«По сути, это контролируемая молния!»: американец Джеффри Сурма о своей альтернативе МСЗ

Джеффри Сурма: «Плазменный газификатор InEnTec — единственный, который прошел строжайший двухлетний тест в США по 500 параметрам» Фото: Олег Спиридонов

ЛИШЬ БЫ НЕ БЫЛО ТРУБЫ

Американская технология переработки мусора, в конце июня презентованная президенту РТ Рустаму Минниханову на заседании «Татнефтехиминвест-холдинга», вызвала живой интерес у казанцев и жителей западного пригорода столицы: похоже, есть варианты заменить МСЗ на нечто иное?

Компания InEnTec, напомним, рассказала совету директоров «Татнефтихиминвест-холдинга» о своем желании собирать в Татарстане установки, которые любой мусор перерабатывают в синтез-газ. Газ используется либо как самостоятельный энергоноситель, либо как сырье для производства других видов энергоносителей. Главное достоинство технологии, предложенное представителем компании Сергеем Митиревым, заключается в отсутствии трубы: американский перерабатывающий завод не дает выбросов, в отличие от МСЗ, вызвавшего шквал протестов не только в Татарстане, но и по всей России. Минниханов по итогу выступления Митирева особой заинтересованности не выказал, хотя и поручил министру строительства РТ Иреку Файзуллину организовать визит в США и ознакомиться с технологией воочию.

Между тем нейтральная реакция президента на альтернативу МСЗ, по мнению некоторых участников заседания, могла быть вызвана политическими соображениями: инвестором мусоросжигательного завода неподалеку от «Оргсинтеза» выступают структуры «Ростеха». Сам по себе резкий отказ от заявленного проекта тоже мог бы быть воспринят общественностью как признание ущербности проекта МСЗ, а ведь отстаивали его не один год, сельхозземлю под него уже перевели в нужную категорию и в территориальной схеме по обращению с отходами прописан именно МСЗ. На терсхеме, тоже долго и тяжело рождавшейся, построили свои бизнес-стратегии региональные операторы.

«Давайте сравним нашу технологию с мусоросжиганием. Принципиальное отличие: мы не используем горение. Вместо этого мы используем комбинацию водяного пара и контролируемый уровень кислорода» Фото: «БИЗНЕС Online»

Тем временем информационная война вокруг МСЗ продолжается не только в Татарстане. Критике подвергаются проекты в Шиесе и Коломне, а председатель «Партии перемен» Дмитрий Гудков в мае выступил с публикацией на сайте «Эха Москвы»: он призвал к отказу от МСЗ в пользу технологий на основе плазмы и привел в пример несколько европейских — схожих с методом, представленным InEnTec. По мнению политика, главное требование к перерабатывающим мусор производствам — это отсутствие вредных выбросов или, коротко говоря, трубы над заводом. Насколько такая перспектива реальна для Татарстана? Готовы ли регоператоры, и в частности «УК «ПЖКХ», ответственный за территорию размещения МСЗ, скорректировать свою бизнес-стратегию с учетом альтернативной технологии? «БИЗНЕС Online» поинтересовался соображениями у всех заинтересованных сторон, в том числе нам удалось связаться для интервью и с президентом и CEO InEnTec Джеффри Сурмой.

«ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ ОТЛИЧИЕ: МЫ НЕ ИСПОЛЬЗУЕМ ГОРЕНИЕ…»

— Господин Сурма, расскажите, пожалуйста, в общих чертах о компании — каков ее масштаб, исторические вехи развития?

— Компания InEnTec Inc. была основана двумя ведущими научными центрами США, с которыми я сотрудничал. Как инженер-химик по образованию, я долгое время работал в Тихоокеанской Северо-западной лаборатории, а затем — в Массачусетском технологическом институте (MIT), в центре изучения физики плазмы и термоядерного синтеза. По заданию министерства энергетики США мы участвовали в разработке особой технологии по переработке опасных, радиоактивных и ядовитых отходов. Более 20 лет назад этими научными центрами было создано акционерное общество InEnTec Inc. Первые 10 лет мы проходили стадию НИОКРа: экспериментировали с различными типами опасных отходов и работали с такими заказчиками, как, например, корпорация Boeing — поставили для нее установки по переработке опасных отходов. Работали также с японской Kawasaki Heavy Industries. Установки делали всевозможные — различные по объемам и по типам опасных и токсичных отходов. Во второй половине 2000-х годов мы построили два завода под коммерческие объемы, с пропускной способностью от 25 тонн в сутки. Один завод был рассчитан на переработку химических отходов, второй строился под бытовые, ТКО. С тех пор к нам обращаются много потенциальных заказчиков, желающих поставить заводы большей мощности, в коммерческих масштабах.

«Для бытовых отходов наша технология — лучший вариант как с точки зрения защиты окружающей среды, так и с позиции производства энергоносителей» Фото: «БИЗНЕС Online»

— На сегодняшний день сколько заводов у компании и где они размещены?

— За все время работы компания InEnTec построила и запустила в эксплуатацию 14 установок в США, Японии, Тайване и Малайзии. Мобильные и небольшие по пропускной способности установки использовались для тестирования различных видов отходов и для государственных проверок и аттестаций. Они эксплуатировались от полугода до нескольких лет, в зависимости от целей проектов. Установки на 25 тонн в сутки используются в США: завод в Орегоне на полигоне корпорации Waste Management, Inc. был запущен в 2011 году и до недавнего времени перерабатывал ТКО в синтез-газ, как демонстрационное оборудование. Сейчас завод переоснащается для переработки медицинских отходов в водород и готовится к перезапуску этой осенью. Завод в Мидланде на территории корпорации Dow Corning с 2009 года перерабатывал химические отходы в соляную кислоту и синтез-газ. Сейчас собственник продает свои химические активы, а завод планирует перенести на другую площадку.

— В чем заключаются преимущества вашей технологии перед альтернативными?

— Давайте сравним нашу технологию с самой распространенной — мусоросжиганием. Принципиальное отличие: мы не используем горение. Вместо этого мы используем комбинацию водяного пара и контролируемый уровень кислорода в качестве газифицирующих агентов для балансировки получаемого синтез-газа. Соответственно, нет и выбросов: дыма, золы и пепла. При работе в Массачусетском технологическом институте перед нами изначально ставилась задача создать технологию, принципиально отличную от горения по химической реакции. Наша технология использует принцип газификации — преобразования твердых и жидких органических веществ в горючие газы. В основе лежит плазма — ионизированный заряженный газ. По сути, это контролируемая молния — то же вещество, которое содержится в молниях и звездах. Благодаря плазме вся органика — а это бо́льшая часть отходов, попадающих в нашу установку, — полностью распадается на атомы. К примеру, бумага состоит из углерода, водорода и кислорода в той или иной комбинации. В плазме она распадается на эти три элемента, которые мы рекомбинируем в другой последовательности и создаем очень энергоемкий синтетический газ. Благодаря высокой теплоемкости его можно использовать для выработки электроэнергии в газовых турбинах, но, поскольку наш газ очень чистый, из него можно делать и другие энергоносители: этанол, метанол, водород. Например, один из проектируемых заводов в США будет производить коммерческий этанол, другой — водород для химической промышленности. В переработке собственных промышленных отходов в водород заинтересована, к примеру, Toyota. Японцы заправляют им топливные элементы автомобилей, которые переводят химическую энергию в электрическую. Словом, мы производим настолько чистый газ, что он дает множество вариантов использования в производстве энергоносителей. В том числе синтетическая нефть, синтетический дизель, этанол, метанол и другие виды в зависимости от потребностей заказчика.

ХИМИЧЕСКИ АКТИВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ «ПАКУЮТСЯ» В СТЕКЛО

— Как вам удается избежать выбросов?

— Плазменный газификатор InEnTec — единственный, который прошел строжайший двухлетний тест в США по 500 параметрам. Технология тестировалась на одном из крупных химических заводов, оценивались в том числе качество и энергоемкость газа. Этот тест обошелся нам в 500 тысяч долларов, зато теперь мы можем с полным правом утверждать, что InEnTec — не только ликвидатор ядовитых и токсичных отходов, но и производитель полноценного коммерческого продукта, который имеет такую же ценность на рынке, как и другие энергоносители. Главное, что беспокоит общественность в контексте переработки отходов, — это вредные выбросы. Аппарат плазменной плавки не имеет абсолютно никаких выбросов. Это закрытый контур, в нем нет трубы. Выбросы связаны только с последующим использованием синтез-газа — например, при сжигании в турбине, если заказчик выбирает такой вариант. Если взять ТКО, то помимо газа, который составляет до 90 процентов образующегося вещества, остальные химические элементы, кроме металла, оседают в ванне со стеклом на дне агрегата. Расплавленное стекло по завершении процесса выгружается в виде остекленевшей массы — она не течет, химически инертна и ее можно спокойно захоранивать. Стекло тестировалось в США на протяжении нескольких лет. Делались замеры почвы — никаких химически активных остатков не обнаружено, обычное стекло, и всё. Причем его не обязательно захоранивать, оно имеет коммерческую стоимость: из нашего стекла можно делать строительные материалы, например для дорожного строительства или для изготовления кирпичей. В промышленности шарики из этого стекла используются для полировки материалов.

«В Татарстане очень высокий уровень технического образования, представлены практически все отрасли машиностроения и металлургии, необходимые для производства нашего оборудования» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Технология перерабатывает 100 процентов отходов?

— Да. Не газифицируются только неорганика и металлы в составе отходов. В обычных ТКО их не более 1 процента по объему и 5–15 процентов по весу.

— На чем вы все-таки зарабатываете в первую очередь — на приемке отходов или на продаже газа?

— Действительно, доходы наших заказчиков формируются из двух составляющих: это плата за утилизацию отходов и за энергоносители. Доли этих составляющих в нашей прибыли зависят от состава сырья и от пропускной способности установки. Чем она меньше, тем большее финансовое значение имеет плата за переработку сырья. Установки с небольшой суточной пропускной способностью у нас в основном работают с токсичными отходами, которые дорого утилизировать, а выход энергоносителей получается небольшим. Иногда газ даже выгоднее сжигать в факеле, чем пускать в дальнейший производственный цикл. Но при увеличении объемов производство энергоносителей становится рентабельным, доля доходов от их продажи вырастает в разы. Все зависит от рынка и тарифов.

«МЫ НЕ ПРОТИВ ПОУЧАСТВОВАТЬ В КОРРЕКЦИИ КИТАЙСКОЙ ОТРАСЛЕВОЙ ПОЛИТИКИ…»

— Устроила ли вас реакция Рустама Минниханова на заседании «ТНХИ-холдинга»?

— Мы глубоко признательны президенту республики за приглашение на заседание «ТНХИ-холдинга». Наше выступление стало лишь кратким изложением всего массива технической и экономической информации, который мы представили на встречах с ведущими научными экспертами республики до заседания. Господин Минниханов справедливо заметил, что проблема переработки отходов является одной из острейших не только в Республике Татарстан и России, но и во всем мире. Он принял наше приглашение посетить заводы компании в США, чтобы руководители, научные советники и производственники республики смогли оценить работу технологии непосредственно и пообщаться с нашими инженерами, заказчиками и партнерами. На наш взгляд, это самый логичный шаг с точки зрения оценки нашей технологии.

«Доходы наших заказчиков формируются из двух составляющих: это плата за утилизацию отходов и за энергоносители» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Когда вы ждете у себя министра строительства Ирека Файзуллина?

— Надеемся, что господин Файзуллин, как и некоторые другие его коллеги, войдет в делегацию Республики Татарстан во время ее визита в США. Мы готовы принять руководство республики в любое время, но с учетом рабочего графика президента и министров, а также сроков выдачи виз для въезда в США эта встреча, вероятнее всего, состоится в середине-конце осени.

— В Челнах вы желаете производить оборудование для этой технологии и экспортировать его?

— Изначально мы рассматривали регион и Набережные Челны как территорию для производства части нашего оборудования под такие рынки, как Юго-Восточная Азия, Ближний Восток, в том числе Тайвань, Индия и особенно Китай. Мы знаем, что в Челнах сильные производители — здесь выпускается сложное оборудование, а наша установка относится именно к этой категории. Мы рассматриваем и вариант экспорта в США. Все будет зависеть от стоимости с учетом расходов на логистику. В Китае, надо отметить, интересный и нетипичный рынок: страна хочет приобретать наше оборудование под утилизацию пепла и золы, которые образуются от мусоросжигания. В свое время Китай передовыми темпами внедрял у себя МСЗ. Позже выяснилось, что 20 процентов объема и 40 процентов веса изначального мусора остается в виде пепла, а он химически опаснее самого мусора. Перед Китаем встала проблема: что делать с накопленным пеплом?

— Наверное, они могли бы заменить свои МСЗ на вашу технологию?

— Мы не против поучаствовать в коррекции китайской отраслевой политики.

— А было бы вам интересно поучаствовать в изменении и российской «мусорной» политики?

— Да. Изначально мы смотрели на этот регион исключительно с точки зрения размещения производства, потому что знали, что у России своя точка зрения на обращение с отходами. Но по мере пребывания в Республике Татарстан, получая обратную связь, мы почувствовали, что можем найти здесь спрос и на саму технологию переработки различных типов отходов — как бытовых, так и промышленных: химических, нефтяных.

— В чем фактор дешевизны производства оборудования в России и экспорта обратно в США?

— Производству нужно много металла, углеродистой стали. В России стоимость сырья может дать значительное удешевление. Рабочая сила здесь также дешевле.

— И об экспорте в Азию — почему не разместить производство на месте?

— Мы, безусловно, рассматриваем и такие варианты. Более того, Набережным Челнам составляют конкуренцию Индия и другие азиатские производители. В Индии, например, тема промышленных отходов очень актуальна. Но в России есть свои преимущества — в частности, патентная защита от копирования технологий. Как только мы выберем одно место, сфокусируемся на нем.

«Поскольку мы не ведем финансовых операций и не переносим в Россию из США собственные производственные мощности, то мы надеемся, что никакие санкции нас не коснутся. Хотя в любом случае все это неприятно» Фото: Олег Спиридонов

«ОБОРОТ МЕСТНЫХ ПРОИЗВОДИТЕЛЕЙ ПО НАШИМ ЗАКАЗАМ МОЖЕТ ДОСТИГАТЬ 50–200 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ»

— Существуют ли на сегодняшний день какие-то сложности с локализацией в России именно американских производств?

— Пока мы не видим никаких трудностей. Мы отличаемся от тех производителей, которые приводят сюда заводы — таких, как, например, Ford. Мы ведь не строим заводов, в США тоже размещаем заказы у сторонних компаний. Также и в Татарстане: мы намерены размещать заказы на действующих предприятиях. У нас может быть небольшой собственный завод, но только в формате сборочного производства. На нем также предполагается маленькая установка для тестов сырья от российских заказчиков.

— Тем не менее определенная напряженность между нашими странами сохраняется. Вас не тревожит возможное усиление экономических санкций в отношении России в дальнейшем?

— Конечно, тревожит. Но мы видим, что в части торговых операций никаких ограничений нет ни с одной из сторон, по крайней мере в отношении американских компаний. Поскольку мы не ведем финансовых операций и не переносим в Россию из США собственные производственные мощности, то мы надеемся, что никакие санкции нас не коснутся. Хотя в любом случае все это неприятно.

— Почему внутри России выбор пал именно на Татарстан и Набережные Челны? Были ли другие варианты?

— В Татарстане очень высокий уровень технического образования, представлены практически все отрасли машиностроения и металлургии, необходимые для производства нашего оборудования. В 90-е годы американские инвесторы работали с КАМАЗом — фонд KKR, в частности. Они советовали нам присмотреться к Челнам. Мы изучили сайт администрации, а потом и вышли на контакт. К нашему приятному удивлению администрация города быстро откликнулась. Тут отлично работают с иностранными инвесторами — просто берут под руки и комфортно ведут: полный пакет информации, организация встреч, визитов на производства… Поэтому мы пока не думаем о других вариантах.

— Вы хотели бы стать резидентом ТОСЭРа?

— Это один из ключевых факторов нашего интереса к городу.

«В Европе сейчас наша технология вообще не представлена, она есть только в Азии и в США. Если мы начнем поставки из Татарстана в Китай, спрос может резко вырасти» Фото: pxhere.com

— В случае успеха проекта каким вы видите годовой оборот этого бизнеса?

— Если мы сможем производить здесь ежегодно 5–10 установок, то общий оборот местных производителей по нашим заказам может достигать 50–200 миллионов долларов, в зависимости от моделей. Это тот объем производства, на который мы изначально рассчитывали — то есть экспортный, без учета заказов от местных участников рынка. Мы выяснили, что между Татарстаном и Китаем удобная транспортная логистика, а Китай потенциально наш самый большой потребитель.

«КАК ПРАВИЛО, ПЕРВЫМИ К НАМ ПРИХОДЯТ ХИМИЯ И НЕФТЕХИМИЯ…»

— 5–10 установок — это актуальная потребность рынка? Возможно ли масштабирование?

— Это текущие заказы, но мы рассчитываем на эффект снежного кома. В Европе сейчас наша технология вообще не представлена, она есть только в Азии и в США. Если мы начнем поставки из Татарстана в Китай, спрос может резко вырасти, даже без учета возможного интереса внутри республики и страны. Мы ожидаем существенного снижения капитальных расходов, учитывая разницу в ценах с США, и, поскольку наша продукция капиталоемкая, это может означать резкий скачок спроса в Европе. Соответственно, нужно иметь в виду мощности для резкого масштабирования, и в Набережных Челнах такие мощности есть. Судя по европейским газетам, перед Евросоюзом в полный рост встала проблема утилизации пластика. До конца 2018-го года весь мир, включая США, свозил пластиковые отходы в Китай. Китай заработал на их приемке десятки миллиардов, но с прошлого года ввел запрет на дальнейший ввоз. Теперь пластик накапливается в развитых странах. По нашим сведениям, из семи видов пластика существующие технологии могут перерабатывать в рентабельные энергопродукты только один — полиэтилентерефталат, ПЭТ. Все остальные типы пластика дешевле заново сделать из нефти. К примеру, у Швейцарии сейчас нет технологии переработки, и если у нас будут стоять нужные заводы в Татарстане, то европейские потенциальные заказчики будут приезжать именно сюда, а не в США, чтобы посмотреть работающие заводы. Это приведет к увеличению торговых связей, лучшей узнаваемости Татарстана в Европе. В этом дополнительный эффект для республики.

— Можно ли прогнозно оценить спрос российского рынка, республиканского?

— Татарстан — республика относительно небольшая по количеству населения. Если говорить о сегменте ТКО, четыре-пять заводов мощностью около 500 тонн в сутки каждый могут покрыть всю потребность республики в утилизации бытовых отходов. Каждый завод включает в себя четыре установки, рассчитанных на переработку максимум 150 тонн каждая. А ведь еще есть отходы нефтехимии, нефтешламы, промышленные отходы, использованная автомобильная резина и пластик…

— Для вас приоритетны промышленные отходы или ТКО?

— Поскольку InEnTec самостоятельно не занимается переработкой отходов, а только поставляет собственную технологию, приоритеты использования зависят от потребителей. Но, как правило, первыми к нам приходят химия и нефтехимия — это те отрасли, которым требуется небольшая установка и которым проще интегрировать технологию в свою действующую сеть. Так растут химические заводы — они добавляют что-то новое к своему производству. Но когда технология появляется в промышленности, следом приходят масштабные запросы на переработку ТКО, медицинских отходов, шин. Для бытовых отходов наша технология — лучший вариант как с точки зрения защиты окружающей среды, так и с позиции производства энергоносителей.

«Как правило, первыми к нам приходят химия и нефтехимия — это те отрасли, которым требуется небольшая установка и которым проще интегрировать технологию в свою действующую сеть» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСЛИ МЫ НАЙДЕМ ПАРТНЕРА, КОТОРЫЙ ВОЗЬМЕТ НА СЕБЯ ПОЛНЫЙ ЦИКЛ ПРОИЗВОДСТВА, ТО МЫ ВООБЩЕ НИЧЕГО САМИ СТРОИТЬ НЕ СТАНЕМ»

— Тема утилизации ТКО сейчас очень актуальна в России. Если вы хотите вывести свою технологию на этот рынок, вам предстоят контакты с регоператорами. В Татарстане — с «УК ПЖКХ». Мусоросжигательный завод заложен в территориальную схему обращения с отходами, которую формировали больше года и в которой заменить наиболее ресурсоемкую технологию, вероятно, совсем не просто — тут и финансовые вопросы, и регламентны. У вас не было с ними первичного контакта?

— Контактов с «УК ПЖКХ» у нас пока не было, но мы открыты к сотрудничеству со всеми операторами отходов. Отмечу, что плазменная газификация не исключает утилизацию, она лишь призвана решить проблему особо опасных и не поддающихся утилизации отходов. В этом случае решением мог бы стать консорциум нескольких профильных партнеров. Можно совместно построить и использовать завод плазменной газификации, который брал бы на переработку те опасные отходы, которые не могут быть безопасно утилизированы или сожжены.

— Какие инвестиции могли бы прийти от вас в Челны, на сборочное производство? Сколько оно стоит?

— Поскольку компания строит заводы на деньги заказчиков, сборочное производство тоже входит в эту статью. В любом случае его стоимость сложно оценить, потому что все начинается с маленького тестового аппарата для анализа потенциала сырья. По полученным данным готовятся чертежи, размещается заказ. Я хочу сказать, что мы постараемся максимально использовать существующие промышленные мощности. Если мы найдем партнера, который сможет взять на себя полный цикл производства установок, то мы вообще ничего сами строить не станем.

— Не могли бы вы оценить стоимость завода по переработке ТКО мощностью порядка 550 тысяч тонн в год — такова проектная мощность планируемого МСЗ в Татарстане?

— На капитальные затраты влияет выбор конечного энергопродукта, поэтому предположим, что ТКО перерабатываются в электричество. В этом случае, если бы завод строили в США и все материалы, услуги и рабочая сила поставлялись по американским ценам, капзатраты составили бы примерно 450 миллионов долларов США. Это сопоставимо со стоимостью современного мусоросжигательного завода аналогичной мощности. Но мы хотели бы сократить капзатраты, сделать их значительно ниже стоимости МСЗ — именно поэтому речь идет о локализации части производства в Республике Татарстан. На сколько именно — говорить пока рано, поскольку переговоры с нашими потенциальными партнерами еще впереди. Здесь уместно сделать одно замечание по методам сравнения стоимости различных технологий. Мы знаем, что иногда потенциальные заказчики сравнивают «себестоимость» переработки из расчета капзатрат на тонну отходов. В нашем случае это не совсем корректно, так как на больших объемах до 75% выручки завода приходится на продажу энергопродуктов, а не на плату за переработки отходов. И как оценить в деньгах исключительную экологическую безопасность технологии?

— Кто мог бы заняться оперативным управлением здесь — специалист из США или будете искать местного?

— Мы в первую очередь рассматриваем вариант совместного предприятия и открыты к предложениям. С нашей стороны партнером может выступать как InEnTec, так и управляющая компания в Женеве Clean Flow Development SCM, InEnTec. Она уполномочена реализовывать проекты InEnTec за пределами США.

«Мы производим настолько чистый газ, что он дает множество вариантов использования. В том числе синтетическая нефть, синтетический дизель, этанол, метанол и другие виды» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Вы прежде имели дело с российским бизнесом?

— Нет. В акционерном капитале компании с 2011 года есть отчасти и российские деньги, но торговых дел или совместных предприятий с Россией мы прежде не имели. Лично я плотно общался с российскими учеными, которые имели отношение к разработке нашей технологии. Они были моими коллегами в Массачусетском технологическом институте. Кстати, изначально научным исследованием плазмы занимались именно ваши соотечественники. Сейчас поиск надежных партнеров в России — ключевой момент нашего проекта. Основная модель, которую мы имеем в виду, — это создание совместного предприятия за пределами России. Например, в Швейцарии. Но с представительством в России, конечно.

— Какими вы видите сроки реализации этого проекта в случае его согласования на всех уровнях?

— Мы хотим начать как можно скорее. Первые поставки из Республики Татарстан нам бы хотелось осуществить через 12–18 месяцев, а подтверждение реализации проекта хотелось бы получить в течение полугода. Пока мы только знакомимся.

«НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД ТЕХНОЛОГИЯ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНА, НО РАСЧЕТА ТРЕБУЕТ РАСХОДНАЯ ЧАСТЬ…»

Как минимум Набережные Челны в предприятии американцев на своей территории заинтересованы однозначно. Замруководителя исполкома Челнов по вопросам развития ТОСЭРа Эльдар Тимергалиев, который вел переговоры с компанией, считает, что автоград не только готов принять InEnTec, но и вполне может обеспечить компании льготы ТОСЭРа. Хотя американцы настроены на минимум собственности в Челнах, их сборочный проект может вписаться в регламенты после снижения инвестиционных порогов. Постановление правительства РФ о снижении требований к резидентам, напомним, уже лежит на подписи. Когда бумагу украсят все нужные автографы, инвесторам для резидентства достаточно будет заявить 15 рабочих мест и 20 млн рублей инвестиций (сейчас требуется 30 рабочих мест и 50 млн рублей) — в обновленные параметры американцы впишутся.

Эльдар Тимергалиев: «Челны могут стать мировой витриной реализованных высоких технологий, если, конечно, не проспим и не упустим. Город однозначно выиграет» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Этот цех может стать еще и шоу-румом для делегаций со всех уголков мира, заинтересованных в применении „зеленой“ технологии у себя в стране, — говорит Тимергалиев. — Челны могут стать мировой витриной реализованных высоких технологий, если, конечно, не проспим и не упустим. Город однозначно выиграет и от приобретения новых мировых компетенций, и от загрузки мощностей действующих челнинских предприятий, и от продвижения нашего региона на мировой арене».

Отмечая патенты InEnTec и тесты, подтверждающие экологичность технологии, а также экспортный потенциал проекта, Тимергалиев подчеркивает, что на оборудовании для азиатского и европейского рыков обязательно будет стоять пометка «Произведено в Набережных Челнах». «Экспорт уникального оборудования для мирового сообщества позволит вывести наш город на новый уровень, создать репутацию мировой площадки для новых высокотехнологичных инвестиций, — рассчитывает Тимергалиев. — А поставщиками InEnTec в Набережных Челнах однозначно станут предприятия, имеющие проектные институты на своей базе. Американские стандарты требуют адаптации, поэтому произведенное у нас оборудование вполне может стать уникальным по своим характеристикам и задачам».

Регоператор по Восточной зоне РТ «Гринта» в целом отзывается о проекте лояльно, но лишь по результатам первых впечатлений. По прогнозным данным «Гринты», в восточной части республики за текущий год будет образовано порядка 800 тыс. тонн ТКО. Гендиректор ООО «Гринта» Светлана Ярлыченко считает, что эта цифра будет расти ежегодно, хотя мощностей для утилизации бытовых отходов недостаточно и сейчас. Существующие полигоны близки к выработке ресурса и поэтому, по словам Ярлыченко, «Гринта» интересуется всеми современными технологиями утилизации, оценивая их экологическую безопасность, возможности производства целевого продукта, рынок сбыта, стоимость самой технологии. Как выяснилось, восточный регоператор уже встречался и с американцами.

Светлана Ярлыченко: «Отдельного расчета требует расходная часть: стоимость установки, необходимая для нее инфраструктура, расход энергии для ее работы, обслуживание и многие другие вопросы» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Мы провели переговоры с представителями InEnTec и пока изучаем технологию детально, — пояснила „БИЗНЕС Online“ гендиректор „Гринты“, — На первый взгляд технология выглядит привлекательно: производитель заявляет о безотходности и экологичности установки. Кроме того, на выходе он имеет полезное сырье — синтез-газ, который при определенных условиях может приносить доход. Однако отдельного расчета требует расходная часть: стоимость установки, необходимая для нее инфраструктура, расход энергии для ее работы, обслуживание и многие другие вопросы. Возможно, что из-за слабой сортировки отходов получаемый синтез-газ придется очищать от примесей, что также может внести дополнительную статью затрат. Есть вопросы и по побочным продуктам переработки — это металл и инертное стекло. Так как у нас в структуре отходов разные виды металлов, то на выходе получится сплав металлов, скорее всего, неутилизируемых. Но стоит отметить, что технология перспективна, и она требует более детального изучения».

На западе республики отношение ожидаемо иное: здесь «дочка» «Ростеха» «РТ-Инвест» продвигает строительство МСЗ и видит в заокеанских инвесторах прямого конкурента. Советник генерального директора «РТ-Инвест» Константин Диесперов считает, что технология InEnTec не должна касаться ТКО: недостаточно мощна, а значит, потребует большого числа установок — выйдет дорого.

«Данная технология рассчитана на относительно небольшую мощность переработки, около 10–20 тысяч тонн в год, и, предположительно, требует значительных инвестиционных затрат, — оценивает Диесперов. — Примеры заводов, внедривших указанную технологию, представленные на сайте компании, свидетельствуют о том, что ее применение целесообразно для переработки специальных видов отходов — в частности, медицинских и опасных отходов, отходов промышленных предприятий. Основной выходной продукт синтез-газ может перерабатываться либо в электроэнергию, либо в топливо. Однако передача электричества в сеть не будет востребована в связи с малым объемом его выработки и может быть использована только для собственного энергоснабжения. Что касается топлива, то с учетом достаточно конкурентного российского рынка топливных ресурсов и отсутствующей инфраструктуры для переработки полученных продуктов, данное направление также не представляется экономически выгодным».

Предложенную американцами технологию, заключает Диесперов, не стоит рассматривать как полноценную альтернативу мусоросжиганию ТКО. Идеологи МСЗ предлагают относиться к ней как к возможному технологическому решению для переработки исключительно специальных видов отходов.