«Заявление Путина в Йошкар-Оле – результат пяти веков эволюции имперской администрации»

Максим Горюнов: «Борьба за политическую индивидуальность — это увлекательный сюжет. В случае с законопроектом об отмене преподавания родного языка меня удивила форма» Фото: Алексей Белкин

«КАК БУДТО ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОР С БАЛКОНА ОБЪЯВИЛ»

— Максим Александрович, ваша статья «Ни слова по-татарски», опубликованная в «Новой газете», вызвала нешуточные споры, особенно в Татарстане. Почему вы в принципе задумались на эту тему?

— Меня давно, еще с университета, интересуют империи. В первую очередь, конечно, Российская, но не только. Сейчас, например, много читаю об отношениях Белграда и Любляны в Югославии. Борьба за политическую индивидуальность — это увлекательный сюжет. В случае с законопроектом об отмене преподавания родного языка меня удивила форма: как будто генерал-губернатор с балкона объявил. Выглядело как возврат во времена Александра III. И объяснения были такими же: пара коротких интервью, из которых ничего неясно. И все. Я решил написать статью. Чтобы понять, что происходит, начал читать стенограммы заседаний комитета Госдумы по национальной политике.

— Обратите внимание: глава комитета — Ильдар Гильмутдинов — депутат от Татарстана.

— Человек с татарскими именем и фамилией де-факто выступает за отмену государственного статуса татарского языка в Татарстане — очень колоритная история. Думаю, создателям фильма «Джанго Освобожденный» понравился бы такой персонаж.

Стенограммы помогли лишь отчасти — и я принялся за тексты трех бывших министров по национальной политике...

— Как я понимаю, в том числе Валерия Тишкова.

— В первую очередь Тишкова. Это человек-памятник. Бывший министр национальной политики, «вечный» директор Института этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая РАН. Единство нации, апология Романовых, критика Ленина — его любимые темы.

Кроме Тишкова, меня заинтересовали Владимир Зорин и Вячеслав Михайлов. Оба бывшие министры национальной политики. Люди заслуженные, со званиями. В прошлом году Михайлов стал лауреатом премии президента РФ «за вклад в укрепление единства российской нации». Вместе с Зориным они являются членами совета при президенте РФ по межнациональным отношениям. Я предположил, что если кто-то и может внятно объяснить, что думают в Кремле о будущем республик, то, скорее всего, эти трое.

После знакомства с выпусками журнала «Вестник российской нации» за последние пару лет (на его страницах бывшие министры регулярно публикуют свои тексты), с профильными монографиями, которые во множестве издает тишковский Институт этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая, стало очевидно: государственная экспертиза выступает за построение «единой российской нации» на месте нынешней федерации народов Северной Евразии.

То есть отвечаю на ваш вопрос: статья основана на текстах трех бывших министров и экспертов, которые работают под их началом, издаются с ними в одних сборниках.

«Человек с татарскими именем и фамилией де-факто выступает за отмену государственного статуса татарского языка в Татарстане — очень колоритная история» Фото: duma.gov.ru

«ЗАЯВЛЕНИЕ ПУТИНА В ЙОШКАР-ОЛЕ — РЕЗУЛЬТАТ ПЯТИ ВЕКОВ ЭВОЛЮЦИИ ИМПЕРСКОЙ АДМИНИСТРАЦИИ»

— Все же началось с прошлого года, когда Владимир Путин в Йошкар-Оле объявил...

— Ничего подобного! Заявление в Йошкар-Оле не на пустом месте появилось. У него глубокие корни. Все началось 500 лет назад, когда Московия, взяв Казань, превратилась в империю. За 500 лет ей удалось подчинить себе обширные территории, населенные десятками народов. Этими народами нужно было как-то управлять.

До Путина была модель управления, которую использовал Иван Грозный, — это один вариант. Екатерина II — второй вариант. Александр III и Николай II — третий. Модель, предложенная большевиками во главе с Владимиром Лениным, была невероятно прогрессивной для своего времени. Модель Сталина была синтезом: немного имперской архаики Александра III, немного ленинского футуризма. Теперь вот заявление Владимира Путина в Йошкар-Оле.

На что это похоже? Представьте, что вы смотрите на смартфоны разных поколений: первое, второе, третье. Каждое новое поколение учитывает ошибки предыдущих. Заявление президента в Йошкар-Оле — это iPhone X: результат пяти веков эволюции имперской администрации.

Не нужно забывать и о том, что Российская империя наблюдала за своими соперницами. Изучала их опыт, их удачи и провалы. Победа США в войне за независимость изменила политику Санкт-Петербурга в отношении Сибири, а распад Австро-Венгрии убедил большевиков в необходимости коренизации.

Нынешнее решение (я упоминаю об этом в своей статье) как будто ссылается на опыт современной Франции. Бретонцы, если вы знаете, уже почти забыли свой бретонский язык и перешли на французский. У Валерия Тишкова об этом есть несколько рассуждений.

Вполне вероятно (это пока версия), что Москва использует и современный китайский опыт в Синьцзяне: силовая ассимиляция уйгуров в рамках «народной войны с терроризмом» напоминает действия Москвы на Северном Кавказе...

— Уточню: в нынешнем виде Россия — это империя?

— Конечно. А как она может быть не империей, если у нас 22 конституции, 22 президента?..

— Уже не 22. Президентами остались только Владимир Путин и Рустам Минниханов.

— А какая разница? Их могут называть как угодно. Изначально это президенты и республики, а не губернаторы и области. У республик есть свои государственные языки, своя бюрократия, своя художественная литература и даже опера.

Четыре года назад я первый раз приехал в Казань. Кремль, флаги, гербы, резиденция президента рядом с руинами Ханского дворца, Кул Шариф, названия улиц на татарском языке — было похоже на обычную независимую страну в составе Федерации. В Португалии на улицах рядом друг с другом висят флаги Европейского Союза и Португалии, в Татарстане — флаг Российской Федерации и Татарстана. Картинка очень похожая.

Таких столиц в составе Российской Федерации 22. И это только республики. Есть же еще края со своими идентичностями. Культ казака в Краснодаре вроде бы общероссийский, а вроде бы и нет.

В европейской России практически у каждой области в Средние века была своя богатая история. Россия крайне разнородна. Много отдельных локальных историй, много идентичностей. Конечно, это пугает нынешнюю Москву. Пугало императорский Санкт-Петербург, пугало царскую Московию, пугает и сейчас.

И Ленина пугало, разумеется. Как и все правители России, он искал решение, которое помогло бы избежать распада. Дать татарам и остальным статус республики, пока они сами его не взяли, — это и было его решением.

Приведу пример: в 200 километрах от Москвы, в Тверской области, есть город Лихославль. По переписи 1926 года в городе и деревнях вокруг проживали 140 тысяч карелов. В 1926 году в Тверской губернии карелов было больше, чем в Республике Карелия. В Твери карелы появились в начале XVII века. Они бежали от шведов, когда те, скажем так, сильно повысили налоги. Карелы ушли на юг, на болотистые тверские пустоши, осели и прижились. Что видят большевики, глядя на тверских карелов? Учтите, что большевики только что с большим трудом вернули Украину в состав России. Украинские националисты буквально из ничего создали армию и правительство, на ликвидацию которых пришлось затратить массу энергии.

В Европе большевики видели, на что способны пробуждающиеся нации. У них на глазах словенские горцы, у которых последний раз было свое государство 11 веков назад, вдруг стали республикой и полноценной частью Королевства словенцев, хорватов и сербов. Кто бы мог подумать, что такое возможно? Еще недавно, буквально 50 лет назад, словенцы были уверены в том, что они ассимилируются и станут австрийцами. Большевики видели, как вели себя словенцы, добиваясь сначала культурной автономии, а потом и суверенитета, сколько проблем они создали австрийцам, итальянцам, сербам.

В общем, после всего этого, глядя на 140 тысяч тверских карелов, большевики видят потенциальный источник проблем и спешат его изолировать. В 1938 году в Лихославль из Санкт-Петербурга приехали филологи, была создана тверская карельская азбука и литературный язык, появились учебники, были построены школы. В местной администрации русских заменили на карелов. Если управленцу-карелу не хватало образования, его отправляли на курсы повышения квалификации. Зачем? Чтобы избежать проблем вроде тех, которые словенцы создали всем, кто мешал им строить свою Словению.

«ВОПРОС В ТОМ, КАК ПОСТУПИЛ БЫ САМ ВЛАДИМИР ПУТИН, ОКАЗАВШИСЬ НА МЕСТЕ ВЛАДИМИРА ЛЕНИНА»

— И все-таки, на ваш взгляд, Ленин был прав, проводя ту национальную политику? Как мы знаем, Путин заявлял, что Ленин, допустив национальные автономии, заложил под Россию «атомную бомбу», которая рванула и привела к распаду СССР.

— Вопрос в том, как поступил бы сам Владимир Путин, оказавшись на месте Владимира Ленина. Какие решения принял бы он? Продолжил бы давить на нации, как это делали Романовы? Чем, интересно?

Часто привожу в пример цитату из мемуаров генерала Деникина о начале Гражданской войны: «Начались бесконечные национальные военные съезды, вопреки разрешению правительства и главного командования. Заговорили вдруг все языки: литовцы, эстонцы, грузины, белорусы, малороссы, мусульмане, требуя провозглашенного „самоопределения“ — от культурно-национальной автономии до полной независимости включительно, а главное — немедленного формирования отдельных войск». В такой обстановке играть в Романовых — это романтический инфантилизм. Не думаю, что Ленина можно обвинить в чем-то подобном. Он был практик — об этом многие пишут.

В 1929 году в Нью-Йорке вышла толстая — 700 страниц — книга Soviet Rule in Russia гарвардского исследователя Вальтера Ботселла, в которой он доказывал, ссылаясь на документы, что теплота и внимание большевиков к нациям Северной Евразии — это уловка. Красная Москва слишком слаба, чтобы вести себя по-царски. Ей приходится играть в терпимость. Как только она окрепнет, мгновенно вернется к царской политике. Собственно, так и получилось, как мы видим.

С другой стороны, бог с ним, с Лениным. Мы знаем, что мог себе позволить Сталин, особенно после 1945 года. Почему Сталин не догадался отменить республики в 1947 году, когда у него были лавры победителя? Почему не тронул республики?

— Почему, как думаете?

— У Терри Мартина на этот счет есть правдоподобное объяснение: Ленин и Сталин своими глазами видели, как тысячелетняя империя Габсбургов, которая в свое время смогла остановить турок, распадается под натиском наций. Вообразите себе: тысяча лет немецкого господства на Дунае. Целая вечность, если вдуматься. 40 поколений прожили в мире, которым правят немецкие династии: сначала — Бабенберги, потом — Габсбурги. Вдруг что-то случается, какая-то магия в воздухе — и уже никто, кроме самих немцев, не говорит по-немецки. Чехи вдруг вспоминают чешский, словенцы — словенский, боснийцы — свой боснийский.

Большевики были под впечатлением. Они видели, насколько это серьезная вещь — нации. Терри Мартин об этом много пишет и считает, что стратегия, которую выбрали Ленин и Сталин, в общем, спасла империю. Если бы большевики продолжили политику Романовых, по всей вероятности, 1991 год случился бы гораздо раньше.

«Стратегия, которую выбрали Ленин и Сталин, в общем, спасла империю. Если бы большевики продолжили политику Романовых, по всей вероятности, 1991 год случился бы гораздо раньше»Фото: Ирина Ерохина

«ЛЕГКО ПРЕДПОЛОЖИТЬ, ЧТО ЧЕРЕЗ 20–30 ЛЕТ ОСТАНУТСЯ АККУРАТНЫЕ И УХОЖЕННЫЕ, КАК ЦЕНТР МОСКВЫ, НАЦИОНАЛЬНЫЕ РЕЗЕРВАЦИИ»

— В своей статье вы постоянно задаетесь вопросом, почему языковая проблема возникла только сейчас, а не 10 лет назад, причем стали не просто обсуждать, но и делать, хотя есть записи, где сам Путин говорил пару лет назад по-татарски. У вас есть какие-то догадки? Почему сейчас?

— От прокремлевских экспертов, которые поддерживают Кремль, я слышал следующие аргументы: последние годы ассимиляция невероятно ускорилась, а гражданская активность в республиках ниже обычного. Они видят исторический шанс для Москвы. С их точки зрения, нужно лишь слегка подтолкнуть республики — якобы у последних нет фундамента, граждане их не поддерживают и сами, по своей доброй воле, спешат скорее забыть родные языки — и Россия окончательно обрусеет. Верней, «оброссиянится», как сказал бы Тишков.

Я уже рассказал про тверских карелов. В 1926 году их было 140 тысяч, а по переписи 2010 года — 7 тысяч. Куда они делись? Эпидемии не было, массовой эмиграции из страны не было. Где карелы? Вероятнее всего, ассимилировались. Они живут примерно там же: в Лихославле, в Твери, в соседних городах. Только теперь называют себя русскими.

У удмуртов, у ингушей, у чувашей ситуация не в пример лучше, но динамика, повторюсь, в пользу ассимиляции. Как я понимаю, власть сделала ставку. Она уверена в том, что нерусские граждане России сами обрусеют и сами отменят республики и края, которые так беспокоят Москву.

— То есть все придут к единой идентичности и все мы будем россияне?

— Глядя на цифры, легко предположить, что через 20–30 лет на территории РФ останутся аккуратные и ухоженные, как центр Москвы, национальные резервации, спонсируемые федеральным центром. Не станет республик, конституций, президентов, зато будет право на курс родного языка, на национальную газету и ежегодный этнографический праздник за счет федерального бюджета.

— Считаете ли вы, что дальше будут отмены конституций?

— Конституции мешают «единой российской нации», как ее вообразили бывшие министры. И Тишков, и Зорин в своих текстах регулярно жалуются на то, что из-за отдельных конституций у российских граждан сразу два Отечества: их республика и Российская Федерация, а должно быть одно-единственное, считают они. У татарина сейчас два Кремля, в каждом по президенту. С точки зрения бывших министров, для татар это настоящая трагедия, нужно срочно что-то делать.

Напомню, что в российском законодательстве уже есть форма для национальностей, у которых нет своих конституций. Я имею в виду национально-культурные автономии (НКА). Это такие особые общественные организации, которая заняты «сохранением самобытности». В рамках НКА государство поддерживает культуру нерусских народов: выделяет средства из бюджета на народные праздники, помогает с поиском помещений и т. д.

Тверские карелы, например, на эти деньги раз в году проводят мастер-классы по плетению лаптей, водят хороводы, бабушки, которые помнят язык, поют народные песни, пекут пирожки. Очень «кудряво» получается, и никакой угрозы «единству российской нации».

Москва, судя по всему, готова уважать национальные чувства татар, но не в рамках республики с Конституцией, а в рамках культурной автономии. Если татары хотят быть этнографическими татарами — есть эчпочмак и носить тюбетейку, то вот им учебники и деньги на народные татарские праздники. А если они хотят самостоятельно бороться, к примеру, с коррупцией в своем регионе, не считаясь при этом с интересами московского Кремля, в этом случае у татар будут проблемы.

«Что значит «берите»? Тогда кто-то послушал бы федеральный центр? Эта фраза — попытка сохранить лицо при плохой игре»Фото: Шамиль Абдюшев

«БОРИС НИКОЛАЕВИЧ СДЕЛАЛ ВИД, БУДТО ЭТО МОСКВА ОТПУСКАЕТ РЕСПУБЛИКИ НА ВОЛЮ»

— А что насчет знаменитой фразы Бориса Ельцина «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить»? Он решил стать Лениным?

— Что значит «берите»? Тогда кто-то послушал бы федеральный центр? Эта фраза — попытка сохранить лицо при плохой игре. У Льва Троцкого во втором томе его «Истории русской революции» есть очень ехидное описание того, как временное правительство во главе с Керенским реагировало на провозглашение независимости Финляндии. Финский сейм заявляет: «Да здравствует независимая Финляндия!» Керенский шлет телеграмму: «У вас нет права провозглашать независимость. Вы часть России. Срочно отменяйте вашу независимость. Если не подчинитесь, мы на вас нападем». Это блеф. Керенскому нечем нападать. Тогда финский сейм начинает готовиться к войне, просит помощи у Швеции и Германии. Генерал Карл Маннергейм дезертирует из российской армии. Бежит с фронта, бросает российских солдат, чтобы стать главнокомандующим финской армии. Молодые финны охотно идут на призывные пункты, берут в руки оружие. У Керенского нет сил для войны, а финны настроены очень решительно. Спустя пару недель, желая сохранить лицо, он де-факто признает независимость Финляндии. Важная деталь: признает, хотя вопрос о независимости уже не в его власти.

Думаю, эти метания Керенского и есть ключ к пониманию слов Ельцина: Борис Николаевич сделал вид, будто это Москва отпускает республики на волю, а не они сами от нее уходят. С точки зрения политики это гениальная фраза. Ельцин прикрыл ею немощь Москвы. Но нужно понимать: за этой фразой пустота, вакуум. Это был карточный блеф, примерно как у Керенского с Финляндией.

— Почему татары такие непослушные? Только ли из-за того, что их много?

— Татар много, да. Но важнее тот факт, что у них было Казанское ханство. У чешского историка Мирослава Гроха есть теория, согласно которой, если у народа однажды состоялось свое государство, память о нем очень трудно стереть. Вокруг памяти об этом государстве будут собираться люди, они будут стремиться его возродить.

Есть пример Польши — три раздела, полтора века политического небытия, в итоге возрождение. За это время поляки могли бы ассимилироваться. Они могли стать прусаками, австрийцами, россиянами. Но память о Речи Посполитой — огромной восточно-европейской империи, соперницы Пруссии и Московии — сохранила их.

Память о Польше породила эту бесконечную череду польских национально-освободительных восстаний: от восстания Костюшко до массовых забастовок «Солидарности» в начале 80-х прошлого века. Фактически у каждого поколения поляков было свое восстание.

Безусловно, были и другие факторы, помимо культурных, вернувшие Польшу на карту Европы: экономические, политические. Быть может, если бы Германия дважды не проиграла мировые войны, Польша возродилась бы в какой-нибудь иной форме или не возродилась вообще. В любом случае мы сейчас не можем себе представить карту Европы без Польши, хотя всего два века назад ее там в самом деле не было, а теперь есть.

Другой пример — Чехия. В начале XVII века она была разорена австрийцами и 200 лет прожила как австрийская провинция. Чехи почти стали немцами. Если вы вспомните бравого солдата Швейка, то можете сказать, что по-немецки он говорит лучше, чем по-чешски. Потом начинается возрождение чешской нации, Чехия вернулась. «Непослушность» татар — она, конечно, впечатляющая, но не уникальная. История знает много «непослушных». Не вы первые, не вы последние.

— Что делать в нынешней ситуации татарам? Не протестовать, смириться и забыться? Или нет?

— На данный момент у татар есть своя республика, свой президент, своя Конституция, свой государственный язык. Право татар на Республику Татарстан гарантировано Конституцией Российской Федерации. Нельзя отнять у татар Татарстан, не внеся изменений в Конституцию, понимаете? Татарам нужно просто защищать то, что уже есть. Просто регулярно напоминать Федерации, что она федерация, а не какая-нибудь империя. Жителям Республики Татарстан напоминать, что они жители Республики Татарстан, а не Казанской области. И твердо помнить, что Конституция на стороне татар. На стороне Тишкова и его экспертов одни только имперские фантазии.

— В сентябре прошлого года у нас в газете была опубликована редакционная статья «Никто не спасет татарский язык, кроме самих татар». Смысл такой, что, если идет сворачивание преподавания татарского языка в школе, нужно уравновесить это масштабной программой его поддержки другими средствами — через культуру, через гранты и т. д. В первую очередь — на средства частного капитала. У евреев же получается... Что вы об этом думаете?

— Судя по вопросу, вы смотрите на татарский язык как на историческую достопримечательность, которой угрожает забвение. Замечу, что и Москва хотела бы видеть в татарском языке локальную достопримечательность. Вячеслав Никонов, председатель комитета Госдумы по образованию и науке, анонсировал создание специального фонда, который будет заниматься «спасением самобытности». Если вы считаете, что Республика Татарстан должна быть музеем татарской культуры, у вас нет поводов для беспокойства. Ну или почти нет. Татарский язык будет сохраняться как региональная достопримечательность за счет федерального бюджета.

Я считаю, что целью атаки является государственный статус татарского. У татар, повторюсь, есть своя республика и своя Конституция. Это и раздражает антикварный московский империализм.

Бороться нужно не за язык, а за его государственный статус. За татарскую республику и татарскую Конституцию. Нужно усвоить: лучше всего татарский язык сохранят Конституция, парламент и республика.

Самое лучшее, самое надежное, самое проверенное средство сохранить татарский — ежедневные содержательные дебаты в татарском парламенте на татарском языке. Это вообще билет в вечность.

— Вы говорите о принципе позитивной дискриминации. Но готовы ли русские, которые во многом тоже чувствуют себя ущемленными, принять его? Что для этого нужно? Как не допустить межнациональной розни?

— Не думаю, что где-нибудь в мире есть большинство, согласное со своей дискриминацией, пусть даже и позитивной. Русские не исключение.

Русские империалисты много пишут о том, что республики следует ликвидировать. С их точки зрения, существование республик — это диверсия против России, устроенная немецким агентом Лениным. Звучит комично, но с империалистами многие согласны.

Полагаю, что ликвидацию республик российские граждане в целом одобрят. От экспертов, в том числе и либеральных, в том числе и живущих в Европейском Союзе, я несколько раз слышал мнение о том, что республики в составе РФ являются рассадниками коррупции и племенной архаики, в отличие, как меня пытались убедить, от русских губерний, что, в общем, тоже смешно.

Как показывает мой опыт, у русских — даже образованных — чрезвычайно высокое мнение о себе, но это такой обычный человеческий порок.

Что касается розни, полагаю, избежать ее нельзя, но можно снижать, делать менее опасной. В СССР, кстати, обязательное знакомство детей с культурами народов Северной Евразии в общем работало.

Эксперты, о которых я упомянул, понятия не имели, кто такой Габдулла Тукай. Быть может, если бы они знали о нем, читали дневники (казанское издательство «Смена» публиковало недавно), их сужения были бы ближе к адекватным.

— Согласны ли вы с тем, что империи, состоящие из десятков наций, обречены на распад? Об этом вы тоже указывали в статье.

— Это мысль Ленина, не моя. Он прав, конечно. Настоящая Российская империя распалась еще в 1918 году. На ее месте возник Союз Республик, в рамках которого Москва пыталась вести управление по-царски, причем зачастую успешно, но был уже совсем другой мир. Потом распался Союз Республик и возникла Федерация, что еще дальше от Романовых.

Сегодня Москва реставрирует империю, но получается такой театр ряженых. Этот театр опасен, как казак с плетью на оппозиционном митинге. Но у него в руках плеть, а не шашка. И под ним нет коня, который копытами калечит протестующих. Это театр. Ряженый казак, ряженое величие — это призраки почившей империи.

— Кстати, почему случился 1991 год? Была ли национальная политика одним из факторов?

— Вы задали очень российский вопрос: вы спрашиваете, почему империя распалась, а не почему она до сих пор жива. Если честно, первое совершенно не интересно. Посмотрите на политическую карту мира перед Первой мировой войной и после. Вы увидите, что все старые империи распались. Все, понимаете? Российская выглядит как и прежде. Вроде бы. Но у нее и название другое, и структура другая, и у каждого народа своя отдельная школа.

Так устроен этот новый мир. В нем нет места империям. Только союзам и федерациям.

— В последнее время обсуждается стратегия пространственного развития, по которой выделено 14 макрорегионов. Можно ли сказать, что это тоже путь к целостности и единству? Говорят, что идеи про макрорегионы вынашивал еще Юрий Андропов.

— То есть искусственно создавать 14 новых региональных столиц, чтобы оттеснить на периферию столицы национальных республик? И тем самым подстегнуть ассимиляцию? Чрезвычайно масштабно, так скажем. Звучит как план колонизации дальнего космоса. Я не экономист, но мне почему-то кажется, что заново перекроить российское пространство, учитывая текущее положение дел, Москве явно не по карману. Но впечатляет размах, да. Вообще, татары должны гордиться этим планом. Выходит, татары такие татары, такие несговорчивые, такие упертые, что Москве, несмотря на санкции и падение курса рубля, проще перекроить страну, чем ассимилировать Казань. Это впечатляет.