Red Bull Air Race в Казани: как 68 пилонов порвали на глазах 90 тысяч зрителей

Второй день авиагонки, в который дождь лил практически не прекращаясь, для полетов скоростных самолетиков Red Bull оказался даже лучше, чем солнечная и прекрасная суббота

КОГДА ДОЖДЬ ЛУЧШЕ СОЛНЦА

Парадокс: второй день авиагонки, в который дождь лил практически не прекращаясь, делая лишь короткие паузы, для полетов скоростных самолетиков Red Bull оказался даже лучше, чем солнечная и прекрасная суббота. Коварный западный ветер, принесший воскресное ненастье, мешал летчикам практически весь первый день полетов. Солнце и жара в 20 градусов собрала на обеих берегах Казанки огромные толпы. Все окружные холмы были забиты людьми. НКЦ, склон под кремлевской стеной, смотровая площадка самого Кремля, песочная насыпь у Сибгата Хакима и пляж Ривьеры — люди были повсюду, как муравьи вокруг сладкой кукурузной палочки. Соцсети были буквально завалены фотографиями и видеороликами полетов. Неплохая смотровая площадка была, например, у главы ипотечного агентства РТ Андрея Симакова — за гонкой он наблюдал с балкона дома у Дворца земледельцев.

Тем же, кто купил билеты на трибуну (стулья, выставленные в несколько рядов) за 1500 рублей, особо никто и не завидовал. Организаторы пошли на эксперимент, чтобы проверить, насколько вообще будет востребована такая услуга. Билеты разлетелись быстро, но какого-то особого комфорта в просмотре с этих мест не было. Вообще, из центра набережной смотреть за гонкой было не очень-то и удобно, зрители видели только петли. Вероятно, в будущем году будут ставить специальную трибуну...

На этот же раз зрелище вышло поистине народным. VIP-персон практически не было, и даже рестораны на набережной, где были выкуплены все места, аншлага не набрали. Татарстанские бонзы разгуливали с семьями посреди толпы, столичные гости до Казани в этом году так и не доехали. А главный инициатор и лоббист мероприятия — директор «Татспиртпрома» Ирек Миннахметов — проводил деловые встречи в тиши лаунжа «Тундра». Кстати, название террасы на втором этаже ресторанного каскада Набережной — единственное напоминание о «Татспиртпроме», нигде вокруг не было даже намека на то, что именно эта компания оплатила «банкет»: то ли закон о рекламе запретил, то ли скромность взяла верх, а может, подействовали внутренние коммерческие правила австрийских владельцев гонки.

По словам директора гонки Эрика Вольфа, непосредственно в Казани за два дня соревнования увидели 90 тыс. зрителей — это почти вся совокупная аудитория прошлогодних домашних матчей «Рубина». Полеты в этом году скорее проба пера, натурная реклама того, что можно будет увидеть в Казани будущем летом, и в 2018 году интерес аудитории планируют капитализировать уже по полной. Нигде пока официально не сообщалось, но наиболее вероятная дата проведения второго казанского этапа — 25 - 26 августа. Пока идут согласования, но Вольф в кулуарах называл эту дату.

Несмотря на моросящий дождь, территория возле «Казана» была полна зрителей

«ЗОНТ БЫ КУПИТЬ... ХОТЯ БЫ ДОЖДЕВИК»

Гонки самолетов шли уже второй день (не считая тренировочных полетов), а интерес публики к авиашоу не иссякал. Несмотря на моросящий дождь, территория возле «Казана» (кубки победителям были сделаны в виде творения Даши Намдакова) была полна зрителями. В воскресенье тут решили провести праздник «Я выбираю небо». Обычно он проходил в Куркачах, но авиационную тему решили закрыть на лето-2017 в один уик-энд, основную программу откатали/отлетали за два часа.

Люди, пробираясь сквозь чащу из мокрых зонтов, пытались разглядеть что делали байкеры во время мотошоу. Ведущий тем временем заводил публику разными трюками: то втрое сложит кухонную сковороду, то сломает металлическую палку. А под конец решил переместить автомобиль с помощью троса и собственной челюсти — всё, лишь бы народ был доволен. Несмотря на яркое шоу, вся публика нет-нет да устремляла взоры и объективы камер телефонов на небо, где пролетали то вертолеты, то самолеты, то парашютисты.

Самым запоминающимся вышел пролет тяжелой авиации. Ровно в 12:00 в небе над Казанкой появился «Белый лебедь», причем как-то неожиданно. Ведущий объявил, что нужно посмотреть на небо, но вышло как-то невнятно: пока народ собирался, «Валерий Чкалов» (у всех Ту-160 есть собственные имена) уже пролетал над Кремлем, оставляя за собой характерный рев двигателей. Тут же вслед за ним летел Ту-95 — к Казани эти машины отношения не имеют, здесь их, как известно, не производили. Огромный винтовой бомбардировщик смотрелся в небе даже эффектнее и страшнее Ту-160.

Наибольший фурор вызвал второй круг, на который — опять же, неожиданно для публики — зашли самолеты: оба бомбардировщика провели традиционное авиационное приветствие, помахав крыльями. На момент стало жутко: большущие машины, способные разнести город в труху, летят над очарованной толпой. Тут надо бы бояться, а выходит наоборот. Не поймать патриотическую эйфорию сложно. Оба самолета в Казани были пролетом, они прилетели для двойного круга с базы в Энгельсе (откуда, к слову, улетали и на боевые задания в Сирию), туда же обратно вернулись.

«Мы стараемся не пропускать соревнования, в которых участвует Петер Подлуншек»

«КОГДА Я В КИМОНО, ЛЮДИ ВОКРУГ КАЖУТСЯ СЧАСТЛИВЕЕ»

— Мама, купи мне вату! — ныл юный зритель авиашоу.

— Зонт бы купить. Хотя бы дождевик, — ответила подмокшая мама.

Действительно, зонты и дождевики разлетелись бы куда быстрее, чем горячие пирожки, которые продавались практически по всему берегу Казанки. Везде вокруг стояли палатки, к каждой из которых выстроилась очередь от пяти до десяти человек. Кто продавал шашлыки, кто — сэндвичи, а кто — квас.

— Вы меня обсчитали!

— Нет! Все верно! — спорили неподалеку от палатки, где женщина торговала узбекским пловом.

С усилением дождя народ двинулся к выходу.

— Вчера уже все видели, ничего нового сегодня не будет, — сказал глава семейства, представившийся Николаем. — Стоять и прятаться от дождя под чашей — не самое лучшее времяпровождение в выходной день.

Кстати, это проблема авиапредставления во всех странах, где оно проходит. Второй день отличается от первого только именами участников, ну и скоростями: все-таки самолеты у мастеров немного другие, они легче и быстрее. А так все тоже самое, что и в первый день полетов. Хотя, с другой стороны, те, кто субботу провели на даче или на работе, могли увидеть гонки в воскресенье. Но в любом случае на будущий год организаторам снова нужно что-то придумать, чтобы два дня как-то отличались друг от друга. Идея с «Я выбираю небо», нужно признать, выстрелила, но повторяться будет несолидно.

На трибуне, установленной специально к соревнованиям, тишина. Лишь изредка публика приподнимает зонты. Где-то в центре мелькнул национальный флаг Словении. Как оказалось, его принесли персональные болельщики пилота Петера Подлуншека.

— Мы приехали из Словении, из города Любляны, только ради Red Bull Air Race, — признались Мартин и Лука. — Мы стараемся не пропускать соревнования, в которых участвует Петер Подлуншек. Ездим в некоторые страны. В этом году приехали в Казань, в прошлом году были в Спилберге в Австрии. Подлуншек относительно недавно начал летать, поэтому я думаю, что все впереди. Надеемся, он покажет достойный результат.

Впрочем, кумир подкачал, заняв последнюю позицию в итоговом зачете.

«Когда я в кимоно, люди вокруг кажутся счастливее, проще идут со мной на контакт. Многие просят сфотографироваться или просто подходят и знакомятся»

Наиболее эффектным во всей разношерстной публике болельщиков и журналистов был японский комментатор Ю Ичиносэ. Авиагонки жутко популярны в Японии. Вообще, азиаты любят подобные мероприятия, да и с Казанью у Страны восходящего солнца возникла неожиданная связь: организаторы перенесли этап претендентов из японского города Тииба в Казань. Интересно, что между этими двумя гонками был еще этап в Будапеште. Японец разгуливал по пресс-центру в кимоно и смотрелся очень колоритно.

— Почему я в национальном костюме? Все просто! Я посещаю каждую гонку Red Bull Air Race, и каждый раз я надеваю национальную одежду. Приходится знакомиться и общаться со многими людьми. Когда я в кимоно, люди вокруг кажутся счастливее, проще идут со мной на контакт. Многие просят сфотографироваться или просто подходят и знакомятся, как это сейчас сделали вы. Я посетил много стран, много где побывал. И везде я был в традиционном костюме.

Может, и нам, журналистам из Татарстана, везде надевать тюбетейку? Японец вообще был заводилой, громко болтал, что-то шутил; девочке, оказавшейся рядом с медиацентром, подарил икебану, которую сделал из салфетки. Гимн России, а позже и гимн США Ичиносэ слушал, приложив свою шляпу к сердцу. Атмосфера вокруг мероприятия настраивала на дружелюбный лад.
 

— Мне, как человеку, имеющему отношение к СМИ, понравилась в Казани инфраструктура и расположение объектов. Мне кажется, зрители и организаторы получили колоссальное удовольствие от работы в Казани, несмотря на дождь. К счастью, эти гонки проходят практически в любую погоду. Иногда ветрено, иногда дождливо. Даже снег может идти.

Половина пилотов – бывшие военные лётчики, с высшим образованием, но без огромного достатка, позволяющего летать на свои деньги

«У НАС КРЫЛЬЯ НА СКОТЧЕ ДЕРЖАТСЯ»

Самолеты Red Bull взлетали с автодрома KazanRing в Дербышках — недалеко от местной конноспортивной школы стояли паддоки (в переводе с английского — стойла) с легкомоторными машинами. Терминология та же, что и в «Формуле-1», и та же механика спонсорства — у каждой команды, которая состоит только из четырех человек, есть своя компания-покровитель. Кстати, для выкатывания самолета на взлетную полосу достаточно и троих человек. Половина пилотов — бывшие военные летчики с высшим образованием, но без огромного достатка, позволяющего летать на свои деньги. Благодаря своему мастерству они привлекают спонсоров и дают своей команде имя производителя часов, напитков, досок для серфинга, дверей, окон и даже ковров. В среднем бюджет одной команды на сезон варьируется от 400 до 900 тыс. евро.

Red Bull сам содержит три команды категории Masters — самых опытных пилотов серии. Плюс отвечает за организацию и заваливает всех участников своим энергетиком. Что удивительно, и пилоты Air Race, и гонщики «Формулы-1» действительно постоянно его пьют. Но в паддоках банки удобной формы чаще используют для наглядности — команда выстраивает на полу схему трассы, проходя между «воротами» и обсуждая технические элементы. За этим занятием журналисты застали американца Кирби Чемблисса — легенду серии, которому осенью будет 59 лет. Он потом будет кокетливо удивляться, отвечая на вопрос о возрасте, но стоит признать, что пилот выглядит максимум лет на 45. На пресс-конференции после гонки американец уже в ранге победителя пошутит: мол, ему 37 лет.

Отвлекаясь от тактики на гонку, Чемблисс как самый опытный и возрастной во всей серии пилот рассказывает о том, с какими проблемами можно столкнуться в воздухе.

— В основном сказываются постоянные перегрузки, которые давят на шею и плечи, но с этим можно бороться. А бывают травмы — у меня была гонка, когда я должен был выходить из пике на 12G, самолет попал в турбулентность. Голову прижало вниз, я вообще никак не мог поднять ее, пока не потянул штурвал. Ощущение было такое, как будто мне в шею шило воткнули.

Мы стараемся регулярно посещать массажистов, разрабатывать шею, чтобы мышцы всегда были расслабленными и мягкими, иначе спазмов не избежать.

— А на сердце давление не сказывается?

— Вы знаете, есть теория, что для работы в перегрузках повышенное давление даже полезно: кровь активнее поступает к голове. Но я на это не обращаю внимание, просто держу себя в форме, бегаю всю жизнь, хожу в зал. Конечно, пилоту нужно быть в хорошем состоянии, перегрузки в любом случае не полезны.

Рассказ прерывает техник, который за спиной Чемблисса начинает приклеивать крышку капота самолета скотчем. Посмотрев через плечо, пилот реагирует на замешательство собеседника: «Вы не удивляйтесь так, у нас и крылья на липкой ленте держатся».

На самом деле суть была в аэродинамике, американец быстро объясняет, что это была шутка.

— Потрогайте швы. Чувствуете, сколько выступающих деталей? Зазоры между люками, капотом, шурупы, щели, место спайки крыла и корпуса.

— Это максимум миллиметр. Неужели влияет?

— Так у нас и счет идет на миллисекунды. У нас есть поверие, что лучше все заклеить, сгладить самолет. Но лично я бы хотел, чтобы ввели правило, запрещающее использовать эту ленту, потому что нам постоянно приходится переклеивать все швы. Вот я полечу, поймаю слишком большую нагрузку, техникам придется осматривать самолет, а для этого нужно снять все, а потом снова часа полтора потратить на переклейку. Сейчас все это делают, и вроде бы ты тоже должен, чтобы не давать преимущество сопернику, но было бы удобнее без нее.

Парашют у пилотов — это такая психологическая страховка, обязанность, но в первую очередь — подушка для сидения

«РАСКРЫТЬ ПАРАШЮТ МЫ ВСЕ РАВНО НЕ УСПЕЕМ»

Если снова сравнивать воздушные гонки с «Формулой-1», то первые выглядят несколько честнее. У самолетов абсолютно одинаковые двигатели и пропеллеры, изменять их запрещено. Можно играть с корпусом и формой крыльев — некоторые команды опускают винглеты вниз, утверждая, что это помогает не терять скорость, кто-то добавляет свои датчики в кабину, кто-то использует только карбон. Но основа одна, и большое значение имеет мастерство пилота. Хотя для введения единого образца двигателя была еще одна причина, как говорит Чемблисс.

— Дело в безопасности. Организаторы разработали мотор, который не глохнет никогда, — бывают проблемы, что-то барахлит, но на нем всегда можно дотянуть до посадки. За 79 гонок с новым движком у нас никогда не было отключений.

— Это чревато? У вас вроде бы есть парашюты.

— Честно говоря, мы их используем как подушку под поясницу. Раскрыть их все равно не получится — мы слишком низко летаем, времени не хватит, и это во-первых. Во-вторых, даже если я поднимусь на достаточную высоту, я все равно катапультироваться не буду, потому что просто не имею права оставлять самолет неуправляемым, когда на земле люди. Вы же видели, сколько зрителей стоит у воды, — добавляет американец.

Если двигатель остановился, далеко уже не улетишь, поэтому пилоты обязаны сажать самолет на воду. На трассе с момента отключения двигателя до столкновения с водой проходит максимум 10 секунд.

— Можно аккуратно снизиться, но самолет все равно перевернется через нос. Нас, кстати, тренируют постоянно, как выбираться из перевернутого самолета в воде, когда ты сидишь вниз головой. В кабине даже есть маленький баллон с кислородом на этот момент, плюс спасатели всегда рядом и должны быстро реагировать. Но тут тоже особенность: если уж самолет зарывается в воду, удар случается такой силы, что пилота просто выкидывает из кабины, и в кресле он не сидит, дожидаясь спасателей.

В общем, парашют у пилотов — это такая психологическая страховка, обязанность, но в первую очередь — подушка для сидения. Может быть, он имеет бы смысл, если лететь над лесом, перегонять самолет из одного ангара в другой, а движок, например, вдруг глохнет. И то надо думать, потому что самолет-то все равно обречен, его уже не спасти, но надо понимать, на кого и куда он упадет.

— А так, в принципе, все пилоты опытные, у меня лично около 900 прыжков с парашютом. Но не из падающего самолета, конечно.

Самым популярным в Казани пилотом ожидаемо стал Николя-Владимир Иванофф

«ЕСЛИ ПИЛОТОВ ИЗ РОССИИ НЕ БУДЕТ, СЧИТАЙТЕ МЕНЯ СВОИМ»

Самым популярным в Казани пилотом ожидаемо стал Николя-Владимир Иванофф — тот самый, который с русскими корнями. Его дед родом из Подмосковья сел на пароход до Бразилии сразу после революции, но по какой-то причине судно дошло только до Корсики. Там Иванов познакомился с француженкой, начав род Иванофф, представитель которого теперь летает над казанской «Ривьерой». Хорошая петля, прямо как у пилотов на трассе.

У французов самое большое представительство в категории Masters — их аж трое из 14. Иванофф сетует, что почти 10 лет был единственным, но в последние три-четыре года ситуация начала меняться.

— Во Франции сильная школа аэробатики, как и в России, кстати. На мировых соревнованиях наши команды всегда соперничают с вашими, я сам вырос на этих турнирах, почти 10 лет соперничал с российскими пилотами.

— То есть на среднем уровне российские пилоты хороши, но до вашего турнира пока не дотягивают?

— Я бы сказал, что они и на высшем уровне довольно успешны — в аэробатике они всегда наверху.

— А почему тогда нет россиян в серии Red Bull?

— Уверен, что россияне вернутся к нам, потому что уровень пилотов у вас очень высокий. А если не вернутся, то есть я: фамилия Иванофф все равно русская (улыбается).

Оптимизм авиагонщика приятен, но, по признанию других пилотов, в России не растут новые звезды пилотирования. Иностранцы знают всех наиболее успешных россиян: Светлану Капанину, Михаила Мамистова, Елену Климович, Александра Кротова, но все они считаются представителями старой школы. Всем этим пилотам около 50, о новых именах никто не слышал, а Сергей Рахманин, про которого говорил Иванофф, видимо, не потянул гонки финансово — сейчас он работает судьей.

Пожалуй, Red Bull стоит обратить внимание на проблему, раз Россия стала частью Air Race. Найти спонсора самостоятельно у местных пилотов вряд ли получится, а содержать свои команды компании-основателю серии никто не запрещает... Но это перспектива не ближайших лет — Вольф уже заявил, что в будущем году россиян ждать в гонках не стоит.

Праздник откровенно удался. Нужно решить проблемы, которые выявились по ходу гонок: Red Bull Air Race нужен российский герой, собственно, как он нужен и России

Отсутствие русского пилота сказалось в самом конце уик-энда, когда на первый план вышла уже спортивная составляющая. Иванофф в финальный этап гонки не вышел, и публика начала тихонько расходиться. Ничего нового пилоты уже показать не могли, заинтересованности в результате у болельщиков не было, эффект «наши против не наших» не работал. Да и вообще спортивная сторона шоу трибуны мало волновала, разрыву пилонов зрители радовались больше, чем чистому прохождению трассы. Кстати, Казань мгновенно вписала себя в историю Red Bull Air Race: за два дня срезали 68 пилонов, обычно в жертву приносят 15 - 20 штук. В субботу даже пришлось отменить одну из квалификаций, слишком уж много пострадало стоек. Сделаны они из специального материала, которые в случае касания с крылом самолета не наносит ему никакого ущерба, на восстановления одного пилона, как правило, уходило секунд 20 - 30. Майк Гулиан (США), занявший в гонке третье место, и вовсе назвал казанскую трассу самой сложной.

— Я могу сказать, что Казань стала самым сложным этапом, который мы проходили в этом году. Традиционные трассы в чемпионате мира бывают с минимальным риском, и прямых линий обычно не бывает. Здесь, в Казани, по прямой приходится проходить ворота номер два, затем переходить сразу к воротам номер три и входить в четвертые. К тому же были сильный ветер и дождь, которые добавили дополнительные сложности.

Праздник откровенно удался. Кому-то, возможно, рев двигателей и подпортил выходные, но ущерб для жизни горожан был минимальным. Главные дороги не перекрывали, за зрелище денег не просили. Да, погода чуть подвела на второй день, но по нынешнему лету и половина солнечных выходных — роскошь. Нужно решить проблемы, которые выявились по ходу гонок: Red Bull Air Race нужен российский герой, собственно, как он нужен и России. Куда лучше иметь народных кумиров среди пилотов скоростных самолетов, чем тех, кто неплохо умеет пинать мячик. Пожалуй, главный вопрос, который поставил казанский этап гонки: много ли обыватели знают имен современных отечественных асов?