«За прошедший год государство съело огромный кусок частного бизнеса»

Нужны революционные сдвиги — переход к принципиально новым технологическим системам, к технике последних поколений, дающих наивысшую эффективность.

Михаил Горбачев

Росстат, отметившийся за последние месяцы набором рассказанных людям замечательных историй, выдал предварительные данные по ВВП за первый квартал текущего года

СТОИТ ВСПОМНИТЬ ПРО ИГРЫ РОССТАТА С ПЕРЕСЧЕТОМ СТАТИСТИКИ

Уже под самый конец рабочей недели, в пятницу, 17 мая, Росстат, отметившийся за последние месяцы набором рассказанных людям замечательных историй (о которых чуть ниже), выдал предварительные данные по ВВП за первый квартал текущего года. Оказались они, прямо скажем, обескураживающими: унылые 0,5% экономического роста в квартальном исчислении, что ниже всех прогнозов, даже самых пессимистичных — они давали 0,8%, что и так весьма скромно. Эффект усиливается тем фактом, что четвертый квартал прошлого года показал рост на 2,7%. Неизбежно возникают вопросы: а что же такого произошло в российской экономике за эти месяцы, отчего она показала такое резкое торможение и какого развития ситуации можно ожидать в будущем?

Однако, прежде чем углубляться в изучение этого большого вопроса, стоит высказать три базовых суждения, которые прямо к нему относятся и которые, если подходить строго, вообще переворачивают вверх ногами всю тему роста ВВП и производной от этого роста ситуации с доходами населения.

Во-первых, в России сама связь между доходами населения и декларируемым, рассчитываемым и предъявляемым ростом ВВП, судя по всему, является разрушенной. Речь о том, что даже если предположить, что рост ВВП страны действительно существует в природе, то в любом случае в России уже шестой год подряд продолжается падение реальных доходов населения, причем видно это не только по цифрам, которые представляет Росстат, но и по иным исследованиям. Другими словами, рост где-то, может и есть — только для объема денег в карманах граждан он не несет ничего позитивного.

Во-вторых, стоит вспомнить, что в России засекреченным является примерно 4,75% от ВВП. Эти цифры не детализованы, не расписаны, их невозможно проверить. Большой секрет и такая же большая государственная тайна, которым вроде как надо верить. Все бы ничего, любое государство имеет право на свои тайны, но 4,75% — это действительно много. При этом хуже всего то, что на фоне этой черной дыры декларированным размером в двадцатую часть экономики все эти движения в 0,5%, 1%, 1,5% и т. п. попросту теряются. Какое значение имеет 0,5%, если в системе присутствует принципиально непознаваемый, находящийся за горизонтом событий блок, про который ничего достоверно не известно и который явно в разы больше этих имеющихся чисел? Увы, никакое, поскольку фактор неопределенности слишком велик.

В-третьих, здесь стоит вспомнить про игры Росстата с пересчетом статистики. Так, еще в самом конце 2018 года это ведомство (напомним, теперь не являющееся независимым, а подотчетное министерству экономического развития) пересмотрело данные за 2016 год, в результате чего предполагавшийся ранее годовой спад в минус 0,2% внезапно превратился в рост, размер которого составил 0,3%. Следующий акт пересчета произошел в начале апреля этого года, когда оказалось, что ситуация в экономике вроде как гораздо лучше, чем предполагалась ранее. Тогда и были явлены цифры в 2,7% роста в четвертом квартале прошлого года, также были пересмотрены вверх цифры роста во втором и третьем кварталах. Этому было найдено «объяснение» — заметно улучшившаяся картинка в строительстве и обрабатывающей промышленности, и этому всему предполагалось поверить.

ЦБ сообщает об оттоке капитала, который по итогам 4 месяцев этого года практически удвоился относительно 2018 года, составив более $34 миллиардов

ДЕНЬГИ УХОДЯТ ИЗ СТРАНЫ, ПОСКОЛЬКУ ИХ ВЛАДЕЛЬЦЫ НЕ ВИДЯТ ВНУТРИ ДОСТОЙНЫХ ТОЧЕК ПРИЛОЖЕНИЯ КАПИТАЛА

К счастью, во всей этой ситуации Росстат не является монополистом, не только он дает статистические данные, источников различных довольно много, для понимания происходящего имеет смысл знакомиться с ними всеми, составляя таким образом некоторую информационную суперпозицию, с которой уже и работать дальше, делая те или иные выводы о состоянии российской экономики. Так, хорошим ориентиром служит индекс менеджеров по закупкам (PMI): показатель индекса выше 50 свидетельствует о росте экономики, ниже 50 — о спаде. Самое главное, что за годы использования этого индекса уже составлены примерные таблицы соответствия между его значением и показателем изменения экономического состояния. Собственно, именно поэтому пересмотренный Росстатом рост ВВП во втором-четвертом кварталах является несколько сомнительным — он слабо коррелирует с PMI.

Далее весьма интересную информацию дает исследовательский холдинг «Ромир». Индекс среднего чека, рассчитываемый холдингом, прямо говорит о потребительском поведении граждан РФ: снижение чека указывает на возможное сокращение потребления и повышение склонности бегать по магазинам, изыскивая более низкие цены, акции и тому подобные способы сократить затраты, тогда как повышение его (понятное дело, речь идет о показателе, очищенном от сезонных эффектов) свидетельствует об обратном.

Кроме того, существует отчетность от ЦБ, ФТС, ФНС и прочих ведомств. Безусловно, они имеют свою специфику: ФТС сообщает об актуальных показателях экспорта и импорта, валового и по отраслям, ФНС радостно рапортует о том, что налоговые сборы в прошлом году выросли на 30% в федеральный бюджет и на 23% — в консолидированный. В свою очередь, ЦБ сообщает об оттоке капитала, который по итогам 4 месяцев этого года практически удвоился относительно 2018 года, составив более $34 млрд., а параллельно выяснилось, что иностранные инвестиции упали до минимума за 10 лет. Деньги уходят из страны, поскольку их владельцы не видят внутри достойных точек приложения капитала, точек, приносящих прибыль; при этом можно предположить, что сами такие точки есть, но имеющиеся риски всех видов и сортов делают возможность инвестиций сугубо призрачной.

Наконец, иногда появляются и более фундаментальные вещи. Таковую совсем недавно, опять же в начале апреля, выдал Росстат; данная история уже прошла, но к ней все же стоит вернуться. Это исследование потребительской ситуации домохозяйств, сделано оно было методом прямого опроса, сведения получены от 60 тыс. домохозяйств во всех регионах страны. Картина в целом получилась удручающая: люди с трудом сводят концы с концами, почти 80% семей испытывают затруднения с тем, чтобы приобрести необходимый минимум товаров и уложиться в сумму семейного дохода, половина не может позволить себе неделю отпуска вне дома, а 35% не в силах приобрести каждому члену семьи две пары подходящей по сезону обуви. Цифры эти вызвали шок; Кремль же устами президентского пресс-секретаря Дмитрия Пескова назвал эти данные «академическими».

Стоит отметить важный факт: это было прямое живое исследование, опрос реальных людей, а не игра с моделями, рядами, ожиданиями и тому подобной хитрой математикой. Видно также, что эти данные вполне соответствуют тому самому наблюдаемому уже шестой год сокращению реальных доходов населения, жесткому затягиванию поясов и, в целом, деградации экономической ткани страны.

Люди с трудом сводят концы с концами, почти 80% семей испытывают затруднения с тем, чтобы приобрести необходимый минимум товаров и уложиться в сумму семейного дохода

ЭТО ВСЕ ПОХОЖЕ НА «УСКОРЕНИЕ» ОБРАЗЦА ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ 80-Х ГОДОВ

Вернемся к статистике ВВП от Росстата. Всей этой ситуации придает нежности и умиления тот факт, что иной статистики такого рода попросту нет, работать приходится с тем, что есть. Соответственно, если принять, что секретная доля действительно существует и составляет 4,75%, рост в четвертом квартале прошлого года на самом деле был 2,7% г/г, а сейчас он и правда рухнул до 0,5% г/г, то можно предположить, посчитав «на коленке» и вычистив сезонность, что в первом квартале по отношению к предыдущему экономика просела примерно на 1,5–1,6%. Иначе говоря, по текущим данным выходит, что Россия в одном шаге (одном квартале) от рецессии, несмотря на относительно высокую нефть, продолжающееся успешное (с хорошим спросом) размещение ОФЗ и тот факт, что в мире кризис еще не начался.

Если же к приведенным цифрам по росту сбора налогов добавить то, что по итогам первого квартала этого года число регистраций новых компаний сократилось на 21,9% по сравнению с первым кварталом 2018-го, 181 тыс. предприятий прекратила свое существование, общее количество средних и малых предприятий сократилось на 2,3%, а чисто ИП упало на 7%, то можно высказать гипотезу, что за прошедший год государство в своей великой мудрости попросту съело огромный кусок частного бизнеса, а очередной комплект госкорпораций не в силах дать сколько-нибудь значимый толчок экономике, не говоря уже о деньгах в карманах людей. Более того, можно даже отметить смену самого вектора экономической политики: со стимуляции спроса (все эти повышения зарплат бюджетников до средней по региону, причем за этим уровнем должен был тянуться частный сектор), имевшей место с 2012 года, мы видим поворот в сторону экономики предложения — через траты на развитие производственной, транспортной и социальной инфраструктуры. Это, однако, не является полной реализацией подхода основоположников, Роберта Манделла и Артура Лаффера, что имело место в рамках рейганомики и тэтчеризма: к примеру, Рональд Рейган налоги снижал, а не повышал. Более всего это все похоже на «ускорение» образца второй половины 80-х годов прошлого века, которое тоже началось заметным рывком изначально, а привело через перестройку (контуры которой уже просматриваются — достаточно обратить внимание на Шиес, Ингушетию и Екатеринбург) известно к чему.

Но все же история никогда не повторяется полностью, кроме того, жесткие аналогии проводить методологически неверно — рынок в российской экономике есть, она гибче и эффективнее. Посмотрим за ситуацией.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции