Артур Сатрутдинов Артур Сатрутдинов: «Да, конечно, я бы остановился. Если бы я знал, что так получилось. Вообще не хотел этого... Лучше остановился бы...»

БЕЗРАБОТНЫЙ, СО СРЕДНИМ НЕОКОНЧЕННЫМ ОБРАЗОВАНИЕМ И СУДИМОСТЬЮ

Ажиотаж среди представителей СМИ вызвал сегодняшний процесс по избранию меры пресечения в отношении водителя печально известного BMW 520i Артура Сатрутдинова. Вчера ночью он, скрываясь от погони сотрудников автоинспекции, протаранил на немецком автомобиле «живой щит» – LADA Priora, за рулем которого находились сотрудники ГИБДД 29-летний капитан полиции Вячеслав Морозов и 42-летний старший лейтенант Юрий Матренин.

Инспекторы ДПС пытались остановить нарушителя: тот сначала выехал на перекресток на запрещающий цвет светофора, затем вылетел на встречку, проигнорировав требование остановиться. Догнать его машину было непросто: Сатрутдинова ловили на территории сразу двух районов   Ново-Савиновского и Московского – не менее 14 минут. Об этом сегодня рассказал начальник ГИБДД РТ Ленар Габдурахманов. Погоня завершилась на перекрестке Декабристов – Волгоградской. Игнорируя красный сигнал светофора, нарушитель врезался на полной скорости в перегородившую дорогу машину Морозова и Матренина. И-за столкновения машину откинуло. Морозов был госпитализирован, а Матренин скончался. Сегодня в Казани прошли его похороны.

Сам Сатрутдинов отделался ушибами, а социальные сети облетела видеозапись, где он, уже находясь в наручниках и сразу после ДТП, односложно отвечает на вопросы: машина не его, а зарегистрирована на мать, она работает в гостинице, купила авто в рассрочку, отец «шабашит». В тот же день его и задержали, а сегодня доставили в суд.


«Я РАСКАИВАЮСЬ ЗА ТО, ЧТО СДЕЛАЛ»

Заседание назначили на 13 часов. Впрочем, журналисты пришли задолго до обеда. Сразу возник вопрос, а хватит ли мест всем желающим присутствовать на процессе. Потому зал меняли дважды: дежурная судья Ольга Мельникова заседает в крошечном помещении, и предполагалось, что процесс перенесут в зал по соседству к судье Светлане Тархановой. Но и его могло не хватить. Администрация суда перестраховалась и перенесла рассмотрение ходатайства следствия в зал зампредседателя суда Сергея Желяева – самое большое помещение в Советском райсуде, где рассматриваются самые громкие процессы.

За несколько минут до начала к залу заседаний подошла стройная блондинка. Заметив журналистов, она отошла ко входу.

«Вы адвокат? – чуть позже поинтересовалась она у корреспондента «БИЗНЕС Online», но разочаровалась, услышав отрицательный ответ. – Да, я на Сатрутдинова. На камеру говорить не буду. Кто я? Неважно».

В зал суда девушка в итоге так и не попала, однако ждала в коридоре с подошедшими чуть позже мужчинами. Когда Сатрутдинова проводили по коридору, она махала ему в след. Пытался махать и сам Сатрутдинов. 

Его привели в суд три сотрудника полиции: двое мужчин и женщина. Задержанный пытался укрыться капюшоном от десятков камер. На лице – несколько пластырей и бинты, на половину лица растекся синяк вокруг затекшего правого глаза.

Судья Мельникова начала процесс и для начала установила личность подозреваемого – ему еще не успели предъявить обвинение, дело из МВД в следственный комитет передали менее суток назад. Сатрутдинов встал и представился: 31 год, уроженец Казани, разведен, имеет среднее неполное образование, работает монтажником, ранее привлекался к уголовной ответственности, на учете у психиатра и нарколога не состоит, инвалидности не имеет, ровно как и малолетних детей на иждивении.

Айрат Хасбетдинов Айрат Хасбетдинов: «Причастность Сатрутдинова к совершению преступления подтверждается показаниями свидетелей, показаниями самого подозреваемого, а также протоколом осмотра места происшествия»

Затем слово передали представителю СК – приквартированному ко второму отделу по особо важным делам следователю Айрату Хасбетдинову. Он заявил, что в его производстве находится уголовное дело, возбужденное 27 апреля по двум статьям – «Нарушение правил дорожного движения, совершенное лицом, находящимся в состоянии опьянения, повлекшее по неосторожности смерть человека» и «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» (ч. 4 ст. 264 и ст. 317). К слову, первая статья подразумевает лишение свободы на срок от 2 до 7 лет, а второе – от 12 до 20, но допускает высшую меру наказания – пожизненное заключение.

«Причастность Сатрутдинова к совершению преступления подтверждается показаниями свидетелей, показаниями самого подозреваемого, а также протоколом осмотра места происшествия. Сатрутдинов подозревается в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления. Характеризуется отрицательно, ранее привлекался к уголовной ответственности, находясь на свободе, может всячески оказывать давление на свидетелей, давших изобличающие его показания, а также воспрепятствовать предварительному следствию, – объяснил Хасбетдинов. – В связи с чем ходатайство прошу поддержать и избрать меру пресечения в виде заключения под стражу сроком до 27 июня включительно».

Вопросов к следователю не нашлось, прокуратура поддержала ходатайство, и Мельникова обратилась к Сатрутдинову, поинтересовавшись его отношением к ходатайству. Тот встал, прикрывая рот забинтованной рукой. «Я раскаиваюсь за то, что сделал», – через силу произнес он. Затем сказал еще что-то, но его слов не разобрал никто.

Ринат Гимранов Ринат Гимранов: «То, что он может угрожать свидетелям, не поддается критике, поскольку в основной части они являются сотрудниками. И каким образом Сатрутдинов может оказать на них давление – не совсем понятно»

«В КАКОМ Я СОСТОЯНИИ СЕЙЧАС? В ШОКОВОМ»

Интересы Сатрутдинова в суде представлял адвокат Ринат Гимранов. Сначала защитник выглядел слегка испуганным – вероятно, не привык присутствовать на столь резонансных процессах. Но позже, когда ему предоставили слово, вполне спокойно попросил суд дать его подзащитному домашний арест.

«Ходатайство следствия считаю необоснованным, – сказал он. – Да, действительно, Сатрутдинов имеет непогашенную судимость, подозревается в совершении особо тяжкого преступления. Но данные обстоятельства не могут служить безусловным основанием для избрания наиболее строгой меры пресечения. При этом необходимо учитывать, что Сатрутдинов, как он сейчас пояснил, раскаялся в содеянном. Необходимо отметить, что он в настоящее время является подозреваемым, обвинение не предъявлено, вопрос по причастности к статье 317 остается открытым. Да, он согласен с тем, что действительно совершил преступление, после которого наступило такое тяжкое последствие, как смерть сотрудника ДПС. Вместе с тем Сатрудинов имеет постоянное место жительства и работы. То, что он может угрожать свидетелям, не поддается критике, поскольку в основной части они являются сотрудниками. И каким образом Сатрутдинов может оказать на них давление – не совсем понятно». 


Судья удалилась в совещательную комнату, а Сатрутдинов подошел к решетке и о чем-то переговорил с адвокатом. Его обступили камеры.

– К чему вы так гнали в тот день? Что произошло? Ну хоть несколько слов, – обратились к Сатрутдинову журналисты.

Тот отвернулся и хранил молчание.

– Нет объяснений вообще, – спустя пару секунд произнес он.

– Вы осознавали, что в тот момент происходило?

– Да, я уехать просто хотел, от погони оторваться.

– Вы же были в состоянии наркотического опьянения?

– Нет, – уверенно ответил мужчина (заметим, что, по данным ГИБДД, от медицинского освидетельствования сразу после ДТП он отказался, но анализы у него все-таки взяли, экспертиза пока не завершена).

– Если бы у вас была возможность что-то изменить, вы бы остановились тогда на требование сотрудника? – поинтересовался корреспондент «БИЗНЕС Online».

– Да, конечно, я бы остановился. Если бы я знал, что так получилось. Вообще не хотел этого... – уверенно сказал Сатрутдинов, а после паузы добавил. – Лучше остановился бы...

– Может быть, хотите сказать что-то семье погибшего сотрудника?

– Я извиниться хочу... Перед детьми с женой.

– А сами в каком состоянии сейчас находитесь?

– В шоковом.

Вероятно, в шоковом состоянии его и доставят в следственный изолятор. После перерыва судья Мельникова огласила неутешительное для мужчины постановление – ограничить свободу Сатрутдинова на 2 месяца и поместить его в СИЗО №1 до 27 июня. Журналистов тут же попросили покинуть зал, а уже через минуту водителя кровавой BMW вывели в наручниках. Те же сотрудники полиции повели его к специальному коридору для арестованных, а уже оттуда увезли в направлении следственного изолятора.