоксидные смолы) — импортный. Их надо локализовать.
«По объему можно выйти и на 1 миллион тонн, потому что за композитами будущее. Та же самая ситуация по полиуретану. Из сложных полимеров выделю АБС-пластик, из которого делаются все холодильники и вся бытовая электроника. Он тоже поставляется из-за рубежа, хотя опять-таки его можно выпускать у нас, как и другие конструкционные пластики. Их будут меньше поставлять с Запада в составе готовых изделий, придется производить и перерабатывать их внутри страны. Проекты малой химии как раз обеспечат подобные возможности», — уверен гендиректор ОЭЗ.
«Наша страна идет по правильному пути. Уже принята программа госгарантий по инфраструктуре, это позволит активнее соинвестировать в такие проекты. Первое оцепенение со стороны российских инвесторов закончится, выстроятся новые логистические цепочки. Думаю, через год инвестиционная активность восстановится. Когда это произойдет, мы будем лучше всех готовы и в течение пяти лет сможем на 100 процентов эти проекты локализовать», — резюмировал наш собеседник.
По словам главы «Химграда», сейчас заказчики, «схватив деньги, с круглыми глазами бегают и размышляют, кому их отдать, чтобы купить продукт»
«Здесь не справиться ни одному университету и ни самому крупному предприятию. Пришло время реальной кооперации»
Сейчас министерство промышленности и торговли России совместно с отраслевыми региональными экспертами (в том числе ТНХИ-Х, «ОНХ-Холдинг», минпромторг РТ) готовит новую программу развития мало- и среднетоннажной химии. Также разрабатываются меры государственной поддержки для предприятий данной отрасли, информация будет опубликована в конце сентября – начале октября 2022 года, рассказали нам в минпромторге РТ.
Сами участники рынка видят главным драйвером отрасли потребителей малотоннажной химии. В том числе речь идет о гарантии сбыта и совместных производствах. По словам главы «Химграда», сейчас заказчики, «схватив деньги, с круглыми глазами бегают и размышляют, кому их отдать, чтобы купить продукт». Это только первая реакция на сложности, но она не приводит к кардинальному изменению модели взаимодействия между потребителями и производителями малой химии.
«Это не проблема снабжения, а вопрос стратегического уровня. Надо рассматривать вариант вхождения в капитал, чтобы производитель и потребитель разделили риски. Такие переговоры у нас ведутся с производителями упаковки, источников питания и летательных аппаратов, например. Мы надеемся, что из этого родятся совместные предприятия. В условиях ограниченности времени это позволило бы преодолеть всю несогласованность и взаимное недоверие», — сказал Гиззатуллин.
Такую позицию разделяют и ученые. Директор Химического института КФУ рассказал, что в учреждении не могут делать все разработки за свой счет. Возьмем катализаторы на основе платины. Один грамм драгоценного металла стоит на бирже 2 тыс. рублей, а для производства нужно 20 килограммов. «Это неподъемно для нас. А производства пока не готовы нести солидарную ответственность. И все хотят быстро получить результат, максимум за полгода», — сетует Зиганшин.
В рамках «Передовой инженерной школы» КНИТУ-КХТИ будет разрабатывать продукты для нефтехимии и нефтегазопереработки. Это катализаторы, ингибиторы, стабилизаторы, антиоксиданты для полимерных материалов; технологии получения сырья для соответствующих продуктов, высшие альфа-олефины, оксипроизводные. Вуз делает разработки для «Газпрома» и СИБУРа. Ведутся научные исследования под заказ предприятий, НИОКР, есть госзадание от минобрнауки России. Софинансирование идет через промпартнеров, через ПИШ, по программе «Приоритет-2030».
Сейчас КНИТУ-КХТИ разрабатывает исходные данные для проектирования комплексного производства катализаторов. Без них невозможно производство метанола, аммиака, азотной кислоты. Рассматриваются площадки в том числе в Татарстане («Алабуга»). В проекте участвуют Томский государственный университет и Салаватский катализаторный завод. Финансирование идет за счет гранта РНФ и собственных средств промышленного партнера. Кроме того, СИБУР рассматривает строительство завода по производству катализаторов для полиолефинов (полиэтилен, полипропилен), а КНИТУ-КХТИ планируют сделать основным исполнителем контракта.
В КФУ есть опытно-промышленное производство по гетерогенным катализаторам. Чтобы развить его каталитические возможности, университет закупает дополнительное оборудование за счет собственных средств. Интерес к продукции проявляет СИБУР. Компания готова заключить с вузом договор. Второе направление КФУ связано с производством медицинской химии на базе НОЦ «Фармацевтика». Сейчас центр пытается выйти на совместные доклинические испытания, он нуждается в спонсоре со стороны медицинского сообщества в связи с дороговизной процесса.
Третье направление — полимерные композиционные материалы. В «Химграде» НТЦ «Ахмадуллины» совместно с КФУ производит 5 т суперконструкционного полимера — полифениленсульфида. Есть заинтересованность у минпромторга РФ по строительству установки на 150 т в год. Но сам ПФС — это не конечный продукт, из него можно делать композиционный материал. Вполне возможно, что в ближайшее время в «Казань Экспо» появятся установки для получения композиционных материалов. Это могут быть пленки, стержни, лопатки для турбин. Проблема в том, что оборудование все импортное. Рассматриваются варианты его поставок из Азии.
Рынок малой химии в России очень хаотичен, отметил начальник управления трансфера технологий КНИТУ-КХТИ Руслан Палей. Предприятия хотели бы видеть укрупненные компании, которые бы гарантировали качество и стабильность поставок. «Мы стоим на пороге кристаллизации отрасли с определенной долей рисков. Возможно, будут поглощения и слияния», — сказал он.
На этом фоне международные гиганты BASF и Akzo Nobel успешно отрегулировали производство и комплексно реализовали получение разного ассортимента продукции малой химии, добившись качества и низкой себестоимости. Российские же предприятия чаще всего производят только один продукт, в то время как на Западе (а также в Китае и Индии) есть фирмы, которые действуют по принципу интегратора: что-то делают сами, что-то покупают на стороне, но предлагают клиентам широкую линейку товаров и комплексные решения.
«Мы должны подобный путь пройти. Для этого в Татарстане все есть: нефтехимия, сильная наука. Надо просто все собрать и применить новые инструменты. Кто выступит таким поглотителем, покажет время, но государство должно способствовать возникновению этих компаний», — подчеркнул Палей.
«Наконец-то крупный бизнес открылся и стал для нас ближе. Масштаб задач в сфере малой химии настолько большой, что здесь не справиться ни одному университету, ни одному даже самому крупному предприятию, ни тем более малому бизнесу. Так что сейчас пришло время нашей реальной кооперации», — подытожил Зотов.
В СИБУРе на запрос «БИЗНЕС Online» не ответили, но еще в 2010 году экс-предправления компании Дмитрий Конов подробно рассказывал, почему заниматься малой химией и хочется, и колется. Нужно сильно потратиться на НИОКР или покупку лицензий (порой вместе с лицензиаром), а внутренний спрос ничтожный и непрогнозируемый. «Не надо заставлять нас идти в производство полиэтиленовых тазиков», — резюмировал Конов тогда.
Но спустя 10 лет на совещании с Путиным в Тобольске он предложил подходы, схожие с идеями татарстанских разработчиков: на уровне правительства разработать программу до 2030 года, где вручную прописать все, вплоть до молекул, какие именно компоненты будут нужны отечественной промышленности, и гарантировать сбыт. Результатами стали бы рост в спецхимии на 70% и развитие смежных отраслей, обещал Конов.
P. S. Сегодня стало известно о подписании на полях татарстанского нефтегазохимического форума многообещающего соглашения между ПАО «Нижнекамскнефтехим» (входит в СИБУР) и ОЭЗ «Алабуга». Документ предполагает ведение промышленно-производственной деятельности на территории вновь создаваемого индустриального парка «Этилен 600».
Отмечается, что соответствующее решение создает уникальное окно возможностей для производителей товаров для медицины, строительства, ЖКХ и других отраслей, сырьем для которых может стать нефтегазохимическая продукция предприятия СИБУРа в Нижнекамске.
ОЭЗ «Алабуга» обеспечит индустриальный парк и его резидентов инфраструктурой для развития действующих и создания новых импортозамещающих производств. Инвестиции организации в инфраструктуру парка «Этилен 600» составят около 169 млрд рублей, а его площадь — примерно 2 тыс. гектаров. Стороны также указывают, что суммарный объем инвестиций в новые производства и инфраструктуру парка может превысить 1,3 трлн рублей.
Стороны не анонсировали производство продукции малой химии, но в распространенном пресс-релизе указано следующее: «Спектр выпускаемой „Нижнекамскнефтехимом“ продукции создает широкие возможности для развития производств в смежных отраслях, а фактическое отсутствие логистических затрат на доставку сырья для резидентов парка может существенно повысить конкурентоспособность их продукции».
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 43
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.