Леонид Решетников: «Почему-то в Татарстане сложилось впечатление, что РИСИ зациклен на республике»

Леонид Решетников

«ВСЕ, ЧТО МЕШАЕТ ЕДИНСТВУ НАШЕЙ СТРАНЫ, БЕСПОКОИТ КАЗАНСКИЙ И МОСКОВСКИЙ КРЕМЛЬ В РАВНОЙ СТЕПЕНИ»

- Леонид Петрович, означает ли ваш приезд в Казань, что у вас началось взаимодействие с властями республики?

- В первую очередь я приехал ради знакомства, потому что до этого знакомства не было. И за эти два дня мы познакомились с людьми, которые занимаются интересующими нас проблемами в масштабах нашего института и всей страны.

- С президентом и премьер-министром Татарстана встречались?

- Нет. В основном переговоры проходили с Александром Михайловичем (Александр Терентьев – руководитель департамента президента РТ по вопросам внутренней политики – прим. ред.), еще с ректором КФУ будет встреча.

- В своем интервью вы говорили, что долгое время не было инициативы к общению с РИСИ со стороны казанского Кремля.

- Мы сегодня, разговаривая по итогам встречи с Терентьевым, друг другу высказали претензии, что не было инициативы. Я выразил претензию ему, а он, в свою очередь, выразил претензии ко мне. Наверное, в какой-то степени мы оба правы. Как пошло с самого начала – контакта между РИСИ и местной властью не было, слишком долго мы шли к этой обратной связи.

- А чем была вызвана такая прохлада в отношениях? Почему инициатива не исходила от вас, например?

- Я в 2011 году открывал центр РИСИ в Казани, и в последующем у нас здесь были и мои заместители, и ведущие эксперты – мы считали, что интереса нет, и поэтому пустили все на самотек. А в местном правительстве считали, что раз мы без информирования и контакта с ними свою работу делаем, значит у нас тоже нет интереса. Бывает… Вы понимаете, РИСИ создан как самостоятельное учреждение и контакты с администрациями регионов – это не обязательно, но желательно, согласно нашей политике…

- А не могут ли тесные контакты с местной властью в какой-то степени снижать объективность вашей работы?

- В определенной степени да, согласен. Сотрудники центров в регионах, конечно, должны налаживать контакты. Не обязательно на высоком уровне, но, во всяком случае, контакты с сотрудниками различных отделов при местном правительстве нужны. И они, эти контакты, везде у нас есть. Я сегодня Александру Михайловичу сказал, что сейчас уже нет смысла анализировать, почему этого взаимодействия не было, надо просто сейчас заложить рабочие контакты.

- Какой вы видите ситуацию в республике? Настолько ли она острая, как об этом неоднократно писал Раис Сулейманов?

- Мы не считаем, что речь идет об «острой» ситуации, она просто стабильная. Я думаю, что и Раис не считает ситуацию «острой». Все дело в том, как он, Сулейманов, подает материалы в СМИ, все дело в акцентах. А в наших аналитических работах, в наших заключениях мы не указываем, что Татарстан – одна из слабых точек России, и это далеко не так. Но, с другой стороны, надо иметь в виду, что эта зараза, внешнее влияние по религиозным вопросам, пустила корни в России в целом начиная с Москвы. В Татарстане это тоже есть. И самое главное, что эта зараза уже зацепила наших граждан – это не просто приезжающие из дальнего арабского зарубежья или выходцы из Центральной Азии. Этому подвержены уже и наши граждане, и в том числе жители вашей республики. Вот что беспокоит наш институт и руководство Татарстана. Но говорить о том, что здесь в республике существует какая-то острая ситуация, значит, мягко говоря, преувеличивать. Все, что мешает единству нашей страны, работает на разрушение – беспокоит в равной степени людей в казанском и московском Кремле.

«РАИС ОСТАЕТСЯ НАУЧНЫМ СОТРУДНИКОМ ЦЕНТРА»

- Насколько вы лично занимаетесь проблемами, связанными с исламской тематикой?

- По мере возможностей. Я сам балканист, 16 лет провел в Югославии, Болгарии и Греции, и эта проблема там тоже присутствует. И это не только вопрос по Косово, она была там исторически. Мне лично этот опыт очень помогает, но я опираюсь и на мнения наших и привлеченных экспертов. Со мной в Казань приехал руководитель сектора межнациональных и межконфессиональных проблем Владислава Филянова, она будет главным куратором нашего центра в Казани.

В Казани у нас будет новый руководитель центра, сегодня мы его представим. Это Фирдус Девбаш. Он кандидат философских наук, доцент и писатель. Он сам выходец из КФУ, а сейчас преподает в казанском филиале Санкт-Петербургского университета. Его основная специальность – религиовед. В то же время у него есть писательский дар, и он имеет ряд опубликованных книг на тему истории татарского народа.

- Вы сами нашли его?

- Нет, нам помогли его найти в Казани. У нас сейчас идет переформирование наших центров, когда открываешь центры в каком-то регионе России, всегда погружаешься в абсолютно незнакомую обстановку, и через пару лет становятся видны наши ошибки – становятся ясно, продолжат ли наши люди работу на местах или их надо усилить, заменить. Это естественный процесс, мы ведь сравнительно молодой институт, и создание центров «с колес» – очень сложный процесс. Спустя какое-то время где-то мы закрыли центр, где-то, наоборот, расширили. Сейчас на очереди у нас арктический центр в Архангельске.

- Ранее была информация, что будет переформатирована деятельного центра РИСИ в Казани, который должен стать филиалом. Какую должность в нем будет занимать Раис Сулейманов?

- Раис остается научным сотрудником центра. Одна из главных для него задач на ближайший год – защита диссертации. Это просто необходимо, иначе он просто упустит время. Руководящие посты он пока не будет занимать, займется совершенствованием своей научной подготовки – жизнь показала, что это необходимо. Что касается Приволжского центра, то план остается – мы планируем создать центр в Нижнем Новгороде, рядом с руководством всего округа. Он формально будет во главе вот этого филиала в Татарстане, но на практике будет таким же филиалом.

«МЫ ИДЕМ ОТДЕЛЬНОЙ СТРОКОЙ В БЮДЖЕТЕ СТРАНЫ»

- А с чем все-таки связано то, что головная структура будет в Нижнем Новгороде?

- Она формально будет головной…

- А количество сотрудников в Казани не поменяется?

- Нет, мы нигде не увеличиваем количество сотрудников. У нас только в Калининграде четыре сотрудника, а так везде около двух-трех. Ведь какими бы они умными и талантливыми ни были, они не могут быть специалистами по всем вопросам. Их задача – находить и привлекать экспертов для выполнения научно-исследовательских работ. У нас есть система грантов, она может быть не такая обильная, как на Западе, но мы эту работу достойно оплачиваем. И поэтому сейчас мы искали в Татарстане человека из университетской среды, чтобы подтягивать экспертов к этим работам.

- Есть впечатление, что со стороны РИСИ не было попыток привлекать к сотрудничеству ученых Татарстана – политологов, историков, тех, кто находится, что называется, «в теме».

- Очень слабо. Я думаю, что сотрудники центра просто на себя брали очень много, а вот эта задача по привлечению экспертного сообщества недостаточно активно выполнялась. Это происходило не потому, что Раис Равкатович не хотел этим заниматься, просто в силу его положения он, по всей видимости, не имел таких связей и необходимых знаний по экспертному сообществу, которые бы ему позволяли привлекать людей для участия в этой работе. Поэтому при подборе нового руководителя мы и пошли по пути человека из университетской среды, который ориентируется, знает многих и сам узнаваем. Я всегда говорил, что Раис – очень талантливый человек, и если он сам будет держаться за РИСИ, мы с удовольствием предоставляем ему возможность работать как растущему эксперту. Но для роста, на мой взгляд, не мешало бы еще и выйти на кандидатскую диссертацию.

- Каков бюджет для работы такого центра в Татарстане?

- Этого вполне достаточно, чтобы иметь хороший офис и получать зарплаты средние по московским меркам. И возможность работать по грантам тоже есть.

- Реформа РАН как-то влияет на вашу работу?

- Нет. Мы федеральное научное бюджетное учреждение, отдельной строкой в бюджете страны…

- В Казани гадают: все же на кого работает больше РИСИ – он ближе команде Владимира Путина или Дмитрия Медведева?

- Мы ориентированы на линию политики нашего президента, искренне ее поддерживаем. Наш новый устав подписывал Дмитрий Медведев, будучи еще президентом. В документе так и прописано, что учредителем института является президент России. Сейчас президентом стал Владимир Путин, и мы продолжаем работать, из аппарата президента по-прежнему много заказов. Почему-то в Татарстане сложилось впечатление, что РИСИ зациклен на республике и буквально на двух-трех местных проблемах. Я не хочу обижать Татарстан, но он в ряду остальных регионов и далеко не на первом месте среди тех проблем, которые мы рассматриваем. Да, здесь на Волге есть проблемы и очень сложные, но Татарстан все-таки является оплотом стабильности. Татарстан не является самой горячей проблемой, которой занимается РИСИ.

- Чем закончилась история с предупреждением о недопустимости экстремистской деятельности, которое вынесла прокуратура Татарстана Сулейманову?

- Эта история пока ничем не закончилась. Раис оспаривает это прокурорское предупреждение в суде, а мы не мешаем ему делать это. Я по-прежнему считаю, что обвинить нашего эксперта в разжигании экстремизма – это перебор. Можно было по-другому сформулировать это предупреждение…