«Болгарская исламская академия – не место для дискуссий?»

Академия, по мысли Рафика Мухаметшина, должна стать партнером или филиалом университета Карауин. Африканцы приедут учить нас жизни, а до этого мы спишем у них учебные программы

ШАГ НАЗАД

Ставший своего рода рупором ретроградов Рафик абый Мухаметшин подробно описал то, какой Болгарскую исламскую академию видят мусульманские ретрограды-консерваторы Татарстана. Академия, мечтает он, должна стать партнером или филиалом университета Карауин. Африканцы приедут учить нас жизни, а до этого мы, как двоечники-школяры, спишем у них учебные программы. И это, к сожалению, не шутка, а почти буквальный пересказ его слов.

А ведь академия изначально мыслилась как цитадель идеологического суверенитета России в исламской сфере. Но, воздвигнув арабов на пьедестал своих идейных кумиров, вручив им концептуальные ключи от религиозного самосознания российских мусульман, об этих планах надо будет позабыть. Если видение ретроградов-консерваторов будет реализовано, то исламское поле нашей страны, хотим мы того или нет, отныне будет управляться извне. Не в смысле прямого дергания за организаторские ниточки (хотя и это не исключено), а через концепты, методологию и, конечно, личности авторитетов. Ничего хорошего, разумеется, это нам не сулит.

«Видимо, Батров один умный, — написал какой-то аноним к моему предыдущему посту, — а мы такие недалекие, что не знаем, что взять у арабов и турков, а что не брать». В самом деле, чай, не дураки там сидят, разберутся. Умный или дурак — все это оценочные суждения. Гораздо конструктивнее оперировать фактами.

Некоторые из них я уже приводил: это и пропаганда педофилии в работах современных татарстанских богословов, отучившихся по программам аль-Азхара, на которые теперь предлагается ориентироваться Болгарской академии, это и подрыв татарских традиций в проповедях шейха Саади, приглашенного в академию для преподавания, и многое другое. Но все это цветочки на поле вечных богословских споров. Однако есть вещи, которую несут прямую угрозу нашей стране и всему обществу.

Взять, к примеру, книгу египетского богослова Усамы ас-Саййида аль-Азхари «Явная истина», которую наши ретрограды-консерваторы перевели с арабского на русский язык и издали. Что интересно, книга преподносится как идейное оружие против ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.). Но когда начинаешь вчитываться в текст, то к своему удивлению обнаруживаешь там прямые призывы распространять ислам вооруженным путем с помощью военного насилия. Более того, это преподносится как некая доблесть (стр. 53–55). Спрашивается: зачем такие установки внедрять в сознание татарстанских мусульман, живущих в многоконфессиональной стране? Автору процитированного выше комментария замечу — мне легче поверить, что это делается по большой глупости, иначе возникает крайне неудобный вопрос: если это сделали не дураки, то как прикажете называть тех, кто распространяет подобные идеи осознанно?

Мне бы хотелось отдельно подчеркнуть: проблема не в арабах как таковых. Арабы в истории человеческой цивилизации — выдающаяся нация. И сейчас в их среде рождается немало интеллектуалов и глубоких мыслителей. Проблема в том, что наши ретрограды-консерваторы ориентируются на ту часть арабского общества, которая воплощает в себе самые худшие черты традиционализма: косность мышления, ксенофобию, иррационализм, миллитантизм, экслюзивизм и т. д. Поэтому равняться на них — значит делать шаг назад, в то время как Болгарская академия призвана стать точкой прорыва татар и в целом российских мусульман на исламской арене мира. Академия может аккумулировать в себе те интеллектуальные силы и сдетонировать такие тектонические процессы, которые, как в свое время джадидизм, выдвинут наш народ на авансцену исламского лидерства. И если действовать грамотно и не ограничивать свои амбиции, то это может стать истоком глубинной трансформации всего исламского мира, который сегодня прозябает на интеллектуальных задворках человечества. Но для этого надо не плестись в хвосте у арабов (читай: консерваторов), как предлагают Мухаметшин и К^о, а думать своей головой, опираться на свое идейное наследие, до сих пор плохо изученное и имеющее уникальные прозрения и наработки.

Если отойти от арабской парадигмы, то есть как минимум два сценария развития Болгарской исламской академии

СЦЕНАРИЙ ДЛЯ ТРУДОЛЮБИВЫХ

Если отойти от арабской парадигмы, то есть как минимум два сценария развития Болгарской исламской академии. Рассмотрим их. Первый сценарий — для упорных и трудолюбивых.

В чем проблема наших ретроградов? Они ужасно боятся пересмотра существующего положения вещей. Им невдомек, что то, что они привыкли считать исламом, суть более поздние, средневековые наслоения в нем. Для них ревизия и реформаторство — самые ругательные слова. В силу отсутствия критического мышления их сложно убедить в обратном, порой невозможно. Поэтому просто примем данный факт как данность, с которой надо считаться, в том числе и при создании Болгарской исламской академии. Первый сценарий исходит именно из этого.

Для того чтобы разобраться с учебными программами академии, мы должны начать с компетенций выпускников. Проще говоря: кого будет готовить академия? А это напрямую упирается в более фундаментальный вопрос: в чем предназначение современных религиозных организаций? В более приземленной форме вопрос звучит так: за что мулла получает зарплату? Многие по старинке полагают, что основная задача муллы — читать Коран и намаз, а также оказывать свадебные и похоронные услуги населению. И действительно, большинство мулл ничего другого нашему модернизированному обществу и не предлагают. Поэтому не надо удивляться, что во многих деревнях Татарстана, где нет гастарбайтеров, и на пятничную молитву мечети закрыты на амбарный замок, а по праздникам даже в «Кул Шарифе» телевизионщики вынуждены при входе сортировать людей, отправляя приезжих в нижний зал подальше от телекамер, чтобы на картинке было побольше татарских лиц. Так почему же татары не ходят к муллам в мечеть? Да потому, что они в большинстве своем живут уже в XXI веке, а наши муллы — все еще в веке XI или около того. И коль уж муллы ничего не дают современному человеку, кроме свадебных и похоронных обрядов, то он и переступает порог мечети ровно столько раз в жизни, сколько эти услуги ему окажутся утилитарно нужными.

Могут возразить, что академия будет готовить не мулл, а магистров и докторов. Но суть от этого не меняется. Академия будет готовить богословов, которые призваны обеспечить интеллектуальное сопровождение существующей системе. А она уже показала свою полную несостоятельность для современных татар, поэтому магистры и доктора что мертвому припарка. Проблема не в уровнях образования, а в сути современной ситуации в целом.

Какой же видится выход? Он очень простой. Надо вписывать религиозные организации не в воображаемую по средневековым каноническим книгам модель общества, а в реально сложившиеся социальные отношения и потребности людей. У некоторых это, кстати, прекрасно получается. Приведу два примера.

Первый — Ильдар хазрат Баязитов и мечеть «Ярдэм». В ней усилиями хазрата и его команды помимо традиционного функционала мечети ведется колоссальная социальная работа: помощь и реабилитация слабовидящих и слепых, инвалидов с другими диагнозами, сирот-инвалидов, а также алко- и наркозависимых. Эта работа вызывает огромный отклик в душах людей. Даже когда коллектив мечети работал в поселке Левченко, в мизерном здании, расположенном где-то на отшибе среди гаражей, «Ярдэм» уже тогда была центром притяжения. А сегодня, переехав в новое здание на улице Серова, «Ярдэм» по количеству гостей республики может смело конкурировать с «Кул Шарифом» и Аль-Марджани: настолько люди стремятся в эту мечеть и хотят соприкоснуться с тем добром, которое она несет миру.

Мне не раз доводилось быть свидетелем этого. Когда Ильдар хазрат решился создать приют для сирот-инвалидов в Тюлячинском районе, мне посчастливилось в поддержку этого начинания организовать два телемарафона на канале «ТНВ» (еще раз отдельное спасибо Миляуше ханум Айтугановой) в праздник Жертвоприношения под девизом «Жертвовать — значит любить». Мы получили десятки тысяч СМС-пожертвований, люди самых разных профессий — ученые, писатели и актеры — приходили на помощь. Я был потрясен, насколько идеи Курбан-байрама, выраженные в правильной подаче, находят отклик у современных людей. Ильдар хазрат в своей мечети нащупал абсолютно адекватную современности форму духовности.

Другой пример. Шамиль хазрат Аляутдинов из мечети на Поклонной горе в Москве. Этот имам с недавнего времени стал проводить тренинги личностного роста. Лично я мало нахожу в творчестве Шамиля хазрата вдохновляющего для себя, но он собирает огромные залы. И люди не просто приходят на его тренинги, но и платят немалые деньги за участие в них.

Эти два примера, как мне представляется, обрисовывают главные контуры социального предназначения религиозных деятелей XXI века, так сказать, два его полюса. Один связан с потребностями образования и личностного роста, другой — с социальным служением. Но для того, чтобы переформатировать мечети из бюро ритуальных услуг в тренингово-образовательные и реабилитационные центры, потребуются недюжинная политическая воля и системный подход. Сами муллы перестраиваться не захотят, ведь тогда придется много пахать, а это далеко не то же самое, что есть беляши в обмен на молитвы. Академия могла бы стать частью этого большого процесса и готовить, как своего рода MBA, не звездочетов и чалмоносцев, а специалистов, востребованных для религиозной сферы новой системы координат.

Между тем от такого поворота выиграют абсолютно все: и общество, и государство, и сами муллы. При этом здесь мы уходим от проблемы ревизии средневекового мракобесия, которая вызывает паническую атаку у дремучих ретроградов. Мы просто энергию наших религиозных деятелей перенаправляем от выковыривания джиннов из бутылок прошлого на социально-полезную деятельность. И волки сыты, и овцы целы.

В мечети «Ярдэм» усилиями Ильдара хазрата Баязитова (справа) и его команды помимо традиционного функционала мечети ведется колоссальная социальная работа

СЦЕНАРИЙ ДЛЯ БЕССТРАШНЫХ

Второй сценарий — для бесстрашных и отважных. Он, в отличие от первого варианта, не уклоняется от идеологических вопросов, не довольствуется купированием религиозных атавизмов, а идет в самую гущу богословия и разворачивает проект исламского реформаторства во всем своем величии и красоте. В определенном смысле такое понимание булгарского проекта реализовать проще: нам здесь нужно не изобретать велосипед, а просто толкать вагончик исламского богословия по тем рельсам, которые уже заложили в прошлом великие татарские богословы.

Данный подход, помимо прочего, лакмусовая бумажка на субъектность татар. Пропагандисты арабского мира внушают нашим студентам, уехавшим учиться за рубеж, и нашим легковерным религиозным деятелям, что арабы, дескать, и есть носители подлинной духовности, а татары — эдакие инвалиды в религии. Удивительно, но многие религиозные деятели ислама соглашаются на свою ущербность и потому, стоя сегодня на пороге академии, хотят пропустить арабов вперед, т. е. обменять свою субъектность на право быть эпигонами африканцев: египтян и марокканцев.

Реформаторский путь предполагает ровно противоположное. Он призывает нас быть не аутсайдерами исламского мира, а его локомотивом. Некоторым кажется странным идея лидерства России в контексте исламского мира. Но почему: ведь у нас уже был такой опыт.

До революции татары окормляли многих своих единоверцев в Средней Азии. Меня как единственного в России автора книги о жизнедеятельности имама Абу-Ханифы и переводчика его трактатов периодически приглашают в Казахстан, который с недавнего времени взял курс на развитие мазхаба великого имама. После лекции ко мне нередко подходят казахи и в моем лице выражают благодарность всему татарскому народу. «Татары, — говорят они, — всегда были нашими учителями». Поначалу я думал, что это просто восточная вежливость. Но когда в Шымкенте, подойдя к книжному шкафу в соборной мечети, увидел стопку учебников великого дореволюционного татарского богослова Ахмадхади Максуди, то понял, что их слова — не просто знак гостеприимства, а историческая традиция, о которой они до сих пор хранят добрую память. Признаюсь: в такие моменты особо гордишься своим народом.

Во времена Советского Союза на нас ориентировалась половина арабского мира, если не больше. И это было тоже идеологическое лидерство. Почему мы не можем его повторить? Сегодня арабы в тупике. «Аль-Каида», «Джабхат ан-Нусра», ДАИШ (запрещены в РФ — прим. ред.) — их мир просто кишит религиозным экстремизмом и терроризмом. И нет никакого просвета. Но мы можем протянуть им руку помощи. Сами арабы этого ждут от нас. «Если татары не покажут миру, — говорит ученый с мировым именем Тауфик Ибрагим родом из Сирии, — каким должен быть ислам в XXI веке, то никто не покажет, потому что в России есть условия для того, чтобы освободиться от средневекового консерватизма». Поэтому сейчас в Болгарской исламской академии — и это не высокопарные слова! — без преувеличения решается судьба нашей страны на геополитической карте мира: либо мы сможем расширить свое влияние, либо оно скукожится, как шагреневая кожа, причем не просто до нуля, а до отрицательного значения, ибо наши ретрограды предлагают сдать Болгарскую крепость академии под прямой протекторат арабских консерваторов.

Консерваторы сегодня идут в атаку. На разных фронтах. Не дожидаясь начала учебного года в академии, на этой неделе муфтий РТ Камиль хазрат Самигуллин обрушился с гневной критикой на идеи великого татарского богослова Мусы Бигиева. Он назвал его взгляды ересью и путем к анархии, его последователей — смутьянами, а самого Мусу хазрата устами его оппонентов — неверующим и атеистом. Кто-то полагает, что такие оценки допустимы. Возможно. Кто-то ведь вообще считает, что игра в шахматы — это харам, а богатство даруется тем, кто надевает штаны не стоя, а сидя. Всякое бывает. Но единственно ли это возможная точка зрение на Мусу Бигиева? Отнюдь. Турецкий коллега Камиля хазрата, министр по делам религии Турции Мехмет Гермез (в Турции муфтият организован как государственное министерство), занимает по отношению к нашему прославленному мыслителю совершенно противоположную точку зрения: он считает его своим учителем, защитил по его наследию диссертацию и посвящает ему свои книги. Вот он, культурный мост влияния между нашими странами. Так неужели окажется, что нет пророка в своем отечестве?

Представляю, когда Гермез приедет в академию в надежде увидеть здесь следы идейного присутствия самого прославленного в мире татарского богослова и своего кумира, ему выведут навстречу стройным шагом новоиспеченных магистров, которые в один голос скажут заморскому гостю: «Муса Бигиев — безбожник, а его взгляды — ересь». Вот уж он удивится.

ТРЕТИЙ ПУТЬ

Итак, помимо консервативного болота есть как минимум еще два сценария развития академии. Первый предполагает в обход острых богословских проблем готовить кадры, которые смогут переформатировать религиозное поле ислама в соответствии с социальными запросами современного общества. Второй предлагает готовить интеллектуалов, которые смогут разрубить гордиев узел мракобесного прошлого в исламе и явить миру образец подлинного ислама, каким он должен быть в наши дни.

Но у татар всегда должен быть и третий путь — серединный. Если уж так жалко наших ретроградов и не хочется малышей выгонять из песочницы, то так тому и быть: пусть играют в свое средневековье. Но зачем отдавать им все? Зачем ставить на кон всю академию и рисковать тотально? Можно отдать им одно крыло, а второе пусть займут исламские ученые, ориентированные на лучшие (читай: реформаторские) традиции татарского богословия. Здоровая конкуренция еще никому не вредила. Да и потом, всегда лучше ставить на две лошади, чем на одну. Или Болгарская академия, главный научно-образовательный центр мусульман России, — это не место для дискуссий?

Религия по своему потенциалу сравнима с ядерной энергией. Последние пару десятков лет убедили в этом всех нас: стоить окинуть взором только геополитическую карту мира с ее горячими точками — от экс-Югославии и Афганистана до Израиля с Палестиной и Сирии. В умелых и заботливых руках она способна обогревать миллионы и миллиарды людей, но в руках бестолковых недотеп (или «разводчиков» и злодеев) легко может обратиться в колоссальные разрушения.

В этом смысле Болгарская исламская академия — «мини-ядерная электростанция». И от того, кто будет нажимать там кнопки, зависит, получим ли мы свет и тепло или же новый Чернобыль с уничтоженной жизнью вокруг. Это я к тому, что дискуссия о будущем академии — это не вопрос чьих-то амбиций, аппаратных интриг или желаний. Ставки в данной игре предельно высоки и для республики, и для России в целом...

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции