«ОСТОРОЖНИЧАЮТ, ЗА МЕСТА СВОИ ДЕРЖАТСЯ…»

В Московский районный суд поддержать своего коллегу, подсудимого Александра Егорова, пришел капитан, 20 лет назад ушедший на пенсию, но имеющий богатый опыт в судовождении. 74-летний Николай Сердюков в прошлые выходные узнал из газеты о том, что буквально по соседству с его домом идет судебное разбирательство по уголовному делу, которое вызвало широкий общественный резонанс. Сердюков пришел на слушание, познакомился с подсудимым капитаном, оказалось, что у них есть много общих знакомых. Адвокат Аида Камалова попросила капитана Сердюкова дать показания в суде в качестве специалиста.

По словам капитана, он изучал материалы уголовного дела всю ночь. Его выступление было трогательным, но очевидно не произвело должного впечатления на суд. Пенсионер заметно волновался, путался, отвечая на вопросы, чем вызывал неприкрытое раздражение судьи Людмилы Петровой.

- К Трифонову все участники процесса проявили должное уважение, прошу также относиться и к нашему специалисту, - попросила адвокат участников процесса, вспомнив условия, в которых на прошлой неделе давал свои показания доцент кафедры судовождения и безопасности судоходства Вячеслав Трифонов.

- Трифонов хотя бы пришел подготовленным, - вздохнула судья. Но затем, благосклонно обратившись к свидетелю, порекомендовала ему дать свою оценку ситуационной экспертизе, которая является важной частью обвинительного заключения. Эта экспертиза в основном ссылается на Кодекс внутреннего транспорта, опираясь на пункты этого закона, эксперты делают вывод о правомерности действий Егорова. Сердюков оживился и заявил, что не согласен с одним из заключений. В нем был вывод – ничего не угрожало безопасности судна Егорова, если бы он начал спасательную операцию.

- Если бы его буксир остановился, судно бы неминуемо изменило траекторию движения, - объяснил Сердюков и назвал несколько возможных последствий, среди которых - столкновение с теплоходом «Арабелла», попадание буксира на мель, непреднамеренное убийство людей, находящихся в воде, из-за неудачных маневров.

Затем судья предложила Сердюкову дать оценку выводам другого заключения. Свидетелю показали акт внутренней проверки, которую проводило начальство Егорова. В этом акте был вывод, противоположный выводу экспертов, привлеченных следствием, – «действия Егорова могли иметь место в данной ситуации». Сердюков сказал, что полностью разделяет эту позицию.

- Ну, написали бы «действия Егорова правомерны», - сказала судья, взяв в руки документы. – А то пишут обтекаемо: «могли иметь место». Осторожничают, за места свои держатся…

ИНЦИДЕНТ С ДАВЛЕНИЕМ ИСЧЕРПАН

Свидетель стороны защиты выступил и с чувством исполненного долга занял место в зале, когда гособвинитель Евгений Дикарев решил припомнить, что на предыдущем заседании была озвучена информация о давлении, которое якобы было оказано на Егорова со стороны следователей. Дикарев попросил допросить этих следователей, «чтобы внести ясность». Несмотря на заявление адвоката подсудимого о том, что инцидент был исчерпан еще прошлой осенью, двух следователей все же пригласили в зал. Они оба заявили, что давление на Егорова не оказывали и не принуждали его признать свою вину хотя бы частично.

Как стало известно корреспонденту «БИЗНЕС Online», скандал во время допроса Егорова в сентябре прошлого года возник не столько из-за этого. Выяснилось, что капитана буксира «Дунайский-66» допрашивали в одном помещении с пассажиром «Булгарии», который потерял на затонувшем теплоходе свою супругу. Вдовец накинулся на капитана с обвинениями и не стеснялся в выборе выражений…

Следователи, которые вели дело Егорова, больше ничего не сообщили суду, и через пять минут их отпустили – по всей видимости, инцидент действительно был исчерпан ранее.

КАК ЕГОРОВ ЕДВА НЕ ПРИЗНАЛ СВОЮ ВИНУ…ЧАСТИЧНО

Вчерашнее судебное заседание закончилось подробным допросом Егорова. По словам подсудимого, о «странных плотах» на воде он узнал от своего коллеги – капитана буксира «Арбат» Юрия Тучина. Егоров увидел эти плоты, а его матросы сообщили ему, что оттуда доносятся еле разборчивые крики.

- Когда я увидел, что вдалеке загорелся фальшфейер, я понял, что людям требуется помощь, - заключил Егоров. – Я понял, что пора принимать решение, и тут увидел, что навстречу мне идет теплоход «Арабелла». С этим судном я связался и объяснил, что у меня тяжелый состав и я не смогу так быстро остановиться, сообщил, что у меня люди терпят бедствие по левому борту, попросил помочь им.

Позднее подсудимый снова вышел на связь с «Арабеллой», и капитан теплохода Роман Лизалин попросил его «отойти подальше и не мешать».

- Около часа я дрейфовал, остановив буксир, вниз по течению, - продолжил Егоров. – От меня до плотов было около двух километров, «Арабелла» проводила спасательную операцию, я наблюдал за тем, как они отправляют к людям шлюпки через бинокль. Через час я принял решение двигаться дальше.

В Самаре «Дунайский-66» остановили сотрудники Судоходной инспекции, они попросили всех членов экипажа написать объяснительную, изложив, что им известно по факту крушения теплохода «Булгария». Через два дня буксир Егорова снова двинулся в путь – 16 июля он должен был приплыть в порт Бузан, что в Астраханской области. Перед отплытием пришло тревожное известие – из следственного комитета сообщили Егорову по телефону, что в отношении него возбудили уголовное дело. На подходе к порту Волжский в Волгоградской области к буксиру подъехал катер, из которого на борт высадилось 15 полицейских. Они изъяли все судовые документы, развели матросов для допроса по каютам, а Егорова обязались этапировать в Казань.

- В первый раз в жизни на меня надели наручники, и мне было не по себе, - вспоминал опальный капитан. – Конечно, это моя ошибка: мне нужно было подойти к этим плотам…

- Создается впечатление, что вы частично признаете вину, - нахмурилась судья, услышав эти слова. – Вам надо определиться.

Егоров попросил дать ему пять минут для совета с адвокатом. После небольшого перерыва судебное заседание продолжилось, и подсудимый признал, что со стороны закона он не прав, но фактически виновным себя не считает.

- В своих действиях я состава преступления не вижу, - вздохнул Егоров.