АНГЛИЯ ПРОТИВ ИВАНА ГРОЗНОГО

Одним из основных игроков на поле геополитики уже много столетий является Великобритания. Это довольно небольшое по площади островное государство на северо-западе Европы, расположенное далеко не в самой лучшей климатической зоне, тем не менее обладает политическим могуществом, позволяющим ее правящему слою определяющим образом влиять на ход событий не только в Европе, но на всей планете. О том, как это произошло, мы беседуем с историком Арсеном Мартиросяном, перу которого принадлежит немало увлекательных книг о нашем прошлом, в том числе исследования «Кто привел войну в СССР? Великобритания против России — СССР: зачем Сикрет Интеллидженс завалила заговор Тухачевского?»

— Арсен Беникович, в одной из своих книг вы пишете, что у любой разведки есть две «ахиллесовы пяты»: связь и почерк. О первой общественности кое-что известно благодаря книгам о разведчиках и кинематографу, относительно второй широкая публика остается в неведении.

— Между тем первую без второй — не нащупать. Выдающийся ас советской контрразведки ныне покойный Иван Алексеевич Маркелов при жизни любил приговаривать: «Ищите агента по почерку разведки — он неизменен, потому и подводит». Это сущая правда: прежде, чем подведет разведку связь, угрозу провала создаст неизменность почерка. По-разному о себе дает знать эта «ахиллесова пята» всех разведок мира, но самое любопытное, что не только в работе с агентурой. Некоторые обнаруживают себя и в проведении так называемых специальных акций, особенно стратегического характера, тем более ориентированных на тотальное манипулирование общественным сознанием.

— Хотелось бы на эту тему поподробнее. Кого имеете в виду?

— Это я о почерке разведки, многие века специализирующейся на проведении акций в противоборстве с окружающим миром за утверждение особой роли своей островной страны в глобальной расстановке сил на мировой арене.

— Вы о британцах?

— Именно. Я позволю себе привести довольно пространную цитату, которая важна для понимания сути темы нашей беседы. «Битвы выигрываются кровопролитием и маневром, — отмечал Уинстон Черчилль в своих воспоминаниях. — Чем более велик генерал, тем большую роль он отводит маневру и меньшую — кровопролитию... Почти все битвы, которые расцениваются как образцы военного искусства... были битвами маневренными, в которых противник часто обнаруживал себя побежденным в результате использования какого-либо неизвестного ранее приема или изобретения, какого-либо необычного, быстрого, неожиданного удара или уловки... В войне возможны многие, разного рода маневры и лишь некоторые из них осуществляются непосредственно на поле боя. Используются маневры на крайнем фланге или в глубоком тылу. Маневры во времени, дипломатии, технике, психологии; все они отдалены от сражения, но часто воздействуют на него решающим образом, и задачей всех их является найти более легкие пути, отличные от непосредственного кровопролития для достижения главной цели».

— Что это означает на языке спецслужб?

— На языке спецслужб этот слегка витиеватый пассаж Черчилля насчет всевозможных маневров называется использованием специальных средств. Оно включает в себя широчайший круг различных тайных, нередко связанных с кровопролитием, но всегда очень сложных, зачастую крайне запутанных операций секретной войны разведок, использование мер, которые кажутся странными в данный момент и лишь впоследствии оказываются чрезвычайно разумными.

Приведу еще одно высказывание, которое принадлежит соотечественнику Черчилля и одному из лучших знатоков истории британской разведки Брауну. Он указывал: «Опыт Англии в использовании специальных средств был очень длительным, более длительным, чем у какой-либо другой державы. На протяжении свыше пяти столетий ее государственные деятели и генералы применяли их для того, чтобы создать королевство, а затем империю, и чтобы защитить их от врагов».

Именно так все и было в истории становления и расцвета могущества Британской империи. Даже сама закладка основ будущей империи не обошлась без использования специальных средств и именно в геополитических целях.

— Когда все начиналось?

— Отсчет начала строительства будущей Британской империи историки обычно ведут с царствования Генриха VIII. Именно с него началась протестантская реформация в Англии, в горниле которой и был выкован каркас будущей империи — английское королевство, каким его знают последние пять веков.

— Арсен Беникович, чтобы читатель не обращался к энциклопедиям, давайте поясним: согласно традиционной версии истории Генрих VIII Тюдор, по-английски Henry, родился в 1491 году. Он был третьим ребенком Генриха VII, первого британского монарха из династии Тюдоров. После ранней смерти своего брата Артура Генрих оказался главным претендентом на наследство отца и получил титул принца Уэльского. По настоянию отца, желавшего укрепить союз с Испанией с помощью династического брака, против своей воли женился на Екатерине Арагонской, дочери Изабеллы Кастильской. Королем Англии стал в 1509 году, умер в 1547-м. Генрих VIII известен большим числом браков, некоторые из которых заканчивались казнью бывшей супруги, а также уничтожением политических противников, среди которых был и Томас Мор, и церковной реформой, приведшей к появлению англиканской церкви.

— Происходившие тогда в Англии процессы не были связаны с религиозными разногласиями и уж тем более с неукротимым либидо Генриха VIII, приведшим к знаменитому расторжению его брака с Екатериной Арагонской и последовавшей затем женитьбе на Анне Болейн.

За счет протестантского вольнодумства, то есть средневекового специального средства глобальной борьбы, тогда был осуществлен разрыв Англии с Испанией и Римом, что было продиктовано исключительно геополитическими соображениями: наступила эпоха великих географических открытий, и центр мировой силы, ранее находившийся в Средиземноморье, в основном в Венецианской республике, стал перемещаться в сторону Атлантики. И от того, кто первым всерьез и надолго установит контроль над морскими коммуникациями в этом океане, напрямую зависело и то, кто будет господствовать над остальным миром. Католические Испания и Португалия первыми проложили морские пути к Американскому континенту и в Азию. Они фактически поделили весь известный тогда мир, но не удосужились обеспечить долговременный контроль, и в итоге достаточно быстро все потеряли. А Англия приобрела.

Точно так же и первый шаг в строительстве будущей Британской империи в открытую был сопряжен с так называемыми специальными средствами. Известно, что этот шаг внешне связан с разгромом в 1588 году знаменитой испанской «Непобедимой армады». Но мало кому известно, что этот небывалый успех, так много предопределивший в судьбе Туманного Альбиона, связан и с небывалым успехом британской разведки в лице одного из наиболее блестящих и выдающихся ее асов того времени, великого, кстати говоря, специалиста по части психологических войн Джона Ди.

— Джон Ди... Вряд ли кто знает о нем среди наших читателей.

— Что же, дам короткую справку. Джон Ди родился в 1527 году, умер в 1608-м. Человек очень эрудированный: математик, астроном, страстный библиофил, географ, владелец лучшей в те времена во всей Европе научной библиотеки. Кроме того, придворный астролог английской королевы Елизаветы I, один из главных магистров Ордена Розенкрейцеров и одновременно один из лучших, если не самый лучший, разведчик, состоявший на связи лично у главы елизаветинской разведки сэра Френсиса Уолсингэма. Специализировался на добывании секретной информации из высших монархических кругов Европы и на осуществлении особо важных стратегических акций влияния. Среди его операций — распространение так называемых предсказаний бурь на 1588 год, чем он пытался помешать рекрутированию матросов и солдат для кораблей «Непобедимой Армады» Испании. Сведения о намерении испанцев отправить ее к берегам Англии он лично и добыл, получив с помощью своей агентуры доступ к переписке между Римским Папой и испанским королем Филиппом II...

— А когда британцы стали работать по России?

— Пагубного внимания британской разведки — одной из наиболее характерных отличительных черт политики Туманного Альбиона — русско-английские отношения не избежали с самого их начала. Британские купцы посещали русский Север, велась переписка между династией Рюриковичей и правителями Англии. Да и особого языкового барьера тогда не было, многие купцы знали несколько языков.

— Карамзин писал о том, что во времена Ивана III славянский язык был общеразговорным в Европе, включая Турцию, а о правителях Московской Руси Василии III и Иване Грозном IV известно, что они знали несколько иностранных языков...

— Вы упомянули Ивана IV. Историки до сих пор гадают, что же такого экстраординарного стряслось с ним, вследствие чего он превратился в кровавого Ивана Грозного? Если внимательно приглядеться к этой истории, окажется, что налицо все необходимые данные для едва ли не категоричного утверждения, что к этому, видимо, причастна британская разведка того времени.

— Арсен Беникович, а это, простите за прямоту, не маниакальная тяга во всем видеть руку Туманного Альбиона. Есть ли факты?

— Хорошо. Но обо всем по порядку. В 1963 году, после вскрытия комиссией Министерства культуры СССР гробниц Ивана Грозного, его сыновей — Ивана Ивановича, Федора Ивановича и воеводы Скопина-Шуйского, открылась страшная картина. В останках Ивана IV Грозного была обнаружена чрезмерно высокая концентрация одного из самых ядовитых для человеческого организма металлов — ртути! Причем ее содержание достигало 13 граммов в расчете на тонну, в то время как обычно в человеке содержание ртути не превосходит 5 миллиграммов на тонну! Разница — в 2.600 раз!

При этом следует учесть, что во время этого анализа, к сожалению, не было принято во внимание то обстоятельство, что при похоронах Иван Грозный был облачен в схиму — монашескую одежду, богато расшитую золотыми нитками. Золото, поясню, является сильнейшим поглотителем ртути. Следовательно, подлинное содержание ртути в останках Ивана Грозного должно было быть значительно большим!

В останках Ивана Ивановича также была зафиксирована ртуть — до нескольких граммов на тонну, что также абсолютно ненормально. А вот в останках младшего сына — Федора Ивановича — ртути обнаружено не было! Простое сопоставление этих фактов приводит к единственному выводу — Ивана IV и некоторых членов его семьи целенаправленно травили ртутью.

Первенец Ивана IV и Анастасии Захарьиной — Дмитрий — родился здоровым и нормальным ребенком, а умер от банальной простуды. Он простудился во время поездки с отцом на богомолье, а простуду в те времена далеко не всегда могли вылечить даже царские лекари. Ртути в его останках не обнаружено.

Второй сын Ивана IV и Анастасии — Иван — тот самый, которого Иван Грозный в 1581 году убил посохом, родился в 1554 году, когда самому Грозному было всего 24 года, и рос здоровым и сильным человеком. Но в его останках обнаружена высокая концентрация ртути.

А вот третий сын от Анастасии — Федор — родился в 1557 году и был слабоумным. К тому же, как установила реконструкция знаменитого антрополога Герасимова, уродливым карликом с маленькой головкой на ширококостном скелете! И вот в его-то останках следов ртути не обнаружено. Следовательно, в промежутке между 1554 и 1557 годом Ивана IV уже начали всерьез травить ртутью.

А в 1560 году умирает еще совсем молодая, горячо любимая Иваном IV царица Анастасия. Причем уже сам самодержец не сомневается в том, что ее отравили.

— Правителей травят на Руси, да и не только у нас, издревле. Таков, если можно так выразиться, риск профессии.

— Отравление ртутью известно человечеству издавна. В описываемые времена — Средневековье — всей Европе, например, была известна так называемая болезнь сумасшедшего шляпника: она была распространена именно среди мастеров шляпного дела, которые при изготовлении модного тогда фетра использовали смертоносные ртутные соединения.

— Подобный персонаж — «сумасшедший шляпник» — очевидно, известен многим по знаменитой сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес».

— Сейчас эта напасть известна как «болезнь Минамата» — впервые в XX веке была зафиксирована в Японии вследствие массового отравления ртутью.

Главные симптомы этой болезни — глубокие депрессии, хроническая бессонница, сильно угнетенное состояние, мания преследования, психическое расстройство, выражающееся в бурных и буйных приступах, чрезвычайно опасных для окружающих. Более того, еще с древности также было известно, что отравление ртутью быстро приводит к всеобъемлющему поражению генного аппарата и передается по наследству — у «сумасшедших шляпников» еще в Средневековье было зафиксировано рождение ущербного потомства, особенно если отравлению были подвержены оба супруга.

А теперь о фактах второго ряда. Именно в указанное время — где-то в 1553–1554 годах — на Руси появился британский купец Ричард Ченслор, являвшийся доверенным лицом английского двора. Тогда же в Москве объявился ставший на долгие времена личным лекарем Ивана Грозного выпускник Кембриджа, лекарь, астролог, маг (а еще и шпион) Элизеус Бомелия, прозванный на Руси Елисеем Бомелией — по национальности, судя по всему, голландец.

Иван IV принимает Ричарда Ченслера, старинная французская гравюра Иван IV принимает Ричарда Ченслера, старинная французская гравюра

В летописях того времени его называют немцем, однако тут надо иметь в виду, что на Руси едва ли не до конца первой половины XX века немцами называли не германцев, а вообще всех иностранцев, которые не умели говорить по-русски, «немец» — значит немой, т.е. не может говорить по-русски.

Ричард Ченслор участвовал в 1553 году в экспедиции под командованием Хью Уиллоби по поиску Северного морского пути в Индию и Китай в противовес уже открытым, но тогда полностью контролировавшимся только католическими Испанией и Португалией морским путям вокруг Африки и через Атлантику в Америку — Вест-Индию. Через шесть месяцев после отплытия экспедиция потерпела крах — два корабля из трех были раздавлены льдами (на одном из них погиб Уиллоби), а корабль «Эдвард Бонавенчер» под командованием самого Ченслора в том же 1553 году бросил якорь у маленькой рыбацкой пристани близ старинного монастыря Михаила Архангела, где впоследствии и был построен первый российский порт Архангельск. Ченслор смог ознакомиться с Московским государством и даже был удостоен аудиенции у молодого, полного сил, а главное доброго нрава царя Ивана Васильевича — Ивана IV.

Вывод, который Ченслор сделал о Руси, был уникален и вошел в историю: «Если бы русские знали свою силу, то никто не мог бы соперничать с ними, но они ее не знают». Именно так он и сообщил в Лондон. А далее, явно для того, чтобы русские никогда и не узнали бы свою силу, — а точнее, для того, чтобы они не могли воспользоваться ею, ибо русские и тогда знали о своей силе, но применяли ее только в необходимых случаях, — в дело вступил так сказать «засланец» — лекарь Бомелия.

— Бомелию на Руси ненавидели...

— Лютой ненавистью! Его считали повинным в диких, необузданных жестокостях царя, который как бы переродился из нормального человека в свирепого вепря на троне. Бомелию так и называли — «лютый волхв», т.е. лютый, злой колдун, и именно под этим определением он и фигурирует в летописях. И только четверть века спустя его постигла, хотя и варварская по современным меркам, но абсолютно заслуженная кара: палачи Малюты Скуратова выпустили из него кровь, а затем, бездыханным, поджарили на вертеле.

СТРАХ ТРЕТЬЕГО РИМА

— Итак, царь Иван IV отравлен, царица умерла от отравления...

— Потомство дебилизировано — я имею в виду ставшего царем Федора Ивановича. Последний сын царя от Марии Нагой, печально знаменитый в русской истории царевич Дмитрий (родился в 1582 году) был больным ребенком и страдал падучей болезнью. Свирепствам царя нет конца, им же самим убит единственно пригодный для управления разросшимся (уже присоединена Сибирь) государством сын Иван, которого тоже травили ртутью. Кончилось все это установлением власти Бориса Годунова и Великой Смутой, в которой Русь едва, точнее, чудом, устояла.

— У этих событий, вы считаете, была и геополитическая подоплека?

— В свете фактов третьего, обычно не пользующегося никаким вниманием со стороны историков ряда Ченслор оказался на Руси в самом прямом смысле вследствие разворачивавшегося геополитического по сути, но религиозно-цивилизационного по внешним признакам противоборства — противоборства между протестантизируемой Англией и окружавшим ее тогда остальным христианским миром, в основном католическим.

Вывод Ченслора о Руси был по сути геополитическим, ведь уже в начале своего правления Иван IV «затмил своих предков и могуществом, и добродетелью». Это, насколько известно, отмечали именно англичане в своих донесениях в Лондон. Процитирую одно из них: «Имеет многих врагов и усмиряет их. Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым, Ногаи ужасаются русского имени... В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив. Одним словом, нет в Европе более россиян преданных своему государю, коего они равно и страшатся, и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать Иоанн во все входит, все решит; не скучает делами и не веселится ни звериной ловлей, ни музыкой, занимаясь единственно двумя мыслями: как служить Богу и как истреблять врагов России!»

— «Ужасаются русского имени»...

— Это неудачный оборот речи, правильнее бы было сказать: «Вынуждены считаться с законными интересами Руси, ее могуществом». Но писал англичанин, к чему ему пиетет к Руси — сопернице его королевства.

В сохранившихся до наших дней народных преданиях о неприязни русских к Бомелии присутствует геополитическая подоплека: ненавидя его и пребывая в уверенности, что злой немец Бомелия своими чарами внушил царю свирепство, они объясняли это тем, что-де немцы, то есть иностранцы вообще путем гаданий и волхований якобы дознались, будто им предстоит быть разоренными дотла русским царем. И вот, дабы отклонить от себя такую участь, они и прислали на Русь своего волхва.

— Московская Русь при молодом Иване IV агрессивных намерений не выказывала?

— Действия молодого царя были абсолютно адекватной реакцией на резко усилившийся тогда натиск в основном католического Запада на Русь в поисках сухопутного пути на Восток, в Индию — тогда уже было известно, что он пролегает через Русь. И вовсе не случайно, что этот натиск, особенно в первый период правления Ивана IV, получал заслуженно жестокий отпор со стороны Москвы, которая к тому же стремилась возвратить себе и исторически законные выходы в Балтийское море.

На арене этого жестокого геополитического противостояния католицизма и резко набиравшего силу протестантизма в очень хитроумной комбинации выступил Лондон со своими шпионами и колдунами-отравителями. Пока католический Запад пытался проводить свою политику с помощью вооруженной силы, Лондон с подачи Ричарда Ченслора благословил создание на Руси Московской торговой компании. Общая договоренность об этом с Москвой имелась у него еще с 1553 года — со времени аудиенции у Ивана IV, когда Ченслор высказал идею, получившую одобрение молодого царя.

Московская торговая компания вначале получила от Ивана IV, стремившегося к развитию англо-русского сотрудничества, монопольное право на торговлю с Русским государством, то есть из всех иностранцев англичане в одночасье превратились в абсолютных монополистов, затем получили право беспошлинной торговли, а в 1569 году — уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока!

Англичане действовали очень тонко: с одной стороны, вытесняли всех иностранцев, пытавшихся действовать на русском рынке, особенно голландцев, а с другой — подставили в качестве отравителя именно голландца, что позволяло в случае провала спихнуть все на них же. Однако безудержная алчность британцев привела к тому, что после одного из приступов свирепости, просветлев на некоторое время разумом, Иван IV лишил эту компанию в 1570 году всяческих льгот.

— Их вроде бы потом восстановили?

— В результате множества просьб от англичан часть этих льгот была восстановлена, но о монополии речь уже никогда не шла. Окончательно Московскую компанию выгнали из Московии в 1649 году при царе Алексее Михайловиче «Тишайшем». Причиной послужило то обстоятельство, что агенты этой компании явились главными подстрекателями хорошо известного по отечественной истории Соляного бунта в Москве в 1648 года, в котором от соли-то было только одно — формальный предлог, заключавшийся в действительно имевшем место факте повышения пошлин на соль. На самом же деле это был инспирированный агентами Московской торговой компании настоящий антигосударственный мятеж. Еще тогда неопровержимо, в том числе и документально, было установлено, что инспирирование мятежа осуществлялось в соответствии с указаниями предводителя Английской буржуазной революции лорда-протектора Оливера Кромвеля. Так что экспортом бандитизма, миль пардон, революций, первой занялась именно Англия, но отнюдь не Россия.

Алексей Михайлович был мудрым самодержцем, стремившимся к укреплению могущества и международного престижа своего государства. Именно потому он и дал очень жесткий отпор попыткам Кромвеля экспортировать революцию на Русь. Он обратился в 1650 году ко всем европейским монархам с декларацией (она известна под названием «Декларация царя Алексея»), в которой призывал их принять активное участие в совместном искоренении «мировой заразы» и выражал готовность содействовать этому своими вооруженными силами. Более того, в этом документе он открыто обвинил английский парламент в том, что его агенты ведут подрывную работу во всех государствах, стремясь сбить с толку подданных других государей лживыми проповедями обманчивой свободы в расчете на общеевропейскую смуту и возможность похоронить монархию в общей могиле анархии. Отец Петра Первого жестко стоял на защите интересов своего государства, хотя и развивал отношения с Западом.

На этом фоне самое время сказать и о фактах четвертого, практически никогда не упоминаемого ряда. Выше мы уже отметили, что Иван IV вовсе не собирался никого разорять дотла, он всего лишь давал сдачи, причем на первых порах весьма крепко. Но в то же время он отлично понимал и значение дипломатии, которая и в то время имела колоссальное значение и нередко носила характер династических браков.

— Царь Иван собирался породниться с английской знатью и для этого взять в себе в жены Елизавету I, королеву Англии и Ирландии с 1558 года. Она унаследовала престол после смерти своей сестры — королевы Марии I, правившей с 1553 года, и, так сказать, по совместительству жены испанского короля Филиппа II. Елизавета, последняя королева из династии Тюдоров, родилась в 1533 году. Ее отцом был Генрих VIII, матерью — бывшая фрейлина Анна Болейн, на которой король женился по страстной любви.

— Иван IV желал доброго межгосударственного союза с Англией и, действительно, одно время, оставшись вдовцом, пытался свататься к правившей тогда в Англии королеве Елизавете.

— И получил отказ...

— Руководитель секретной службы Англии лорд Берли — в Москве его называли «боярин Бурлы» — в своих инструкциях английскому послу при Иване IV Рэндольфу (тогда в Англии не было четкого разделения между разведкой и дипломатией) прямо предписывал добиваться только привилегий для британских купцов. От любых переговоров о союзе, тем более на брачной основе, велено было всячески уклоняться.

Да и как можно было говорить о браке, если в Лондоне прекрасно было известно, что их же агент Бомелия вовсю травит царя и его родичей ртутью с катастрофически непоправимыми в плане престолонаследия последствиями!

Всевышний воздал Англии за ее подлость — не прошло и полутора веков, как вследствие гомосексуальных наклонностей Вильгельма III Оранского у самого Альбиона на рубеже XVII–XVIII веков возникла острейшая проблема престолонаследия. Дело завершилось тем, что на престол в Лондоне один за другим стали попадать слабоумные германские принцы — так называемая серия Георгов, особенно под номерами от I до III.

— Арсен Беникович, давайте сделаем маленькое отступление и приведем справку, чтобы прояснить читателям эту особенность английской истории.

Вильгельм III, принц Оранский (Willem Hendrik, Prins van Oranje), родившийся в 1650 году, был правителем Нидерландов с 1672 года. В 1677 году он женился на Марии Стюарт, дочери будущего короля Англии Якова II. Тесть правил Англией в 1685–1688 годах. Яков II, будучи католиком, по восшествии на престол взял курс на восстановление на острове католицизма вопреки мнению большинства английской знати. Его противники поначалу надеялись на скорую смерть пожилого короля, после чего трон Англии наследовала бы его дочь — протестантка Мария, жена Вильгельма Оранского.

Но в 1688 году у 55-летнего короля неожиданно родился сын, что побудило его противников к решительным действиям. Они обратились к правителю Нидерландов принцу Оранскому, протестанту по вероисповеданию, с предложением возглавить восстание, и в ноябре 1688 года тот высадился в Англии с армией в 45 тысяч воинов. Английская знать перешла под знамена Вильгельма, а Яков II бежал во Францию.

Парламент провозгласил Вильгельма и его супругу правителями Англии и Шотландии на равных правах. Спустя 5 лет Мария умерла, и Вильгельм руководил Англией в одиночку, оставаясь одновременно во главе Нидерландов. Детей у Вильгельма и Марии не было — возможно, по причине, о которой упомянул Арсен Беникович; трон после смерти Вильгельма III в 1702 году заняла сестра Марии — Анна.

Когда та скончалась в 1714 году, корона перешла, согласно акту о престолонаследии, к курфюрсту ганноверскому Георгу — сыну Софии, внучки Якова I — первого короля из династии Стюартов (правил с 1603 по 1625 год). Поэтому считать первых Георгов представителями английской аристократии можно было весьма условно, как и царей из династии Романовых после смерти Петра I — русскими. Большинство представителей древнейших родов английской знати погибло еще во времена Тридцатилетней войны Алой и Белой розы в 1455–1485 годах.

—- Вышеприведенное — хотя и с трудом, но все же различимая верхушка айсберга фактов четвертого ряда. Куда сложней дело обстоит с той его частью, что сокрыта под спрессованной историей толщей времен. А ведь именно там, в вечных льдах прошлого, в первозданном виде сохранились первопричины происхождения сознательного, злобно-враждебного отношения Англии к России вне какой-либо зависимости от сути и формы политического режима или государственного правления на Руси.

— Что же скрыто в «вечных льдах» прошлого?

— Во-первых, события в рассматриваемый нами период царствования Ивана IV происходили на пике одного из первых апогеев ожесточенно свирепой борьбы между странами Запада за обладание монополией морского пути сообщения в Индию и Америку. Хронологически это совпало с очередным раундом жестокого геополитического противоборства как между Московским государством и католическим Западом, так и между католическим Западом и резко набиравшим силу в той же Европе протестантизмом, которым была инфицирована Англия. В Европе разгорелась ожесточенная геополитическая борьба за мировую гегемонию.

Во-вторых, шпионы английской короны в Московии не могли не заметить растущего могущества русского централизованного государства времен молодого Ивана IV. Невозможно было не заметить и факт уникального возрождения в новых исторических условиях могучего ранее фактора в геополитической расстановке сил прошлого. Это прежде всего утвердившаяся на Руси власть идеи самодержавия московского царя в органическом сочетании с окончательно утвердившейся властью православия.

— Намечалась реинкарнация «Империи Ромеев», то бишь православной Византийской империи, испытавшей еще в начале XIII века подлые удары войск западноевропейских крестоносцев ...

— Именно! Запад заметил магистральный вектор развития Руси времен Ивана IV. При всех известных и часто не к месту поминаемых недостатках правления Ивана Грозного именно при нем, несмотря ни на что, в основном завершилось становление основного каркаса России как страны (в географическом смысле) и Русского централизованного государства, а вместе с тем и того евразийского понятия «Россия», к которому мы теперь часто прибегаем.

И все это в обрамлении ореола наследника славных традиций Александра Невского, одним из первых давшего отпор натиску Запада на Русь, и его потомков — «собирателей и устроителей земель русских» — Даниила Александровича, Ивана Калиты и особенно Ивана III (тоже, кстати, по прозвищу Грозный) и его знаменитой жены Софьи — урожденной Зои Палеолог, племянницы последнего византийского императора Михаила Палеолога.

Более того, все это происходило на фоне серьезно воспринятой Московской Русью роли защитника православия и укоренившихся в ее государственной жизни византийских символов и традиций. Особое значение среди них имели преисполненный глубокого геополитического смысла герб с двуглавым византийским орлом (смотрит на Запад и на Восток) и овладевшая умами политической и церковной элит идея Третьего Рима.

В итоге совокупность всего этого представала перед остальным миром как своего рода уникальная религиозно-геополитическая реинкарнация за век до этого рухнувшей под ударами турок-османов Византийской империи.

— И не только их!

— Верно, Византийская империя рухнула-то не столько под ударами турок — в 1453 году им достался практически полностью обессиленный Царьград, то есть Константинополь, сколько в результате многовековой тотальной подрывной деятельности против империи, осуществлявшейся из корыстных торгово-экономических и геополитических мотивов.

И главными зачинщиками этой подрывной деятельности были Венецианская и Генуэзская республики. Именно их олигархические кланы, которые век спустя, то есть с начала XVI века, стали переносить свою торгово-экономическую и геополитическую активность в Атлантику — ведь наступила уже эпоха великих географических открытий. Тогда они избрали в качестве плацдарма Англию уже упомянутого нами Генриха VIII.

И поскольку ранее эффективно действовавшие короткие сухопутно-морские пути с Запада (из Венеции) на Восток через Средиземное море, Анатолийский и Аравийский полуострова оказались полностью перекрытыми воинствующим исламом — в большой степени из-за подрывных потуг самой же Венеции против Византийской империи, — то остались только сухопутно-речные пути, пролегавшие через Русь.

И тут фактическая реинкарнация, но в более могучем облике все той же ненавистной Венеции (и в целом правителям Запада) Византийской империи. Да еще и самодержавно контролирующей все сухопутные и речные пути с Запада на Восток. Вторично за тысячу с лишним лет после падения Древнего Рима опять возрождается, но в более могучем обличье новый, Третий Рим — Москва, не увидеть чего англичанин Ченслор не мог.

Не отразиться на только-только начавших зарождаться англо-русских отношениях все это не могло. Вот исходный преступный мотив в вызревании замысла отравления именно ртутью и Ивана IV, и его жены Анастасии, и его сына Ивана.

Суть этого замысла сводилась к следующему: заведомо зная о тяжелейших медицинских, особенно же психических последствиях (депрессии, бессоннице, угнетенном состоянии, мании преследования, галлюцинациях, бредовых идеях, бурных приступах сумасшествия) — все это у Ивана Грозного потом проявилось в избытке, — подорвать веру окружения и, главное, народа в царя как помазанника Божьего.

Тем самым разорвать столь необходимые для прочности любого государства того времени узы между самодержцем и народом, насильно взрастить в последнем бредовую идею, что всякая власть преступна, а затем, двигаясь по звеньям неизбежной цепной реакции, взрастить и культивировать измену как всего лишь оппонирование сумасшествию власти, прославить это «сумасшествие» на века вперед...

— Опорочить само имя этого государства как якобы сосредоточения зла, насилия и бесчисленных пороков, которое-де следует уничтожить.

— У великого русского поэта и дипломата Ф.И. Тютчева есть такие строки:

Давно на почве европейской,

Где ложь так пышно разрослась, —

Давно наукой фарисейской

Двойная правда создалась:

Для них — закон и равноправность,

Для нас — насилье и обман...

И закрепила стародавность

Их, как наследие славян...

Заведомо зная о катастрофически непоправимых последствиях в плане воспроизводства потомства вследствие ртутного отравления, англичане стремились подорвать царствовавшую династию Рюриковичей и тем самым освободить престол для своей марионетки.

При этом, зная о настороженном отношении Русского государства ко всяким немцам, то есть иностранцам вообще, подставить на неизбежную в таком опасном деле плаху чужую голову — в данном случае голландца Бомелию.

— А предполагаемые барыши за счет беспошлинной транзитной торговли сохранить для себя...

— Об этом уже не говорю: контроль над сухопутно-речными путями на Восток сулил англичанам несметные барыши. Они пытались не только овладеть ими, но и установить над ними свой полный контроль, в том числе за счет беспошлинной транзитной торговли, в связи с тем, чтобы и на Западе, и на Востоке стать абсолютным монополистом в торговом обмене.

— Вы, Арсен Беникович, упомянули об исламском факторе в игре против Византии.

— Византийская империя, повторюсь, рухнула-то не столько под ударами турок, сколько в результате многовековой подрывной деятельности, осуществлявшейся Западом, особенно Венецианской и Генуэзской республиками, нередко в союзе с воинствующим исламом.

Чрезвычайно подлая традиция — целенаправленно-системное стравливание православного и исламского миров ради их взаимного уничтожения для последующего установления господства Запада — была заложена еще Карлом Великим, геополитическим основателем современного Запада. Это он избрал стратегию создания союзов с наиболее влиятельными представителями ислама и тайного оказания друг другу всевозможного «содействия» в самостоятельно осуществляемой сторонами вооруженной борьбе со своими противниками. Именно он на государственном уровне впервые прибег к услугам известного по сказкам «Тысячи и одной ночи» знаменитого повелителя мусульманского Востока багдадского халифа Гаруна аль-Рашида. В итоге «Империю Ромеев», Византийскую империю, зажали в двусторонние «клещи» — с запада и востока.

Впоследствии — после того как «Империя Ромеев» при прямом содействии Запада канула в Лету — в силу перенесенной на православную Русь ненависти Запада к Византии, столь же автоматически на Русь было распространено и действие упомянутой выше «традиции».

Естественно, что Карл Великий не был первооткрывателем на этой стезе — принцип «враг моего врага — мой друг» известен едва ли не от сотворения мира. И не только на Западе. Тот же Гарун аль-Рашид, к примеру, извлекал из этого союза немалую пользу: Карл Великий вел изнурительную борьбу с испанскими Омейядами, будущими халифами Кордовы, являвшимися, по мнению багдадских Аббасидов, самозванцами и еретиками в исламе, в связи с чем подлежали безусловному уничтожению хотя бы и чужими руками.

КТО УБИВАЛ НАШИХ ЦАРЕЙ?

— Пусть и почти пять веков спустя, но все же следует открыто признать, что коварный план Англии в отношении Московии фактически был выполнен. И лишь чудом благодаря глубинной интуиции народа, который нашел в себе силы и мужество к смертельно жестокому отпору, Русь едва устояла в Великой Смуте конца XVI — начала XVII веков.

— И совершенно не случайно, что созданная Ченслором Московская торговая компания беспрецедентно активно действовала именно во время Великой Смуты — от «годуновщины» (царь Борис был тесно связан с англичанином Джеромом Горсеем) до всех историй с Лжедмитриями. Агенты именно этой компании — Джон Меррик и Уильям Рассел — пытались навязать России английский протекторат в разгар Смуты, а в 1612 году ко всему прочему именно этой компанией был выдвинут проект военной экспедиции, преследовавшей цель под видом оказания помощи Москве в отражении очередного (инспирированного Западом) нашествия польских и шведских войск захватить русский Север — единственный тогда выход России к морю. Проект этот был решительно отклонен великими патриотами Земли Русской — Мининым и Пожарским.

— Британцы тем не менее не успокоились, и русский Север продолжал манить их. Та же Крымская война, 1917 год...

— Через 300 с лишним лет после Великой Смуты во времена очередной, опять-таки при активнейшем участии Англии инспирированной Великой Смуты 1917 года, «военный проект» Московской торговой компании «реинкарнировался» в британскую интервенцию на русском Севере в 1918 году. Сама же «традиция» подлости по отношению к России начала складываться уже тогда, когда Русь чудом вышла из Смуты живой: к только что избранному на царствование Михаилу Федоровичу Романову вновь был приставлен английский «лекарь», а заодно астролог, колдун, но прежде всего шпион, потомственный разведчик, сын уже упоминавшегося Джона Ди — Артур Ди.

Но обратите внимание на то, в какое время его направили «лекарствовать» на Руси — ведь это был период не только начала правления новой династии Романовых, но и то самое время, когда едва ли не одновременно с восшествием Михаила Федоровича на престол Русь оказалась втянутой в печально знаменитую по европейской истории Тридцатилетнюю войну. Эта основанная на противоборстве двух течений в христианстве война велась за контроль над миром между постепенно ослабевавшим, но все еще достаточно могучим католицизмом и день ото дня набиравшим силу протестантизмом. И Россия вопреки всем своим национальным интересам, требовавшим в целом оставаться нейтральной, вступила в этот многолетний, ожесточенно кровавый конфликт на стороне антигабсбургской, т.е. протестантской коалиции. Причем не просто на стороне антикатолической антигабсбургской протестантской коалиции, но именно как «Третий Рим» против Священной Римской империи германской нации — так называлась империя Габсбургов.

Это был блестящий дипломатический маневр — втянуть Россию в такое уникальное по своей сути противоборство! Кончилось все это весьма плачевно для России: в тексте завершившего этот тридцатилетний общеевропейский конфликт Вестфальского мира 1648 года имя московского государя стояло на предпоследнем месте — ниже его был захудалый трансильванский князь. А до этого — в 1634 году — унизительный Поляновский мир, после — в 1648 году — до сих пор отравляющий историческую память России и Польши Андрусский мирный договор, далее — в 1661 году — унизительный Кардисский договор и еще много такого, что открыто задевало честь и достоинство допетровской Руси. И уж вовсе неудивительно, что всего за два года до рождения Петра I появился первый в истории Европы общеевропейский геополитический план колонизации и закабаления России!

— В 1670 году?

— Да, еще в XVII веке. Но это отдельная тема... Работа британцев против России не прекратилась после изгнания Московский торговой компании в 1649 году — при Алексее Михайловиче. Уже в начале XVIII века, когда Россия Петра I стала уверенно выходить в Балтику, а до того обрела еще и выход в Каспий, английская секретная служба в лице своего петербургского резидента Джеффериса вышла к королю Георгу I с официальным предложением о проведении в 1719 году разведывательно-диверсионной операции по захвату и физической ликвидации участников Аландского мирного конгресса. И не просто разведывательно-диверсионной операции, но операции под чужим флагом, откровенно подгадывая при этом под планировавшееся тогда прибытие на Аланды Петра I.

Причина планировавшегося бандитизма была до банальности геополитическая — Россия Петра I уверенно обрела выход в Каспий, а затем еще и вернула себе законно принадлежавшее ей право выхода в Балтийское море. Но тем самым она вновь стала самой могущественной соперницей Англии, уже уютно освоившейся с ролью морского гегемона мира.

Прошел еще почти один век, и в ночь на 12 марта 1801 года в результате заговора был убит император Павел I. За кулисами заговора, а по сути-то гнусного преступления, стоял английский посол Уитворт, одновременно выполнявший и функции резидента британской разведки.

Оставляя пока за скобками иные события геополитического характера и убийства других видных российских деятелей, к чему прикладывала свои руки британская секретная служба, напомним, что 1 марта 1881 года был злодейски убит император Александр II, а год с небольшим спустя — 16 июня 1882 года — отравлен выдающийся русский военачальник Михаил Дмитриевич Скобелев. В обоих случаях корни заговоров и все следы настолько откровенно вели в Лондон, что тому пришлось на время притихнуть.

Опять-таки опуская геополитические аспекты, напомним, что в последующие без малого четыре десятилетия Россия не только лишилась еще двух императоров — в 1894 году скончался Александр III (видимо, отравлен), а в 1917 году свергнут Николай II, но и попросту перестала быть сама собой как Российская империя. И опять-таки все без исключения прямые и косвенные улики указывают на Лондон. Так называемая Февральская революция, ставшая ударом в спину союзника, явилась делом рук британской секретной службы и ее пособников из числа внутрироссийских предателей. Сам план, даже сигнал к началу «революции» и то были разработаны в британском посольстве в Петербурге при активном участии в том числе и посла Джорджа Бьюкенена.

— В этом же ряду и убийство Распутина.

— В его убийстве непосредственно была замешана британская разведка. В настоящее время неопровержимо доказано, что настоящим убийцей Распутина был британский шпион — мастер по «мокрым делам» Освальд Райнер. Хвастливый же гомосексуалист князь Феликс Юсупов, будучи английским агентом влияния, всего лишь прикрывал своим именем причастность СИС.

Британская королевская семья, кроме того, откровенно воспрепятствовала всем попыткам вывезти семью императора Николая II, отказав не только в присылке британского крейсера, но и даже в теоретическом предоставлении приюта на Западе. За каждым из этих шагов — одна и та же геополитическая причина, проистекающая из уникального статуса России как единственной в мире единой трансконтинентальной евразийской державы.

Конечно, за истекшие пять веков британская секретная служба не ограничивалась одной только специализацией на политических убийствах. Ее интересы были и остаются более чем широкими. Характеризуя «рыцарей плаща и кинжала» с туманного Альбиона, необходимо отметить чрезвычайно важную, фактически предопределяющую тактику и стратегию британской секретной службы черту. СИС (Сикрет Интеллидженс Сервис, или МИ-6) никогда не стремилась к расширению кадрового аппарата и поэтому никогда не была многочисленной разведывательной службой. Однако во все времена она оказывалась чрезвычайно эффективной.

— Компенсировали количество качеством состава?

— Не только. Дело в том, что на протяжении веков малочисленность ее кадрового аппарата всегда компенсировалась... масонством. В первую очередь, естественно, британским масонством, для которого секретность деятельности и применение тех же самых специальных средств — такие же альфа и омега деятельности, как и для разведки. В Англии же процессы зарождения, становления и развития как самой секретной службы, так и масонства всегда шли рука об руку, и было бы весьма удивительно, если бы они не оказали друг на друга соответствующего, глубоко взаимопроникающего влияния. Ведь Англия, тем более века назад, никогда не имела достаточно населения, чтобы вести ожесточенную борьбу за место под солнцем, опираясь преимущественно на вооруженные силы. Тем более что на протяжении веков (особенно в XVIII веке) о британских сухопутных силах говорили не иначе, как об армии львов, предводительствуемой ослами (это слова самого герцога Веллингтона).

А вот флот был всегда мощным и таковым остается и по сей день. Но флот требовал и требует постоянных опорных баз вдали от родных берегов. А это предполагало применение совсем иных средств и методов, нежели просто вооруженные силы. Тем более что, имея в качестве предполья огромное водное пространство, Англия очень долгое время не так нуждалась в мощной сухопутной армии, как континентальные державы.

Так специальные средства и методы заняли лидирующие позиции среди всех средств и методов строительства и Королевства, и Британской империи. И на первом месте оказались специальные средства и методы зарождавшегося тогда прототипа современного масонства. Но в этом прототипе был сконцентрирован весь обобщенный, тщательно оберегаемый, но столь же тщательно и проанализированный, синтезированный в выводах и практических рекомендациях для последующего применения в новых исторических условиях чрезвычайно богатейший опыт многовековой истории.

Истории подрывной деятельности различных секретных и тайных обществ и движений многих народов мира. И этот бесценный по своему непреходящему значению опыт был поставлен на вооружение зарождавшихся тогда и британской секретной службы, и британского масонства.

Непосредственным же передаточным звеном явились многоопытная, виртуозно владевшая этим опытом, особенно на стыке двух миров (Запад — Восток), венецианская разведка и действовавшие рука об руку с ней различные тайные движения так же венецианского происхождения. Именно эта черта — фантастически виртуозное умение, пожалуй, точнее будет термин «искусство», работать на стыке Запад — Восток, причем как вдоль силовых линий их противоборства, так и в узловых точках их пересечения, — стала не только одной из первых среди главных отличительных особенностей британской СИС, но и предопределила ее фантастически прозорливую геополитическую интуицию. Сюда же и едва ли не на правах неотъемлемого компонента вплотную примыкает и не менее изумительное ее искусство действовать сразу на нескольких аренах противоборства, зачастую даже внешне полностью взаимоисключающих друг друга, искусство, пришедшее непосредственно из масонства, где оно укладывается в также незамысловатую формулу «единство в многообразии».

— Об этом искусстве масонства писал в свое время уже ушедший из жизни Лоллий Петрович Замойский, известный российский специалист по истории масонства и разведки.

— Такого рода плюрализм, отмечал он, позволяет масонству привлекать сторонников, политически отстоящих друг от друга весьма далеко, а затем канализировать их движения так, чтобы разные колонны маршировали в одном, по сути дела, направлении. Это же относится к британской разведке.

Именно отсюда проистекает нередко ставящее в тупик сочетание в масонстве радикальных, демократических, освободительных тенденций с консервативными, крайне авторитарными. А также не менее успешно ставящее в тупик умение СИС работать и с национально-освободительными движениями, и радикальными революционными течениями, и крайне агрессивными религиозно-идеологическими движениями, не говоря уже о всякого рода карбонариях, народовольцах, повстанцах, социалистах, марксистах, коммунистах, террористах, национальных сепаратистах и прочих бандитах всех мастей.

Здесь же в качестве также неотъемлемого компонента можно обнаружить и потрясающее умение и секретной службы, и масонства Великобритании инспирировать нередко с чужого плацдарма и под чужим же флагом (то есть якобы в силу объективного стечения якобы объективных же обстоятельств), зарождение новых идеологических течений и движений подрывного характера, но геополитической направленности. Здесь же и умение совершенно аналогичным образом инспирировать якобы контрдвижения, сопровождая и то и другое инициацией структурно-организационного оформления в соответствующие движения, течения, союзы, партии, альянсы, интернационалы, сшибая их лбами, извлекать из этого для себя пользу, главным образом геополитическую.

Естественно, что такой набор специальных средств и методов уже физически не мог обойтись и без великолепного умения работать как с чужого плацдарма, так и под чужим флагом. Причем нередко и тот и другой могут оказаться многоступенчатыми во избежание провалов и обвинения в незаконной деятельности. Кстати говоря, это одно из объяснений того, почему провалы с поличным в британской разведке очень редки, а во многих контрразведках мира лучшими асами считаются именно те, кто работает против СИС.

— Британцы славятся в разведсообществе своей интеллектуальной утонченностью.

— В арсенал британских спецслужб входит филигранно отточенное, фактически переходящее в искусство умение широко привлекать к своим операциям интеллектуальную и деловую элиту, а то и «сливки общества» из числа аристократов, вплоть до представителей королевской фамилии. И это умение также пришло из масонства. Не менее бесценным богатством в этом арсенале числится и столь же виртуозное умение заблаговременно подбирать контингент пособников на вырост в целях их дальнейшего использования в наиболее грязных и чреватых громкими скандалами в случае разоблачения операциях — от идеологических диверсий до откровенного террора. С этим же обстоятельством также связано и искусство тонко работать с предателями и изменниками, откуда бы они ни были. Характерно, что, прекрасно зная, что перед ней отбросы общества, британская разведка преднамеренно и очень тонко возвышает их в собственных же глазах, сажая тем самым на такой крючок, с которого они никогда не смогут сорваться.

Чрезвычайное место в этом арсенале занимает искусство, ничем не выдавая ни своей причастности, ни тем более своей заинтересованности, будоражить умы целых поколений различных стран всевозможными интеллектуальными продуктами, апеллирующими к характерным для любого нормального человека чувствам справедливости, борьбы против зла и насилия, взывающими к чести, достоинству и даже к чувству прекрасного. Причем именно в этом искусстве особое место занимает умение провоцировать увод целых обществ и государств с эффективных для их развития путей, представляющих опасность для самой Великобритании. В этом же ряду — умение провоцировать буйное, но крайне пагубное увлечение всевозможными ложными идеями и мифами, в том числе в истории. Вплоть до откровенного опорочивания подлинной истории, однако только чужими руками и с чужого плацдарма. Это, кстати, мы наблюдаем сегодня на поле нашей истории, включая период Великой Отечественной войны.

— Арсен Беникович, вы упомянули о масонских ложах, но говорят, что это только верхушка айсберга тайных структур.

— Масоны — лишь ширма и инструмент для куда более мощных закулисных сил мирового уровня, собравшихся еще в последней трети XVIII века в организации, которая известна как «Комитет 300».

— «Комитет 300»? О нем что-то писал один из бывших британских разведчиков.

— Джон Колеман. Об этой организации упоминает и Линдон Ларуш, известный американский экономист. Происхождение «Комитета 300» окутано тайной. Достоверно известно, что он возник в недрах секретного комитета, т.е. департамента разведки, Ост-Индийской компании. К нему ведут следы от ордена иллюминатов — творца всех революций в Европе начиная с Великой Французской. В самом же комитете особо выделяется британская ветвь — так называемая European Black Nobility — европейская черная аристократия. Организацию отличает высочайший уровень интеллектуальной деятельности и огромные финансово-экономические возможности. Но об этом надо говорить отдельно.

Беседовал Александр БОНДАРЕНКО

«Красная звезда», 2009 г.