Рустам Минниханов провел традиционную предновогоднюю встречу с журналистами федеральных и татарстанских СМИ Рустам Минниханов провел традиционную предновогоднюю встречу с журналистами федеральных и татарстанских СМИ

«ОБЩЕСТВО СИЛЬНО ИЗМЕНИЛОСЬ, СЕГОДНЯ МЫ ОЧЕНЬ ОТКРЫТЫ»

Традиционная предновогодняя встреча президента Татарстана Рустама Минниханова с журналистами федеральных и татарстанских изданий на этот раз началась с минуты молчания — собравшиеся в здании правительства почтили память погибших в катастрофе Ту-154 под Сочи. Президент сказал: «Случилась такая большая трагедия для всей нашей страны, 92 человека погибли... Люди исполняли свой служебный долг, кто-то ехал с концертом, журналисты там были. Гибель этих людей — большая трагедия для всех нас. Мы выразили свои соболезнования, президент Российской Федерации принял решение объявить день траура. Я просил бы, коллеги, минутой молчания почтить память погибших».

В короткой вступительной речи Минниханов ни разу не упомянул крушение Татфондбанка, однако тень этого события будто витала в воздухе: «У нас есть добрая традиция собираться в конце года, чтобы обсудить те или иные вопросы, которые вас интересуют. Поэтому такая площадка у нас есть, мы открыты к диалогу... Сейчас очень напряженная пора и у прессы, и у нас. Много событий, которые надо и проводить, и комментировать. Мы активно во всех этих процессах задействованы.

Могу коротко сказать, что год мы отработали достойно. И объемы промышленного производства, и валовый продукт, и исполнение указов президента — все вопросы решаются. Это наш совместный труд, в том числе и журналисты активно освещают и позитивные, и негативные стороны нашей жизни. Я считаю, что это тоже очень важная работа. Не очень приятно писать негативные вещи, когда тебя сразу масса людей невзлюбила. Но у каждого свои задачи, каждый делает свою работу. Мы уважаем ваш труд, уважаем ту работу, которую вы делаете. На самом деле общество сильно изменилось, сегодня мы очень открыты. И без вот такой, системной работы специалистов, журналистов, не разъясняя те или иные процессы, те или иные действия, мы сами встречаемся с серьезными проблемами. Очень важно нашу позицию — хотя, может, она не всем нравится — донести до разных категорий людей. И в то же время донести обратную реакцию, как люди реагируют. Это работа наша совместная, и я хочу поблагодарить вас всех за ту работу, которую вы проводите. Она очень важна. Я еще раз говорю: не всегда все это в радость, но без этого жить нельзя... Поэтому я вас приветствую и готов в меру своей компетенции ответить на ваши вопросы».

«РЕСПУБЛИКА ВЗЯТЬ НА САНАЦИЮ ТАТФОНДБАНК НЕ СПОСОБНА, МЫ НЕ СПРАВИМСЯ»

Первый вопрос на встрече Минниханова с прессой был от корреспондента «БИЗНЕС Online».

— Сегодня татарстанские предприниматели, пострадавшие от крушения Татфондбанка, наверное, скажут вам спасибо: на заседании Госсовета стало известно, какую помощь пострадавшим вкладчикам и бизнесу окажут власти республики. Нашу редакцию в эти дни засыпали вопросами предприниматели: как быть с выплатой зарплаты своим сотрудникам, как платить налоги, если деньги зависли в ТФБ? Также наши читатели постоянно спрашивают: как правительство Татарстана, будучи ключевым акционером, вообще могло допустить падение Татфондбанка?

— Вопрос: как это могло быть? В жизни всякое бывает. Вот случилась трагедия с самолетом, там тоже самолет проверен, думаю, и пилоты были профессиональные... То же самое и с банками. В принципе, ситуация, которая произошла в 2014 году, она серьезно ударила по банковской системе. Те банки, которые имели ликвидность не очень устойчивую, недостаточную, они оказались в сложной ситуации. Татфондбанк, к сожалению, оказался в их числе...

Я не могу сказать, что нашей вины нет. Все, что происходит в нашей республике, — это в том числе и наша вина, потому что мы недосмотрели, несвоевременно заметили. Жили иллюзиями, что эта проблема рассосется...

У нас уполномоченный банк, конечно, «АК БАРС». Никогда Татфондбанк уполномоченным банком не был. Хотя это крупный, системный региональный банк, который очень был важен для нашей экономики и был завязан во многих, в том числе и республиканских, проектах. Когда появились сложности, мы структурные решения приняли по «АК БАРСу», возглавил эту работу Валерий Юрьевич Сорокин, руководитель СИНХа.

Конечно же, мы тоже очень переживали за ситуацию с Татфондбанком. Тогда тоже было принято решение по просьбе руководства ТФБ, чтобы в совет директоров вошел наш премьер-министр... Да, сложности с ликвидностью были. Мы надеялись, что сумеем выправить ситуацию. К сожалению, ситуация оказалась намного сложнее. Но мы видим, какое количество, сколько банков в стране оказалось в такой же ситуации... Я не могу оценивать степень общей экономической ситуации, что там [сыграло роль] — курсовая разница или неэффективный менеджмент, какие последствия, мне сложно сказать. Внешнее управление введено, они будут разбираться...

Но я могу однозначно сказать, что, когда была проверка Татфондбанка, были какие-то сигналы, что ситуация сложная, я поручил премьер-министру, он встречался с руководством Центрального банка. Мы открыто сказали, что нужны какие-то реальные действия... К сожалению, пока санатора нет. Но Центральный банк оперативно принял решение — с сегодняшнего дня уже все физические лица, которые имеют вклад до 1,4 миллиона рублей, индивидуальные предприниматели, они... Эти суммы застрахованы, там порядка 55 миллиардов рублей, данный вопрос решен.

Другая категория, как с ними быть, пока... Это решение Центрального банка. Республика взять на санацию Татфондбанк не способна, мы не справимся... Тем более Татфондбанк — санатор двух банков — «Тимер Банка» и банка «Советский». Я разговаривал неоднократно с руководством Центрального банка. И подтверждаю, что все меры поддержки, которые может оказать республика, мы окажем. Мы за то, чтобы банк получил санатора и поддержку как со стороны Центрального банка, так и с нашей стороны.

Меры, которые мы определили, уже известны. Министр экономики возглавляет рабочую группу, с пятницы они активно работают, встречаются. Мы об этом подробно рассказали. На самом деле мы понимаем размер горя. И миллиард рублей отдаем сегодня для поддержки фонда предпринимательства. И с сегодняшнего дня начнем поддерживать ту категорию, у которых, может так оказаться, вообще денег нет. Что касается остальных категорий... Мы тоже обратились к банкам, банки поддержали, они будут участвовать в программе поддержки, но там будет участвовать наш гарантийный фонд. То есть те суммы, которые побольше, мы тоже сейчас с этими банками ведем работу, будет оказана поддержка.

Кроме этого, у нас есть много программ: «Лизинг-грант» и другие. Тем предпринимателям, которые оказались [в сложном положении из-за ТФБ], будет оказана поддержка в первую очередь.

Мы с себя ответственность не снимаем. Для нас это тоже серьезный удар, это удар и по экономике нашей республики. Каждого человека, который оказался в этой сложной ситуации, можно понять. Никаких бездействий со стороны республики и ее правительства не будет. Каждый день мы это отрабатываем, внимательно будем отслеживать. Но очень важно, какое решение будет принято. Если будет принято решение о санации, размер горя будет намного меньше, потому что санатор будет решать в интересах всех участников банковского процесса. Если будет принято другое решение, конечно, это очень чревато — юрлица, которые имели в ТФБ депозитные счета, еще какие-то, и те лица, которые положили в банк свои сбережения, оказываются под серьезным риском. Но пока загадывать не будем... Я и сегодня утром звонил, разговаривал с руководством Центрального банка... Их тоже можно понять — это достаточно большая и серьезная задача.

Что случилось, то случилось. И нет у нас никакого желания что-то скрывать. Я дал поручение и правоохранительным органам разобраться. Обращаются в мой адрес: почему не принимаются меры со стороны правоохранительных органов? Правоохранительные органы этими вопросами занимаются. Но сегодня я дополнительно дал еще поручение. Что касается тех процессуальных вопросов, которые связаны с юридическими вопросами, где есть какие нарушения должностными лицами, значит, будут приниматься меры. Я этот вопрос тоже возьму на контроль...

Оправдываться, говорить, что мы здесь ни при чем, — мы таких слов не говорили. Да, это произошло в нашей республике. Да, это огромные потери. Еще и перед Новым годом. Мы очень сожалеем, что так получилось. Но по максимуму, что мы можем сделать, мы обязательно будем принимать решение. Но взять на себя бремя санации такого банка — ни средств, ни ресурсов в таких объемах республика не имеет.

У нас один уполномоченный банк «АК БАРС» есть. Есть попытки сказать, что [непрочна] вся банковская система [Татарстана]. По ликвидности — «АК БАРС» Банк имеет достаточную ликвидность. Это уполномоченный банк нашей республики, и мы его поддерживали и будем поддерживать, у нас есть все возможности. Что касается Татфондбанка, если придет санатор, мы тоже будем искать ресурсы, активы, которые позволят санатору решить эту задачу. Мы не будем сторонними наблюдателями, будем активно поддерживать.

Не очень приятная новость, к сожалению. Но это произошло.

«МЫ НЕ НАХЛЕБНИКИ КАКИЕ-ТО...»

— Год заканчивается сложно, но в целом, если подводить экономические итоги, насколько он был, по вашему мнению, успешным для республики? И дайте, пожалуйста, ваш прогноз на будущее.

— Прогноз на будущий год может дать только Всевышний, Аллах или Бог. Все зависит от многих обстоятельств: и международная ситуация, и экономическая ситуация. Но я должен сказать, что в условиях этого года республика сработала достаточно эффективно. И объемы товарного производства, и валовый продукт, и все программы, которые мы наметили, мы их реализовали. Это не просто так, это огромная работа, которая проводится в республике. И прежде всего огромные слова благодарности нашим товаропроизводителям — крупным, средним компаниям...

Вы же видите, в прошлом году мы запустили новый завод «Аммоний». В начале этого года запустили комплекс по переработке тяжелых остатков на ТАНЕКО... Группа компаний «ТАИФ» уже в пусконаладочном режиме будет запускать в начале следующего года, в первом квартале, переработку мазута. Это повышает эффективность, это дает другую доходность.

Большая работа идет по авиационному заводу. КАМАЗ, несмотря на все сложности, строит завод кабин, разработал и внедряет новые двигатели... То есть это все работа на повышение конкурентоспособности. Идет работа «Татспиртпрома», других наших крупных структур. Ну и малый и средний бизнес: «Алабуга», Иннополис... Их масса. Каждая наша площадка — это крупное производство, там под 30 миллиардов рублей, не знаю пока, какие итоговые цифры будут. У КИП «Мастер», думаю, не намного меньше... 62 промплощадки действуют в наших муниципалитетах...

Все это огромная работа, которая проводится республикой благодаря поддержке федерального центра, нашего президента Владимира Владимировича Путина, правительства России. Мы участвуем во многих федеральных программах, и они дают результат. В том числе мы являемся самым крупным налогоплательщиком в нашем округе (ПФО). Мы не нахлебники какие-то, мы привносим в нашу страну дополнительные доходы и растем. Если экономика России на уровне немножко ниже от 100 процентов, мы и в 2014-м, и в 2015-м не падали, а в этом году у нас рост. Я считаю, что это большой успех всех нас.

Сельское хозяйство растет, другие наши направления... Большая работа идет по модернизации энергетических систем. Сказать, что мы недовольны, наверное, было бы неправильно. Но резервы есть, и это задел на будущее. У нас большие планы в следующем году. Вот я был на ТАНЕКО несколько дней назад: 6 новых установок строится. И нефть... Отдельные совершенно новые комплексы по нефти. И бензин у нас будет, и другие производные, и вся эта продукция будет самого современного качества. Огромная работа предстоит компании «ТАИФ». Она будет строить новый этиленовый завод на 600 тысяч тонн. На 600 тысяч тонн! Это столько же, сколько Нижнекамск сегодня делает. Кроме этого, есть и планы расширения «Казаньоргсинтеза»...

У нас планы есть. Мы не будем стоять на месте. Я, конечно, немножко могу пожаловаться... Некоторые федеральные руководители считают, что надо выравнивать бюджеты регионов, отбирать у тех, у кого больше денег, и сделать счастливыми тех, у кого меньше. Да, им надо помогать! Но не за счет того, чтобы отбирать то, что есть. Надо стимулировать тех, кто наращивает налоговую базу, стимулировать тех, кто создает новые рабочие места, выпускает импортозамещающие продукты.

Мы активно участвуем во всех федеральных программах, где есть возможность. Но и здесь нас пытаются ограничить, что вот мы там участвуем, получаем софинансирование. Ну как?! Мы же не только себе, мы и на федеральный бюджет работаем. И вообще, мы составная часть Российского государства, как же это — кому-то можно участвовать, кому-то нельзя?

...Считаю, что год неплохой, но будем работать лучше в следующем году.

«НА НОВЫЙ ТЯГАЧ ОЧЕРЕДЬ — ЭТО КОНКУРЕНТНЫЙ АВТОМОБИЛЬ»

— Хотелось бы узнать судьбу проекта автодороги «Шелковый путь». Как изменится при реализации этого проекта дорожная сеть республики, когда планируется завершение проекта? Это первое. Ну и второе: в связи с непростыми экономическими условиями как справляется концерн «КАМАЗ» с теми вызовами, которые мы имеем сегодня? В прошлом году КАМАЗ представлял беспилотник, в этом году представил беспилотный автобус. Вот эти проекты когда будут реализованы и чего можно ждать в следующем году и в ближайшие годы от них?

— Я могу сказать, что любая инфраструктура, особенно транспортная, — это некий сигнал для инвестора, это сигнал для развития этих территорий. Наверное, помните, когда мы 10 лет назад или больше мост через Каму сделали? Мы же ездили на пароме туда-сюда. Было время, когда лед еще не замерз, вообще ездить было невозможно. А когда мы этот мост построили, наша Закамская зона совершенно по-другому начала развиваться... Или вот два путепровода мы в этом году сделали: один — зеленодольский, в городе, второй — заинский. В Зеленодольске путепровод был небольшой — 11 часов в сутки он был закрыт. Какие неудобства! Санитарные машины, грузовой транспорт, личный транспорт [не могли проехать]... То же самое было в Заинске.

Да, это небольшие проекты. А вот есть проект Западный Китай — Европа. Представляете, 50 дней корабли везут груз из Китая в Европу, а здесь за 10 дней груз доходит до Европы и из Европы до Китая. И это все проходит через Российскую Федерацию, в том числе через Республику Татарстан. У нас есть предприниматель Фоат Комаров, который эту идею за счет своих денег реализует: трассировку сделал, уже профиль сделал... Вложил огромные деньги. И конечно же, мы ждем реализации этого проекта, то есть мы М5, М7 перемычкой будем соединять, платной дорогой. Представьте, две федеральные трассы будут соединены. И эта дорога идет там, где она нужна. Считай, 70 процентов территории республики будут пользоваться этой дорогой, не только другие регионы или другие страны. Поэтому это очень стратегический проект. Я как раз недавно был у Дмитрия Анатольевича Медведева, говорю: работа идет, надо ее как бы затвердить. Такое поручение председатель правительства дал... Китай и Казахстан уже свою часть трассы сделали, то есть остается российский участок. И я уверен, что это очень перспективный инфраструктурный проект, важный как для этих стран, так и для России. Это отличная дорога, которая даст толчок развитию данных территорий и развитию экономики.

Что касается КАМАЗа, то там новый проект — электробус. Если КАМАЗ не будет заниматься новыми инновационными направлениями, то мы потеряем конкурентоспособность. Вот мы с Когогиным (Сергей Когогин — гендиректор КАМАЗа — прим. ред.) были на выставке, мы внимательно смотрим, куда и как двигаются все ведущие автомобильные компании. КАМАЗ очень четко это видит. У него что? Посмотрите системно: у КАМАЗа все компоненты уже мирового уровня, у него есть двигатель Cummins, он модернизировал свой существующий двигатель, но... если существующий, уже все — дальше роста нет. А КАМАЗ разработал новый современный двигатель. То есть у нас есть Cummins, у нас есть свой камазовский старый и камазовский новый двигатель. КАМАЗ создал СП, это мирового уровня коробка передач, тормозные системы и многое другое. То есть машина — это же компоненты. И все эти компоненты уже сегодня соответствуют стандартам мировых компаний. У нас была старая кабина... В 76-м году первый автомобиль был, и сколько лет эта кабина существовала! На переходный период мы используем компоненты мерседесовской кабины, но сегодня активно идет строительство нового завода кабин. То есть это говорит о том, что КАМАЗ на долгую перспективу закладывает серьезные вещи: это и беспилотный автомобиль по программе «АвтоМед», это и автомобиль гибридный или чисто электрический, это и газомоторное топливо. И по всем этим направлениям идет работа. То есть сегодня КАМАЗ является даже неким лидером, пилотом для многих инноваций, которые есть в нашей стране.

Я уверен, что динамика при всем падении продаж грузовых автомобилей у КАМАЗа в этом году увеличится до 30 - 34 тысяч, не знаю, может, немножко меньше, может, больше. Но он дал неплохую динамику... И я думаю, есть перспективы, ведь у них имеется такой модельный ряд... В общем, на новый тягач очередь — это конкурентный автомобиль, он конкурирует со всеми мировыми лидерами, по качеству соответствует всем стандартам, которые дают мировые лидеры, и в то же время он значительно дешевле. И если раньше на автомобили для межгорода надо было еще поискать водителей, то сегодня никаких вопросов. То есть КАМАЗ ведет серьезную работу, и я уверен, что работа, которая проводится данным предприятием, даст возможность серьезно представлять наши автомобили на рынке.

«НЕКОТОРЫЕ РАССУЖДАЮТ, ЧТО ОЧЕНЬ ПЛОХО, ЧТО МЫ СЫРЬЕ ПРОДАЕМ...»

— Татарстан недавно был назван экспортером года среди регионов России, в частности оценивался несырьевой экспорт. Скажите, пожалуйста, по итогам этого года доля несырьевого экспорта в общем объеме экспортируемой республикой продукции сколько составляет? И есть ли некие целевые показатели, к которым республика должна в этом плане прийти через год, через два?

— Вообще, некоторые рассуждают, что очень плохо, что мы сырье продаем. Ничего плохого в этом нет, главное — как мы эти деньги будем использовать... Посмотрите, у нас нефтепереработка была 7 миллионов, в этом году уже 16 миллионов. Через год, думаю, запустим установку, через два года объемы вырастут до 22 - 23 миллионов. Мы тоже это понимаем. Следующий этап — нефтехимия. Я же говорю, что мы планируем строить новый этилен-600, то есть нефтепереработка дает прямогонный бензин, следующий этап — пиролиз и получение этилена, полиэтилена... Планируем на «Казаньоргсинтезе» российского масштаба проект...

Или наша сельскохозяйственная продукция — сегодня мы наращиваем серьезный объем производства мяса, молочного животноводства. Тот же наш КАМАЗ очень серьезно продвигает свой продукт в странах СНГ, в арабском мире, в Юго-Восточной Азии. Нам хотят какими-то путями ограничить доступ в Европу, я думаю, в этом направлении тоже надо работать. Посмотрите, все наши предприятия в особой экономической зоне «Алабуга» работают на импортозамещение. «Кастамону» делает МДФ и паркетные полы, они идут на экспорт...

Ведь вопрос в чем? Нужен не только экспорт, нужно импортозамещение. Самый короткий путь — импортозамещение. Мы недавно были в особой экономической зоне, там использовали нероссийский, импортный металл. А сегодня договорились с Магнитогорским металлургическим комбинатом — он будет поставлять металл, который отвечает всем нормам, всем требованиям автомобилестроителей. Российский металл будет использован. И это еще только начало. Мы сначала закроем свои внутренние потребности, а потом уже данные компании будут думать о возможности экспорта этой продукции. Компания Ford, например, тоже имеет поставщика из Татарстана, некоторые из его компонентов пойдут на экспорт.

В этом направлении мы работаем. Я считаю, что структура нашей экономики меняется: если она была сырьевая, то за 5 лет, если я не ошибаюсь, мы на 10 процентов изменили, нарастили структуру в сторону обрабатывающей промышленности, то есть у нас структура улучшается. Чем еще это хорошо? Это дополнительные рабочие места, дополнительная добавленная стоимость, налоги, заработная плата... Есть и еще планы. Все эти 62 муниципальные промышленные площадки — там не только местные предприниматели работают, там и иностранцы есть. Посмотрите, Лаишево, Тюлячи, Мамадыш серьезно этим занимаются. Много у нас положительных примеров.

— За счет чего, кого и как будет сокращаться добыча нефти в соответствии с международными соглашениями?

— Решение принято руководством нашей страны. И каждая нефтяная компания имеет задание по месяцам, по-моему, включительно по май. Программа разработана, я не вникал в детали этой программы, но знаю, что соответствующая «дорожная карта» будет реализована. Более подробно Маганов (Наиль Маганов — гендиректор ПАО «Татнефть» — прим. ред.) может вам рассказать. Мы обязаны сокращать добычу, и все равно нам это будет выгодно. В совокупности какие-то объемы мы не имеем, но в деньгах выиграем. Для нашей страны, для нашей республики, вы видите, уже цена на нефть становится совершенно другая — 55 - 56. Поэтому мы будем выполнять те графики, которые будут приниматься.

«ЧТО МЫ СДЕЛАЛИ, ЧТОБЫ ПОЯВИЛСЯ СРЕДНИЙ КЛАСС? НИЧЕГО НЕ СДЕЛАНО»

— Рустам Нургалиевич, в этом году Счетная палата России признала особую экономическую зону «Алабуга» самой эффективной в стране. На ваш взгляд, почему в Татарстане таких успехов удалось достигнуть, а в других регионах результат гораздо более скромный, хотя там тоже проект развивали?

— Знаете, самая большая ошибка, когда ты переоцениваешь свои возможности и проект из-за этого проваливается. Ошибка, которая произошла с особыми зонами, заключалась в том, что наши желания были несоизмеримыми с нашими возможностями. Создавали 30 с чем-то этих зон, а их должно было быть где-то 5 - 6. Непроработанные, неизученные проекты, не проанализировано было, кто потенциально их клиенты. Это просто мы зарыли или потеряли деньги.

Почему у нас получилось? Потому что мы четко знали, с кем, для кого мы это делаем, работали с резидентами. У нас в «Алабуге» 53 резидента, 22 завода уже работают. Всего туда инвестировано федеральных и наших денег 25 миллиардов, а 105 миллиардов инвестировали после этого частники, это когда доллар был еще 32 - 33 рубля. Значит, инвестор в нас поверил, и появились вот эти заводы. И сегодня там идет серьезная работа. Весь развивающийся мир проблему своего отставания решает вот такими путями. Я считаю, что тогда, когда Герман Греф предложил создавать ОЭЗ, это было правильной идеей. Сейчас говорят, что это утопия, что эти деньги пропали, что их украли. Мы сделали огромную ошибку — надо было проанализировать, какие зоны имеют перспективы, и они могли стать точками роста, развития и регионов, и страны. О том, что произошло, я очень сожалею.

Но я уверен, что нашу экономическую зону «Алабуга» и наш Иннополис мы будем шаг за шагом развивать. Я с каждым резидентом сам встречаюсь, спрашиваю, что нужно, разговариваю предметно — Иннополис ли это, «Алабуга» или территория опережающего развития. Я дал такое же поручение мэру Челнов Наилю Гамбаровичу Магдееву. Если персонально первое лицо не будет заниматься... Смотрите, как Тюлячи развиваются, я сам сначала не верил. Или Лаишево, Мамадыш, другие наши муниципалитеты. Кто думал 10 лет назад, что у нас муниципалитеты могут стать такими промышленными площадками? Никто не думал. Если все будет нормально, если будет хорошая федеральная поддержка, мы по всей республике создадим такие площадки, будем создавать рабочие места, будем поддерживать. Это же все мы формируем.

Вот откуда может появиться средний класс? Средний класс появляется, когда появляется предприниматель, желающий что-то сделать свое. Что мы сделали, чтобы появился средний класс? Ничего не сделано. А эти наши действия реально дают возможность, чтобы средний класс появился. Мы все время говорим: средний класс, средний класс. Средний класс — это предприниматель, который сам себя обеспечивает, и еще дает работу другим, и еще государству налоги платит. Крупные предприятия мы сохранили, это наше богатство, но мы должны очень серьезно работать с микро-, малыми, средними предприятиями, вся эта система должна сбалансированно работать.

«В IT-ТЕХНОЛОГИЯХ САМОЕ ГЛАВНОЕ — ЛЮДИ, МОЗГИ, А НЕ КАКИЕ-ТО ТАМ ПРИБОРЫ»

— В последние годы отмечают устойчивый рост капитала в высокотехнологичной сфере. Касаясь Иннополиса, можете сказать, что в следующем году там появится подразделение «Боинга» или «Ростеха»? Какие еще высокотехнологичные компании, корпорации могут прийти в Татарстан?

— Я сказал уже, что это проект российского масштаба, здесь огромные слова благодарности руководству страны, лично премьер-министру Дмитрию Анатольевичу Медведеву, он поддерживает и контролирует этот процесс, как и Николай Анатольевич Никифоров (министр связи и массовых коммуникаций РФ — прим. ред.). Мы создали в Иннополисе инфраструктуру и, самое главное, создали университет. Вообще, в IT-технологиях самое главное — люди, мозги, а не какие-то там приборы, хотя это тоже нужно, конечно. Сегодня не только наш Университет Иннополис, но и другие университеты нацелены на подготовку IT-специалистов, к этому мы тоже должны быть готовы. Мы ведем переговоры со многими международными компаниями, с «Ростехом» и «Сбертехом»... Уже есть договоренности, уже четыре резидента. Идет очень важный этап, когда мы эту всю инфраструктуру запускаем под те или иные задачи. Я уверен, что мы сумеем привлечь и «Боинг». Но вы видите, пока какая ситуация: иностранные компании — европейские, американские — сложно привлечь, потому что есть некий режим санкций, который это затрудняет. Хотя мы ездили в Силиконовую долину, там везде презентовали, показывали и рассказывали об Иннополисе. Я уверен, что мы сумеем найти и крупные, и небольшие компании. Нам нужны не только большие, тот же «Боинг», например...

Сегодня программные продукты, современные цифровые технологии меняют мир. И есть огромное количество очень талантливых людей, которые разрабатывают просто удивительные решения. Этих людей надо найти, создать им условия, чтобы они работали. Вот Apple собирает лучших со всего мира, а потом размещает свои заказы там, где есть фабрики. Нам тоже надо создать такую площадку, где и образование, и жилье будут достойными, мы будем работать в интересах прежде всего нашей страны, потому что видим, насколько важно обеспечить IT-безопасность, а пока почти все программные продукты иностранные. И еще это огромный рынок. Мы говорим о несырьевом экспорте, так вот, самое главное, мозги продавать лучше всего. Ничего не надо: электроэнергия, вода, тепло в здании, экология не нарушается... Люди просто думают и продают свои идеи. Добавленная стоимость там самая высокая, цены очень хорошие. Вот эту задачу мы будем решать.

— Рустам Нургалиевич, в Зеленодольске сейчас реализуется проект электронной карты жителя. Вы следите за этим проектом? Ваше мнение о его перспективах не только в Татарстане, но и в России, проект все-таки всероссийский.

— Вот я говорю о цифровых технологиях. Вы представьте, эта карта — 16 сервисов! Ты можешь массу вещей делать. Этот проект мы реализуем со Сбером, с «АК БАРС» Банком. Они тоже не благотворители, им это выгодно. Но выгодно и нам, выгодно и гражданам, которые будут в одной карте иметь весь этот набор, 16 сервисов. И это только вначале. Я считаю, что это серьезно изменит вообще нашу республику, взаимоотношения людей и оказание им услуг. Я считаю, что это очень нужно, мы будем активно это продвигать.

«ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ БОЛЕЮТ ЗА ЭКОЛОГИЮ, А ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫМ НУЖНЫ КОНФЛИКТНЫЕ СИТУАЦИИ»

— В следующем году истекает срок действия договора о разграничении полномочий между Татарстаном и Российской Федерацией. Планируется ли инициировать продление этого договора или заключить новый? Есть ли понимание федерального центра по этому вопросу?

— Договор работает, ничего плохого никому не приносит, только дает хорошую динамику развития. Татарстан — один из ведущих субъектов Российской Федерации. И я думаю, что наличие договора не ухудшает, а повышает ответственность той или иной территории перед федеральным центром.

— Следующий год у нас объявлен Годом экологии и общественных пространств. Можете сказать, какие ключевые программы будут в республике реализовываться, какой объем финансирования предусмотрен и каких результатов вы ожидаете от этих программ?

— Экология, среда обитания, причем не только в рамках Года экологии, — это очень важный элемент нашей жизни. Мы недооцениваем данный фактор. Нам кажется, что мы должны жить в хорошем пространстве, и в то же время мы выбрасываем мусор как попало, окурки кидаем, ездим на грязных машинах или на машинах, которые делают огромные выбросы, предприниматели сливают нечистоты в реки и озера... И нам кажется, что кто-то должен нам все это изменить. Ничего такого не будет. Мы сами должны поставить себе некие стандарты, как все это будет происходить.

Программе уже два года: 2015-й был Годом парков и скверов, 2016-й год — Годом парков и водоохранных зон. Мы обобщили и следующий год назвали Годом экологии и общественных пространств. То есть эта программа будет продолжена. В первый год был выделен миллиард, во второй — 2 миллиарда, в следующем — тоже миллиард. Но в этих программах огромную долю составляют крупные и малые компании.

Вот мы только что открыли новый парк — Горкинско-Ометьевский лесопарк. Там 300 тысяч населения, а вообще парка не было. Как его ждали люди! Или мы открыли Центральный парк имени Горького, парк «Крылья Советов»... Большой проект был сделан. Сейчас группа компаний «ТАИФ» реализует огромный проект по Лебяжьему озеру и окружающему пространству. Большая работа была проведена в этом году природоохранной прокуратурой, министерством экологии по доступу к воде. Огромное количество заборов было снесено. И данная работа будет продолжена.

Хотя порой тут возникают противоречия. Вот мы начали делать парковку рядом с футбольным стадионом. По-разному это оценивают, ругают... Но когда в Казани набережную делали, тоже говорили, что засыпаем Казанку. А сейчас все пользуются набережной, всем это нравится. То есть кому-то это нравится, кому-то — не нравится. Есть люди, которые, может, болеют за экологию, а есть люди, которые не за экологию — им нужны конфликтные ситуации. Как вот с Займищем, третий год уже. Я запретил, сказал, чтобы там никаких работ не проводилось: «Это будет зона отдыха». А люди по-прежнему ходят с плакатами и требуют: «Прекратите засыпку!» Никто там ничего не засыпает, этого нет. И где ваши предложения, что будем там делать? Это прекрасное место, для Казани вообще чудо. Сделаем там зону отдыха для наших казанцев.

Как-то в интернете смотрю — перед министерством экологии России опять протест. Но никто же не засыпает, ни у кого таких целей нет там. Давайте переведем землю в другую категорию, зонирование сделаем там... Считаю, пресса тоже должна такие наши планы поддерживать.

И нужно дальше продолжить набережную. Хорошая же набережная Казанки. Какое ваше мнение, журналисты? Нормально сделано, нет?

— Отлично.

— Нужно это городу?

— Конечно!

— Сейчас вот с «Миллениума» нужно идти до Третьей дамбы. Наверное, хорошо будет, если мы набережную там сделаем? Она будет доступна всем. А то сегодня там только бомжи...

Или по другой площадке — ну нужна же стоянка у футбольного стадиона! И люди, которые будут приходить в эту зону, смогут там оставлять машины. Все равно нам такие вещи нужно будет делать. Поэтому мы будем заниматься этой темой.

Или вот озеро Харовое. Оно было в таком [ужасном] состоянии, мы подключились. Наверное, нас тоже надо критиковать, чтобы мы реагировали. Но когда уже идет саботаж и когда люди просто хотят себе политические очки набрать, особенно в период выборных кампаний, это некрасиво. Хотя нам тоже надо больше освещать, прежде чем какой-то проект, связанный с экологией, начинать.

Адмиралтейская слобода. Большой проект. Кировский район сегодня такой, депрессивный. Я считаю, мы его приведем в порядок: и озеро, и ближайшую территорию. Определим архитектурный облик застройки, тем более у нас проблема с очистными коллекторами. Но тут мы тоже нашли решение. Это будет одна из самых привлекательных частей нашего города. Нам надо об этом рассказывать — думаю, что это наша недоработка. И министерство экологии должно тут подключиться. Может быть, эти люди с плакатами просто идеи наши не слышат или не хотят слышать. Но в любом случае хотят или не хотят, мы должны с ними встречаться и обсуждать.

...Когда болото, свалка, почему эти люди не реагируют?.. Если у них такая гражданская совесть высокая, то почему в этой ситуации они ничего не делают? Ну это как бы наши проблемы с ними. Я просто прошу вашей поддержки, когда мы будем реализовывать тот или иной проект. Мы должны проводить большое публичное обсуждение таких проектов. Здесь нам надо тоже меняться.

Я не обвиняю тех, кто нас критикует. Когда правильно критикуют, я стараюсь молчать. Но когда критикуют не совсем объективно, я об этом говорю.

«Я ОЧЕНЬ ПЛОХО ОТНОШУСЬ К ТОЧЕЧНОЙ ЗАСТРОЙКЕ...»

— Вчера мы были вместе с вами на открытии Горкинско-Ометьевского лесопарка, очень красиво. Большое спасибо, такой подарок сделали жителям Казани... Вы общались с активистами, которые защищали эту территорию от застройки, и они не успели передать вам свои опасения вокруг Ноксинского и Азинского лесопарков. Не скажете, какие есть планы по развитию этих территорий?

— Это вопрос не ко мне, это вопрос к мэру города. Я не могу за все территории отвечать... Я же президент не Казани, а республики. В принципе, очередность и необходимость развития тех или иных площадок определяют сами территории. Я считаю, что любое действие, которое улучшает жизнь людей и качество жизни, должно быть поддержано. У вас вопрос по Ноксинскому спуску?

— Ноксинский и Азинский лесопарки.

— И что там? Есть проблемы?

— Активисты уже петиции готовят, отстаивать собираются.

— Я что-то слышал, но все не могу запомнить. Передайте ваш материал, мы обязательно рассмотрим. Я же не враг нашей столице. Я тоже житель города Казани. Если что-то мы можем сделать лучше для города, мы, конечно же, будем делать лучше. Если какие-то чиновники принимают решения, которые ухудшают жизнь людей... Вот рядом с «Сафар-отелем» землю выделили, приняли решение строить пять 22-этажных зданий. Я очень плохо отношусь к точечной застройке. Вообще, эти вещи надо делать очень аккуратно. Несколько проектов есть в центральной части города, где позиция предпринимателей и наша очень разные, так что по центральной части города все решает комиссия во главе со мной. Это хорошие проекты, но я не хочу, чтобы в центре города... Коллеги, выступающие за сохранение исторического облика старой Казани, они тоже поддерживают меня. С кем-то мы не согласны. Поэтому если есть какие-то действия, которые ущемляют данную территорию, ухудшают условия жителей, конечно же, мы вмешаемся, будем защищать их интересы, если это обоснованно. Я могу вас заверить, что обязательно внимательно рассмотрим. Но для всех быть хорошим не получается. Порой, бывает, ругают, а потом оказывается, что ты правильно делал, когда весь процесс прошел, когда проект получился, уже люди благодарны. Конечно, много ошибок сделали по историческому центру, когда сносили там одно- и двухэтажные дома и построили вон какие... Кому это хорошо? Да, он денег заработал. От этого нам же не лучше. Важно сохранить исторические строения. Поэтому будем внимательно за такими вещами смотреть.

«ЗАЧЕМ БЕСКОНЕЧНО КРАСИТЬ ГНИЛОЙ ФАСАД?»

На предновогоднюю пресс-конференцию президента Татарстана впервые пригласили блогера Нияза Латыпова.

— Это профессия или увлечение? — спросил Рустам Нургалиевич

— В какой-то степени это пенсия...

— Может, я тоже блогер? — пошутил президент.

— Вы блогер. Я как раз хотел об этом немножко рассказать. После наших предыдущих встреч с вами ко мне подходили блогеры и сильно удивлялись. Евгений Кравкин из Беларуси вообще в шоке был: неужели вопросы президенту не нужно согласовывать? Он даже к вам обратился с просьбой помочь с этим при встрече с Лукашенко... То есть в области сотрудничества с блогосферой, с социальными сетями у нас все замечательно... А вот в области традиционных СМИ ситуация, на мой взгляд, не такая радужная. После последнего назначения в «Татмедиа» многие ожидали каких-то серьезных структурных кардинальных преобразований. Мне кажется, что бесконечно красить гнилой фасад или пытаться скакать на дохлой лошади, мягко говоря, нерационально. Я как бывший бизнесмен часто сталкивался с ситуациями, когда люди до последнего пытаются исправить ситуацию, вкладывают деньги, усилия вместо того, чтобы вовремя пересесть на другую лошадь, свежую...

— Кого вы критикуете — меня или дохлую лошадь? — под смех зала поинтересовался Минниханов.

— Вопрос такой: можем ли мы надеяться, что в будущем наша основная структура печатных и прочих СМИ «Татмедиа» будет работать более эффективно? Что для этого предполагается сделать?

— Знаете, я думаю, что каждому из нас, в том числе и вам как блогеру, нужно работать лучше и лучше. Если у вас есть какие-то более конкретные предложения... Вот председатель совета директоров, господин Сафаров (в 2013 году на должность председателя советов директоров ОАО «Татмедиа» был избран Асгат Сафаров, руководитель аппарата президента РТ — прим. ред.). Я тоже не очень согласен с их работой. Но я не профессионал, не знаю, как они должны работать. Если бы вы мне подсказали, мы бы вместе постарались повлиять на ту ситуацию, которая есть. И вообще, мир меняется, я же говорил, цифровые технологии. Им тоже надо очень серьезно задуматься и меняться. Поэтому ваш посыл мы возьмем в работу, я услышал.

— Я пришлю предложения.

— Спасибо.

«ЕСЛИ ВЫ ДОВОЛЬНЫ СОСТОЯНИЕМ НАШЕЙ ЭСТРАДЫ, ТО Я НЕ ДОВОЛЕН»

— Рустам Нургалиевич, в этом году в республике прошло много мероприятий в сфере культуры. Как вы оцениваете по итогам года развитие культурной жизни в Татарстане? Не только события, но и, может быть, развитие материальной базы культурной сферы...

— Сегодня мы даже ограничиваем число таких мероприятий, потому что не можем столько проводить. Очень большой интерес к ним — региональные, международные, мусульманские, в области музыки, культуры, археологии... Каких только мероприятий нет. Я думаю, это хорошо. А какие будут? Я не знаю, какие будут. У нас весело, город большой, все перечислять сложно. Вы позитивно это оцениваете или как? (Смех в зале.) На самом деле очень много мероприятий... У нас богатая история, у нас богатая культура, у нас мощнейшие художественные коллективы, оперный театр. И наша задача — еще и поднять роль эстрады до мирового уровня. Все равно мы это сделаем. Смотрите, наш Сладковский (Александр Сладковский — художественный руководитель и главный дирижер Государственного симфонического оркестра РТ — прим. ред.) выступает по всему миру, недавно смотрел концерт. Наши театры, «Созвездие» (фестиваль «Созвездие-Йолдызлык» — прим. ред.)... Много у нас всего, перечислять долго. Это тот потенциал, который есть в нашей республике.

— Рустам Нургалиевич, под вашим кураторством начался такой своеобразный проект, как «Ветер перемен». Он должен был вдохнуть новое дыхание в нашу эстраду. Прозвучали разные мнения. А какое ваше личное мнение? Мы будем продолжать этот проект на следующий год?

— Продолжим. Если вы довольны состоянием нашей эстрады, то я не доволен. Мы должны расти. Мы стараемся расти. Мы должны показать себя достойно. У нас очень много талантов, у нас мощнейшая школа. У нас все есть: консерватория, хореографическое училище, музыкальное училище, оперный. У нас прекрасное классическое направление, тот же Сладковский, другие наши артисты... И наши национальные коллективы мощнейшие. Но по эстраде, я считаю, мы пока уступаем. И пора изменить это... Наверное, не все сразу, это же процесс, который требует работы, работы, работы. Первое впечатление у меня хорошее. Кто-то там говорит, что деньги потратили, но и без денег нельзя. Тот, кто говорит, что деньги потратили, как сам, интересно, деньги тратит? Будем это дело поддерживать. Мы все направления будем поддерживать. Я считаю, что в области татарской эстрады важно дать некий такой сигнал и продвигать все это. На самом деле у нас много талантов, много возможностей. Менять «Үзгәреш җиле». Кто бы ни критиковал, мы будем дальше делать свое дело. Продолжение будет.

Нажмите, чтобы увеличить

— В этом году вы много встречались с татарами, живущими в разных странах мира. Какие у вас впечатления? В чем нуждаются татары?

— Куда бы мы ни поехали, и в регионах, и за границей мы встречаемся с татарами. 12 встреч было в этом году, если не ошибаюсь. Принимают очень тепло, очень хотят поговорить. И мы тоже с ними вместе как-то меняемся. Подумайте, люди живут за границей, дети никогда не были среди татар, а говорят на чистом татарском. Как они хранят свой язык, традиции, проводят Сабантуй, другие мероприятия, учатся готовить наши национальные блюда. А ведь их никто там не заставляет, они сами считают, что это нужно. Конечно, мы должны им помогать. И они для нас являются примером...

Что плохого, если ты знаешь свой родной язык, язык матери? Мы должны все это понимать. Когда смотришь на татар в Австралии, Китае, Америке, Европе — эти люди не за плату, они сами объединяются, делают это с душой. Поэтому мы очень благодарны им и будем их поддерживать.