«ЧИНОВНИК СРЕДНЕГО ЗВЕНА И ЧУТЬ ВЫШЕ ПОНИМАЕТ, ЧТО СЛЕДУЮЩИМ МОЖЕТ БЫТЬ ОН»

Арест Михаила Абызова и Виктора Ишаева (по совпадению носителей тюркских фамилий, это так, для затравки темы, не более) вновь оживил тему конспирологии, политических гаданий и измышлений. Версий в связи с арестом приплыло огромное количество: от разгрома либерально-медведевского клана (Абызов), удару по Анатолию Чубайсу, до того факта, что Ишаев был наказан за поддержку условно оппозиционного губернатора Хабаровского края Сергея Фургала, за связи с лесной мафией или вообще чтобы крылышком задеть всесильного главу «Роснефти» Игоря Сечина.

Но во всех этих обсуждениях нет особого смысла. Они бессистемны и не способны раскрыть всю глубину проблемы. Ишаев с Абызовым — политические аутсайдеры, давно выпавшие в ил большой игры. Люди они не бедные, как и большинство тех, кто «пахал как раб на властных галерах». Видимо, за вредность им ниспадает с неба манна небесная, которая при соприкосновении с грешной землей конвертируются в банковские счета, яхты, загородные виллы, где впридачу, как в Изумрудном городе из сказки Баума, раздают особые отрицательные качества: тщеславие, жадность, стяжательство.

Вряд ли это борьба кланов. Эти люди не представляют из себя сегодня значимых в административной или даже идеолого-символической обойме персон. Скорее это попытка поднять рейтинг власти через такие громкие коррупционные дела и заодно пополнить скудеющий бюджет за счет подобной экспроприации. Однако, как показывают социологические замеры, люди не слишком верят в такую «точечную борьбу с коррупцией». Тут представитель генпрокуратуры Александр Куренной рапортовал, что «за январь и февраль 2019 года число преступлений, связанных с получением взятки, выросло на 30 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, на 37,3 процента увеличилось число преступлений, связанных с дачей взятки». Преступления на этой почве растут неспроста. Спираль кризиса затягивает все глубже и глубже, никто не строит долгосрочные планы. Стратегия правящей бюрократии одна: побыстрее урвать, ухватить, откусить от пирога, пока еще есть возможность. Чиновник среднего звена и чуть выше понимает, что следующим может быть он. Кто-то говорит о легком терроре в отношении столоначальников, не вписанных в касту неприкасаемых. По иронии судьбы, в Индии каста неприкасаемых, чандалы, представляет собой низший социальный страт.

Даже если это и жертвенный террор во имя повышения рейтинга власти или ее эффективности (что сомнительно: принципы комплектования и кодекса поведения управленцев остаются теми же), то подход все равно не системный, он лишь придаст управленческому конструкту неустойчивость, а в перспективе грозит вылиться в хаос. Другим объяснением зачистки части элит объявляется трансферт власти. Тут тоже много неопределенного. Система теряет уверенность, эластичность, в обществе зреет недовольство, плюс ко всему можно получить и тихий бунт номенклатуры средней руки, без которой движение бюрократических решений, бумаг и согласований невозможно. Пытался Сталин приручить взращенную им бюрократию, но она его же и убила.


«ПОСАДКАМИ АБЫЗОВЫХ ЭТОТ ТРЕНД НЕ ПЕРЕБЬЕШЬ»

Для приведения системы в порядок или ее переконфигурации в иной вид пригласили известного методолога Сергея Кириенко. Но последователи Георгия Щедровицкого даже горшки не обжигают, будь они хоть стократ системщиками. Фактор общественного запроса все весомее во внутренней политике, игнорировать его уже не получится. Вот что пишет социолог Сергей Белановский, предсказавший протесты 2011 года: «Исследование, проведенное в марте 2019 года, показало, что скорость изменений в сознании россиян по сравнению с апрелем 2018 года нарастает. Наиболее очевидным признаком является преобладающее мнение, что твердая президентская власть за прошедшие почти 20 лет себя не оправдала. В стране кризис, пенсионная реформа, рост налогов и различных платежей, цены растут, проблемы медицины, на работу устроиться все труднее, зарплаты унизительно низкие. В стране реальная безработица, а официальное число безработных занижено во много раз. На работу устроиться почти невозможно. По сравнению с фокус-группами, проводившимися в апреле и октябре 2018 года, негативистский тренд по отношению к власти и персонально к В.Путину усилился. Это подтверждают также данные других организаций (ВЦИОМ, «Левада-Центр»). Вместе с тем очень значимо вырос запрос на демократию, под которой в первую очередь понималось прозрачное и публичное обсуждение важных вопросов. Сегодняшнюю власть упрекали в непрозрачности и принятии важных вопросов без широкого обсуждения. По мнению респондентов, в стране сложилось абсолютно неприемлемое социальное расслоение, которое становится наследственным, поскольку родители, имеющие власть и деньги, дают своим детям хорошее образование (часто за рубежом) и устраивают их в различные „теплые“ места. Без так называемого блата на хорошую (и даже не очень хорошую) работу устроиться трудно. Общество расслоилось на наследственную номенклатуру и обнищавший народ. Люди, не имеющие денег, не имеют шансов дать своим детям хорошее образование».

Как видим, общественные настроения за последний год сильно изменились. И этот сдвиг имеет фундаментальную основу. Посадками Абызовых этот тренд не перебьешь. Несовременная страна тиражирует старые паттерны, проблемы. Но такого размаха отечественная коррупция еще не знала. Особенностью наших коррупционеров или там африканских является то, что они выводят наворованное за рубеж. К примеру, в советское время такое было немыслимо, поэтому наспекулированные миллионы могли лежать в сундуках на даче, так как особо на них ничего не купишь. Излишнее привлечение внимания роскошным образом жизни означало, что к обладателю двух отечественных машин и замшевой куртки могли появиться вопросы у контролирующих структур. Этого старательно избегали. Сегодня же показная роскошь — неизменный атрибут чиновника.

«ЭТО МОГ БЫ БЫТЬ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ ЛОЗУНГ ДЛЯ ВСЕЙ ПРАВЯЩЕЙ БЮРОКРАТИИ: КИТЧЕВО, ПОСТМОДЕРНОВО, ЭЛИТНО»

Гибридный режим позволяет существовать коррупции в привилегированных условиях и обогащать другие страны, с которыми она формально даже находится в состоянии конфронтации. Как в нашем случае: практически все члены правящего класса имеют недвижимость или бизнес в странах НАТО, с которым денно и нощно воюет отечественный телевизор. Встает вопрос о том, кому служит эта элита?

Российская правящая система существует как коррупционная норма, где у нее есть свои правила, табу. При этом стоит отделять бытовое взяточничество и системную коррупцию. Ряд представителей управленческого верха обогащаются за счет присвоения поступающей в бюджет ренты, принимаются специальные законы, лоббирующие интересы отдельных корпораций, аффилированных с тем или иным министром, к примеру, идет распределение государственных контрактов «нужным» людям (их фамилии у всех на слуху). С взяточничеством бороться еще как-то худо-бедно, но можно в наших реалиях, даже на уровне среднего управленческого звена. Но с системной коррупцией практически нереально, так как она является становым хребтом всей властной автократической модели. Нынешние бонзы политического класса одновременно выступают и как собственники самого государства. Это политическая коррупция по сути своей, связанная со спекуляцией этим фактом.

Постсоветская бюрократия сделала все, чтобы иметь собственность дома и за пределами проживания, защитив себя законодательно, выстроила модель, при которой ее сменяемость демократическим путем не представляется возможной (за исключением ряда стран), и, напротив, сделала преемственность семейную во власти реальностью. Мы оказались отброшены на столетия назад, в феодальную архаику, но только с цифровым, более жестким, контролем. Это и есть главный прорыв цифровизации, символизируемый электронным контролем и системой взимания платы с большегрузов «Платон». Можно же тут перефразировать известное изречение Аристотеля: «Платон», ты мне друг, но деньги (в оригинале «истина») дороже! Это мог бы быть идеологический лозунг для всей правящей бюрократии: китчево, постмодерново, элитно.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции