Ильнур Закарин: «Когда ты в Челнах на желтом Mercedes, то тебе респект. В Европе не так»

Ильнур Закарин: «Я живу и тренируюсь на Кипре, за городом ни одной машины не встречаю, спокойно катаюсь, ни о чем не переживаю, а у нас ездить небезопасно, это заставляет нервничать» Фото: Олег Спиридонов

«НА ОЛИМПИАДУ В ТОКИО НАДО ОТОБРАТЬСЯ, И Я ОЧЕНЬ НА ЭТО НАДЕЮСЬ»

— Ильнур, в 2020 году вы будете представлять польскую команду CCC Pro Team, с которой подписали контракт на два года. Почему покинули Katusha-Alpecin, которую возглавляли в течение пяти лет? Ранее сообщалось, что эта команда лишилась спонсора. Распалась ли она после этого?

— Нет, команда Katusha-Alpecin не распалась, она в поиске нового спонсора и планирует продолжить свое выступление. Я на 90 процентов уверен, что команда сохранится. Перед тем как уйти в CCC Pro Team, встретился и поговорил с владельцем Katusha Игорем Викторовичем Макаровым. Почти 7 лет выступал в его команде, он многое сделал для меня, я ему очень благодарен. Мне было важно его мнение, и мы хорошо расстались.

— Почему все-таки решили уйти? Вас что-то не устраивало?

— 7 лет на одном месте работать тяжело. Это и психологи подтверждают. Я решил поменять обстановку, команду.

— Языковой барьер вас не смущает? Как быстро думаете адаптироваться в новой команде?

— Katusha, как вы знаете, уже не российская, а швейцарская команда, причем сегодня она интернациональная. Из 21 спортсмена — четверо русских, есть велогонщики из Африки, Европы. В команде мы общаемся на английском, все установки, собрания также на этом языке. В польской команде, думаю, тоже не будет языкового барьера. Возможно, первое время появится адаптация к новому персоналу, гонщикам. Обычно это тяжело.

— Вы в каком качестве приходите в польскую команду? И что она из себя представляет?

— Есть договоренность, что я также приду лидером. На определенные гонки мне будут давать помощников. Команда также интернациональная, полный состав еще не объявлен, сейчас трансферное окно — покупают гонщиков. Вообще, сегодня в велоспорте нет мононациональных команд. То есть, как и в других видах спорта, смотрят только на то, какой игрок.

— А есть страны, которые больше всего велогонщиков поставляют?

— Да, в разные годы лидируют различные страны и национальности. В 90–2000-х все старались брать русских спортсменов, они тогда действительно сильные были. Сейчас предпочитают колумбийцев, потому что они живут в горах, на высоте 2–3 тысяч метров над уровнем моря, и, спускаясь вниз, показывают хорошие результаты. Поэтому сегодня в каждой команде есть по два-три таких гонщика.

— Вы пока тренируетесь в Katusha?

— Пока да. Новую форму я надену с 1 января 2020 года.

— Будете ли менять место жительства в связи с переходом в польскую команду?

— Зиму, весну я живу на Кипре — там погода всегда хорошая и инфраструктура, подходящая для тренировок. В России зимой не покатаешь. Летом и осенью много гонок, а в перерывах я приезжаю к родным в Челны. Нам, велогонщикам, можно жить в любой стране, мы не съезжаемся всей командой на длительные сборы, как это принято в спортивных федерациях биатлонистов или легкоатлетов, к примеру. Перед гонкой нам покупают билеты, мы прилетаем, показываем результат и уезжаем обратно. В конце года они (владельцы команды — прим. ред.) смотрят, чем ты смог помочь команде, подводят итоги. А так мы, как профессионалы, полностью отвечаем сами за себя: за соблюдение диеты, тренировки и конечный результат.

— В Челнах как долго бываете, тренируетесь ли здесь?

— Часть сентября и октября тут буду. В Челнах в мои тренировки входит в основном бег.

— Готовитесь к Олимпиаде в Токио?

— На Олимпиаду сначала надо отобраться, и я очень на это надеюсь. На соревнованиях в Токио будут две дисциплины — разделка и групповая. Я бы хотел выступить в групповой, насчет разделки пока не знаю. К выступлению обычно готовятся за пару месяцев, распределяя тренировки — у нас пик формы два раза в году может быть. Поэтому я хочу весной съездить на тренировочные сборы.

— Уже знаете, какой стратегии будете придерживаться во время гонки?

— Когда пройдем отбор, там станет понятно, кому из спортсменов сборной будем помогать.

Ильнур Закарин — капитан команды Team Katusha – Alpecin, победитель этапов европейских гранд-туров и участник топ-50 героев татарского мира по версии нашего изданияФото: Gian Mattia D'Alberto/Lapresse/ТАСС

«Я ПОСТОЯННО ЗАПОЛНЯЮ БУМАГИ, ГДЕ НОЧУЮ»

— Летом стало известно, что 45 российских спортсменов вошли в пул допинг-тестирования международного союза велосипедистов (UСI). Вы также есть в этом списке. Как относитесь к тестированию? Насколько остро стоит проблема допинга в велоспорте?

— В этом пуле я уже более 10 лет нахожусь и регулярно прохожу тестирование. Постоянно заполняю бумаги, где ночую, поскольку проверяющие могут приехать в указанный ими час и взять пробу. И если тебя три раза не окажется на месте, то это будет означать дисквалификацию на два года. В 2015-м, когда я начал показывать результаты на мировой арене, то за 21 день гонки «Джиро д’Италия» 18 раз успешно прошел допинг-контроль! Такая система тестирования должна полностью искоренить проблему допинга, но, к сожалению, до сих пор встречаются желающие ее испытать.

— В 2009 году сообщалось о вашей положительной пробе на допинг. Но, наверное, вы и не предполагали, что за этим последует дисквалификация спустя много лет и ваш вылет на Олимпиаду в Рио в 2016 году будет отменен? Какие эмоции испытали тогда — не было мыслей закончить спортивную карьеру?

— Нет, таких мыслей не было. Тем более за день до Олимпиады мою кандидатуру все же одобрили, но я не смог полететь.

— Почему? Некоторые болельщики упрекали вас в этом…

— Я изначально готовился к этой Олимпиаде, шел пятым на «Джиро д’Италия», на 19-м этапе упал, сломал ключицу, лопатку. Меня прооперировали в Германии. Но уже через две недели снова сел на велосипед — это достаточно быстро. Стартовал в «Тур де Франс», выиграл этап, был в хорошей форме и ждал вылета в Рио. В аэропорту Испании, когда ехал последнюю гонку перед Олимпиадой, мне написали, что, скорее всего, я не поеду в Рио, попросили вернуться в Россию и ждать решения. Был в Челнах, тренировался. И за день до старта мне сообщили о допуске. Чтобы добраться до Рио, мне нужно было сначала вылететь в Москву, потом с пересадкой до Рио, я бы в лучшем случае приехал за час до старта, это был нереальный вариант. Игорь Викторович (владелец Katusha — прим. ред.) предложил полететь на его самолете, но, чтобы получить разрешение на полет над Атлантикой, также нужно было время. Я не успевал к старту. Тогда кто-то упрекал меня в том, что не поехал. Но я целый год готовился, жертвовал всем — здоровьем, семьей, отдыхом. Сделал максимум, что смог. Первое время очень расстраивался, жалел, что не поехал, но потом понял, что на этом жизнь не останавливается. У меня есть шанс показать себя на других соревнованиях, следующей Олимпиаде. Я ведь еще не такой старый — мне 30 лет. (Улыбается.)

— А какой предельный возраст для карьеры велогонщика?

— Есть спортсмены, которые успешно выступают и в 39 лет. Но обычно заканчивают карьеру в 35–36 лет.

— Уходят на тренерскую работу?

— Нет, у нас, как правило, становятся спортивными директорами, отвечают за тактику гонки. Тренерская работа — совсем другая. Сильный гонщик редко становится хорошим наставником, а вот из слабых спортсменов иногда отличные тренеры получаются.

— В 2012-м американского велогонщика Лэнса Армстронга пожизненно дисквалифицировали за применение допинга и лишили всех спортивных титулов, полученных с 1998 года. Как вы считаете, это не слишком суровое наказание для спортсменов?

— Это был единичный случай в истории велоспорта. Он же в итоге сам признался в допинге и согласился с наказанием. Об этой истории даже снят фильм «Допинг», в котором ирландский журналист разоблачает Армстронга.

«У взрослого спортсмена профессиональный велосипед стоит дорого — от 10 тысяч евро плюс расходы на колеса. Но я никогда не покупал себе велосипеды — их всегда давала команда за счет спонсоров» Фото: Олег Спиридонов

«В ТАКИЕ МОМЕНТЫ ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ВЕЛОСПОРТ В РОССИИ ВСЕ-ТАКИ ЕСТЬ»

— В последнее время вы выбыли из мирового топ-5. С чем это связываете и какую планку ставите для себя на будущее?

— Винить тут можно только себя, но не могу сказать, с чем конкретно связаны мои последние результаты. Я также тренируюсь, запал есть. У всех спортсменов бывают спады, невозможно всегда показывать лучший результат. В сентябре еду на тренировку и стану работать над своими слабыми местами. Уверен, что буду в хорошей форме. В этом году я проехал 77 гонок. Цель — хорошо выступить на трех гранд-турах. В ноябре мы соберемся с новой командой, состоящей из 21 гонщика, и решим, кто и на какие соревнования едет. На «Джиро д’Италия» 100 процентов поедем.

— По сравнению с другими видами спорта велогонки все же не так популярны, как могли бы быть (по крайней мере, у зрителей в России, не все смотрят трансляции). Почему, на ваш взгляд, так происходит? И где в мире велоспорт наиболее популярен?

— В Европе в целом, я думаю, велоспорт на втором месте по популярности после футбола. Наша федерация велоспорта старается популяризировать его в России, проводит много соревнований, в том числе по Садовому кольцу в Москве. Во многих городах появился прокат велосипедов — особенно удачно, на мой взгляд, это реализовано в Альметьевске. Но в целом велогонки в России не так популярны, как хоккей или футбол например. Наверное, это связано с менталитетом. Вот буквально недавно ехал тренировку в Челнах — каждый второй водитель автомобиля пытался меня подрезать, крикнуть что-то. Они не воспринимают этот вид спорта. А когда ты едешь на желтом Mercedes, то все тебе показывают большой палец вверх. В Европе, наоборот, высказывают респект тому, кто на велосипеде — это же здоровый образ жизни, экологически чистый вид транспорта! У каждого велогонщика в Европе есть свои фан-клубы, ко мне приезжают поклонники с того же Кипра. Они арендуют бары, болеют, скандируют с флагами на соревнованиях. Российские болельщики массово не ездят на гонки, в лучшем случае посмотрят их по телевизору. Думаю, мне и остальным российским велогонщикам надо показывать результат, тогда престиж этого вида спорта все же будет расти. Просто нужно время. Например, когда в 2017 году я хорошо ехал гонку, на соревнованиях разворачивалась интрига, то мне скинули видео, как в России сняли бары и болели за меня. Потом приглашали в Москву на встречу с болельщиками. В такие моменты ты понимаешь, что велоспорт в России все-таки есть. Но когда тебя водители на дороге в Челнах пытаются сбить, это расстраивает, конечно.

— А для тренировок обязательно ездить по автодорогам? Может, нужны какие-то специальные трассы за городом?

— Езда по городу — нормальная практика. Мне нужно проезжать 200 километров, по какой-то поляне за городом я столько не накатаю. Да и рельеф необходим другой. Я понимаю, что в России тяжело организовать необходимые тренировки, у нас и зимы длинные, и сезон дождей тоже. Поэтому живу и тренируюсь на Кипре, за городом ни одной машины не встречаю, спокойно катаюсь, ни о чем не переживаю, а у нас ездить небезопасно, это заставляет нервничать.

— Что входит в программу вашей тренировки, помимо езды на велосипеде?

— У каждого спортсмена есть свой тренер, который присылает план упражнений, которых тебе не хватает. Весной и зимой, помимо велосипеда, я много времени провожу в тренажерных залах — делаю упражнения на ноги, пресс, спину, растяжки. Можно взять рюкзак с утяжелителем и ходить по горам, спину качать. Плавание и бег — чуть-чуть не мое. Из-за плавания с ушами проблемы начинаются, а долгие пробежки беспокоят больные колени.

— Насколько велоспорт травмоопасен, например по сравнению с боксом?

— Очень. По статистике по травмоопасности среди других видов спорта — на третьем месте. Я несколько раз попадал в завалы, или падал вместе с другими упавшими гонщиками, или из-за затора ждал, терял время. Фактор удачи в любом виде спорта тоже есть.

«В 90–2000-х годах все старались брать русских спортсменов, они тогда действительно сильные были. Сейчас предпочитают колумбийцев, потому что они живут в горах»Фото: Pier Maulini/ТАСС

«НИКОГДА НЕ ПОКУПАЛ СЕБЕ ВЕЛОСИПЕДЫ»

— Как оцениваете сегодняшнюю велошколу, велосипедное движение и велоинфраструктуру в Челнах, Татарстане, России?

— Популярность велосипедного движения растет. Я бы особо выделил соревнования Вадима Янгирова Timerman, которые поддерживает министр спорта РТ Владимир Леонов. Меня приглашали на соревнования в Альметьевск, и мне очень понравилась их организация. Timerman стал мощным, тянет триатлон — бег, плавание, велосипед. Что касается Челнов, то велоинфраструктуры здесь практически нет. Зато дороги шикарные! Но я думаю, что развитие велоинфраструктуры в городе будет.

— Насколько дорогой вид спорта велогонки? Сколько сегодня стоит профессиональный велосипед для взрослого спортсмена, для ребенка?

— В спортшколе «Яр Чаллы» секция велоспорта для детей с 10 лет бесплатная. Так что затраты минимальны. Помню, что мне и велосипед выдавали. То есть главные расходы — это форма для ребенка. Первое время и в трико катаешься. Занимаешься год-два, понимаешь, что это твое, потом уже другие вложения будут. У взрослого спортсмена профессиональный велосипед стоит дорого — от 10 тысяч евро плюс расходы на колеса. Но я никогда не покупал себе велосипеды — их всегда давала команда за счет спонсоров. В год мы меняем по 5–6 велосипедов — такой износ. Один у нас основной, два запасных — на крыше машин техподдержки — и два домашних для тренировок. Для разделки специальные велосипеды дают.

— Как поддерживать себя в форме любителю велосипеда, не профессионалу?

— Мне кажется, для любителя достаточно два раза в неделю по 1–2 часа покататься.

— Как относитесь к горным велосипедам и маунтинбайку?

— На горных не катаюсь, ни трек, ни маунтинбайк меня не привлекают. Мне хватает шоссе.

— Кому принадлежит идея проводить первенство Татарстана по велоспорту на шоссе на Кубок Ильнура Закарина? Будут ли и дальше проходить соревнования?

— Идею провести соревнования мне предложил начальник городского управления физкультуры и спорта Роман Насрединов. Я профинансировал гонку, а оргвопросами занимался мой брат, поскольку я не мог приехать в город в тот момент. Мне сказали, что соревнования прошли хорошо, было около 200 детей- участников, много зрителей. Победителям вручались именной кубок, браслеты и денежные призы — отдельно девочкам и мальчикам за первые три места по 15, 10 и 5 тысяч рублей. Я думаю и дальше поддерживать эти соревнования. Помню, как сам в 14 лет выиграл соревнования и получил в подарок бытовую технику. Когда я принес ее домой, родители реально были счастливы за меня. Хотел бы, чтобы и родители юных велогонщиков тоже гордились ими. Мне кажется, это здорово — заработать в 12–14 лет такие деньги.

«Главное — дать ребенку возможность найти себя, занять его, чтобы у него была правильная компания. Выбор кружков и секций сейчас безграничен! Важно не держать ребенка дома, не злоупотреблять гаджетами» Фото: Олег Спиридонов

«В СЕКЦИЮ НЕ ПОПАЛ, И МЕНЯ НАСТОЛЬКО ЭТО РАЗОЗЛИЛО, ЧТО Я НАЧАЛ КАЖДОЕ УТРО БЕГАТЬ»

— А кто сыграл ключевую роль в вашей биографии? Как вы пришли в велоспорт?

— В первую очередь Гумар Закарович Нуруллин, который тренировал меня с детства и помогает до сих пор. Первый тренер всегда запоминается, он особенно ценен, потому что именно он дал возможность полюбить этот вид спорта, передал знания, опыт, наработанные за всю жизнь. Потом я работал с Морозовым Николаем Григорьевичем, который взял меня в команду Itera-Katusha, показал, что такое профессиональный спорт.

— Как вы попали именно в велоспорт?

— Я сначала занимался и другими видами спорта. Помню, как пришел на бокс, меня побили в первый же день, и я ушел. (Смеется.) Даже петь пробовал. Когда мне было 12 лет, к нам в школу однажды пришла дочка моего будущего наставника Гумара Закаровича (она тоже тренер) и пригласила всех в популярную тогда секцию велоспорта. И мы целым классом пошли! Так как желающих было очень много, организовали отбор — на стадионе «Строитель» нужно было пробежать круг за определенное время. Я это испытание не прошел и в секцию не попал. Меня настолько это разозлило, что начал каждое утро перед уроками в школе бегать в лесопарке, заниматься на турниках. Потом быстро принимал душ и шел на занятия. Три месяца упорных тренировок принесли свои результаты — я стал представлять школу на соревнованиях по бегу и даже занял призовое место и получил денежный приз — 20 рублей! Потом без проблем был принят в секцию велоспорта.

— Вы миллионер или миллиардер уже? Какая зарплата у велогонщиков? (Алина.)

— Пока не миллиардер (улыбается), но денег мне более чем хватает. Минимальная зарплата профессионала в нашем виде спорта — от 50 тысяч евро в год.

— Время на хобби остается?

— Так получилось, что велогонки стали и работой, и хобби, за которое мне платят. (Улыбается.) На что-то другое времени почти нет, свободные дни провожу с семьей, у меня двое детей. Ходим с ними в театры, на балет, концерты — в основном на Кипре. Старшая дочка посещает английский детсад и язык уже, наверное, лучше меня знает. (Улыбается.) Еще занимается гимнастикой. А сыну один год, но в нем столько энергии, что ее обязательно нужно будет направить на что-то полезное (смеется), для начала — отдадим его в садик. Вообще, на Кипре в садик берут с двух месяцев, женщины в декретном отпуске столько не находятся, как у нас: им дается только три месяца — один до родов и два — после.

— Ваша жена ранее открывала студию одежды в Челнах. Сейчас она занята детьми или еще и бизнесом?

— Когда у нас был только один ребенок, она работала со своим бизнесом — студией одежды. Сейчас у нас двое детей, и супруга полностью занимается дочкой и сыном, на бизнес времени не остается.

«Что касается велоспорта, то была идея открыть в Челнах велошколу и назвать моим именем. Но это серьезный, сложный в организационном плане проект, поэтому он пока в мечтах»Фото: Gian Mattia D'Alberto/Lapresse/ТАСС

«БЫЛА ИДЕЯ ОТКРЫТЬ В ЧЕЛНАХ ВЕЛОШКОЛУ И НАЗВАТЬ МОИМ ИМЕНЕМ»

— В прошлом году ваш брат, который раньше также был профессиональным велогонщиком, открыл в жилом доме Челнов пивбар, что вызвало возмущение жителей. Потом стало известно о ваших совместных планах открыть футбольный манеж…

— Да, он открывал бар, потом его попросили закрыть заведение. Он абсолютно нормально это принял и так сделал. Сейчас мы с ним планируем начать строительство футбольного манежа в Челнах.

— Почему именно такой спортобъект? Во сколько обошелся проект?

— Мы как-то встретились с начальником городского управления физкультуры и спорта, и он предложил мне открыть футбольный манеж, поскольку Челнам не хватает таких объектов. Мы с братом решили построить его, чтобы люди проводили время с пользой. И вот с ноября занимались оформлением документов по смене целевого назначения моего участка в районе федерального казначейства в поселке ЗЯБ, разрешения на строительство и других бумаг. Площадь территории составляет 2850 квадратных метров. Это будет красивый круглогодичный манеж ангарного типа с тентом, искусственным газоном, теплыми помещениями — душевыми, раздевалками, туалетом. Предусмотрена также парковка. Я занялся этим проектом не из-за денег, у меня даже нет бизнес-плана, во сколько он мне в итоге обойдется и окупится ли. Пока мои вложения составляют 20 миллионов рублей. В планах открыть футбольную школу. Но это будет делать мой брат Айдар, поскольку у меня нет времени — бизнесом, возможно, займусь после завершения спортивной карьеры. По нашей задумке, в манеже будут бесплатно заниматься школы, дети-инвалиды. Кроме того, челнинцы смогут арендовать манеж с друзьями, чтобы поиграть, весело и с пользой для здоровья провести время. Строительство вот-вот начнется, и я надеюсь, что успеем завершить его в этом году. Манежи такого типа возводятся быстро — 30 дней изготавливают и столько же монтируют.

— То есть это не проект государственно-частного партнерства?

— Нет, проект полностью реализуется на мои деньги. Не люблю быть кому-то должен.

— На ваш взгляд, каких спортобъектов Челнам не хватает? Что необходимо сделать для развития велоспорта?

— За все виды спорта не могу сказать. Что касается велоспорта, то была идея открыть в Челнах велошколу и назвать моим именем. Но это серьезный, сложный в организационном плане проект, поэтому он пока в мечтах.

— Со школой в «Яр Чаллы» поддерживаете отношения?

— Да, раз в год стараюсь приезжать, общаться с воспитанниками.

— Что бы вы посоветовали родителям, которые планируют отдать детей в велоспорт?

— Посоветовал бы прислушиваться к тому, что хочет ребенок, а не родитель. Пусть это будет не обязательно велоспорт, главное — дать ребенку возможность найти себя, занять его, чтобы у него была правильная компания. Выбор кружков и секций сейчас безграничен! Важно не держать ребенка дома, не злоупотреблять гаджетами. Моей дочке три года, и она смотрит мультики по телевизору только полчаса в день. Гаджеты у нас под запретом.

— Есть ли у вас в планах по завершению спортивной карьеры совершить кругосветное путешествие на велосипеде? (Радий.)

— В кругосветное путешествие на велосипеде не собираюсь. Но год назад один молодой человек попросил у меня велосипедную форму для такого вояжа. Я передал и спросил, сколько ему времени потребуется на такое путешествие. Он сказал, что 3–5 лет. Я сильно удивился.

— Читаете ли вы «БИЗНЕС Online»? Какие пожелания есть к нашему изданию?

— Да, читаю. Мне интересно, что происходит в Татарстане, Закамье. Вы единственный портал, где я узнаю про жизнь в республике.

— То есть мы можем похвастаться, что у нас есть читатели и на Кипре?

— По крайней мере, один точно есть. (Улыбается.)