«Глава Республики Татарстан» — так предписано называть Рустама Минниханова в качестве члена Госсовета РФ в указе Владимира Путина. И это притом что регионы имеют отсрочку до 1 января 2023 года по приведению местных законодательных актов в соответствие с принятым федеральным законом, согласно которому в России может быть только один президент. О том, как сам Путин на днях дал повод вспомнить об этом, — в материале «БИЗНЕС Online».
Неожиданно эпохальными для Татарстана стали подписанные сегодня Владимиром Путиным два вроде бы дежурных указа
Президент РФ «переименовал» татарстанского лидера
Неожиданно эпохальными для Татарстана стали подписанные сегодня Владимиром Путиным два вроде бы дежурных указа. Это документы (первый, второй), посвященные деталям работы Госсовета России. На первый взгляд, ничего серьезного: Кремль ни с того ни с сего просто решил «причесать» состав Госсовета и одинаково обозначить всех руководителей регионов — «глава» либо «губернатор». К примеру, возглавляющий Липецкую область Игорь Артамонов раньше назывался «глава администрации Липецкой области», а теперь в федеральном документе он просто «глава». Внушительное «звание» руководителя Хакасии Валентина Коновалова — глава Республики Хакасия – председатель правительства Республики Хакасия — тоже урезали до «главы». Зацепило и Татарстан: теперь в списке членов Госсовета Рустам Минниханов значится не как президент, а как «глава Республики Татарстан». Причем вопрос его титулования, в отличие от других руководителей регионов, вынесен в отдельный пункт указа.
Откуда взялись новации? Судя по всему, центр с некоторым запозданием вспомнил о нормах нового закона «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации», вступивших в силу с 1 июня 2022 года. Новая версия закона предусматривает, что в наименовании высшего должностного лица субъекта РФ не может быть использовано слово «президент». Несмотря на то что закон вступил в силу, законодатели предусмотрели для субъектов отсрочку. В тексте оговаривается, что субъекты и муниципалитеты обязаны привести свои правовые акты в соответствие с новой версией закона до 1 января 2023 года. Но есть важное уточнение: до того момента, пока регионы не «исправили» свои документы, нормы субъекта используются только в той части, которая не противоречит федеральному закону. Таким образом, если следовать букве закона, уже сейчас президент Татарстана называться «президентом» не может, что и было продемонстрировано в указе.
Тем не менее власти и законодатели республики пока пользуются «лазейкой» с отсрочкой до конца года. 1 июня, когда закон вступил в силу, руководитель пресс-службы президента РТ Лилия Галимова поясняла, что федеральный закон предусматривает «переходной период». С тех пор позиция казанского Кремля не изменилась. В ответ на вопросы «БИЗНЕС Online» Галимова лишь уточнила: «Мы давали комментарий 1 июня, больше новостей у нас нет».
Известно, что республиканское законодательство в соответствие с ФЗ приводит рабочая группа Госсовета РТ под руководством зампредседателя парламента республики Марата Ахметова. Сегодня на пресс-конференции этот вопрос задали первому зампредседателя Госсовета РТ Юрию Камалтынову. «Основная масса [законов республики] должна быть приведена в соответствие до 1 января 2023 года. Поверьте мне, в той части, где мы должны что-то менять, естественно, менять мы будем, — заверил Камалтынов. — Мы сильно, может быть, не торопимся, потому что целый ряд федеральных законов в том числе должен измениться. И здесь нам хотелось бы понять, в какой части там будут изменения, чтобы потом не получилось так: мы здесь поторопились, что-то сделали, а потом появился федеральный закон и надо будет какие-то корректировки вносить. Поэтому в установленные сроки все, что мы обязаны сделать, мы, безусловно, сделаем».
Судя по всему, республика намерена «тянуть резину» по максимуму, до конца 2022-го. Интересно, что 10 июня президент РТ своим указом дал своему аппарату дополнительное название, в котором его должность звучит по-прежнему: «администрация президента Татарстана». Изменения понадобились в связи с новым законом о публичной власти, говорилось при этом в тексте указа президента республики. В ответ на просьбу «БИЗНЕС Online» пояснить, с чем конкретно связаны изменения, казанский Кремль сослался на текст указа.
Как будет называться президент Татарстана после вступления изменений в силу, до сих пор неясно, хотя опять же указ Путина заранее дает ответ: «глава».
Юрий Камалтынов: «В установленные сроки все, что мы обязаны сделать, мы, безусловно, сделаем»
Надежды на сохранение статуса больше нет
И все же почему федеральный центр вдруг вспомнил о, казалось, отошедшем на второй план вопросе? Этому мог поспособствовать казус 21 июня, когда на заседании президиума Госсовета РФ Путин назвал Минниханова именно «президентом». После окончания доклада татарстанского лидера Путин передал слово министру строительства и ЖКХ РФ Иреку Файзуллину: «Ирек Энварович, Рустам Нургалиевич сейчас выступал не как даже президент Татарстана, а как председатель комиссии Госсовета по направлению „Строительство, жилищно-коммунальное хозяйство, городская среда“, то есть, по сути, от имени всего губернаторского корпуса страны».
Власти Татарстана поспешили воспользоваться этой фразой. «Глава государства признал право руководителя республики сохранить за собой этот титул», — написано в телеграм-канале одного из изданий «Татмедиа». В канале самого агентства цитата Путина дается отдельным постом, причем «президент Татарстана» выделен жирным шрифтом. Следом в рассуждения о том, президент или нет, бросились и другие политические каналы. Возникший резонанс не мог не попасть в соответствующие мониторинги. И вот теперь вышел указ, который, судя по всему, ставит точку в этом вопросе.
При этом путаница все еще есть и на сайте Кремля. К примеру, в профиле на сайте Минниханов обозначен как «президент», а в новости от 16 июня он «глава».
«Кадыров не называет себя президентом, но возможности его намного шире, чем у других региональных глав»
«Чтобы даже на человеческом уровне уменьшить возможности того, что в Москве называют сепаратизмом»
Эксперты «БИЗНЕС Online» в один голос говорят, что появление путинского указа — это сигнал, что возврата к старым порядкам не будет.
«Закон предполагает переходный период, но не период для размышления, вводить закон или нет, — уверен гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. — Это период на то, чтобы адаптироваться к его исполнению — есть документы, бланки, печати и куча бюрократии, которые требуют замены. Но, с точки зрения президента России, закон уже есть, подписан и следует к реализации. Это не политическое действие, не попытка как-то ущемить господина Минниханова и тем более Республику Татарстан — вторую экономику страны».
Одновременно Журавлев понимает и позицию Татарстана, пытающегося до последнего оттянуть процесс перехода. «У республики уникальная позиция — здесь единственный президент, кроме президента России. Хотя он такой же субъект, как другие, но немножечко особенный, — напоминает собеседник газеты. — Эта особенность не имеет экономического смысла, но она греет душу. У нас была такая фамилия Шереметьевы. Вот один из них имел титул „первый граф Российской империи“. Прошло 300 лет, а они до сих пор это помнят. Так и здесь греет душу эта особенность как намек на наличие договорных отношений между РТ и Россией, которые начались в 90-е годы. Это уже создало некое ощущение равноправия, ведь подписывают договор равные стороны. Всего этого уже нет, осталось одно наименование, но оно все равно греет душу. Для татарской интеллигенции и национального движения, думаю, это очень важно. К тому же привыкнуть к своему особому положению легко, а привыкнуть к тому, что ты его потерял, почти невозможно».
Это должно было рано или поздно произойти, констатирует политолог Константин Калачев, причем все получилось «тихо, буднично, спокойно». «Для меня это конец эпохи, — сказал Калачев в разговоре с нашим корреспондентом. — Татарстану неоднократно предлагалось самому совершить все необходимые действия и прийти к общему знаменателю. На самом деле, я думаю, тут имело смысл поторопиться с точки зрения дальнейшей устойчивости позиций республиканской элиты и Минниханова. Для того чтобы сохранить часть своей самостоятельности, определенной автономии, в том числе и в решении кадровых вопросов, давно уже нужно было уступить федеральному центру. Сейчас, в ситуации специальной военной операции, для имиджа федеральной власти особенно важно показать, что у нас все субъекты имеют равные права».
Что же касается части татарстанской общественности и элиты, которая негативно воспримет новые изменения, то Калачев советует «сдать этот экзамен, проглотить, поблагодарить, согласиться и еще раз заявить свою лояльность во всем, в том числе в том, что, может быть, и не очень нравится». И далее собеседник «БИЗНЕС Online» добавляет: «Знаете, как показывает опыт Кадырова, власть не дают, власть берут. Кадыров не называет себя президентом, но возможности его намного шире, чем у других региональных глав. Для меня принципиальный вопрос не в том, как будет называться должность Минниханова, а что будет с государством в государстве».
Однако при всей формальности нынешнего статуса лидера Татарстана политолог Алексей Макаркин напоминает, что «президентство все-таки символ государственности». И напоминает пару исторических сюжетов. «Скажем, было Казанское ханство до XVI века включительно, — напоминает собеседник „БИЗНЕС Online“. — На Руси был альтернативный казанский хан Шах-Али, который жил в Касимове, имел титул казанского хана и являлся претендентом на казанский престол. Но когда Иван Грозный взял Казань, то он ликвидировал ханство и стал царем Казанским. Он мог сохранить Шах-Али, который был ему полностью лоялен и мог реально управлять Казанью. Но Иван Грозный понимал значимость символической политики. Потому что если остается казанский хан, то есть вероятность того, что когда-нибудь Москва ослабеет, он выгонит русского воеводу и станет править, как раньше».
Поэтому и Москва, считает Макаркин, хочет перестраховаться, потому что «мало ли что будет дальше». К тому же еще один поучительный исторический факт был совсем недавно, в самом конце существования Советского Союза. «Тогда молодой по сроку пребывания у власти первый секретарь Татарского обкома КПСС Минтимер Шаймиев очень быстро стал президентом, — напоминает Макаркин. — Казалось бы, первый секретарь, человек, полностью зависящий от Москвы, в любой момент можно было снять, полностью лояльный, встроенный в партийную вертикаль. Но бац, и он уже господин президент, с которым российскому президенту приходится заключать договор, на что Борис Ельцин тоже пошел без особого энтузиазма. Поэтому, наверное, есть желание, чтобы на всякий случай вообще президента не было. Мало ли что… Чтобы даже на человеческом уровне уменьшить возможности того, что в Москве называют сепаратизмом».
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 50
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.