«Желая угодить Кавказу, мы можем потерять татар»

Рафик Мухаметшин подробно описал видение Болгарской исламской академии консервативными кругами Республики Татарстан

СТРИПТИЗ САМОРАЗОБЛАЧЕНИЯ

Мастер-класс вербального стриптиза показал на прошлой неделе заместитель муфтия РТ по вопросам образования Рафик абый Мухаметшин. Он дал пространное интервью информационному агентству «Татар-информ». В нем религиозный функционер подробно описал видение Болгарской исламской академии консервативными кругами Республики Татарстан, глашатаем которых Рафик абый сегодня является. Вроде бы запасайся попкорном и получай удовольствие. Но, увы, не тот случай. Речь идет об одном из важнейших проектов, связанных с исламом, в который наша республика, наши национальные лидеры вложили много сил и средств и который крайне важен для будущего татарской нации и всей России. Просто наблюдать, как могут угробить ретрограды важнейшее начинание десятилетия, не получается: «обнаженка» пожилого Мухаметшина в этом смысле не приносит никакой радости. Не нравится слово «стриптиз»? Замените его на «саморазоблачение».

Рафик абый, наверное, и не думал «раздеваться» на публике. Он хотел, судя по всему, применить метод забалтывания. Это когда ты многократно повторяешь арабское слово «халва» в надежде на то, что во рту у татар если не станет слаще, то хотя бы пройдет горечь обиды от арабских приправ, коими наши ретрограды хотят нафаршировать Болгарскую академию. Но, повторяя как мантру «арабы, арабы, арабы», случилось и еще кое-что. По ходу разговора Рафик абый несколько раз проговорился и обнажил то, что ретрограды предпочли бы, наверное, скрыть от народа. Одежи спадали одна за одной.

ГИПЕРСЛОЖНАЯ ЗАДАЧА

Первое саморазоблачение Мухаметшина касалось разработчиков стандарта. Впервые в публичном пространстве он указал на тех, об кого можно с пользой утилизировать яйца лаишевской птицефабрики. «Для разработки стандартов по магистерской программе еще год назад была создана рабочая группа, — сказал Мухаметшин — в основном туда входили представители ДУМ, а также преподаватели Российского исламского института». Что здесь такого особенного, спросите вы. А то, что эти слова надо соотносить с другими тезисами Мухаметшина.

Обосновывая необходимость приглашения в академию арабов, Рафик абый отмечает, что «своих российских преподавателей по религиозным дисциплинам, имеющих соответствующий уровень подготовки, практически нет». Он не оговорился: он действительно в нашей стране не видит или точнее не хочет видеть таковых. Поэтому в другом месте профессор Мухаметшин повторяет ту же мысль: «К сожалению, вести [нужные предметы] на уровне магистратуры, докторантуры у нас своих преподавателей практически нет». Другими словами, ректор Мухаметшин никому в России, даже преподавателям своего института, реально не может доверить преподавание в Болгарской академии: слишком низкая, по его мнению, у них квалификация. А вот разработать стандарт академии — пожалуйста.

Рафик абый, вам ли не знать, что проектирование — самая сложная часть любого интеллектуального вида деятельности. Тем более когда речь заходит об образовательных технологиях. Разработчик стандарта и преподаватели — это как архитектор и чернорабочие. Не зря имя архитектора остается в истории, а чернорабочих — нет. Для того чтобы написать стандарт академии, которая должна стать высшей ступенью исламского образования в России, надо иметь фундаментальные знания предмета, обладать панорамным видением всей сферы в целом и суметь упаковать свои системные знания в выжимку краткого документа. В данном же случае задача усложняется еще тем, что академия должна не просто давать высшие науки ислама, но и делать это в контексте российский реалий, т. е. подвергнуть инкультурации классическое исламское богословие. Это гиперсложная задача. Задача исторического масштаба. Скептицизм Мухаметшина в отношении своих преподавателей здесь абсолютно понятен. Но вот его оптимизм, что эти же самые люди способны решить задачу более высокого уровня — разработать стандарт — удивителен. В переводе на русский Мухаметшин нам говорит, что он сделал халтуру. Впрочем, вполне возможно, что чернорабочие Мухаметшина, прыгнув выше головы, сотворили чудо и будут достойны запечатления их имен в истории. Жду не дождусь, когда Рафик абый опубликует стандарт, чтобы мы все смогли убедиться в этом.

Обосновывая необходимость приглашения в академию арабов, Рафик абый отмечает, что «своих российских преподавателей по религиозным дисциплинам, имеющих соответствующий уровень подготовки, практически нет»

СУЩНОСТЬ ТАТАРСКОГО ИСЛАМА

Подобного рода саморазоблачений в интервью Мухаметшина сразу несколько. Внимательный читатель при желании сможет обнаружить их сам. Но мне бы хотелось сейчас увести разговор немного в другую сторону. В сторону хиджабов. Какое отношение хиджабы имеют к Болгарской исламской академии, спросите вы. Сейчас все поймете.

Последние годы ничто так не раздражало общественное мнение, как вопрос хиджабов. Он стал линией разлома не только между мусульманами и представителями других мировоззрений, но и внутри татар. Что интересно, в этой дискуссии мы наблюдаем два противоположных лагеря. Одни говорят, что, дескать, традиционная одежда наших женщин не платок, покрывающий голову, а калфак, большей частью оставляющий ее обнаженной. Другие полагают, что нет, именно в хиджабах всегда ходили татарки. Кто прав в этой полемике? Никто. Поэтому, например, Рафаэль Хакимов лукавит, говоря: «Татарские женщины в прошлом никогда не одевались по-арабски, кутаясь в платки». Лгут и наши религиозные деятели, утверждая, что татарки никогда публично не носили калфак. На самом деле было и то, и другое. И хиджаб, и калфак являются частью национальной традиции татарского народа.

Этот пример очень важен. Он, как ничто другое, наглядно демонстрирует сущность того, что мы называем татарским исламом, если уместно использовать данное словосочетание. А суть его заключается в плюрализме мнений и многообразии подходов. Мудрость наших предков состояла в том, что они уважали выбор любого человека, каким бы он ни был, и никого не принуждали к своим мерилам жизни и правды. Естественно, они дискутировали. Естественно, отстаивали свою точку зрения. Но при этом позволяли быть всему, что другой человек считает для себя правильным: и калфаку, и хиджабу.

Взглянем сквозь призму этого понимания на Болгарскую исламскую академию. Она была задумана как центр возрождения татарской богословской традиции. А что такое татарская богословская традиция? Исторически она была представлена, как известно, двумя направлениями: кадимизмом (консерватизмом) и джадидизмом (модернизмом). Какое из них должно быть реализовано в Болгарской академии? Ответ лежит на поверхности: если мы хотим избежать кастрации татарской традиции, то в ней должны быть представлены оба направления.

На самом деле оба крыла «татарского ислама» имеют свою ценность для нашего народа. Консерватизм поддерживает ядро культуры, которое обеспечивает ей устойчивость во времени. Реформизм придает культуре адаптивную динамику. Благодаря кадимизму и определенной закрытости татары выжили как нация в самых неблагоприятных исторических условиях. А благодаря джадидизму мы стали одной из самых прогрессивных исламских наций мира, которая прекрасно вписывается в современный культурный ландшафт. И то и другое нужно.

ЩЕДРО НАКРЫТЫЙ СТОЛ

В свое время я предлагал в ДУМ РТ реализовать концепцию ислама как щедро накрытого стола. Ее суть состоит в том, что ислам — богатство всех, а не только узкой кучки клерикалов. Ни у кого нет монополии на истину. Никто не может и не должен принуждать остальных к своему пониманию религии. Никто не должен навязывать остальным те блюда, которые любит сам, или насильно заставлять человека есть больше того, что он может себе позволить. Напротив, каждый может угощаться теми яствами с исламского стола, которые он любит и в том объеме, который он сочтет нужным. Кто-то берет от ислама платок, кто-то — уразу, кто-то — пятикратный намаз, кто-то — уважение к старшим, крепость семейных уз и трезвость. Кто-то пробует сразу несколько блюд, а кто-то — все без исключения. «У веры, — учил Пророк, — семьдесят ветвей. Убрать камень с дороги — тоже часть веры». Каждый решает сам, сколько ветвей будет в его личном букете ислама.

Болгарская исламская академия должна стать таким щедро накрытым столом в сфере исламского образования. Любишь тяжелую традиционную еду — мясо и мучное, — ты сможешь это там найти. Хочешь современную здоровую систему питания — это тоже к твоим услугам. Другими словами, в Болгарской исламской академии должно быть два факультета: условно кадимисткий и условно джадидский. Это будет по-нашему, по-татарски. И только в этом случае мы сможем говорить, что академия действительно является центром возрождения татарского богословия, а не одной ее половины, за которую ратуют Мухаметшин и Ко.

Этот подход позволит святой земле Болгара выполнить свою главную историческую миссию сегодня, став местом единения всех татар. Не секрет, что многие татары как внутри Татарстана, так и за его пределами не разделают того консервативно-традиционалистского крена ( если не сказать ретроградного), который сегодня взят официальным руководством мусульман республики. Концепция щедрого стола, т. е. ислама для всех, и отказ от претензий на монополию в истине позволит Болгару стать центром притяжения для всех верующих татар, а не только для консерваторов и ретроградов. Возможно, Рафик абый опасается, что по целому ряду причин не может взяться за эту задачу. Ну в конце концов ДУМ РТ не единственный учредитель академии. Есть еще и ДУМ РФ, и ЦДУМ. В ДУМ РФ, например, активно возрождают татарское богословское наследие. Они не считают Мусу Бигиева еретиком, как наши религиозные руководители, а проводят ежегодные чтения его имени. В их издательском доме «Медина», который возглавляет первый заместитель председателя ДУМ РФ Дамир хазрат Мухетдинов, издано около тысячи разных наименований книг, многие из них посвящены татарскому богословскому наследию. При желании есть на что опереться.

«Болгарская исламская академия видится не столько как общетатарский образовательный центр, сколько как общемусульманский»

АЛТАРЬ ДРУЖБЫ

Правда, здесь появляется новая сложность. Мухаметшин в своем интервью сказал о том, что Болгарская исламская академия видится им не столько как общетатарский образовательный центр, сколько как общемусульманский. Академия есть федеральный проект. С одной стороны, это закономерная и, я бы даже сказал, неизбежная перспектива академии. Но, с другой стороны, она подразумевает вмешательство политики в сферу религиозной науки. Ведь для того чтобы дагестанцы и чеченцы признали академию и стали направлять туда своих абитуриентов, мы должны быть с ними на одной волне. На словах подобное звучит красиво: исламское братство и все такое. Но на практике это означает усугубление консервативного тренда, ведь не секрет, что духовные управления мусульман Чечни, Дагестана и других регионов Северного Кавказа занимают крайне консервативную позицию в религии. Вы можете представить, чтобы они с восторгом приняли идеи Бигиева, Зыя Камали, Ризы Фахретдина и Габденнасыра Курсави? Мне лично сложно это сделать. По политическим соображениям никто не захочет ссориться с Дагестаном или Чечней. А это значит, что на алтарь дружбы надо будет принести в жертву татарское богословское наследие и вместе с ним — прогрессивно мыслящих абитуриентов. Желая угодить Кавказу, мы, таким образом, можем потерять как минимум своих татар. А ведь задача максимум — создать самобытную российскую богословскую школу, которая будет адекватна реалиям XXI века.

Значит ли это, что академия должна отказаться от статуса федерального проекта? Нет. Но концепция двух факультетов может разрешить данную сложность, просто разведя между собой разные целевые группы.

Между прочим, в своем интервью Мухаметшин отмечает, что именно на этой основе делятся те два вуза, которые он возглавляет. «Российский исламский институт, по сути дела, джадидское учебное заведение, — говорит он, — где мы готовим мусульманскую интеллигенцию, которая должна быть востребована в различных сферах российского общества. А Казанский исламский университет — это традиционное исламское учебное заведение, где углубленно изучают основы ислама». Данные слова (если они, конечно, отражают реальность) также не что иное, как очередное саморазоблачение Мухаметшина. Ведь они означают, что он лукавит, говоря, что Болгарская академия, будучи центром консерватизма, станет вершиной системы мусульманского образования в России. Это неправда. При таком подходе она станет вершиной только ее половины. Другими словами, Болгар из святой земли единения татар может превратиться в поле раздора. Будем надеяться, что общественные дискуссии не дадут реализоваться пессимистическим сценариям.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции