Как Наиль Маганов пообещал 1 триллион Денису Мантурову

Наиль Маганов ярко выступил на панельной дискуссии «Перспективы сотрудничества предприятий ТЭК и ОПК для импортозамещения и технологического развития» Фото: «БИЗНЕС Online»

НЕФТЯНКА + ОБОРОНКА = ?

Татарстанское представительство на Российской энергетической неделе – 2019, которая завершается сегодня в московском центре «Манеж», оказалось очень весомым. Началось мероприятие во вторник с подписания крупного соглашения ТАИФа с немецкой Siemens на 290 млн евро, сегодня же два топ-менеджера «Татэнерго» — гендиректор Раузил Хазиев и его заместитель Айрат Сабирзянов — вовсю выступают на панельных дискуссиях, анонсируя свои планы по развитию, их примеру следует и гендиректор КАМАЗа Сергей Когогин. Плодотворным оказалось участие на форуме и делегации «Татнефти», которая заявила амбициозные цифры инвестиций, настроившись на поддержку отечественных поставщиков, и подписала соглашение с «Роскосмосом».

Гендиректор «Татнефти» Наиль Маганов ярко выступил на панельной дискуссии «Перспективы сотрудничества предприятий ТЭК и ОПК для импортозамещения и технологического развития» вместе с Денисом Мантуровым. В ней также участвовали гендиректор «Роскосмоса» Андрей Жерегеля, первый замглавы «Росатома» Кирилл Комаров, глава «Россетей» Павел Ливинский и замминистра энергетики России Андрей Черезов. Слегка простуженный Мантуров вполголоса рассказал о государственной программе, суть которой — убить двух зайцев: загрузить оборонные предприятия страны производством гражданской продукции и заодно удовлетворить голод нефтехимических и энергетических предприятий в оборудовании и комплектующих.

А вот как соединить две ниточки? Минпромторг России в 2014 году создал рабочую группу, в которую вошли представители компаний ТЭК: уже в течение пяти лет они формируют заказ на востребованные комплекты, детали и технологии, а министерство передает их в разработку оборонным предприятиям. «Говорят, что если хочешь завалить дело, создай рабочую группу, — пошутил министр. — Но в данном случае она себя полностью оправдала». За это время российский бюджет раздал 7 млрд рублей субсидий, чтобы покрыть льготные кредиты на подобные проекты. А перспективы работ громадные: в 2018 году рынок нефтегазового оборудования в России составил 450 млрд рублей, так что российским производителям есть за что побороться. С «Лукойлом», «Газпромом» и «Газпром нефтью» удалось договориться об отечественном производстве более 300 элементов оборудования до 2030 года.

Каковы же наиболее востребованные точки соприкосновения нефтяников и энергетиков с ОПК? Это приборы и для морской навигации, и для сейсмологической разведки, и для добычи трудноизвлекаемой нефти — гидроразрыва пласта, и для газонефтеперекачки, а также производство энергоустановок малой и большой мощности, не говоря о том, что организации с удовольствием закупают у оборонки вертолеты и суда. «Мы рассчитываем на то, что нефтегазовые компании будут максимально использовать российское оборудование», — ратовал за импортозамещение Мантуров. Но для того, чтобы предприятия ОПК поняли, что им производить, нужен четкий заказ.

«Мы рассчитываем на то, что нефтегазовые компании будут максимально использовать российское оборудование», — ратовал за импортозамещение Мантуров Фото: «БИЗНЕС Online»

«Татнефть» импортозамещающая

Целиком и полностью энтузиазм министра поддержал Маганов. Он начал выступление со старого советского анекдота про конверсию: о папаше, у которого, как он ни старался собрать для ребенка детскую коляску, все время выходил пулемет. «Анекдот и смешной, и со смыслом: о том, что ОПК наше очень системный, может произвести и коляски, но, если надо, из этого еще и пулемет получится», — подошел к теме топ-менеджер.

У «Татнефти», напомнил он, много проектов, основанных на отечественных технологиях. Из самых ярких примеров, допустим, добыча сверхвязкой нефти, которую компания начала в 2012 году: сначала проект состоял из импортного оборудования, а сегодня на 90% — из отечественного. «Причем это оказалось нам и выгодно. Характерный пример: если буровой станок сначала покупали канадский за 27 миллионов долларов, то сегодня он (отечественный — прим. ред.) для нас стоит 4 миллиона долларов. Если цена установки по ремонту скважины составляла около 5–6 миллионов долларов, сегодня наши отечественные заводы по нашим чертежам готовят за 40 миллионов рублей. Насосы у нас были французские и американские — 150 тысяч долларов и выше. Сегодня все они заменены либо нашим „Новаметом“, либо предприятиями Республики Татарстан, работают не хуже, а даже выше», — гордо продемонстрировал плоды импортозамещения Маганов.

Импортозамещена и нефтепереработка. На введенной летом установке гидрокрекинга на ТАНЕКО используется российский реактор — Наиль Ульфатович  с удовольствием рассказал историю про то, как «Татнефть» поверила в отечественного производителя и не прогадала. «Когда мы со своими лицензиарами смотрели, они сказали: „Ничего подобного в России не делают и никогда не сделают. Вот у нас есть итальянский завод, японский, вот туда и больше никуда“. Но была немножко информация из „Лукойла“, что на ижорских заводах „Газпрома“ делают маленькие реакторы. Позвонили им, сказали: „Вы сможете сделать?“ Договорились по цене, они взяли контракт. „Шеврон“, наши лицензиары, сказали: „Мы не даем никаких гарантий“. Через полгода я поехал на завод и тоже приуныл, когда посмотрел. Но они с честью справились и поставили — чуть с опозданием, но качественный реактор, он проработал три года, и с тех пор ижорские заводы попали в перечень поставщиков „Шеврона“», — рассказал Маганов.

 «Что нас мотивировало? Энтузиазм и патриотизм, — подвел черту глава „Татнефти“. — Были расчеты, конечно, и на экономику». «Хочу поблагодарить вас за активную поддержку российских предприятий. Вы приводили даже не все примеры», — откликнулся Мантуров.

Отдельно шеф «Татнефти» остановился на импортозамещении в энергетике. Он рассказал, как на Нижнекамской ТЭЦ «Татнефти» были использованы отечественные ПГУ Фото: «БИЗНЕС Online»

«Силовые машины» испытают турбины на Нижнекамской ТЭЦ

Отдельно шеф «Татнефти» остановился на импортозамещении в энергетике. Он рассказал, как на Нижнекамской ТЭЦ «Татнефти» были использованы отечественные ПГУ. «Взяли на Урале, внедрили, но в программу ДПМ мы с ними не попали. Сейчас эти турбины остановили по одной простой причине — не можем спорить с „дэпээмовскими“ Siemens и General Electric, потому что у них тарифы совсем другие. Мы остановили эти турбины, потому что они стали неконкурентоспособными. Две турбины по 110 мегаватт, уральские… Долго на патриотизме без системности тоже не проедешь», — заключил он.

«Наиль Ульфатович, это парогазовые установки? — уточнил Мантуров. — Не газовые турбины?»

«Парогазовые. Мы вынуждены были остановить, и теперь, когда заходим в программу ДПМ, я в голове считаю: а надо ли как-то на отечественное? — развел руками Маганов. — Одна история — мы с „Силовыми машинами“ опять пошли в тендер вместе и предложили им за наш счет испытывать у нас новые турбины. Но пока стоит решение о том, что будем вместе делать».

«Конечно, надо бы мотивировать. Мы говорили о том, что ОПК придут к нам. Не придут — они какие есть, такие есть. У них свои традиции, культура, понимание. Не слишком много они понимают в нашем вопросе», — посомневался глава «Татнефти».

Триллион рублей на заказы ОПК

А дальше «Татнефть» сделала щедрое предложение российскому рынку, от которого трудно отказаться.

«У меня вот сегодня есть предложение и программа. Мы готовы, допустим, инвестировать сами. Порядка — считали эту программу — 900 миллиардов до триллиона рублей собственных денег компании в уплотняющую сетку скважин. По которой мы берем на себя обязательства, что все оборудование, которое купим, начиная с машин начальников, — будем ездить на уазиках в конце концов, и Aurus есть, тоже неплохая машина, — объявил, попутно шутя, Маганов. — Я его хвалю, потому что Aurus ездит на наших шинах».

«Да, кстати, вы участвовали в программе, — вспомнил про Aurus Мантуров. — Шины очень хорошие! Они бронированные, причем такие, что им нет аналогов в мире. Это правда».

«Понятно, что если первое лицо государства ездит на этих шинах, то качество высочайшее», — не стал скромничать Маганов.

«У нас есть программа, которую мы готовы сегодня реализовывать. И нам не нужно для этих проектов государственное финансирование! Ничего не надо. Мы готовы сегодня вкладываться и взять на себя обязательства, что 100 процентов оборудования, 100 процентов технологий будем применять отечественного», — продолжил он развивать мысль.

По словам гендиректора «Татнефти», это именно те заказы, которые может осилить российская оборонка. «Это массовое производство. В программе у нас 20 тысяч скважин — значит, нужно 25 тысяч „орудийных стволов“: корпуса насосов, 20 тысяч „качалок“, 15 тысяч „КАМАЗов“, на которых надо разместить всевозможное оборудование, буровые установки… Мы уже сегодня готовы передавать чертежи, наработки», — объявил Маганов.

«Жду вас и всех коллег, которые будут это выполнять, — тут же пригласил обсудить подробности Мантуров. — Ловлю вас на слове: вы сказали, до триллиона рублей! Я сумму запомнил!»

«Подтверждаю: до триллиона рублей компания „Татнефть“ [инвестирует] в проект на уплотнение сетки нефтяных скважин», — зафиксировал цифру под бурные аплодисменты зала Маганов.

И заметил, что этот опыт можно тиражировать и на другие нефтяные компании. «Начнем с вас», — откликнулся Мантуров под смех зала. «Мы на это и напрашиваемся», — ответил глава «Татнефти».

Вернувшись к перечислению востребованных российских продуктов, Маганов оговорился, что господдержка «Татнефти» все же не помешала бы — «немножко, для энергетиков». «Вы сказали, что вам денег не нужно вначале. А в конце уже говорите, что надо, — подколол его Мантуров. — Чуть-чуть можно, я понял».

«Возможно, нужно, примеры в стране есть. Просто надо посмотреть, посидеть по условиям. Замотивировать потребителя, чтобы это зиждилось не только на патриотизме и энтузиазме — подобное было бы немного легкомысленно. Необходимо рассчитывать на систему: надо, пожалуйста, детскую кроватку, нужно — пулемет», — завершил речь Маганов.

После других выступлений участников дискуссии «Татнефть» подписала соглашение с «Роскосмосом». Согласно документу, более 10 предприятий госкорпорации начнут разрабатывать и производить для нефтяной компании высокотехнологичное оборудование по 50 направлениям.