«Не становятся ли сегодня русские, татары и другие «народами в рассеянии», подобно евреям?»

«Ленин (слева) видел дальше Сталина (справа) и главной опасностью для советского государства называл великорусский шовинизм» Фото: ©РИА Новости

НАРОДНЫЙ ВОПРОС

Стержневым для России, как страны и цивилизации, всегда был и остается так называемый национальный вопрос. На самом деле это в глубоком смысле Народный Вопрос. От конкретного состояния этого вопроса и степени его остроты всегда зависели сплоченность и сила России, способность к динамичному и гармоничному развитию, достойное место и мирное взаимодействие в кругу других цивилизаций.

В чем же разница этих понятий и почему необходимо, вступая в период необратимых перемен, «исправить имена» и наполнить привычные слова новым, адекватным смыслом?

Народы (этносы) существуют на протяжении всей мировой истории, они старше государств и наций, и имеют более глубокие корни, не сводимые к территории, языку и экономическому укладу. Народ это бессмертная общность людей в единстве поколений, родовых связей и исторической памяти. Несколько лет назад глубинный народ России прислал из-за Урала Бессмертный полк, чтобы напомнить о себе.

А понятие нации порождено исторически преходящей буржуазно-индустриальной эпохой. Нации это форма существования народов в матрице современных государств, когда они законодательно разделены суверенитетами, экономической конкуренцией, языковыми барьерами и государственными границами. В наши дни постепенно проясняется искусственность и временный характер такого разделения.

Вестфальская система миропорядка, возникшая в Европе в середине 17-го века и утвердившая связку nation-state («национальное государство», «огосударствленная или государствообразующая нация»), в настоящее время постепенно трансформируется в новый миропорядок. Размываются границы государств, а масштабы миграции приобрели черты нового великого переселения народов. Впору задуматься о том, не становятся ли русские, татары и другие «народами в рассеянии», подобно евреям. Прежние нации и государства неизбежно трансформируются в потоке перемен, кроме тех, которые утонут или будут снесены потоком.

К этому новому миропорядку Россия подходит со старым нерешенным национальным вопросом. Он сыграл свою роль в развале СССР, но и новая Россия пока никак не может удержать баланс федерализма, постепенно скатываясь к упрощенному унитаризму.

Одна из причин в том, что до сих пор не усвоен прошлый советский опыт национальной политики со всеми его плюсами и минусами. Одни возвеличивают фигуру Иосифа Сталина (его рейтинг по опросам поднялся на рекордную высоту), другие не могут простить ему притеснений и обид по национальному признаку. Уровень понимания вопроса проявился в том, что, по официальной версии, Владимир Ленин «заложил мину замедленного действия», разорвавшую СССР (?!).

ТРИ КАМНЯ ПРЕТКНОВЕНИЯ В НАЦИОНАЛЬНОМ ВОПРОСЕ

Национальный вопрос был одним из ключевых в момент рождения Советской России. В споре двух вождей — Владимира Ленина и Иосифа Сталина — он стал определяющим не только для выбора путей образования Союза советских республик, но и для определения модели социализма и способа организации жизни общества в более широком смысле.

В ленинской позиции после Октября 1917 года и гражданской войны можно выделить три аспекта практического разрешения национального вопроса:

1) право наций на самоопределение и механизм образования Союза ССР;
2) проблема великорусского шовинизма как неотъемлемой черты имперской бюрократии;
3) различение национализма большой нации и национализма маленькой нации.

Сталин, вслед за Лениным, понимал, что после победы Октябрьской революции в России и неудачи пролетарской революции в Западной Европе (Баварская и Венгерская республики пали под натиском контрреволюции в своих странах) центр мирового революционного и национально-освободительного движения переместился на Восток. Однако из этого факта два вождя сделали противоположные выводы в отношении национальной политики в самой Советской России.

Ленин выступал за создание на месте царской «тюрьмы народов» свободного союза равноправных народов на основе их самоопределения и с правом свободного выхода из Союза. Эта модель строительства нового государства соответствовала реальной обстановке того времени. Без права инородцев на самоопределение огромная страна просто рассыпалась бы, а центр был бессилен перед угрозой центробежных тенденций — вертикаль власти еще предстояло выстроить. Поражение белогвардейской контрреволюции в гражданской войне во многом было связано с тем, что лидеры Белого движения открыто выступали за унитарную Россию. А в наши дни ясно, что только на такой свободной основе могут вновь собраться в Союз постсоветские республики, если проявят волю.

Сразу же после революции была принята «Декларация прав народов России», подписанная Лениным и Сталиным. Декларация установила следующие принципы национальной политики советской власти:

• равенство всех народов России;
• право на отделение и образование самостоятельного государства;
• отмена всех национальных ограничений;
• свободное развитие национальных меньшинств в составе каждого из народов.

Однако Сталин, занявший пост наркома по делам национальностей, а потом и генерального секретаря партии, постепенно продвигал свою модель «автономизации», которая предусматривала, что инородцы присоединяются на правах автономий к русскому народу, как «старшему брату» в семье народов.

Как известно, сталинская идея «автономизации» и первые попытки Сталина и его сторонников проводить ее в жизнь вызвали резкую критическую реакцию Ленина. По сути, на этой исторической развилке решался вопрос о цели и средствах строительства нового общества: государство для народа или народ для государства. Свою позицию незадолго до этого спора Ленин обосновал в работе «Государство и революция». Её основные положения и в наши дни воспринимаются как революционная критика существующего государства.

Сталин же, как прагматик во власти, был больше сосредоточен на задаче построения и укрепления социализма в отдельно взятой стране, поэтому он выступал как «государственник». На коротком историческом отрезке создается впечатление, что такой прагматик оказывается прав. Но национальный вопрос, как показывает собственный опыт, не умещается в короткие отрезки. И на крутом повороте истории сталинская конструкция «семьи народов» не выдержала испытаний и потеряла национальные окраины.

Урок состоит в том, что принцип самоопределения народов не потерял своей актуальности. Теперь-то лучше видно, что без этого невозможны ни полноценная Российская Федерация, ни союзнические отношения с постсоветскими республиками.

БОЛЕЗНЬ ИМПЕРСКОГО ШОВИНИЗМА

Ленин видел дальше Сталина и главной опасностью для советского государства называл великорусский шовинизм, который был неотъемлемой составной частью имперской идеологии, а великорусские шовинисты составляли костяк имперской бюрократии: «При таких условиях очень естественно, что „свобода выхода из союза“, которой мы оправдываем себя, окажется пустою бумажкой, неспособной защитить российских инородцев от нашествия того истинно русского человека, великоросса-шовиниста, в сущности, подлеца и насильника, каким является типичный русский бюрократ. Нет сомнения, что ничтожный процент советских и советизированных рабочих будет тонуть в этом море шовинистической великорусской швали, как муха в молоке» (К вопросу о национальностях или об «автономизации»).

Высказывание непривычно резкое для русского слуха, и на этом основании некоторые даже записали Ленина в «русофобы». При этом обычно происходит лукавая подмена понятий — шовинизм бюрократии переносят на русский народ. Это происходит как по злому умыслу, так и по недомыслию — в толпо-элитарной системе уровень понимания всегда определяется недоучившимися троечниками, а их всегда хватает как в элите, так и в толпе.

Во-первых, российские элиты и бюрократический аппарат государства как в прежние времена, так и сейчас обычно формируются не столько из русских, а больше из инородцев и иноземцев — по происхождению или по духу. Многие из них — кочевники-космополиты, которые, будучи на госслужбе, изображают из себя «рабов на галерах», а личную свободу капитализируют в иностранных юрисдикциях, где живут их семьи, учатся дети, хранятся капиталы. «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Нагорная проповедь).

Во-вторых, жизненный опыт показывает, что бюрократ не имеет национальности: русский, татарин или чуваш, попадая в Систему, начинает служить этой системе, а не своему народу. За четверть века новой власти было достаточно примеров, чтобы в этом убедиться.

В-третьих, сам русский народ чаще всего является первой и последней жертвой великорусской бюрократии. Первой, потому что он первым попадает под контроль, гнет и манипуляции со стороны контрольного, силового и пропагандистского аппарата. А последней — когда возмущения и протесты со стороны инородцев, направленные против бюрократического произвола и насилия, вольно или невольно направляются против представителей русского народа.

Таким образом, «великорусская идеология» имперской или квазиимперской бюрократии является просто ширмой, удобной легендой прикрытия, которая позволяет управлять по принципу «разделяй и властвуй». Когда другие рычаги и ресурсы толпо-элитарного управления уже иссякли и не работают.

Разумеется, вирусы шовинизма проникают и в народное сознание, но надо различать причину и следствие. Что же касается застарелой болезни бюрократии, то нет принципиальной разницы между тем чиновником, который сто с лишним лет назад запрещал изучение русского языка в татарских медресе, и тем, который препятствует обязательному обучению родному языку в современных школах.

ТЕРАПИЯ В НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ

Национализм — мещанская болезнь, которая лечится культурой, терпением и материальным благополучием. Если же этого нет и в ход идут принуждение и репрессии, то болезнь принимает радикальные формы. В связи с этим полезно вспомнить о тонкой терапии, которую Ленин предлагал для многонациональной России в тех же «Заметках по национальному вопросу». Кто бы мог подумать, что это останется актуальным через сотню лет.

«Я уже писал в своих произведениях по национальному вопросу, что никуда не годится абстрактная постановка вопроса о национализме вообще. Необходимо отличать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетенной, национализм большой нации и национализм нации маленькой.

По отношению ко второму национализму почти всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилия, и даже больше того — незаметно для себя совершаем бесконечное количество насилий и оскорблений, — стоит только припомнить мои волжские воспоминания о том, как у нас третируют инородцев, как поляка не называют иначе, как «полячишкой», как татарина не высмеивают иначе, как «князь», украинца иначе, как «хохол», грузина и других кавказских инородцев, — как «капказский человек».

Поэтому интернационализм со стороны угнетающей или так называемой «великой» нации (хотя великой только своими насилиями, великой только так, как велик держиморда) должен состоять не только в соблюдении формального равенства наций, но и в таком неравенстве, которое возмещало бы со стороны нации угнетающей, нации большой, то неравенство, которое складывается в жизни фактически. Кто не понял этого, тот не понял действительно пролетарского отношения к национальному вопросу, тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения)».

Не мной замечено, что по сравнению с Лениным нынешним лидерам не хватает глубины и стратегичности. Ленин странным образом сочетал в себе свойства крупного стратега и очень конкретного тактика. Кроме того, он хорошо понимал суть национальной психологии как на рациональном уровне, так и в ощущении коллективного бессознательного.

К теме запутанного узла национальных проблем России еще не раз придется вернуться, потому что она может стать ключевой для судеб страны в ходе предстоящих перемен.

Продолжение следует.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции