Ильдус Янышев: «Произойдет разделение на «оперов-криминалистов» и «мускулы»

Владимир Путин объявил о создании национальной гвардии на базе внутренних войск МВД (фото: kremlin.ru)

КОНКУРЕНЦИЯ ЗДЕСЬ НЕ НУЖНА. ЭТО НЕ РЫНОК, А СИСТЕМА ГОСУПРАВЛЕНИЯ

В обществе много разговоров, связанных с очередной реформой в правоохранительных и силовых ведомствах, но чтобы понять, что произошло и что произойдет, нужно вернуться в историю. Я какое-то количество лет проработал в старой советской системе МВД, когда оно было мощным ведомством, включало в себя ОВИР (миграционную службу), службу по борьбе с наркотиками, УИН (УФСИН). В перестроечное время систему МВД стали успешно разукрупнять и дошли до абсурдных вещей, когда 2003 - 2004 году из МВД вывели федеральную миграционную службу, Госнаркоконтроль только потому, что нужно было на базе органов налоговой полиции создать какое-то ведомство и переориентировать высвобождающийся штат сотрудников. И получилось, что с наркопреступлениями стала бороться не только вновь созданная организация — Госнаркоконтроль, но и служба ОБНОН при МВД, и даже ФСБ, каждая на своем уровне.

Но нужно понимать, что наркопреступления не совершаются только в контексте с оборотом дурманящих средств. Наркоманы всегда совершают кражи, насильственные преступления, тут часто задействована коррупция, теневая экономика. И существование двух параллельных структур всегда вносило ненужную конкуренцию и разобщенность. Однако это не рынок, это сфера госуправления. Выведение из МВД отдельных служб привело к тому, что создавались, по сути, новые федеральные министерства со своим аппаратом управления, службой обеспечения. Мало того, что были потрачены большие деньги на изготовление новых удостоверений, бланков, вывесок, переклейку автомобилей, ремонт и распределение новых помещений, пошив новой формы... Такие реформы на год-два дестабилизировали работу нового ведомства, потому что набирался новый штат, формировались новые базы данных, создавались ведомственные учебные центры, в которые набирались новые преподаватели, создавалась новая нормативная база, методика работы новых структур и т. д.

То есть рушилась система. Сейчас, спустя немногим больше 10 лет, все это решили вернуть обратно. Опять будут те же самые, если не большие расходы. И тем не менее новые изменения (а вернее сказать — возврат к старому) в правоохранительных ведомствах пойдут им на пользу, пусть даже такой ценой.

Конечно, создание национальной гвардии в наше непростое время воспринимается по-разному. Я умышленно не хочу давать этому решению политический комментарий как инструменту перераспределения и балансировки сил в элитах нашей страны. Понятно, что нужно обеспечить стабильность существующей системы, и структура силовых ведомств с персоналиями тут играет не последнюю роль. Но мне больше интересны эти нововведения с точки зрения юриста и практика, которого это непосредственно касается. По большому счету национальная гвардия есть во многих странах. Этими структурами обзавелись уже государства Прибалтики, Казахстан, Азербайджан, Грузия. И, как правило, это всегда силовая элита общества, так сказать, опора первого лица. Название «внутренние войска» — это анахронизм, как и «милиция», которые нам достались еще от прошлой правоохранительной системы, и, скорее всего, сотрудники нацгвардии будут чувствовать себя более комфортно и значимо в обществе.

БЮДЖЕТ НЕ ПОТЯНЕТ ТАКОЕ КОЛИЧЕСТВО СИЛОВЫХ СТРУКТУР. НУЖНО ИХ ОПТИМИЗИРОВАТЬ

По указу президента РФ получается, что нацгвардия будет объединять уже бывшие силовые подразделения МВД — СОБР, ОМОН, подразделения вневедомственной охраны, ФГУП «Охрана», лицензировать и осуществлять контроль за частной охранной деятельностью и оборотом оружия. Нацгвардия как федеральное ведомство объединит 170 тыс. бойцов внутренних войск, 30 тыс. сотрудников передаваемых ей СОБР и ОМОН, около 200 тыс. сотрудников ФГУП «Охрана» и подразделений лицензионно-разрешительной работы. Также в ней будут служить еще и контрактники. Далее новая структура будет контролировать в той или иной форме через лицензирование и контроль за оборотом оружия и спецсредств более 600 тыс. лицензированных охранников, более 500 тыс. сотрудников ведомственной охраны и 10 млн. россиян — владельцев огнестрельного оружия.

Фактически в государственном управлении произойдет разделение на «оперов-криминалистов» и «мускулы». ФСБ, МВД и СК могут и должны вести оперативную работу, возбуждать уголовные дела и так далее, но больше не имеют своих «мускулов», а все «мускулы» теперь объединит национальная гвардия, но без права производства оперативно-разыскных и следственных мероприятий. За ними только силовое прикрытие и участие в пресечении крупных правонарушений и их профилактике. Идея симпатичная. Это соответствует мировой практике. Есть криминальная полиция и есть силовые органы, которые занимаются охраной правопорядка и борьбой с экстремизмом без применения оперативно-разыскной деятельности. Наличие следственных подразделений, кроме создаваемого для этого специального следственного комитета, где бы то ни было, в МВД, в наркоконтроле и т. д. нарушает «принцип конвейера» и разделения правоохранительного процесса, потому что есть деятельность, связанная с оперативно-разыскными мероприятиями по выявлению преступлений (ФСБ,МВД), следственные органы для их процессуального расследования (СК), суды для осуществления правосудия и органы, исполняющие судебные решения (ФСИН, ФССП), и отдельно — органы прокуратуры, которые надзирают над всей этой технологической цепочкой.

Беспокоит другое: в правоохранительных и силовых ведомствах постоянно идут пертурбации и реорганизации. Это является следствием отсутствия национальной правоохранительной стратегии. У нас ее нет, и наше правительство действует достаточно бессистемно: то ужесточает наказание, то облегчает, то штрафует за взятки, то это преступление признается особо тяжким, требующим сурового наказания. Все эти шараханья не на пользу ни обществу, ни тем, кто работает в этих органах. Правовая система очень консервативна, она должна быть стабильной, не должно в результате этих реформ подрываться доверие к службе. В МВД профессионалы давно уже не задерживаются: 3 - 5 лет они работают, набираются опыта, только только обрастают зубками для борьбы с опытными преступниками и уходят из системы, потому что устали от этой неопределенности и постоянных реформ.

Ситуация усугубляется тем, что в МВД сейчас идет сокращение численного состава. Я собрал статистику, и выяснилось, что Россия — самое полицейское государство. В России 567 полицейских на 100 тыс. человек населения (и в эту статистику, скорее всего, не вошли представители других таких смежных ведомств, как ФСО, ФСБ, ФСКН, ФМС), среднеевропейский показатель — 300, рекомендованный организацией Объединенных Наций — 220 полицейских на 100 тысяч. В Китае и Индии — 120 - 130 полицейских на 100 тыс. жителей. И, видимо, исходя из этой статистики, идет процесс приведения численного состава силовиков в России в соответствии с общемировыми стандартами. В условиях нового кризисного бюджета становится все труднее содержать такое количество сотрудников силовых ведомств, и их постоянно сокращают.

Этот процесс очень болезнен не только для «оптимизируемых», но и для остающихся. И мне очень жаль моих бывших коллег, но этот процесс уже необратим. Обществу надо искать другие механизмы обеспечения правопорядка, менее затратные и более эффективные.

При этом я глубоко убежден, что этим указом президента реформы ограничиваться не должны. Необходимо восстановить муниципальную полицию и перераспределить полномочия в пользу регионов и муниципальных образований, тем самым дав возможность участия регионов в реализации собственной правоохранительной политики. Во всем цивилизованном мире есть федеральные органы, которые занимаются криминальными расследованиями, и есть муниципальные полицейские структуры, которые больше ориентированы на профилактику и поддержание общественного порядка на своих территориях. Они знают проблемы, что называется, на местах. В некоторых странах шерифов выбирает непосредственно население, и они им подотчетны. Таким образом, создается наиболее эффективная многоуровневая система профилактики правонарушений и борьбы с преступностью, которая, по сути, у нас была разрушена в результате централизации этой функции в руках федерального центра в 2010 году.

У нас сама концепция безопасности общества строится на том, что безопасность должна обеспечиваться силами государства. У политиков и в общественном мнении слабо понимание создания другой концепции, где источником безопасности является не полиция, а само общество и гражданин. Активизируя социальную активность человека, мы получим больший эффект. Все говорят, что надо помогать полиции, — это не совсем верная конструкция. Мы не полиции помогаем, а самим себе, своему комфортному и безопасному проживанию. Скорее всего, наоборот, полиция должна помогать обществу в создании безопасных условий и поддержании правопорядка. У нас это устойчивое словосочетание помощи правоохранительным органам вносит ложное понимание решения проблемы. Общество как бы самоустраняется и считает, что это не их дело — пусть этим занимаются госорганы. Но для этого нужны бюджеты, а их, учитывая сегодняшнюю непростую ситуацию, не хватает. Зато гражданская активность и участие региональных и муниципальных властей в вопросах правопорядка у нас развиты очень слабо.

Я неоднократно замечал, когда наши горожане приезжают за рубеж, то становятся очень послушными, они не нарушают законы. Если берут автомобиль на прокат, то стараются не нарушать ПДД, не сорить и т. д. И не потому, что там много полицейских — там срабатывают другие механизмы правового поведения и регулирования со стороны гражданского общества.

КАК БЫ МЫ НИ НАЗВАЛИ НОВЫЕ СИЛОВЫЕ ОРГАНЫ, РАБОТАТЬ ТАМ БУДУТ ТЕ ЖЕ, КТО И СЕГОДНЯ

Конечно, чтобы стабилизировать общество в непростое время, нужны эффективные силовые органы, преданные руководителю. Политические мотивы создания нацгвардии, может быть, даже первостепенны. Но мы часто больше говорим о политике, чем о правоохранительной сути проведенной реформы. Любое нарушение законов вызывает нарушение экономической эффективности любого общества. Если совершено преступление, то его администрирование вызывает рост управленческих расходов общества, когда нужны следователи, которые расследует это правонарушение, судьи, прокуроры, исполнители наказания. У нас экономические издержки общества на поддержание правопорядка и борьбу с преступностью чрезвычайно велики. Только наращивая силовые органы, мы не стабилизируем ситуацию в этой сфере. Мне как представителю охранного сообщества с одной стороны приятно, что нас включили в единую систему управления и контроля силового блока вместе со всеми структурами национальной гвардии( и в нашей среде уже появилась шутка, что теперь сотрудники ЧОП будут называться «частными гвардейцами»). Возможно, в лице нового органа мы получим более совершенные правила регулирования рынка охраны и безопасности и его координации на благо общества. Но с другой стороны, как управленец я понимаю, что ничего хорошего в наращивании силового блока нет. Это новые издержки в управлении и отвлечение средств из материальной и социальной сферы . Как говорят юристы, чем хуже дела в экономике, тем больше у нас работы. Это реакция на то, что в обществе появились новые факторы внешней и внутренней опасности и нестабильности. Думаю, это правило можно отнести и к следователям, и к охранникам различных мастей. Поэтому любое сокращение полицейских и иных правоохранительных структур ( в том числе и охранников) надо только приветствовать, если оно отражает реальное улучшение дел с правопорядком в обществе.

И в этом контексте наиболее эффективно выстраивать такую правоохранительную политику в обществе, когда источником безопасности становится не полицейский, а сам гражданин и институты гражданского общества. Сколько говорилось о том, что нужно поощрять граждан в их гражданской позиции противодействия преступности и поддержании общественного порядка! Мы полицию сколько раз переодевали за последнее время, в том числе и в форму от Юдашкина? А выдать форму добровольным дружинникам, молодежным активистам охраны общественного порядка у нас всегда денег не хватает. А насколько эффективно и широко применяется вознаграждение граждан за сообщенное или предотвращенное правонарушение? Может быть, по этому пути идти, воспитывать сознательность граждан в правоохранительном процессе, нежели плодить и содержать дорогостоящих полицейских и нацгвардейцев?

Коренные изменения лежат не в наращивании силового блока, а в изменении менталитета и поведения самих граждан, во внедрении механизма саморегуляции и поддержании общественного порядка здоровыми силами общества, то есть достигать целей правопорядка не полицейскими репрессивными методами, а другими инструментами.

Как бы мы ни называли новые органы, как бы мы их не одевали, работать там все равно будут наши обычные граждане. Мы же не импортируем в национальную гвардию людей с Луны! Это будут те же самые сотрудники полиции, выпускники военных училищ, милицейских вузов, то есть социальная основа кардинально не изменится. Хотя по определению во всех правоохранительных органах должны служить честные, социально-активные люди с высокими нравственными основами. А вот с этим у нас наблюдается дефицит, так как система воспроизводства таких людей в обществе была серьезно нарушена и ее надо срочно восстанавливать. Но это уже другая тема разговора…

Ильдус Янышев