«Суммарно за год доллар растет к рублю на 21%» «Суммарно за год доллар растет к рублю на 21%» Фото: «БИЗНЕС Online»

Вернуть сегодняшнее утро ничуть не легче, чем эпоху Пунических или Наполеоновских войн.

— Лев Гумилев

Устоявшаяся традиция — интересное дело. Ибо это есть то, за что можно заякорить жизнь. Другой вопрос, что есть традиции, с которыми связываться себе дороже. Но, думаю, это не относится к традиции в качестве последнего годового текста делать краткий обзор того, что было в уходящем году. Итак, приступим.

Январь. Год, как это обычно и бывает, начался лениво и неспешно. Нефть подросла до $70 за баррель, рубль был стабилен — чего не сказать о рухнувшем на 40% биткойне. Некоторое оживлением в мировую экономическую жизнь внес всемирный экономический форум в швейцарском Давосе — на мероприятие соизволил приехать президент США Дональд Трамп. Появился он там не в качестве гостя, но как спикер, озвучивший краткую, но очень насыщенную речь о величии Америки и неправильности многосторонних торговых договоров. Но то было лишь предвестием торговой войны.

Февраль. В США тем временем развивается эйфория на фоне принятых мер по снижению налогов, соответствующий индикатор максимален, и наиболее осторожные начали говорить о том, что такие пики, судя по истории, неминуемо приведут к спаду рынка. Услышано это было мало кем. Растут ставки по американским казначейским облигациям, капитал активно перетекает в США. Кроме того, США наслаждаются очередными максимумами нефтедобычи (около 10,3 млн баррелей в день), невиданными с 70-х годов прошлого века, и это даже привело к тому, что часть американской нефти оказалась закуплена арабами. На этом моменте я указываю на среднесрочные риски для российской нефтедобычи, а к концу года они признаются на государственном уровне — впрочем, об этом чуть ниже. В России же зачем-то де-факто национализируют торговую сеть «Магнит», госбанк ВТБ выкупает ее на 4% ниже рынка. Начинается скандал с участием «РусАла» Олега Дерипаски, американского лоббиста Пола Манафорта и одной талантливой дамы, известной под именем Настя Рыбка, а в российском посольстве в Аргентине внимательные люди находят почти четыре центнера отборного кокаина. В США зачем-то летят главные российские силовики — директор ФСБ Александр Бортников, начальник главного управления российского генштаба Игорь Коробов и директор службы внешней разведки (СВР) Сергей Нарышкин. Как сообщает пресса, они встречаются с главой ЦРУ Майком Помпео и активно обсуждают борьбу с международным терроризмом.

Март. США продолжают поднимать ключевую ставку, доходности 10-летних казначеек добираются до уровней около 2,95%. Новый глава ФРС Джером Пауэлл на пресс-конференции рассказывает, что ужесточение денежно-кредитной политики есть дело хорошее и правильное; развивающиеся рынки переживают отток капитала и страдают, как я и предсказывал еще в самом начале процесса повышения ставок, в конце 2015 года. В этот же момент по другую сторону Тихого океана, в Японии, выясняется, что долговой рынок на 40% съеден японским ЦБ, который не собирается сворачивать программу по выкупу облигаций. Дело неслыханное — но японская экономика продолжает существовать, а страна в целом — занимать, отдавать долги и привлекать капиталы, такова сила доверия к ней. В Великобритании тем временем некие враги отравили Сергея и Юлию Скрипалей, а в России триумфально на пост президента переизбирается Владимир Путин. Податной электорат, вероятно, впечатлился замечательными мультиками про российское wunderwaffe, поскольку программы как таковой у «основного кандидата», в общем-то, не было.

Апрель. В России пересменка — власть самовоспроизводится, состав нового правительства пока не ясен. Активно идет работа по подготовке стратегии пространственного развития (СПР), интерес к которой двумя месяцами раньше высказывали первые лица, документ итеративно дорабатывается, и к нему, помимо разработчиков из минэкономразвития, прикладывает умы и руки сообщество экспертов. Китай начинает биржевую торговлю нефтяными фьючерсами за юани, стартует эта история очень бодро, но серьезным игроком на этом рынке шанхайская биржа так и не стала. За океаном Трамп обращает свое внимание на Китай — и с обеих сторон начинается активное обсуждение плана введения дополнительных пошлин; напомню, что месяцем ранее Трамп выкатил новые пошлины на импортируемые в США сталь и алюминий. Кроме того, США вводят частные санкции против некоторого числа российских олигархов, глав госкомпаний и высокопоставленных силовиков, включая того самого Дерипаску. Капитал со свистом полетел из России, рубль рухнул, началась паника — которая, впрочем, быстро прекратилась. США тем временем объявляют о санкциях в отношении китайской корпорации ZTE, запрещая ей покупку продукции американских технологических компаний; запасов комплектующих хватает на месяц, после чего начинаются переговоры и США продавливают свою линию, штрафуя китайцев.

Май. Нефтедобыча США выходит на уровни 10,7 млн баррелей в день. США выходят из иранской ядерной сделки, которую тремя годами ранее продвигал в том числе и Барак Обама: нефть закономерно подросла, рубль чуть укрепился. В Иране, соответственно, падает курс местной валюты, ЦБ страны вводит валютный контроль и проводит словесные интервенции, призывая к отказу от доллара. Свежепереизбранный Путин вступает в должность, формируется новое-старое правительство, его персоналии вызывают боль и печаль у патриотической общественности, которая так надеялась на изгнание инфернальных либералов и левый поворот. Пересменка завершена, правительство, руководствуясь подходом «люди — наша вторая нефть», активно прорабатывает вопросы усиления налогообложения граждан. Резко растут цены на бензин, начинаются протесты, правительство проявляет осторожность и отказывается от запланированного летнего повышения акцизов. Идут разговоры о новой серии «майских указов» — понятно, без явного подведения итогов предыдущей серии, чтобы не портить впечатления.

Июнь. Вносится законопроект о повышении НДС с 18% до 20%; менее чем за месяц до этого министр финансов Антон Силуанов в кулуарах петербургского международного экономического форума заявил, что налоги в стране не будут меняться в течение ближайших шести лет. Он же заявляет о том, что правительство не намерено размораживать пенсионные накопления россиян, а институт обязательных взносов ликвидируют. Утверждается концепция пенсионной реформы — проще говоря, повышения пенсионного возраста; собственно, резоны понятны, выборы прошли, кредит доверия от россиян получен, конституционное большинство у «Единой России» в парламенте есть, чего тянуть-то. В архивах, правда, определенные элементы находят слова Путина о том, что, пока он президент, повышения не будет, но это никого не останавливает. Все поглощены идущим в России чемпионатом мира по футболу. Наконец, в конце месяца проходят слушания в Совете Федерации по СПР.

Июль. Начинается летнее затишье. Оно, впрочем, прерывается очередными залпами торговой войны между США и Китаем — первые наконец-то вводят пошлины и эскалируют ситуацию, Китай актуально и в перспективе зеркально ответить не может, но в ответ девальвирует юань. Продолжается переток капитала в США, обусловленный растущей ключевой ставкой, — июльский отток капитала из РФ лишь немногим меньше рекордного апрельского, сокращается число нерезидентов на рынке российских ОФЗ.

Август. Затишье прерывается политическими новостями. Госдеп США заявляет, что администрация США пришла к выводу о причастности России к использованию отравляющего вещества при покушении на Скрипалей, что автоматически подводит Россию уже под «химические» санкции и  ставит ее в ряд с различными «государствами – спонсорами терроризма» и прочими «мировыми изгоями». Начинают ходить слухи о возможном запрете на долларовые операции для попавших под санкции банков. Российский рынок немедленно уходит в красную зону – нервные и битые игроки распродают активы, а Путин на спешно созванном заседании совета безопасности называет санкции «нелегитимными»; видимо, «Искандеры» больше не смеются. Секретарь Совбеза Николай Патрушев жалуется, что «введенные США и их союзниками финансовые и технологические санкции в отношении российских энергетических компаний обозначили проблему уязвимости и зависимости отечественной энергетики от иностранного капитала и иностранных технологий, оборудования, программного обеспечения». Иначе говоря, вдруг и внезапно оказалось, что хребет российской экономики — нефтедобыча — критически зависит от внешних сил. Повышение пенсионного возраста проходит все чтения, становится законом и подписывается Путиным.

Сентябрь. Конец августа и начало сентября сопровождаются очередным актом истории с СПР. Документ наконец-то выходит в свет и оказывается на обсуждении в Общественной палате, где подвергается разгромной критике. В США третий раз за год повышают ставку — предчувствующий это рубль сползает до уровней в 70 рублей за доллар. Вступает в игру российский ЦБ — он тоже повышает ставку, стремясь сделать более привлекательными рублевые активы и прервав тем самым двухлетний цикл понижения ставок. Параллельно он, впрочем, пользуясь благами глубоко профицитного бюджета, обусловленного достаточно высокой нефтью, по требованию минфина активно покупает на рынке доллары, которые уходят в пополнение резервов. Глава госбанка ВТБ Андрей Костин допускает возвращение российским гражданам их банковских вкладов не в той валюте, в какой он открывался; граждане делают соответствующие выводы. Тем временем вопрос о судьбе нефтяной отрасли выходит на самый высокий уровень. В России проходят выборы в региональные законодательные собрания, «Единая Россия» получает по итогам выборов примерно три четверти мест, что очевидным образом свидетельствует о высоком доверии граждан и одобрении ими проводимой государством политики. Впрочем, выборы глав некоторых регионов проходят с определенными эксцессами.

Октябрь. На фоне вновь активизировавшихся разговорах о санкциях и запрете на работу с долларами для госбанков поднимается тема дедолларизации российской экономики. Злые языки в ответ на это говорят о том, что дедолларизация по факту для госбанков и будет. Американская политика по сокращению денежного предложения через повышение ставок и сокращение баланса ФРС приносит свои плоды на фоне резкого роста правительственных заимствований — рынки начинает потихоньку лихорадить, по всему миру они уходят в южном направлении. Нефть достигает локальных пиков около $86 за баррель Brent — после этого начинается жесткий спад. В Бразилии, ключевой стране Латинской Америки, к власти приходит ультраправый политик Жаир Болсонару; парад левых, бывший реальностью десятилетием ранее, развернулся вспять.

Ноябрь. В России рост цен на бензин вновь привлекает внимание властей. На сей раз никакой отмены повышения акцизов не планируется, рост удается остановить административными мерами, чреватыми массовыми банкротствами независимых АЗС, не относящихся к капитанам нефтедобычи и нефтепереработки РФ. Интенсифицируется конфликт с Беларусью — готовящийся «налоговый маневр» повышает цены на бензин внутри страны и лишает республику довольно существенных сумм. Начинает вызывать подозрение ситуация в ОПЕК — научно-исследовательский центр, базирующийся в КСА, выпустил исследование, в котором разбирал вопрос, что будет после роспуска этой организации; понятное дело, просто так такие вопросы не поднимаются. Американцы выходят на первое место в мире по нефтедобыче, хотя их преимущество перед Россией крайне невелико по размерам и нестабильно по сути. Великобритания достигает с Европой договоренности по положениям соглашения о разводе, но это сопровождается различными внутренними сложностями. Нефть продолжает свое падение. Происходит инцидент между Россией и Украиной в Керченском проливе, связанный с перехватом попытки украинских кораблей войти в Азовское море, и, похоже, эта история еще будет иметь свое продолжение.

Декабрь. США и Китай проводят переговоры на полях саммита G20, итогом их является заключенное перемирие в торговой войне. Увы, условия перемирия — по сути американские, а не китайские. Параллельно США подписывают договор о создании NAFTA 2.0, переформируя под себя торговое соглашение с Канадой и Мексикой. «РусАл» Дерипаски получает шансы выйти из-под санкций — но весьма дорогой ценой, включающей в себя потерю пакета акций и включение в совет директоров граждан США и Великобритании. ЦБ РФ повышает ставку еще раз, заодно декларирует продолжение покупок валюты в резервы — рубль в ответ падает до сентябрьских минимумов. Нефть валится почти до $50, на мировых фондовых рынках жестокая резня, никакого рождественского ралли нет и в помине — кроме разве что пары последних торговых дней, после призыва Трампа идти и покупать. Ставку повышает и ФРС США, дает понять, что дальше этот процесс ждет замедление, но на максимум выходит скорость сокращения баланса ФРС. В России же выясняется, что могучий рост сельского хозяйства последних лет был в изрядной степени фейковым. СПР, которая могла бы помочь в выходе из тупика, до сих пор не принята, при этом вновь встает нефтяной вопрос — в проекте «Стратегии развития минерально-сырьевой базы до 2035 года», подписанной Дмитрием Медведевым и подготовленной минприроды, сказано, что до критической точки в нефтедобыче осталось около 7 лет. Собственно, это можно уже сейчас рассматривать как приговор монокультурно-рентной модели для российской экономики, если не случится какого-либо чуда. Суммарно же за год доллар растет к рублю на 21% (этот рост был бы заметно меньше без его покупок в резервы), кроме того, за апрель –ноябрь исход нерезидентов из ОФЗ составил 553 млрд рублей, их доля на рынке упала в полтора раза, а отток капитала ускорился втрое и побил трехлетний рекорд, составив $58,5 млрд с начала года.

В целом конец года выглядит более угрожающим, чем его начало, и, судя по всему, эта тенденция будет наблюдаться и в 2019 году. Но об этом мы поговорим в следующий раз.

С Новым годом!

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции