«МЫ ЭТУ ИСТОРИЮ ХОТИМ МАКСИМАЛЬНО ВЫВЕСТИ В ПУБЛИЧНУЮ ПЛОСКОСТЬ»

Сегодня в офисе общественного объединения «ОПОРА России» в Москве прошла первая пресс-конференция с момента громкого задержания предпринимателя и общественного деятеля Павла Сигала. Президент организации Александр Бречалов заявил, что подключит сотрудников своих региональных отделений для изучения представленных МВД эпизодов по делу бизнесмена. Напомним, решением Тверского суда Москвы Сигал был отправлен за решетку до 19 января 2014 года по подозрению в мошенничестве с обналичиванием средств материнского капитала.

- Мы будем подключать все наши региональные отделения, в территориях которых проходят те самые эпизоды, у нас список есть тех самых матерей, которые теперь вроде, исходя из позиций следствия, могут быть соучастницами. Мы постараемся раздобыть все эти документы официальным путем: свидетельства о правах собственности, чтобы у нас на руках тоже были эти документы и комментарии от этих мам. Мы эту историю хотим максимально вывести на публичную плоскость, чтобы у нас не получились в каких-то следующих процессах в суде какие-то потерпевшие и так далее, — заявил Бречалов в ответ на вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online». А защитник Сигала Алексей Кирсанов добавил, что региональные отделения помогут узнать, «кому на самом деле на сегодняшний день все-таки принадлежит этот дом, эта квартира, эта комната в коммуналке; находится там физически эта мать или нет; у кого свидетельство о праве собственности...»

Александр Бречалов (второй справа) заявил, что подключит сотрудников своих региональных отделений для изучения представленных МВД эпизодов по делу Павла Сигала

Также, по словам Бречалова, соответствующие запросы направлены в генпрокуратуру и МВД. Кроме того, в «ОПОРЕ России» планируют обратиться к вице-премьеру Ольге Голодец, чтобы предотвратить «такой неаккуратный вброс информации в СМИ». Бречалов добавил, что дело Сигала интересно и «очень медийным, узнаваемым людям», которые в ближайшее время, как он ожидает, сделают свои заявления.

«КАРУСЕЛИ» С КВАРТИРАМИ НЕ НАШЛИ

Кирсанов, в свою очередь, подробно разобрал фабулу обвинения и нашел в ней ряд нестыковок. На сегодняшний день президента центра микрофинансирования, согласно официальным документам, обвиняют в совершении 7 эпизодов покушения на мошенничество и 75 эпизодах преступлений, предусмотренных частью 4 ст. 159 УК РФ, то есть в уже оконченном мошенничестве. В то же время в распоряжении адвокатов есть и полный список матерей, получивших маткапитал, а также недвижимости, которую они приобрели на эти средства. При этом в этом списке нет ни одного повторения, как утверждает Кирсанов. «Но даже из тех документов, которые предоставлены следствием, какой-то карусели, что одна и та же квартира продавалась разным матерям, чтобы обналичить материнский капитал, нет», — отметил адвокат.

При этом налицо, по его словам, ряд нарушений. Так, например, дело было возбуждено без единого потерпевшего, что, по мнению защитника, является грубым нарушением норм УПК. «В уголовном деле в том виде, в котором мы его видим сегодня, а это два базовых документа — постановление о привлечении в качестве обвиняемого и постановление следователя об избрании меры пресечения, не фигурирует ни один потерпевший. Нет ни единого заявителя. Это, в общем-то, является крайним существенным нарушением УПК. Возбуждение уголовного дела по факту, то есть без заявления и потерпевших, в УПК запрещено», — пояснил Кирсанов.

Кроме того, адвокат указал на то, что само обвинение в хищении бюджетных средств некорректно, так как «средства, которые перечислены бюджетом РФ в пенсионный фонд, уже являются внебюджетными средствами», согласно закону. Но если сравнить с позицией следствия по уголовному делу, то выяснится, отметил Кирсанов, что «Павел Сигал и преступная группа похитили средства из бюджета РФ». Также, вновь делая ссылку на закон, адвокат добавил, что мать имеет право распоряжаться средствами маткапитала, хоть и с определенными оговорками. «Но право распоряжаться, в соответствии с ГК, является одним из признаков владения», — объяснил он свою позицию и понадеялся, что ведомства (генпрокуратура, МВД, как уже говорил Бречалов), куда уже направлены жалобы, какой-то ответ дадут.

«ОШИБКА КВАЛИФИКАЦИИ НАЛИЦО»

Также у Кирсанова вызывает настороженность то, что следствие при наличии в УК специальной нормы — ст. 159.2, которая прямо подразумевает мошенничество с социальными выплатами и дотациями, применяет просто ст. 159 («Мошенничество»). «Почему эта норма не была применена, у меня есть только одно предположение — в соответствии со ст. 159 прим. 2 невозможно заключение человека под стражу, а по чистой 159-й статье, если это осуществлено, по версии следствия, вне предпринимательской деятельности, закон допускает. Но ошибка квалификации налицо», — безапелляционно заявил адвокат.

При этом самое важное, по мнению защитника, то, что события, описанные следователями, не упоминают существенные факты, такие как то, что мать стала все-таки собственником жилья. В то же время сама схема была аналогична той, когда люди берут ипотеку: средства центр микрофинансирования перечислял напрямую владельцу недвижимости, как и банк в случае ипотеки перечисляет деньги на счет организации или собственника. «По какой причине о факте оплаты следствие не говорит ничего, я затрудняюсь сказать, — с недоумением сказал Кирсанов. — Согласитесь, свидетельство о праве собственности на жилье из воздуха взяться не может».

Бречалов в заключение еще раз заверил, что «ОПОРА России» будет действовать только в рамках закона, однако, если выяснится, что «Павел Сигал или кто-то из топ-менеджмента совершил противоправное деяние, он должен понести наказание согласно уголовному законодательству». Впрочем, то, как идет процесс, «сильно настораживает».

Известно, что 16 декабря Мосгорсуд рассмотрит апелляцию защитников Сигала на заключение обвиняемого под стражу.

«В ДЕЛЕ ХОДОРКОВСКОГО БЫЛА ПОПЫТКА НЕЗАВИСИМОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ РЯДА ЭПИЗОДОВ. НО ГОСУДАРСТВО ПРОРЕАГИРОВАЛО ОЧЕНЬ НЕРВНО...»

Перспективы собственного расследования по просьбе «БИЗНЕС Online» оценили эксперты.

Эмиль Гатауллин — адвокат, юрист:

- Для того чтобы результаты собственного так называемого расследования смогли получить процессуальный статус, необходимо, чтобы все действия проводились в рамках уголовно-процессуального законодательства. УПК РФ предусмотрел возможность осуществления защитником ряда действий, которые условно можно именовать «расследованием». В качестве защитника обычно выступает адвокат.

В соответствии со статьями 53 и 86 УПК РФ защитник вправе собирать и представлять собственные доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц (с их согласия); истребования справок, характеристик и иных документов от организаций, которые обязаны их предоставлять.

В соответствии с федеральным законом «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» организации обязаны выдавать адвокату запрошенные им сведения в месячный срок. Полученные таким образом доказательства подлежат оценке судом наравне с другими доказательствами.

Хотелось бы обратить специальное внимание вот на какое обстоятельство. Нельзя путать доказательства и устанавливаемые ими обстоятельства (юридические факты, что есть регистрируемые органами наших чувств и/или специальными приборами факты действительности, имеющие юридические последствия) и правовую оценку совокупности этих обстоятельств. То есть «расследование» не должно содержать юридических оценок, эту оценку вправе давать только суд, который должен считаться непреложным авторитетом в вопросах права. То есть, конечно, юридическую квалификацию дают и сторона обвинения, и сторона защиты, состязаясь в уголовном судопроизводстве. Но их подходы формально-юридически не имеют для суда никакого значения.

Надо сказать, что в наше время авторитет суда не на надлежащей высоте. И попытки склонить суд к тому или иному мнению (вне рамок строго процессуального контекста) происходят. В деле Ходорковского была сделана попытка именно правовой независимой экспертизы ряда эпизодов. Экспертами выступили уважаемые юристы. Но государство очень нервно прореагировало на попытку создания парасудебных органов и документов. Эксперты пережили малоприятные моменты, когда их вызвали на беседу в правоохранительные органы.

Насколько я понял, по делу Сигала остро стоит вопрос именно правовой квалификации отдельных аспектов его деятельности. Если цель такого «расследования» — дать именно что правовую квалификацию этих обстоятельств, то я настроен по этому поводу весьма скептически.

Тимур Нагуманов — уполномоченный при президенте Республики Татарстан по защите прав предпринимателей:

- Одно дело, что сама организация «ОПОРА России», ее сотрудники, официально не являясь участниками процесса, не имеют прямого права участия и предоставления какого-либо материала даже в рамках любого расследования. Но у нас есть официальные участники процесса — это защита Павла Сигала на суде. Соответственно, если «ОПОРА» проведет свое микрорасследование, предоставит пакет документов, который является юридически обоснованным, то есть он подтверждает факты, о которых будет говориться в заключении, то они вполне могут передать эти данные адвокату Сигала. Соответственно, адвокат обязан эти данные направить в органы следствия, прокурору (чтобы удостовериться в правдивости и легитимности), ну и суду, естественно. Адвокат имеет право провести собственное расследования или опираться на те официальные данные, которые получены им из других источников.

Я считаю, что подобное расследование — это нормальная реакция общественной организации. Все зависит от того, насколько эффективно и качественно они его проведут и насколько полученные материалы будут легитимными и будут нести реальную юридическую силу. Если все будет сделано качественно, подготовленно, то это вполне может послужить достойным обжалованием материалов следствия в суде и предоставления в прокуратуру.

Айрат Хикматуллин — адвокатская фирма «Юстина-Казань»:

- Безусловно, в подобных действиях, как собственное микрорасследование, смысл есть. Неважно, проведут его сотрудники «ОПОРЫ России» или любые другие люди. Потому что, во-первых, у нас предусмотрено Конституцией, что каждый имеет право защищаться всеми законными способами, и есть, собственно, закон, который четко определяет, как люди могут строить свою защиту. Соответственно, адвокаты, которые защищают своих подзащитных, этим и занимаются. Адвокаты имеют полное право брать опросы лиц, добывать доказательства от специалистов. Естественно, что это такие же доказательства, которые предоставляет и сторона обвинения.

Поэтому любое расследование, доказательства которого, подчеркиваю, получены законным путем, имеет право быть. Более того, если действительно возникала такая необходимость, то его нужно проводить в обязательном порядке.

Суд относится к подобным случаям так, как это предусматривает закон. А закон предусматривает порядок рассмотрения доказательств со стороны защиты. И фактически мы (защита) предоставляем результаты своего расследования: приводим свидетелей, которые обладают сведениями по интересующим нас вопросам, мы будем предоставлять свои документы, мы будем предоставлять результаты экспертиз. И суд в любом случае все эти доказательства должен будет изучить, исследовать. В законе четко прописываются права сторон: как обвинения, так и защиты. Поэтому провести собственное расследование — это не просто право защиты, это его обязанность.

Другое дело, что не все запросы дают ответы. Потому что у нас нет закона, чтобы на все адвокатские запросы органы давали ответы в обязательном порядке, вот с этим могут возникнуть сложности.

Юрий Удовенко — бывший полицейский, юрист:

- Все, что они «накопают», должно быть вовлечено в процессуальные рамки. Тут очень важен тот факт, что подлинными доказательствами являются те данные, которые были полученные надлежащим путем. А не так, что кому в голову придет, тот и со своими данными выходит. Если защитники предоставят суду реальные доказательства, которые суд действительно посчитает правомерными, то тогда позитивных исход этих действий возможен. В любом случае защитники имеют право ходатайствовать. В силу закона суд должен приобщать и исследовать эти доказательства.

Эрик Валеев — адвокат, управляющий партнер адвокатского бюро «Валеев и партнеры»:

- Вообще, подобная практика «своих расследований» нечаста. Но если теоретически, то, конечно же, любое расследование, которое проведено не в рамках уголовного дела и не следственными органами, будет иметь только косвенное значение для суда. Поэтому только суд будет решать, принимать эти данные или нет. Все зависит от качества расследования. Более-менее принимаются во внимание какие-то видеозаписи, конкретные документы: официальные или оригиналы, подтверждающие непричастность. Другое дело — голословные слова или свидетели: маловероятно, что это как-то повлияет на исход дела.