Руслан Айсин Руслан Айсин Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПОКОЛЕНЧЕСКИЙ РАЗРЫВ ВО ВЛАСТИ — ПРЕДМЕТ МНОГИХ ИССЛЕДОВАНИЙ»

«Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет» — эти слова песни из фильма «Цирк» 1936 года (часто серьезность заключена в невидимый панцирь иронии) прочно вошли в лексикон «немного образованного» россиянина. Сталинская ирония — вещь известная. Когда вождь народов вел борьбу за власть, то выдвинул на передний край так называемую ленинскую гвардию, молодых и амбициозных номенклатурщиков, лично преданных тов. Иосифу Сталину и обязанных ему своим возвышением, и противопоставил их старым большевикам, как раз-таки соратникам основателя СССР Владимира Ленина. К концу 30-х годов от старых большевиков осталось 2%, остальные — сталинский созыв. Так он открыл дорогу молодым во власть, а старикам даровал свой «почет» — в лучшем случае ГУЛАГ. Таковы были жестокие реалии того сурового времени.

Поколенческий разрыв во власти — предмет многих исследований, разговоров, теорий. Часто так бывает, когда старая гвардия начинает видеть в молодых и перспективных своих конкурентов, и подспудно начинается соперничество. Нельзя сказать, что конкуренция — это плохо. Напротив, всякая здравая соревновательность — это позитивное явление. Застой во власти всегда приводит сначала к стагнации, а потом к консервации и откату назад.

Молодость — это всегда задор, смелость, нетривиальность решений и подходов. За старшим поколением — опыт и осторожность. Кстати, жизненный опыт — вещь далеко не однозначная. К примеру, известный знаток европейской традиции Евгений Головин утверждал, что жизненный опыт ничего не дает и придуман геронтократами, чтобы утверждать и удерживать свой статус. Ну вот откуда был этот самый «богатый жизненный опыт» у Жанны д’Арк, которая спасла Францию от завоевания англичанами в Столетней войне в 18-летнем возрасте? Это как раз тот самый случай, когда молодость и смелость города берут. Создавший экуменическое пространство современности Александр Македонский тоже был слишком молод, чтобы иметь пресловутый опыт...

КАК ИЗБЕЖАТЬ ПОКОЛЕНЧЕСКОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ С «ДЕТЬМИ НАВАЛЬНОГО»?

Переходя в наше время и в наши края, нельзя не отметить тот факт, что недавно глава Российской Федерации Владимир Путин начал омолаживать состав правящего класса, как говорят, «технократизировать». Президент понимает, что стратегически необходимо что-то менять. Старая модель управления через систему «друзей Путина» себя изжила. Она проблемная и не гарантирует самому гаранту Конституции устойчивости. Старая элита первых двух путинских сроков сходит со сцены: Владимир Якунин, Сергей Иванов, Виктор Зубков и другие. Путин выдвигает новый класс. Примерно так же Сталин в конце своей жизни пытался заменить свое окружение, которому он уже не доверял, молодыми кадрами, их лидером был Никита Хрущев. Впоследствии именно он, которого никто всерьез не воспринимал, отодвинул всех своих опытных товарищей и сам стал во главе государства и партии.

Нынешняя попытка Путина — это не только стратегия ограничения влияния своего ближайшего окружения, попавшего в непростую ситуации в связи с западными санкциями, но и своеобразный ответ на вызов времени: подросло поколение, требующее перемен. Это условные «дети Навального», для которых авторитет — это не условно бюрократический Путин, а полухипстерский Алексей Навальный, олицетворяющий собой противоположность правящей элитной конструкции. Типичный поколенческий конфликт. И, по сути, если уж положить руку на сердце, надо отметить, что сугубо политтехнологическими манипуляциями он не решается. Тут все сложнее и глубже.

Ровным счетом для того, чтобы избежать поколенческого противостояния с «детьми Навального», не самой многочисленной группой, но наиболее мобильной и активной (а мы знаем, что историю переворачивают меньшинства, а не массы), Путин бросает в бой Ксению Собчак — тоже яркий представитель и символ молодежного бунтарства, поколения «Дома-2» и после. Для них Собчак — икона не только гламурной жизни, но и икона общественного стиля. И надо сказать, что здесь Путин и его советники вышли на ту тропу, где «новый поворот, неизвестно, что принесет». Не утихают разговоры о скором транзите власти, передачи части своих полномочий, по крайней мере представительских, новому выдвиженцу. И тут встает вопрос: Путин хочет сохранить себя в системе или же сохранить саму путинскую систему, деперсонализированную? Ответ на этот вопрос прояснит многое в грядущих событиях.

В свое время, когда Путин входил в федеральную власть, его считали политиком новой формации, молодым, энергичным, прогрессивным по отношению к тогдашним постсоветским номенклатурным функционерам. Долгое время он не хотел и сейчас всячески противится менять имидж и переходить в статус патриарха политики, «отца нации», он старательно выскальзывал, словно мыло, из рук от символического закрепления этого факта. Путин привык все контролировать сам, он адепт модели ручного управления. А положение условного Дэн Сяопина, аксакала, ломает эту конструкцию: он, конечно, моральный авторитет, но уже не активно действующий политик. Путин, очевидно, боится оказаться в роли позднего Леонида Брежнева, когда старый лидер лишь формализовал принятие решений, символизировал власть, покрывал глянцем. Это и есть путинская система без самого Путина.

«ОКОЛОПОЛИТИЧЕСКАЯ ПУБЛИКА БУРЛИЛА И ОБСУЖДАЛА ЭТО НАЗНАЧЕНИЕ КАК НОНСЕНС: СТОЛЬ МОЛОД, А УЖЕ ГЛАВА!»

В Татарстане схожая по параметрам базовая модель властных отношений. Первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев управлял республикой 20 лет и передал бразды своему сподвижнику Рустаму Минниханову, когда-то призванному им в правительство. Тогда Минниханов выделялся из общей массы серых бюрократов, воспитанных при Брежневе. Многих поражала непосредственность и неноменклатурность поведенческих паттернов Минниханова: гонки, риск, свободная манера общения без начальственного пафоса, простота. Все это было. Но сейчас ему уже 60 лет. Единственное, что человек не может остановить, — это время. Оно неумолимо. Энтропия действует на всех и вся.

У Минниханова пока что локальной проблемы «детей Навального» нет, но есть трудность несколько иного плана. Он пытался придать шаймиевской модели новое звучание. Поэтому «ускорение, гласность, перестройка» вошли в татарстанскую жизнь. Но наша «перестройка», увы, повторяет судьбу андроповско-горбачевской перестройки... Но это тема для отдельного изложения. Конечно, при Минниханове молодых кадров больше, чем при Шаймиеве. Тут ощущается даже психологическая разность подходов. Шаймиев всегда позиционировался как аксакал, мудрый и степенный руководитель, политик, погружающийся в тонкости идеологической матрицы. Минниханов же, напротив, чурался политики, его интересовали экономика и сфера производства.

Помню, в 2007 году тогда еще премьер-министр Минниханов пролоббировал назначение Тимура Нагуманова на должность главы Дрожжановского района. Сыну его друга и коллеги по работе в министерстве финансов РТ было всего 24 года. Околополитическая публика бурлила и обсуждала это назначение как нонсенс: столь молод, а уже глава! На фоне шаймиевских кадров, глав администраций он смотрелся просто школьником. Сейчас 34-летний Нагуманов — умудренный функционер, уполномоченный при президенте РТ по защите прав предпринимателей. А вот уже недавнее назначение 23-летнего тезки Нагуманова Тимура Темиргалиева директором гарантийного фонда Татарстана не вызвало столь яростных обсуждений и негодований. Привыкли. Сближает двух Тимуров еще одна биографическая деталь: их родители — выходцы из элиты. У Темиргалиева отец — бывший начальник отдела в МВД, который был фигурантом резонансного дела о крышевании игорного бизнеса в Подмосковье, а мать — владелица сети московских салонов красоты. Как говорится, в прошлом у него было большое будущее...

 «ДОЛЖНО БЫТЬ МЕРИТОКРАТИЧЕСКОЕ НАЧАЛО, ТО ЕСТЬ ВЛАСТЬ ЛУЧШИХ»

Другое дело, когда Минниханов назначил своим помощником по паркам 24-летнюю Наталию Фишман, не связанную династийными узами с татарстанской элитой. Она начала с места в карьер, заставив нервничать многих чиновников, привыкших работать по-другому. Может, Минниханов специально ее и назначил, чтобы она, имея от него карт-бланш, продавливала парковую тему, разворачивая громоздкую бюрократическую махину в нужную сторону. Здесь без напора и наглости не получится. Тем более что Фишман не связана с местными кланами, а значит, может действовать без оглядки на внутриэлитные расклады и интересы. Хотя, как пишут некоторые эксперты, фактор Фишман не так прост, за ней стоит еврейское лобби, и она это продемонстрировала публично в начале своей татарстанской карьеры, опубликовав фото в социальной сети с одиозным востоковедом Евгением Сатановским, назвав его своим наставником. Сатановский был в начале нулевых президентом российского еврейского конгресса.

Трудно сказать однозначно, какими критериями руководствуется Минниханов при выборе молодых кандидатов на ключевые позиции во власти. Да, большинство из них — отпрыски видных членов команды президента. Но ведь есть и исключения. Например, нынешний федеральный министр связи и массовых коммуникаций Николай Никифоров, который прошел этот путь без протекции влиятельных родственников.

Власть необходимо не только ротировать, но и омолаживать. Тут не может быть никаких сомнений. Иное дело, по какому принципу будут восходить «юные звезды» на политический небосклон. Путь сословного наследования в XXI веке — это путь в никуда. Должно быть меритократическое начало, то есть власть лучших. А судьи тогда кто, возникает резонный вопрос. Кто будет определять лучших? Определяют, конечно, граждане через выборы, посредством демократических процедур. А с этим у нас беда. И проблема не только и не столько в плохом механизме, а в незрелости самого гражданского общества. Чтобы стать обществом достойных и из этих достойных избирать себе власть, надо хорошо потрудиться, прежде всего над собой... Власть — это производный механизм от нас самих.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции