«Понятно, что родителям, у которых погибли дети, тяжело… Но в этой ситуации никто бы ничего не смог сделать иначе», — говорит родитель одного из учеников, переживших бойню в казанской гимназии №175 в мае 2021 года. Помимо Ильназа Галявиева, в трагедии обвиняют еще троих — двух работников коммерческих фирм, отвечавших за систему безопасности в школе, а также директора гимназии Амину Валееву, в защиту которой сейчас выступают коллеги и родители выживших школьников. Те, кто потерял детей, наоборот, винят руководителя учебного заведения. «БИЗНЕС Online» узнал, как непросто дался Валеевой этот год.
«Мама, Амина Салимовна нас спасла…»
В конце июня прошлого года директор казанской гимназии №175 Амина Валеева провожала уже бывший 11-й класс «А» во взрослую жизнь: выпускной им устроили в стенах Госсовета РТ. «С каждым из вас я бы пошла сегодня в разведку. Потому что в жизни бывает место подвигу всегда. Но подвиг — это не только когда на амбразуру. Подвиг — это тогда, когда ты упал, но у тебя есть мужество подняться», — напутствовала она учеников. В ответ директор получала благодарность от родителей: «Если бы не вы, то боли от трагедии было бы больше».
За 1,5 месяца до этого, утром 11 мая, в школе и на спортплощадке гимназии находились 714 учеников. Валеева была в своем кабинете на первом этаже, проводила совещание со своими завучами. В 9:30 услышала выстрелы в фойе. «Я схватила громкоговоритель. По громкой связи сказала: „Немедленно все по кабинетам! Коллеги, в школе нападение. Закрыть кабинеты!“» — вспоминала она в интервью «БИЗНЕС Online» моменты того трагического дня. Валеева не должна была присутствовать в школе. После затяжных майских праздников она находилась в отпуске, а 11 мая должна была отмечать свой день рождения.
Преподаватель истории и обществознания Гюзель Якупова в этот момент вела урок в 11-м классе, на третьем этаже в кабинете 307. Дети писали контрольную работу, когда в середине урока услышали какой-то шум. «Сначала не поняли, подумали, мусорка что-то выгружает. Не обратили внимания, — рассказала „БИЗНЕС Online“ учитель. — А затем по радиорубке Амина Салимовна взволнованным голосом (если бы этот голос был спокойным, наверное, я бы даже не так отреагировала) объявила: „Срочно закрывайте двери, не пускайте детей в коридор. Спасайте детей“. Старосте говорю: „Где ключ?“ Сразу закрыли двери, отходим назад, а тут уже стрельба началась на этаже».
Утром 11 мая в школе и на спортплощадке гимназии находились 714 учеников. Валеева была в своем кабинете на первом этаже, проводила совещание со своими завучами, а в 9:30 услышала выстрелы в фойе
В соседнем, 305-м, кабинете шел урок математики у 6-го класса. Ильнар (имя несовершеннолетнего изменено по требованию законодательства — прим. ред.) писал маме и просил забрать его из школы — его класс прятался в закрытом кабинете, пока Ильназ Галявиев расстреливал учеников в кабинете напротив. «Самые первые слова, когда мы его забрали, я до сих пор помню. Он стоит в белой рубашке, черных штанах: „Мама, Амина Салимовна нас спасла…“» — рассказывает мама Ильнара Оксана.
Преподаватель Роман Гузенфельд тоже в тот день находился на третьем этаже — до последнего оставался с детьми в запертом кабинете. «У меня принтер был прострелен в кабинете! — вспоминает он и говорит очень громко. — Кстати, я после этого стал еще хуже слышать, потому что возникло такое ощущение, будто на меня обрушился потолок, после третьего, по-моему, взрыва». Гузенфельд рассказывает, что после этого родители изготовили ему «медаль» за то, что внушал спокойствие их детям.
Алиса, мама 7-классника, председатель родительского комитета: «Учителя, у которых дети учатся в этой школе, не выбегали из кабинетов, не искали своих детей. Никто не оставил свои классы!»
«У нас в школе есть учитель, у которой погиб ребенок в этот день (Алина Анисовна Зарипова — прим. ред.). Она вернулась в школу и до сих пор работает», — рассказывает Алиса, мама 7-классника, председатель родительского комитета. По ее словам, учитель закрылась в кабинете со своим классом, а ее ребенок в тот момент находился в соседнем кабинете на третьем этаже, где произошла трагедия. «Учителя, у которых дети учатся в этой школе, не выбегали из кабинетов, не искали своих детей. Никто не оставил свои классы! Хотя учителя у нас не воины, они не научены воевать. И такое предугадать невозможно!» — говорит Оксана.
«Когда их (детей — прим. ред.) пришли освобождать, они не сразу открыли, потому что по радиорубке сказали: никому не открывать. Даже под двери пришлось [полицейским] просовывать удостоверение, чтобы им поверили!» — добавляет она. Валеева ходила с полицией по этажам: только услышав ее голос, учителя отпирали двери.
Амина Валеева с момента возбуждения дела находится то на больничном, то в административном (неоплачиваемом) отпуске, живет за счет пенсии
Как директор стала обвиняемой
Начало этого учебного года ученики гимназии №175 встретили уже с новым и. о. директора Гульгенэ Багавиевой. Валеева, как объясняли детям, находилась на больничном, который был вынужденным: к тому моменту она стала фигурантом уголовного дела. Ей предъявлено обвинение по ст. 293 УК РФ («Халатность»). Санкции данной статьи предусматривают до 7 лет лишения свободы, если бездействие привело к смерти двух и более лиц.
Преступлениями по данной статье считаются те случаи, когда директор либо другое должностное лицо не исполняет свои обязанности. Также дело могут возбудить в связи с ненадлежащей работой руководителя. В обоих случаях должен возникнуть крупный ущерб, чтобы привлечь внимание следователей (ч. 1 ст. 293 УК РФ). Еще в таких преступлениях нарушаются права и интересы людей или же самой организации, которую возглавляет данный руководитель.
Согласно Уголовному кодексу, привлечь «должностника» по ст. 293 УК РФ могут тогда, когда он бездействует, особенно в конкретных ситуациях, т. е. может нарушить сроки, выполнить какие-либо из своих обязанностей с ошибкой или неточностями. Нарушение карается штрафом до 120 тыс. рублей, обязательными или исправительными работами либо арестом на 3 месяца.
Если ущерб по вине руководителя стал особо крупным, т. е. более 7,5 млн рублей, то и наказание, соответственно, более суровое — штраф от 200 тыс. до 500 тыс. рублей, обязательны и исправительные работы на куда больший срок (до 2 лет) или арест до 6 месяцев.
Если же халатность привела к гибели одного человека, то руководителя могут лишить свободы на срок до 5 лет, а самое строгое наказание неизбежно для того, чье бездействие привело к смерти двух и более лиц (ч. 3 ст. 293 УК РФ). Санкции данной статьи предусматривают до 7 лет лишения свободы.
Из громких случаев «халатности» в Татарстане можно вспомнить печально известный ТЦ «Адмирал», в результате пожара в котором погибли 19 человек. Дело по ст. 293 УК РФ возбудили тогда в отношении инспектора Госстройнадзора Галии Исаевой. За два года до трагедии по поручению прокуратуры она должна была проверить соблюдение градостроительного законодательства и норм пожарной безопасности арендатора «Адмирала» ООО «Заря». После проверки инспектор Исаева заключила, что при визуальном осмотре признаков реконструкции не обнаружилось, хотя, по версии следствия, она не проверяла изменения параметров здания. В результате в прокуратуру ушло письмо с указанием об отсутствии у инспекции Госстройнадзора оснований для внеплановой проверки.
Суд признал Исаеву виновной в халатности, повлекшей смерть двух и более лиц, и приговорил инспектора к 5 годам лишения свободы. Гособвинение при этом настаивало на более строгом наказании — 7 лет заключения.
Валеева с момента возбуждения дела находится то на больничном, то в административном (неоплачиваемом) отпуске, живет за счет пенсии. Читает книги, разгадывает кроссворды, чтобы хоть как-то «давать мозгу нагрузку», рассказывают ее близкие. Четыре года назад Валеева овдовела, сейчас ее поддерживают дочь и старшая сестра. «Ее состояние не менялось со дня трагедии, — говорит ее дочь Эвелина. — Мама — боец, она старается не показывать нам, как ей тяжело физически и морально, но я догадываюсь». О дне трагедии они говорили раньше постоянно — дочь интересовалась, чтобы понять, как все происходило на самом деле.
![Роман Гузенфельд: «Мы, наверное, последние из могикан, она [Валеева] и я, — мы никогда учеников не зовем по фамилиям, только по именам. Наверное, это профессиональное»](https://stcdn.business-online.ru/v2/22-05-10/48333/guzenfeld.jpg "Роман Гузенфельд: «Мы, наверное, последние из могикан, она [Валеева] и я, — мы никогда учеников не зовем по фамилиям, только по именам. Наверное, это профессиональное»")
Роман Гузенфельд: «Мы, наверное, последние из могикан, Валеева и я. Никогда учеников не зовем по фамилиям, только по именам. Наверное, это профессиональное»
«Конечно, долгое время она была просто деморализована. Я весной к ней приходил, еще лежал снег. Говорю: „Аминочка, давайте я хоть снег уберу“. Она и так-то худенькая. Резко постаревшая, седая, изможденная женщина…» — рассказывает Гузенфельд. Он описывает Валееву как очень эрудированного человека, с которым всегда есть о чем поговорить. «Мы, наверное, последние из могикан, она и я. Никогда учеников не зовем по фамилиям, только по именам. Наверное, это профессиональное», — говорит преподаватель. С ним соглашаются родители: не только учеников, но и родителей Валеева знает лично, поименно.
Сама же директор гимназии морально была готова к тому, что перейдет из статуса свидетелей в обвиняемые. «Больше, чем я себя накажу, меня никто не накажет, — говорила она в интервью „БИЗНЕС Online“ 12 мая 2021 года — еще до того, как было возбуждено дело. — Поэтому, если меня признают виновной, я понесу ответственность. Если скажут: „Уходи“, — хоть сегодня готова написать заявление об увольнении. Скажу так: я потеряла своих детей и понимаю, что могла их не потерять».
Однако после слов президента России Владимира Путина, что сотрудников школы, защищавших детей, представят к награде, казалось, что у персонала учебного заведения появится защита. «Знаю, что многие учителя в страшные минуты нападения, когда звучали выстрелы, стояли у входа в классы и были готовы бороться и защищать своих учеников. Никто не покинул свой пост. Все исполнили свой профессиональный и человеческий долг. Я прошу внести предложение о награждении государственными наградами учителей и других сотрудников гимназии», — сказал глава государства спустя неделю после трагедии.
«Я прошу внести предложение о награждении государственными наградами учителей и других сотрудников гимназии», — сказал президент РФ Владимир Путин спустя неделю после трагедии
Учителей, которые в тот день были в школе, наградили медалями «За заслуги перед Республикой Татарстан». Валеева же стала одной из трех сотрудниц гимназии, которая должны были представить к федеральной награде вместе с вахтером Таскирой Ахмадуллиной и техническим работником Муллануром Мустафиным, которые приняли на себя первые выстрелы. Награждение так и не состоялось.
Дочь Валеевой, Эвелина, рассказывает, что изначально следователи «после многочисленных допросов и следственных мероприятий» не имели претензий к директору. Однако в какой-то момент позиция следствия поменялась: по ее мнению, произошло это после того, как председатель СКР Александр Бастрыкин в очередной раз провел встречу с родителями погибших детей. «Не могу сказать, что я не ожидала этого (возбуждения дела — прим. ред.). Уже в день трагедии, стоя за оцеплением, я понимала, что моя мама — идеальный кандидат на роль стрелочника», — добавляет Эвелина. Гузенфельд рассказывает, что якобы после одной из бесед со следователями Валеева упала в обморок и сломала ногу — в гипсе она была и на выпускном в Госсовете РТ. Дочь Валеевой говорит, что ее мама пережила сердечный приступ и сейчас живет на лекарствах.
Любые следственные действия и очные ставки, которые проходит Валеева, заканчиваются рыданием, утверждает ее адвокат Руслан Нагиев
На одной скамье с Галявиевым Валеева, конечно, не окажется. Уголовное дело в отношении нее, а также еще двух фигурантов — гендиректора компании «Ваша Безопасность» Сергея Иванова и инженера по монтажу систем охранно-пожарной сигнализации ООО «Союз пожарного мониторинга» Марата Зиганшина (ч. 3 ст. 238 УК РФ, «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекшие по неосторожности смерть двух и более лиц») — выделено в отдельное производство.
1 апреля этого года директору 175-й гимназии (а Валеева по-прежнему формально остается на соответствующей должности) предъявили окончательное обвинение. Сейчас она изучает материалы уголовного дела, после чего оно будет направлено в прокуратуру, которая утвердит обвинительное заключение, затем — в суд.
Любые следственные действия и очные ставки, которые проходит Валеева, заканчиваются рыданием, утверждает ее адвокат Руслан Нагиев. «Есть ознакомление с заключениями экспертизы, а там, сами понимаете… И дети, и простреленная одежда… Она пережила это все, это ее дети», — объясняет адвокат.
Айгуль, мать одного из учеников: «Я ей сказала: «Спасибо, что вы мне оставили моего ребенка в живых»
Кто вступился за Валееву: дочь, коллеги и родители выживших
Валеевой запрещено комментировать претензии. Следствие взяло с нее подписку о неразглашении. Единственное, что известно, — вину в рамках уголовного дела она не признала.
Родители и учителя готовы рассуждать о событиях годичной давности. Значительная часть имеющих отношение к гимназии выступила в поддержку Валеевой. Эвелина даже писала петицию в поддержку матери. Дочь вспоминает, что тут же начала получать «малоприятные сообщения» (их содержание она не раскрывает). Похожие сообщения, по ее словам, писали завучам и учителям школы.
«Это же несправедливо! Как так?» — передает Эльвира Даутова первую реакцию своего сына, который в прошлом году окончил 11-й класс. По словам родителей, вечером 11 мая 2021 года Валеева звонила им и спрашивала, как у них дела. На следующий день она встречала всех в 174-й школе, куда на время перевели учеников гимназии. «Когда спустя сутки после трагедии меня еще трясло, она нас всех собрала, — вспоминает мать одного из учеников Айгуль. — Я удивилась, откуда в этой маленькой хрупкой женщине столько силы. [Она сказала]: „Собрались все. Нам надо жить дальше“. Эта сила, вожак, который стоит и понимает, что сейчас от нее много что зависит. Собранные действия, с холодной головой, все очень четко». «Я ей сказала: „Спасибо, что вы мне оставили моего ребенка в живых“», — вспоминает Айгуль.
Случившееся наши собеседники считают стечением трагических обстоятельств. «Конечно, сейчас можно копаться, раскручивать и найти виноватых. Но здесь просто трагическая случайность. Как бы по-дурацки ни звучало, он (Галявиев — прим. ред.) мог бы зайти куда угодно: в садик неподалеку, в метро», — рассказывает Айгуль.
«Здесь просто трагическая случайность. Как бы по-дурацки ни звучало, Галявиев мог бы зайти куда угодно: в садик неподалеку, в метро»
Ответственность за случившееся наши собеседники возлагают в том числе на родителей Галявиева. «Президент Татарстана Рустам Минниханов еще 20 августа 2021 года на республиканском августовском совещании работников образования и науки заявил, что считает виновными родителей убийцы: „Знали об этом, они съехали (из квартиры, где проживали вместе с Галявиевым, — прим. ред.) — и все, думали, что эта тема закрыта“, — говорит дочь Валеевой. — Если бы они потратили 3–4 тысячи рублей и вызвали на дом врача-психиатра, трагедии можно было бы избежать вовсе!» В их контактах с родителями погибших детей она видит попытку «снизить вероятность самосуда». «Мы так и не увидели, чтобы родители Галявиева предприняли хоть одну попытку спасения сломанных жизней еще троих людей: директора школы, инженера и предпринимателя. Для них это не имеет значения», — говорит дочь Валеевой.
Якупова, вздыхая, уверенно констатирует: «Никакие сверхпрочные двери и даже заборы не спасут, если человек с оружием в руках, с целой сумкой взрывчатки целенаправленно идет убивать».
И родители не понимают, почему Валеева осталась без награды. По словам Оксаны, она видела фотографию одного из кабинетов изнутри: учитель стояла с цветочным горшком около двери — на случай, если убийца зайдет внутрь. «Она заранее знает, что она идет первая и ее убьют, и она стоит с этим горшком, потому что больше ничего нет. Тут нет кого-то, кто бы струсил. Почему кого-то отметили наградами, а кого-то — нет? Почему кого-то судят?» — задается она вопросами.
В Татарстане всего 32% школ I, II и III категорий охраняется ЧОП — 674 объекта из 2 107. Главная причина — отсутствие финансирования
Что они думают об обвинении и безопасности в школе?
В чем видит халатность Валеевой следствие? В отсутствии в школе ЧОП. По закону от 2019 года, во всех школах (в зависимости от числа учеников они делятся на четыре категории) должны иметься тревожные кнопки, а в школах с I по III категорию — еще и частные охранники. В 175-й гимназии на момент трагедии договора с ЧОП не было — только вахтер.
К слову, по данным, которые были озвучены в Госсовете РТ в марте этого года, в Татарстане всего 32% школ I, II и III категорий охраняется ЧОП — 674 объекта из 2 107.
К примеру, I категория — это те школы, в которых одномоментно присутствуют более 1,1 тыс. человек. Из них:
- в четырех учреждениях нет тревожной кнопки, сигнал которой передается в Росгвардию или в систему «112»;
- в 19 учреждениях нет систем экстренного оповещения о возникновении ЧС;
- в двух объектах отсутствуют наглядные пособия, как действовать в случае ЧП, а также нет плана эвакуации, номеров телефонов спасательных служб;
- в двух объектах нет системы наружного освещения;
- в трех объектах отсутствует система видеонаблюдения, еще в 12 объектах нет помещения для охраны с установленными в них системами видеонаблюдения, сигнализации и тревожной кнопки;
- в 17 учреждениях нет системы охранной сигнализации;
- также в некоторых учреждениях отсутствуют контрольно-пропускные пункты с охраной, металлоискатели, турникеты и т. д.
Главная причина — нет финансирования. Деньги на охрану школ не выделяются из бюджета, по крайней мере, не выделялись до трагедии: в августе 2021 года президент РТ Рустам Минниханов распорядился выделить из республиканского бюджета 457,5 млн рублей на привлечение ЧОП к охране школ I и II категорий. Много это или мало? Ответили в Госсовете РТ: в приказе Росгвардии сказано, что час охраны оценивается в 220–250 рублей на человека. Республика же готова выделить только 150 рублей в час. Остальное — за счет «внебюджета». Школы отчитываются в минобрнауки РФ: ЧОП попросту не заявляются на конкурс.
По словам замминистра науки и образования РТ Рамиля Хайруллина, республика отправляла запросы и на федеральный уровень, но результата нет. «Из федерального бюджета в 2021 году перед ЧП, в феврале, запрошено более 5 миллиардов рублей, — рассказал в Госсовете РТ наш собеседник. — К сожалению, это письмо осталось без ответа. Мы показывали его и в следственном комитете».
В сложившихся условиях Валеева делала все, что могла, считают ее защитники. «Безопасность школы для нее всегда была на первом месте. Она всегда из совещания в совещание повторяла: „Беслан никто не отменял“. Коллектив всегда был мобилизован», — вспоминает преподаватель Якупова. «Мы даже устали уже слушать об этой безопасности на каждом родительском собрании», — добавляет Даутова.
Гюзель Якупова: «Безопасность школы для Валеевой всегда была на первом месте»
Адвокат Валеевой Нагиев подчеркивает, что на охрану не выделялись бюджетные средства — зарабатывать деньги школа должна была за счет платных секций, занятий и кружков либо собирать деньги с родителей. По словам матери одного из учащихся, Алисы, вопрос об охране решался на общих собраниях родителей и некоторые отказывались от платного ЧОП. «Родители 10–11-классников говорили, что наших детей не нужно охранять: „Дети взрослые, зачем нам охранник? Платить не будем“. И так, по копейке, собирали: где-то 10 детей сдают, где-то — 30. Выборочно», — говорит Алиса.
«Пытаешься кого-то заставить — они пишут заявления на поборы. Мне самой неоднократно звонили из органов, говорили, что занимаюсь поборами», — продолжает Алиса.
«Мы раньше сдавали деньги, но, когда „дистанционка“ закончилась, у нас появились магнитные рамки», — рассказывает Даутова. Остались и две магнитные двери. Гюзель Альбертовна, которая продолжает работать в гимназии, рассказывает, что после трагедии наняли ЧОП. «Хотя сами понимаете, что они (охранники и магнитные двери — прим. ред.) не остановят вооруженного человека», — рассуждает она.
«А что такое ЧОП? — возмущается родитель ученика 7-го класса гимназии №175 Ришат. — Это пожилой мужчина, на пенсии!» Но аппаратуру установили внушительную, «как в военном самолете», добавляет Гузенфельд.
«Законом предусмотрена невооруженная охрана, — подчеркивает Нагиев. — ЧОП, но невооруженное. А если в суд заходишь, у нас там приставы вооруженные. А в школах нет. В Перми было ЧОП, и что?»
«Она знала, что громкоговоритель не работал. Дети не услышали, учительницы — тоже. Вот в чем дело»
Родители погибших детей: директор знала о неработающем громкоговорителе
Но есть и диаметрально противоположное мнение. 16-летняя Алина (имя изменено) из 8-го класса «А» чудом спаслась 11 мая, выпрыгнув из окна злополучного кабинета, в котором и произошла бойня. Мама ученицы, Альфия, заявила журналистам, что Валеева, по ее мнению, наряду с Галявиевым ответственна за гибель 7 детей и двух педагогов. «Она знала, что громкоговоритель не работал. Дети не услышали, учительницы — тоже. Вот в чем дело», — пояснила Альфия. При этом глава семейства Хасан Гумиров в беседе с нашим корреспондентом был более сдержан: «Директора… Понимаете, я даже не знал, что у этих людей не было громкоговорителя… Это, конечно, все ложится на руководящий состав школы». На прямой вопрос о том, считает ли он, что Валеева должна ответить сполна своей свободой, собеседник ушел от ответа: «Это не то, чтобы после пожара махать чем-то. Я за то, чтобы детские садики, школы, учреждения хотя бы охранялись более или менее, серьезно к этому относились. Эта беда общая».
Мама погибшей Гульфии (имя несовершеннолетней изменено) Фирдана Галимзянова рассказывает, что за два месяца до трагедии в школе проводили пожарные учения: в кабинете, где расстреляли учеников, не было слышно оповещения и дети не вышли. Валеева, по ее словам, тогда их отчитала, мол, «если бы пожар оказался настоящим, то сгорели бы все». «Дети же не виноваты, они не слышали, а директор даже после такого случая не отдала распоряжение починить оборудование. В результате ее беспечности они не сгорели, а их застрелили. То есть сама была виновата, а еще кричала на детей», — говорит Галимзянова. Она считает, что Валеева, как и работники сторонних организаций — Иванов и Зиганшин, — должны понести ответственность за трагедию. Галимзянова обижена и на учителя, которая была в злополучном кабинете. «Я бы на ее месте закрыла детей грудью, а она легла и притворилась мертвой, когда ей выстрелили в руку», — сказала она.
Раиль Гарифуллин (у него погибла дочь Ильмира — имя изменено) полагает, что имена виновных должно назвать следствие. «Виновные должны быть наказаны, по именам я не буду говорить. А в том, кто виноват, разберется следствие. Если бы у них (у тех, кто защищает директора, — прим. ред.) дети погибли, может, по-другому разговаривали бы», — сказал наш собеседник.
Важно отметить, что вопрос о неисправном динамике рассматривается в рамках отдельного уголовного дела об оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности для жизни и здоровья, повлекших по неосторожности смерть двух и более лиц (ч. 3 ст. 238 УК РФ). Обвиняемым по нему проходит инженер по монтажу систем охранно-пожарной сигнализации ООО «Союз пожарного мониторинга» Зиганшин.
Кабинет, где развернулась трагедия, реконструировали в свободное пространство, а на потолке смонтировали 9 светильников в память о количестве жертв
Как гимназия №175 живет после трагедии?
После трагедии ученики закончили учебный год в здании соседней школы — 174-й. В гимназии в это время сделали ремонт. Кабинет, где развернулась трагедия, реконструировали в свободное пространство, а на потолке смонтировали 9 светильников в память о количестве жертв.
В школьных кабинетах сделали стеклянные двери. «Когда Амина Салимовна узнала, сказала: „Мои дешевые филенчатые двери спасли жизни людей! Как — стеклянные двери?!“» — говорит Даутова. По словам учителя Гульнары Рузиевой, в первое время было не по себе. «Психологически очень тяжело. Страшно. Потому что нас спасли те двери! А тут все видно. Мы как в аквариуме. Вот мы, пожалуйста, расстреливайте нас. И спрятаться негде», — говорит она. Изменения в школе Рузиева оценивала именно с точки зрения безопасности и по ощущениям от прожитой трагедии. «А как еще? А есть ли убежденность в том, что еще раз не придут? А может, намеренно придут в эту же школу?» — дрожащим голосом добавляет учитель.
Якупова отмечает, что недавно приглашала к детям психолога. Говорит, что после беседы детей чуть-чуть отпустило. Сын Ришата, заходя в любой торговый центр, ищет эвакуационные выходы.
Гузенфельд пишет с детьми сочинения на тему верности. «[Задаю им тему] „Что такое предательство“, „Что такое равнодушие“. Я детей на это так или иначе вывожу, что все должны сделать нравственный выбор, в том числе и я сам. Дети должны расти людьми. Им даю понять, что за друзей, за достойных людей надо стоять до последнего», — говорит учитель.
По словам Нагиева, возбуждение уголовного дела и последующий суд над директором школы может негативно сказаться на образе педагога по всей стране. «Люди увидят, что государство их не защищает. И с каким настроением они будут работать?» — задается вопросом адвокат.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 58
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.