. В Татарстане в центре внимания остается тема будущего строительства МСЗ
 Фото: Артем Геодакян/ТАСС

«А ВЫ ЧТО, ДУМАЕТЕ, БУДЕТ ЛУЧШЕ, КОГДА НАС МУСОРОМ БУДУТ ЗАСЫПАТЬ?»

Нафиса Мингазова — эколог, профессор КФУ:

— На мой взгляд, вопрос строительства МСЗ принимается неверно. Его необходимо решать не с точки зрения сжигания отходов, а с точки зрения их переработки и утилизации. А все ставится в одну плоскость. С отходами действительно надо работать, их надо утилизировать, и весь мир решает эту проблему путем утилизации и переработки. И утилизация отходов — выгодный бизнес. А просто сжигание без сортировки приводит к загрязнению окружающей среды. И существуют разные способы, термальная обработка — только один из множества. Я даже еще не слышала, чтобы на каких-то больших мероприятиях в Казани вопрос обсуждался именно в таком контексте. Речь все время идет о том, где строить мусоросжигающий завод, и это закономерно вызывает социальный протест.

Смогут ли чиновники и протестующие найти общий язык? Во-первых, строительство завода должно проводиться при строжайшем соблюдении экологических требований. Это не должно вызывать ни увеличения загрязненности воздуха, ни загрязненности воды, ни уничтожения ландшафтов и так далее. То есть не должно провоцировать дальнейшее ухудшение окружающей среды. Поэтому естественно и обосновано, что население беспокоится. Люди тревожатся о состоянии окружающей среды, о своем здоровье, о здоровье своих детей.

Во-вторых, как правило, предприятия строятся за пределами города, а не в черте, и это тоже вызывает беспокойство у людей. У нас уже есть в черте города Южная промышленная зона (ЮПЗ) на Кабане и Северная промышленная зона (СПЗ) в Авиастроительном районе, где характерно загрязнение атмосферного воздуха, и не следует его усиливать. И, в-третьих, возвращаюсь к тому, с чего начала: строительство МСЗ абсолютно четко нужно рассматривать с точки зрения переработки и утилизации отходов, и там существуют десятки способов, а не только термальный. Резюмируя, скажу, что проблема должна рассматриваться в другой плоскости; требуют профессионального решения, многократного обсуждения способы решения проблемы утилизации Самосыровской свалки и новых объемов отходов с участием множества специалистов.

Фатих Сибагатуллин — депутат Госдумы РФ:

— Конечно, я за строительство мусоросжигательного завода, я с 2007 года в качестве депутата курирую охрану окружающей среды. Приходилось ездить за границу, был и в Японии, там побывали на острове Кюсю и городе Китакюсю, где построили мусоросжигательный завод: он не то чтобы не дымит — даже пара не выходит. В домах мусор сортируют на четыре вида — вот это будет самое сложное для нас, а воздух, выходящий из завода, не представляет опасности. Проблем нет, надо лишь соблюдать технологию. Почему слова властей и инвесторов не должны нас убеждать? Это ведь для нас как поощрение, подарок Татарстану, в Московской области будет четыре таких завода, а пятый ставят в Казани. Этот завод даже в Боровом Матюшино можно ставить, если соблюдать правила. Но Минниханов принял мудрое решение — строить завод только после того, как пройдет международная экспертиза.

Ахмет Мазгаров — генеральный директор Волжского научно-исследовательского института углеводородного сырья (ВНИИУС), экс-президент АН РТ:

— Я двумя руками за строительство МСЗ — это единственный выход, чтобы не утонуть в мусоре. Половину отсортировать, а что нельзя отсортировать — обязательно сжигать, иначе будет Самосырово. Альтернативы нет — только так. Сам завод будет экологически безопасным. Я больше, чем эти чиновники, знаю, профессионально этим занимаюсь, многократно был на этих заводах — там замечательная технология, надежное оборудование, никаких сомнений ни у кого быть не может на самом заборе.

Сомнение может быть на сборе — надо этим заниматься. То, что наши люди не будут соблюдать технологии... Но у нас работают «Казаньоргсинтез», ТАНЕКО, эти сложные производства коллектив эксплуатирует не хуже немцев. В Казани таких проблем нет — у нас химики, химико-технологи мирового уровня, не хуже других. Общий язык должен быть найден, обязательно сортировка, этого никто не отрицает, единая цепочка: сперва сортировка, потом остаток, который нельзя уже сортировать, — на сжигание для получение тепловой энергии. У нас зимы длинные, тепла не хватает, и это будет подспорьем.

Сергей Юшко — и. о. ректора КНИТУ-КХТИ:

— А вы что, думаете, будет лучше, когда нас мусором будут засыпать? Скажем так: инвестор молодец, завод отличный, но этого мало, чтобы люди чувствовали себя спокойно. Если в городе положить авиационную бомбу и сказать, что ничего страшного, она не взорвется, — все равно людям будет страшно. Поэтому необходим перечень мероприятий, который позволит людям быть уверенным, что все нормально. И желательно, чтобы этими мероприятиями рулило не государство. И КНИТУ-КХТИ тоже выходит с таким предложением. Мы совершенно четко отдаем себе отчет, что у нас под современные технологии не всегда есть методики выполнения измерения оценки загрязнений. Потому что есть компоненты, которые мы в силу своей специфики не можем понять. У нас же никогда не было мусоросжигательных заводов. К примеру, химически мы понимаем, что есть такое-то вещество. А как его «померить»? У нас пока нет методики измерения этого вещества. Хорошо, померили, но возникает другая проблема: у нас нет методики расчета допустимых концентраций этого вещества.

Эти стандарты кто-то должен разработать, их должно принять государство, а потом внедрить в мусоросжигающий завод. И независимая — желательно университетская — структура должна потом ездить вокруг этого завода и измерять воздух с тем, чтобы четко контролировать соблюдение всех методик. В университете просто много ученых. Они померили, а потом один из них может прийти к вам в редакцию, и сказать, как оно есть на самом деле. От государственной структуры этого добиться, мне кажется, будет сложно. Мы  были в Индии, смотрели фармацевтическое производство, которое явно не совсем соответствовало требованиям. Мы спрашиваем: «А как у вас дела с выбросами?» И нам отвечают, что они контролируются, и каждый день на сайте их премьер-министра выкладывается информация по их состоянию. Но при этом случайно на фотографию попал в углу стоящий компьютер, который явно не контролирует никакие выбросы. Зато отчитались.

Могу сказать, что министерство экологии РТ перенимает не только методику постройки завода, но и систему мониторинга. Университет тоже к этому приобщен. Никто не заинтересован в том, чтобы построить завод, а он потом стал плохо работать. Мы как университет являемся носителем технологических компетенций и понимания, как это должно быть устроено. Дальше вопрос к минэкологии и администрации города. Но они вовлечены в этот процесс. Нет такого, что мы кричим: «Англичане ружья кирпичом не чистят», — а нас никто не слышит. Все вместе работаем над этим вопросом.

«ЕСЛИ ВСЕ ТАК ПРЕКРАСНО, ПОЧЕМУ ЖЕ МОСКВА ВЫНОСИТ МУСОРОСЖИГАТЕЛЬНЫЕ ЗАВОДЫ ЗА ПРЕДЕЛЫ ГОРОДА?»

Максим Калашников — писатель, футуролог:

— Ситуация точно возвращается к позднему Советскому Союзу 1988–1991 годов, когда люди выступали против строительства мусоросжигательных заводов, электростанций, атомных электростанций, еще чего-то. И мне тогда один умный человек сказал, что, когда начнутся реформы, они потом еще сами будут просить им построить, чтобы им было где работать, чтобы была дешевая электрическая энергия. Почему люди не верили властям тогда и не верят им сегодня? Потому что люди фактически не выбирали эти власти. И эти власти, соответственно, не отвечают перед людьми. Люди не чувствуют, что эти мэры, губернаторы выбраны ими. А если бы это было настоящим самоуправлением, то мэр сказал бы: «Не хотите мусоросжигательного завода — хорошо». Но сейчас все улицы будут в мусоре. Попробуйте сами договориться с самоуправлением какого-нибудь Карабулакского района, чтобы вам там разрешили сделать свалку. Но это будет очень дорого стоить, а вы, граждане, готовы платить? А может, мы лучше на эти деньги школы построим, дороги починим? Благоустроим город, добавим зарплату муниципальным бюджетникам? Или же весь этот мусор будет просто валяться на улицах?

Когда люди понимают, что это их бюджет, это их деньги, от этого зависит их благосостояние, тогда они и разговаривают по-другому. А поскольку сейчас в худшем своем виде воспроизведена система всевластия КПСС, когда начальство назначается сверху, — люди не верят. И у них начинают проявляться инфантилизм, иждивенческие настроения. Я думаю, эта напряженная ситуация затянется надолго и разрешится очень нехорошим способом — очень острым кризисом в обществе, как это произошло в позднем Советском Союзе. Видимо, нынешняя система власти тоже сломается. Потому что тот «мусорный кризис», который пошел по стране, это уже не экологический кризис. Это кризис общественно-политический.

Артем Прокофьев — депутат Госсовета РТ, член партии «КПРФ»:

— Я неоднократно высказывался, что выступаю против строительства МСЗ, так как считаю, что необходимо развивать переработку отходов. Кстати, даже проект этого мусоросжигательного завода предусматривает до трети объемов шлака, которые будут оставаться. Единственный перспективный путь — раздельный сбор и переработка мусора, и именно здесь Казань могла бы стать первым крупным городом в России, который бы пришел к такой системе, которая действительно является передовой в мире. И меня лично не убеждают доводы властей и инвесторов МСЗ, что объект будет экологически безопасен. Дело в том, что зарубежные примеры, которые ими приводятся... Тут два момента. Во-первых, они существуют только как часть цепи, и начинается эта цепочка с раздельного сбора и переработки большой части твердых коммунальных отходов, и только не перерабатываемые остатки сжигаются. То есть мы не можем заменить эту систему и строить только мусоросжигательный завод, начинать надо все-таки с начала, а не с конца, как у нас любят это делать. Во-вторых, в 2017 году Еврокомиссия выпустила рекомендацию государствам Евросоюза отказаться от строительства новых мусоросжигательных заводов и развивать переработку. Это и есть передовой путь.

Я пока не вижу взаимопонимания между сторонами и считаю, что основная вина лежит на муниципальных властях Казани и Зеленодольска, а также на инвесторе. Потому что жители протестуют уже больше года, а они только сейчас начали пытаться вести с ними диалог, причем в формате «мы во всем правы, а вы не разобрались, мы вам сейчас все объясним». С такой позиции сложно объяснять, а ведь обсуждение необходимо и необходимо смотреть варианты. Самое главное, что инвестор нам рассказывает о полной безопасности, но в той же Москве МСЗ закрываются, а новые будут строиться уже за пределами города. Если все так прекрасно, почему же Москва выносит мусоросжигательные заводы за пределы города? Я думаю, это значит, что у городских властей столицы РФ есть переживания. 

Ильфат Файзрахманов — владелец и главный редактор газеты  «Безнең гәҗит»:

— Конечно, я против, там ведь будет применяться устаревшая технология, а потом, у нас ведь не развита сортировка мусора. Даже у нас в Казани, если разобьешь градусник, нигде не принимают ртуть, я специально узнавал, поэтому люди просто выбрасывают в мусорку. Когда человек один раз соврет, второй, то на третий раз, даже если он говорит правду, ему уже не поверят. Может, власти и правду сейчас говорят, но когда у нас об экологии думали? Напряженность затянется надолго, общий язык найти очень тяжело и переубедить наши власти очень сложно.

Екатерина Шалунова — эколог, член экологического движения «РазДельный сбор»:

— Есть категоричный ответ на этот вопрос: наше экологическое движение «РазДельный сбор» выступает категорически против технологий, уничтожающих любые ресурсы. В том числе против технологического обезвреживания отходов, которое предполагает сжигание. По факту же идет уничтожение ресурсов, которые могли бы быть переработаны во вторичные материалы. При этом мы не рассматриваем энергетическое использование как приоритетное. Наоборот, сначала необходимо максимально дать возможность развитию системы переработки отходов. В настоящий момент основная причина, почему мы выступаем против, — если эти заводы будут построены, то все сырье уйдет на них, соответственно, переработчикам ничего не останется. Поэтому у нас другие приоритеты.

Что касается доводов инвесторов — они, как и мы, не располагают достоверными сведениями о том, какая же будет экологическая опасность от данных заводов. Фактически мы не знаем, какой будет состав поступающих отходов, и не можем предположить достоверно, какое будет воздействие, какие будут выбросы в воздух. И заверения инвесторов о том, что все будет очищаться, все будет безопасно, основаны на зарубежном опыте, где отходы предварительно проходят точно так же отдельный сбор, где собираются опасные фракции отдельно, и совершенно другой состав попадет в печи. И самое главное, что те, кто эксплуатируют эти заводы, говорят, что выбросы в атмосферу нестабильны. Нестабильны из-за того, что у нас входящее сырье постоянно меняет состав, меняется влажность, а от этого многое зависит.

«ЛЮДИ ПРИВЫКЛИ, ЧТО ИХ ОБМАНЫВАЮТ, ОСОБЕННО ВО ВСЕМ, ЧТО СВЯЗНО С МУСОРОМ»

Олег Ибрагимов — и. о. директора ЗАО «ИПТ „Идея“»:

— Завод нужен. Но у меня вопрос: кому в голову пришло, что там будет жилой массив, а потом объявить, что там будет завод?.. Может быть, нужно было завод сначала построить, а потом посмотреть, как он функционирует, посмотреть, какие вокруг него отрицательные или положительные моменты есть, и потом уже строить жилой массив. А то получается, что из окна люди видят «Оргсинтез» и теплицы, и у них не бывает темного времени суток, а с другой стороны, у них появляется как «подарок» мусоросжигательный завод, который может быть опасен системными  нарушениями. Один выброс — черт с ним. Но если они систематические и на них могут закрыть глаза, тогда это действительно страшно. Если все эти проблемы решить и все технологии соблюсти, тогда, думаю, и вопросов не возникнет.

Марат Бикмуллин — председатель совета директоров ООО «Информационные системы»:

— Отвечу так: я за раздельный сбор мусора, а то, что не сортируется, — сжигать. Верю ли, что новый объект будет экологически безопасен? Я поверю, если будут независимые от власти способы контроля. То есть необходимо другое ведомство или вневедомственный контроль, в том числе общественный контроль, мониторинг выбросов. Также необходима комиссия, у которой всегда был бы доступ на завод для проверки состояния оборудования, для отслеживания смены фильтров. Вообще, технология сжигания может быть и полностью безопасной, когда на выходе образуется только углекислый газ и твердые остатки, которые собираются в шлак, но это только в том случае, если не экономят на фильтрах и соблюдают технологию сжигания. Что касается компромисса между властями и протестующими, я не могу отвечать за тех, кто живет в непосредственной близости от планирующегося завода. Тут все зависит от их лидера, от того, как он умело будет принимать решения. 

Александр Марьев — президент ассоциации рециклинга отходов:

— Нельзя однозначно сказать «да, я за» или «нет, я против». Понимаете, есть плюсы и минусы у этого проекта. Единственное, что могу сказать, — страшного в этом заводе ничего нет, и что это опасно для населения — такого вы от меня не услышите. Они современные с нормальной системой фильтрации, здесь вопросов нет. Вопрос в другом: насколько МСЗ в Казани обоснован экономически? С нашей точки зрения, не обоснован. Это очень дорогой завод. И нужно ли то количество энергии, которое завод будет генерить для Казани? Почему доводы инвесторов и властей не убедительны для населения? Люди привыкли, что их обманывают, к сожалению. Особенно во всем, что связно с мусором. Из-за этого такие настроения людей, которые еще подогреваются зелеными, псевдозелеными и другими.

Рустем Курчаков — экономист:

— Я считаю, что здесь специалисты должны решать, профессионалы. Проблема мусора вдруг стала общероссийской, выяснилось, что накопили мусор и его надо чистить — это хорошо, что проблема всплыла. А по поводу строить или не строить — это превратилось в митинг. Я категорически против митингов, в смысле митингового решения хозяйственных вопросов. Считаю, что должен собраться консилиум профессионалов, ответственных перед сообществом. Хватит митинговать, надо доверять профессионалам. Инвесторы всегда врут, как говорил Швейк, на вокзале всегда крали и будут красть. Инвесторов в этот совет профессионалов допускать нельзя — общего языка они с населением не смогут найти по определению, они на разных языках говорят, и чем больше будет обсуждений, споров и так далее, тем больше язык у них будет расходиться. Трещина будет все больше. Мы можем вспомнить даже Бабая, который говорил: «Не чеши там, где не чешется». Но раз начали чесать, то будем чесать до болячки.