Степан Демура: «В 2017 году рубль отправится в свободное падение вместе с экономикой»

«БЕНЕФИЦИАРЫ СДЕЛКИ С АКЦИЯМИ «РОСНЕФТИ» НЕИЗВЕСТНЫ»

— Конец 2016 года был богат на события, серьезно повлиявшие на нефтяной и валютный рынок. Начнем, пожалуй, с покупки суверенным фондом Катара и сырьевым трейдером Glencore 19,5 процента акций «Роснефти». Как вы оцениваете данную сделку?

— Эту сделку можно с полным основанием назвать залоговым аукционом 2.0. Я считаю, что она даже менее прозрачна, чем пресловутые аукционы 90-х, — истинные бенефициары покупки пакета акций крупнейшей российской нефтяной компании до сих пор неизвестны.

— Появилась информация, что, возможно, даже контролируемый государством Газпромбанк принимал участие в финансировании этой сделки...

— Да, я думаю, принимал. Причем вкладывал в покупку акций «Роснефти» деньги «Роснефтегаза» (холдинговая компания, владеющая государственными активами в нефтегазовом секторе, — прим. ред.), которым ранее было получено разрешение правительства на размещение депозитов в Газпромбанке. Там было размещено то ли 600, то ли 700 миллиардов рублей. Повторю: все это сильно напоминает залоговые аукционы.

— Бюджет получил за акции «Роснефти» как раз в районе 700 миллиардов рублей. Не получается ли так, что государство, по сути, само у себя активы и выкупило?

— Действительно, все это похоже на перекладывание денег из одного государственного кармана в другой. Но что-либо здесь однозначно утверждать крайне сложно. Еще раз повторю: бенефициары сделки с акциями «Роснефти» неизвестны. Вместо них нам представили непонятный катарский фонд и тому подобное. Или взять компанию Glencore, которая призналась, что вложила своих средств всего лишь на 300 миллионов евро, да и то в виде собственных акций. Кто за этими «покупателями» стоит? Вопрос остается открытым.

— Сама по себе продажа части государственного пакета акций «Роснефти» как-то скажется на нефтяных котировках?

— Нет, на рынок это влияния не оказало и не окажет в дальнейшем.

«Россия, конечно, может формально сократить добычу, но здесь надо смотреть на то, как это сокращение посчитают. То же самое касается и стран — членов ОПЕК» Фото: ©РИА «Новости»

«ОПЕК ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ НИЧЕГО УЖЕ НЕ РЕШАЕТ»

— На рынок повлияло решение ОПЕК и стран, не входящих в картель, о сокращении добычи нефти в первой половине 2017 года примерно на 1,7 миллиона баррелей в сутки. Как долго оно будет подпитывать котировки черного золота?

— Я не считаю, что решение ОПЕК, России и ряда других нефтедобывающих стран так уж сильно повлияет на ход биржевых торгов нефтью. Во-первых, доля ОПЕК на рынке нефти давно уже не доминирующая. ОПЕК по большому счету ничего уже не решает. Во-вторых, стоимость нефти под конец 2016 года выросла, и именно поэтому все концентрируют внимание на решениях ОПЕК, которые были вроде как в пользу подорожания нефти. Если бы рынок, напротив, упал, все бы говорили о росте запасов нефти в Соединенных Штатах, о том, что в Америке очень резко растет добыча, или, например, упирали бы на то, что Индонезию с 700 тысячами баррелей суточной добычи выкинули из ОПЕК и ее доля нефтяного рынка теперь вроде как и не учитывается. Все эти факторы, толкающие котировки нефти вниз, тоже имеют место. Но не они и не тем более решения ОПЕК и России определяют движение рынка. Все в первую очередь зависит от поведения массы трейдеров. Если из-за их сиюминутных решений рынок растет, аналитики объясняют это одним, если падает, объясняют тем же, только рассмотренным под другим углом.

— Похоже, что были ожидания значительно более бурного роста цены на нефть после решений о сокращении добычи. Почему они не оправдались?

— Смотрите, что произошло. Объявленные сокращения — это примерно 1 процент мировой добычи нефти. Рынок при этом вырос в начале декабря на 12 - 15 процентов. Ну и какое отношение это имеет к аналитике, основанной на так называемых фундаментальных факторах? Когда фундаментальные показатели (объемы добычи в данном случае) меняются на процент, а рынок растет на 15 процентов. До этого за два года изменение фундаментального баланса спроса и предложения по нефти было плюс-минус 2 - 3 процента, а цена нефти упала почти на 70 процентов. И что?! Баланс спроса и предложения и динамика цен на нефть — это уже давно друг с другом не связанные вещи.

— Страны Персидского залива и Россия, которые согласились сократить свою добычу, могут потерять долю рынка. Почему эти опасения их не остановили?

— Нет, я думаю, они не потеряют свои доли на рынке. Как только падают цены на нефть, тут же начинается демпинг в попытке вытеснить с рынка конкурентов. При этом соглашения, подобные заключенным в декабре в Вене, не выполняются. Решения о снижении уровня добычи — это, если угодно, вербальные интервенции. Просто у ведущих нефтепроизводящих стран крайне напряженная ситуация с бюджетами. В том числе и у Саудовской Аравии, не говоря уже про Россию. Им любыми средствами надо не только подстегнуть нефтяные котировки, но и сохранить свою долю на мировом рынке нефти. Однако такими вербальными интервенциями вряд ли удастся что-то реально изменить.

— Вы не верите в то, что Россия реально сократит свою добычу на 300 тысяч баррелей в день, как и обещала?

— Она, конечно, может формально сократить добычу, но здесь надо смотреть на то, как это сокращение посчитают. То же самое касается и стран — членов ОПЕК. Все, кто внимательно следит за рынком нефти, уже давно махнули рукой на ОПЕК и ее решения. Это примерно то же самое, что и китайская статистика. То есть вещь, далекая от рыночной действительности.

— Минэнерго РФ заявило о том, что добычу мы сократим, но в первом квартале 2017 года на экспорте российской нефти это никак не скажется. Как это объяснить?

— Большинство заявлений наших чиновников, к сожалению, не несут большой смысловой нагрузки, поэтому и анализировать их весьма проблематично.

«К цене на нефть фундаментальные причины типа изменения баланса спроса и предложения уже много лет отношения не имеют вообще никакого» Фото: prav.tatarstan.ru

«В НОВОЙ ВОЛНЕ ПАДЕНИЯ НЕФТЯНЫХ ЦЕН ЦЕЛИ — 12, А ЗАТЕМ — 9 ДОЛЛАРОВ ЗА БАРРЕЛЬ»

— В какую сторону сейчас смотрит сам нефтяной рынок, подчинится ли он желанию ОПЕК и России подстегнуть цены на нефть?

— Коррекция цен на нефтяном рынке в сторону их роста уже находится на самых последних стадиях. В среднесрочной перспективе возможны колебания с выходом котировок, может быть, на 62 доллара за баррель, может быть, даже на 68 долларов по Light Sweet (сорт американской «легкой» нефти — прим. ред.). Однако в течение 2017 года нефтяной рынок пойдет вниз, причем мощно. В этой новой волне падения нефтяных цен цели — это 12, а затем — 9 долларов за баррель.

— Чем может быть спровоцировано такое сильно падение нефтяных цен?

— Тем, что будут «схлопываться» все рынки. Будут падать ведущие биржевые индексы, будут падать валюты и все остальные активы. 2009 год к нам приходит.

— А фундаментальная причина нового мирового кризиса, на ваш взгляд, в чем состоит?

— К цене на нефть, повторю, фундаментальные причины типа изменения баланса спроса и предложения уже много лет отношения не имеют вообще никакого. Нефтяные фьючерсы, как и прочие биржевые активы, — исключительно спекулятивные инструменты. Сейчас начнется на рынках «схлопывание» carry trade (стратегия инвесторов, основанная на разных процентных ставках в разных валютах, — прим. ред.), возникнут серьезные банковские проблемы. То есть мы увидим повторение событий 2008 - 2009 годов. Инвесторы будут распродавать все активы, в том числе и нефть.

— Решение ФРС США по увеличению ставки подстегнет грядущую распродажу?

— Нет, такое незначительное увеличение ставки не может ничего подстегнуть. Ну увеличили долларовую ставку на 0,25 процента. Для того чтобы реально повлиять на рынки, ФРС нужно нормализовать денежно-кредитную политику. Это означает сделать ставку 4 - 5 процента годовых (сейчас она составляет 0,75% — прим. ред.). Во-первых, этого никто никогда не сделает, а во-вторых, нас ждут не повышения ставок, а очередные «контрцикличные меры». Эти попытки залить кризис деньгами вскоре будут вновь предприниматься и в Европе, и в Японии, и в Штатах.

— ФРС обещала в течение 2017 года еще три раза поднимать ставку...

— Они и в начале 2016 года обещали, что в течение года поднимут ставку три раза. По факту было лишь однократное повышение, причем только в декабре и на минимальную величину. В целом же ФРС по своему влиянию на рынке уже мало чем отличается в лучшую сторону от нашего ЦБ.

— В какие сроки, на ваш взгляд, может произойти обвал рынков, в том числе существенное падение цен на нефть?

— Время наступления тех или иных рыночных событий прогнозировать трудно. Тут плюс-минус квартал. Но скажем так: снижение цен на нефть начнется в течение года. Представляется, что скорее оно начнется ближе к концу первой половины 2017 года, может быть, даже раньше. Здесь все зависит от того, сколько времени займет завершение текущей повышательной коррекции нефтяных цен. Через месяц-полтора можно будет сказать точнее по времени начала обвала нефтяных котировок.

— В какие активы будет уходить спекулятивный капитал, когда он начнет выводиться с рынка нефти?

— Надо учитывать, что у спекулянтов нет денег, у них есть только кредиты, долг, который финансируют хедж-фонды, банки и в конечном итоге федеральная резервная система США, а также другие ведущие центробанки мира. А долг надо возвращать, это не ваши деньги. Когда у вас возникают проблемы с обеспечением под этот долг, то есть с вашим портфелем активов, вы его распродаете, возвращаете то, что осталось, банку и, как правило, еще остаетесь должны. Спекулянтам нечем бежать с нефтяного рынка в другие активы. У них ничего нет, кроме портфеля долга.

— То есть так называемые горячие деньги просто исчезнут с рынка, а не перетекут в какую-то тихую гавань?

— Да, это так всегда случалось в прошлом и произойдет на этот раз.

«Возможно, мы увидим курс вплоть до 57 рублей за доллар. Однако позже в 2017 году рубль отправится в свободное падение вместе с российской экономикой» Фото: ©Игорь Руссак, РИА «Новости»

«ШТАТАМ НУЖНО ЗАКРЫВАТЬ СВОЙ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ БАЛАНС, ЧТОБЫ ЗАТЕМ КИНУТЬ ВСЕХ С ДОЛЛАРОМ»

— Предвыборная программа Дональда Трампа в случае ее реализации усилит эти кризисные явления в мировой экономике?

— Нет, Дональд Трамп и его программа тут ни при чем. Тот же рынок Forex (глобальный валютный рынок — прим. ред.) с дневным оборотом в 5 триллионов долларов не заметил победу Трампа на выборах. Он что, что-то изменит в кредитно-денежной политике ФРС? Нет. Что-то изменит в экономике США? Может быть, попытается. Но это все не больше чем новостной фон.

— Заявления Трампа о том, что нужно развивать в Штатах добычу углеводородов — традиционную и нетрадиционную, разве не изменят расклад сил на мировом рынке нефти?

— Правильно, Штатам нужно закрывать свой энергетический баланс, чтобы затем кинуть всех с долларом, обвалив его покупательную способность. В этом плане курс на энергетическую самодостаточность Америки абсолютно верный. Американцы будут наращивать свою нефтедобычу и добычу газа. Поэтому, я полагаю, нашим нефтяникам и «Газпрому», в общем, конец. В Штатах сланцевый газ очень дешевый. Сейчас американцы налаживают экспорт сланцевого газа в Европу, где он будет замещать российские энергоносители.

— Сланцевая экспансия будет продолжаться?

— Конечно, потому что технологии добычи в Северной Америке постоянно улучшаются. К тому же себестоимость добычи сланцевой нефти уже опустилась в район 20 долларов за баррель. Нефти оказалось много. Труднодоступные месторождения стали теперь рентабельными.

— Американские сланцевые компании выдержат даже серьезное падение цен, о возможности которого вы говорите?

— Они ведь уже выдержали прежнее падение. Все «эксперты», говорившие о крахе сланцевой отрасли в США и Канаде, просто не понимают, что там сидят далеко не идиоты. Во-первых, развиваются технологии, во-вторых, сланцевые компании все последнее время «резали» издержки и «дорезали» их пусть и не до нуля, но очень сильно сократили. Самое же главное — эти ребята захеджированы, они продают фьючерсные контракты на поставку нефти по высоким ценам и потом спокойно живут год, пережили 30 долларов за баррель, а переживут и 20 долларов. У них денежный поток фактически фиксирован контрактами.

— То есть резкого падения добычи в Америке не произойдет, если цена на нефть опустится до 40 долларов за баррель или ниже?

— Уже был пример. Цена на нефть в начале 2016 года упала ниже 30 долларов за баррель. Насколько сократилась добыча? Драматически? Нет. В два раза сократилось число буровых в США, но добыча существенно не упала. Запасы нефти тоже драматически не сократились.

— У нас в последнее время даже как-то перестали рассуждать на тему того, что сланцевый пузырь вот-вот лопнет...

— Да просто потому, что уже стали смешными с такими разговорами. Уже даже до наших нефтегазовых начальников дошло, что надо переставать смешить людей.

— Что с чередой банкротств, которые предрекали сланцевым компаниям?

— Там были банкротства на целых 17 или 18 миллиардов долларов. Только обанкротилась всякая шелупонь, которая влезла в сланцевую гонку в самый последний момент, как всякая мелочь, которая решила ухватить горячий пирожок. Они и обанкротились. Их проекты выкупили крупные компании. Вот и все, на отрасль в целом это никак не повлияло.

— Что же происходит у нас с уровнем прогнозирования в таком важном для страны вопросе, как объемы производства нефти и газа в мире, а также цены на них?

— Уровень прогнозирования у нас отрицательный.

«Один уже сел. Я про Алексея Улюкаева, который все находил дно кризиса, от которого мы якобы оттолкнулись» Фото: kremlin.ru

«БУДЕТ ОСТАНОВКА В РАЙОНЕ 70 РУБЛЕЙ ЗА ДОЛЛАР. СЛЕДУЮЩАЯ ЦЕЛЬ — 97 РУБЛЕЙ, ЗАТЕМ — 125 РУБЛЕЙ ЗА ДОЛЛАР»

— У вас достаточно мрачный прогноз по поводу динамики мировой экономики в 2017 году. А что может на этом фоне произойти с экономикой российской?

— Только коллапс. Темпы падения российской экономики будут стремительно ускоряться.

— Если послушать заявления российских официальных лиц, прозвучавшие под занавес 2016 года, то сложится впечатление, что все в нашей экономике неплохо: инфляция на рекордно низком уровне, рубль укрепился, цены на нефть подросли...

— Один уже сел. Я про Алексея Улюкаева, который все находил дно кризиса, от которого мы якобы оттолкнулись. Если серьезно, то ничего в экономике не восстанавливается. Посмотрите на данные: покупательная способность населения падает, реальные доходы падают, промпроизводство сокращается, налогооблагаемая база и поступления в бюджет также сокращаются. Что делает правительство? Увеличивает налоги. Молодцы! Это «гениальная» стратегия, которая известна в экономической науке как налоговая ловушка. Вот в нее мы и попали.

— В чем это будет конкретно проявляться в 2017 году?

— В дальнейшем драконовском увеличении налогов, в еще более масштабном сокращении государственных расходов. Поскольку государство у нас несет на себе львиную долю инвестиций и вообще расходов в экономике, то все это только ускоряет развал этой самой экономики. Будет ускоряться сокращение налогооблагаемой базы и поступлений налогов в бюджет. Это как снежный ком.

— Российские нефтегазовые компании в случае драматического падения цен на нефть как долго продержатся, где их «болевой порог»?

— Трудно точно прочертить этот порог. Но если вы посмотрите, например, на выручку «Роснефти» и ее долговую нагрузку, то поймете, что у нашей крупнейшей нефтяной компании дела обстоят не лучшим образом. В целом же падение цен на нефть будет приводить к резкому снижению поступлений в бюджет и, конечно, к проблемам для наших нефтяных компаний. Но я считаю, что первая на очереди — «Роснефть». У нее огромная закредитованность.

— Каков ваш прогноз по рублю на 2017 год?

— В ближайшее время рубль еще немного укрепится. Возможно, мы увидим курс вплоть до 57 рублей за доллар. Однако позже в 2017 году рубль отправится в свободное падение вместе с российской экономикой. Будет какая-то остановка в районе 70 рублей за доллар. Следующая цель — 97 рублей, затем — 125 рублей за доллар.

— Это все может за 2017 год произойти?

— Начнется падение рубля в 2017-м. Мы увидим курс в 70 рублей за доллар, возможно, что уже в 2017 году мы увидим и 97 рублей за доллар. Дальнейшее развитие событий на валютном рынке уже, видимо, будет происходить за рамками следующего года.