Руслан Айсин: «Сегодняшний общенациональный праздник День России по-прежнему в общественном сознании оставляет больше вопросов, чем ответов»

ИНТЕРЕС К ПОСЛЕДНИМ ДНЯМ СОВЕТСКОЙ ИМПЕРИИ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ РЕЗКО ВОЗРОС

История Россия зигзагообразна, причудлива, с развилками и резкими поворотами. 12 июня она отмечает День независимости от своей материнской ипостаси в лице СССР. Неясный праздник разрыва с советским или обретения нового сущностного. До сих пор нет четкого ответа.

Интерес к последним дням советской империи в последнее время резко возрос. Приходит осознание необходимости переосмысления этого этапа нашей истории. Некоторые эксперты говорят о том, что мы входим в фазу 35-летней давности, в последний год перед горбачевской перестройкой, положившей начало концу. Оттого и мини-сериал НВО «Чернобыль», побивший все рекорды просмотров за короткий срок, приобрел столь небывалый успех: люди жаждут правды. Запрос на правду и справедливость осязаемо ощутим в протестной волне последних двух лет. Он сменил глобальный тренд запроса на порядок конца 90-х годов, который вывел на авансцену Владимира Путина.

Но, как бы ни были сложны и извилисты исторические пути российской действительности, они всегда возвращают нас к исходному началу. В этом ее обреченная цикличность. Только поэтому все и твердят о «Перестройке 2.0», «Политбюро 2.0», «новом Горбачеве» и так далее. Нет у нас новых парадигм выхода из тупика цикличности, кроме как обращения к отжившим элементам, не останавливается порочный круг сансары. Или же попросту нет политической воли? Не хватает сверхусилий? Да на протяжении многих столетий мы только и делали, что прикладывали немалые силы для элементарного выживания. Россия немыслима вне контекста страдания. Необходимостью страдания и терпения объясняется у нас все. Тут, конечно, постарался Федор Достоевский, считавший, что этим фиксирована великая миссия русской цивилизации.

Одним из важных поведенческих устремлений наших людей было желание зажить. «Наконец-то заживем», «Выйду на пенсию и заживу», «Уеду и заживу» — это часто встречающиеся в коммуникативном обиходе и литературе слоганы. Он выдает то, что скрыто в подвалах народной психики: не выживать, а зажить, выйти за грань «обреченной здесь биологической жизни». Юная Марина Цветаева на постановке драмы «Орленок» Эдмона Ростана пыталась выстрелить себе в сердце. Будущая именитая поэтесса считала, что вне большой истории биологическая жизнь совсем уж ни к чему. Может, поэтому она в 1941 году повесилась в Елабуге. Смерть — это периферия, энтропия ухода от центра.

«Метаморфозы политических реалий — интересная тема для исследования не только историками, но и психологами, политологами»

ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД — КРИСТАЛЛИЗАЦИЯ ГРАЖДАНСКОЙ НАЦИИ

Марксистский историк Эрик Хобсбаум, к примеру, называл XX век не только «коротким», но и веком крайностей. Крайностью было все, что предстало перед ушедшим столетием в виде двух мировых войн, геноцида, ядерной атаки на Японию, противостояния двух мировых идеологических систем: социализма и капитализма, чьими геополитическими репрезентаторами были СССР и США.

Но в любом противостоянии бывает победитель и проигравший. Советский строй не выдержал накала борьбы и рухнул. Важная веха в истории крушения принадлежит внутриэлитной борьбе в руководстве страны, когда Борис Ельцин и стоявшие за ним силы в итоге одолели Михаила Горбачева и старую номенклатуру. 12 июня 1990 года — на первом съезде народных депутатов РСФСР была принята Декларация о государственном суверенитете РСФСР. Суверенитет внутри СССР породил процесс большой дезинтеграции. Эта дата стала отмечаться как День России, хотя изначально именовалась Днем независимости РФ. Такую же идеолого-символическую метаморфозу пережил Татарстан: принятая в 1990 году Декларация о государственном суверенитете республики спустя время видоизменилась под силой внешних обстоятельств в празднование Дня города и Республики Татарстан. Метаморфозы политических реалий — интересная тема для исследования не только историками, но и психологами, политологами.

В 1990 году страна окончательно потеряла суверенитет государственных институтов, которыми их наделила Октябрьская революция, и чаяние тех, кто шел в революцию, чтобы поменять систему, произвести великое преобразование. Спустя 70 лет после Октября вырождение было уже не остановить. Советская цивилизация превратилась в обычное управление, властвование, она во многом имитировала то, что было ее исходным кодом, эталоном. Как в фильме – ровеснике отмечаемого сегодня Дня России «Имитатор», где простой артист, умеющий пародировать голоса известных людей, из психбольницы дозванивается до высоких начальников и голосом Горбачева вводит в город войска. Гротеск и абсурд — символы эпохи вырождения.

«Страна долгое время жила в болезненном ощущении потери страны, прежнего бытия, социального катарсиса»

Непонятно до сих пор: Российская Федерация — это новая страна или правопреемница СССР (не в юридическом, а в цивилизационно-психологическом смысле)? Она полная система или осколок чего-то сгинувшего в лету веков, она субъект или объект? «Глобальный транзит» из СССР в РФ был проведен естественным образом или искусственным?

Страна долгое время жила в болезненном ощущении потери страны, прежнего бытия, социального катарсиса. Горизонты прошлого не давали покоя, эффект «светлого капиталистического будущего» выродился, извернулся в гибридный монструозный госкапитализм. Бюрократия аномальным образом прибрала страну к рукам, общество перестало быть политическим фактором. Отказавшись от большого проекта, управленцы не смогли создать другого и не хотели, как мне представляется. Они не мыслят в масштабах монументального, но только в узких рамках корпоративного или частного.

Единственный выход из уже сложившегося факта обрушения постсоветского политического симулякра — это кристаллизация гражданской нации. Что и происходит на наших глазах. Будущее в наших руках!

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции