26969.jpg

БУДУТ ДЕНЬГИ, ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ ПРИЛОЖИТСЯ? ИЛЛЮЗИЯ!

Ты – блеск, ты – гений бесконечности,
В тебе вся пышность бытия.

Но знак твой, страшный символ Вечности
Кольцеобразная змея!

Зачем чудовище – над бездною,
И зверь в лесу, и дикий вой?

Зачем миры, с их славой звездною,
Несутся в пляске гробовой?

Константин Бальмонт. В душах есть все

Экономистам не присущ исторический взгляд, они могут рассматривать некие циклы взлета и падения конъюнктуры рынка, графики колебания валюты, придерживаться неких хронологических рамок, но для них не важен более широкий взгляд на мир. Как бы заведомо предполагается, что «базис» определяет всю «надстройку». Иначе говоря, они подходят так, будто социальные проблемы являются следствием хорошего или плохого хозяйства, а политика – концентрированное выражение экономики. И наш здравый смысл подсказывает, что жизнь, политика, государство зависят и держатся благодаря экономике. Если несколько вульгаризировать этот подход, то он звучит так: будут деньги, все остальное приложится. Иллюзия.

Считается, что революции и в целом политические вопросы экономистов не касаются. Экономическая наука якобы исключительно позитивная, ибо думает о благополучии общества. Иллюзия. Не только политики виноваты в революциях и катаклизмах, но и ложно понятые экономические интересы. Тем не менее в общественном мнении устоялся стереотип о хозяйственниках, строителях, стоящих в стороне от политических интриг, как позитивной силе. Любопытно, памятник Адаму Смиту в Эдинбурге поставили, а нашим экономистам – не ставят. Улицы их именами не называют. Почему? Потому что далеко не всегда экономика работает на общество, а хозяйственники и строители порой не только строят, но и разрушают и не только исторические здания, но и оправдавшие себя формы жизнедеятельности под видом ВНЕДРЕНИЯ новейших форм хозяйствования.

В ответ на самомнение экономистов и хозяйственников жизнь преподносит тяжелые уроки. Трудная судьба татарского народа подсказывает, что экономическая жизнь является частью более широкой социальной системы. Не заглядывая в седую древность, можно на примерах прошлого столетия почерпнуть поучительные примеры. Благодаря активности татарских предпринимателей в конце ХIХ - начале ХХ веков у татарского народа произошла трансформация не только экономической, но и социальной жизни. Но наступили революционные годы, и все накопленные богатства улетучились в ходе национализации, гражданской войны и коллективизации. Даже середняки были раскулачены. Каким образом экономисты помогли облегчить судьбу народа? Никак. Многие успешные предприниматели, вполне честно разбогатевшие, попытались бежать за границу, но ничего не смогли с собой увезти. Даже тех, кто смог что-то из накоплений прихватить с собой, раздели на границе России, затем Китая, Японии и т.д. Они жизнь начинали заново. Оставшиеся татары оказались не в лучшем положении, они тоже заново начинали обустраивать свою жизнь и приспосабливаться к советскому строю. Можно этим возмущаться, рвать на себе волосы, но факт остается фактом: татары в результате революции потеряли больше, нежели получили взамен, и экономическая теория им не помогла. Этот тяжелый урок говорит о том, что от прошлой жизни могут остаться знания и навыки, которые невозможно отобрать никакой власти, а материальные богатства могут быть потеряны в результате природных или политических катаклизмов.

Мировая война, разрушившая пол-Европы, преподнесла другой урок истории. Вся европейская экономика восстанавливалась далеко не рыночными методами. Естественно, подключилось государственное регулирование, где-то существовало подобие рынка, а кое-кто перешел на натуральный обмен. Экономику нельзя рассматривать только с позиции устоявшихся рыночных процессов. Вопрос стоит шире: как выживать народу, несмотря на перипетии судьбы? Поиск ответа на него может несколько остудить рыночные иллюзии и заставить экономические вопросы увязать с социальными и политическими.

Рыночная экономика всего лишь один из секторов общественной жизни, и он далеко не все регулирует и далеко не всегда играет позитивную роль. Во всяком случае, на основе теории свободной торговли (laissez faire, laissez passed) стратегию не выстроить, ибо в экономической мысли не проглядывается историческая перспектива. Вместо ясных и простых формул она предлагает массу цифр, порой взятых из сомнительной статистики, придает научный вид рассуждениям с помощью графиков прогнозов, предполагающих некую стабильность. В то же время рынок живет по вероятностным законам, которые далеко не всегда предсказуемы. Рынок порой называют гигантским «компьютером», механизмом, регулирующим спрос и предложение, но проблема в том, что жизнь представляет собой систему нелинейных уравнений, которые не имеют однозначного решения. Вообще, рынку наплевать на интересы людей, он все рассчитывает в пользу сильнейших, а общество представляет собой совместное житие слабых и сильных под одной крышей. Именно поэтому экономические теории выглядят беспомощными перед лицом кризисов. Нобелевских лауреатов по экономике много, а мировой финансовый кризис никто предсказать не смог, и он начался с крушения одного американского банка Lehman Brothers Holdings. Затем экономисты грамотно объяснили, почему это произошло.

В России кормятся сотни экономических институтов, стратегических центров, университетов, но из уст видных экономистов слышатся невнятные прогнозы. Даже на самом высоком уровне не могут обозначить приоритеты. В начале 2000 годов Владимир Путин поставил задачу в два раза поднять ВВП к 2020 году. Как? Увеличить добычу нефти и газа в два раза? Невозможно. Добыть металла больше? Куда продашь? Выпустить на ВАЗе конкурентоспособных автомобилей в два раза больше? Фантастика. Вполне реально увеличить производство гражданских самолетов, ведь оно стало штучным. Этот призыв быстро забыли, появился другой призыв накануне выборов: «Создать 25 миллионов рабочих мест!» Не совсем ясно, как это будет выглядеть по годам и за счет чего создавать? Модернизация сокращает рабочие места, малый бизнес задушен коррупцией, сфера услуг, бесспорно, перспективная для расширения занятости, но платежеспособность населения не растет. Опять утопия. В этом году мы слышим новый лозунг: «Увеличить производительность труда в два раза!» За счет чего? На многих предприятиях стоит иная проблема: куда продать готовую продукцию? Вступление в ВТО только обостряет проблему сбыта. Инвестиции панически бегут из страны. Невнятность экономических прогнозов вытекает из неясности общей стратегии страны. Проблема не в экономистах, а в ИДЕОЛОГИИ.

Ученые живут допущениями, что политическая стабильность сохранится, цена нефти не упадет, погода позволит собрать хороший урожай. А когда цунами разрушил атомную станцию в Фукусиме, нашли ответ: форс мажор. Для человека это плохое утешение. Высокая степень самоорганизации японцев позволила минимизировать последствия этой трагедии. Чувство солидарности и японский корпоративный дух не позволили рынку взвинтить цены на продукты питания, питьевую воду, строительные материалы. Люди действовали вопреки рынку, потому что включился фактор выживания.

Каковы же уроки истории? Идеология будущего должна ориентироваться не на конкретные экономические теории, а экономику выживания, на систему безопасности, которая позволяет развивать разные формы жизнедеятельности. Надо надеяться, что Россия войдет в разряд цивилизованных государств, мировая экономика не будет иметь проблем, а у Татарстана появятся новые мегапроекты. Но мы не знаем, какие катаклизмы могут обрушиться на Россию, а ведь благополучие Татарстана связано именно с российским рынком. Поэтому жизнь должна быть построена исходя из принципа максимальной выживаемости, а не максимальной прибыльности, как учат рыночники.

ЧЕСТНЫЙ БИЗНЕС ВОЗНИКАЕТ, КОГДА ОН СТАНОВИТСЯ ВЫГОДНЫМ

Генералы всегда готовятся к прошлой войне.

Уинстон Черчилль

Попробуем сформулировать принципы выживаемости для Татарстана без претензии на окончательную истину, а как вариант для критики.

Первый принцип мог бы звучать примерно так: следует предоставлять людям максимальную автономию в политическом и экономическом плане с тем, чтобы они сами могли определять ту форму жизни, которая подходит им в данный момент, в конкретных условиях существования и использовать весь потенциал, который у них находится под рукой. Наши стереотипы подсказывают прямо противоположное поведение: все взять под свой контроль и вести по «правильному» пути. Но история учит: любая жесткая структура уязвима перед лицом перемен. К сожалению, каждое новое поколение политиков старается учиться на собственных ошибках. Бисмарк сказал однажды: «Дураки говорят, что учатся на опыте. Я предпочитаю пользоваться опытом других».

Полученные навыки самостоятельного существования окажутся полезными не только для настоящего, но и следующих поколений. Одновременно эта автономность социальных ячеек создаст конкуренцию идей, форм и технологий развития экономической и социальной жизни. Если большие народы или самостоятельные государства могут себе позволить иной подход к формированию жизнедеятельности, вводить жесткие вертикали власти, то республике в силу неопределенности рамок ее статуса, налогового режима, небольших размеров, лучше обзавестись системой выживания.

Второй принцип касается непосредственно экономики, которую надо рассматривать в трех плоскостях: как материальную жизнь, рыночную и капиталистическую. То, что имеет лишь потребительскую стоимость входит в материальную жизнь и имеет право на существование, несмотря на свою низкую эффективность с точки зрения товарного производства. Если индивид становится участником обмена, тогда он оказывается частью более масштабной экономической жизни, и его возможности для обогащения растут. Рыночный товарообмен не может тотально охватить все общество, а в целях безопасности не надо к этому стремиться, но он создает конкуренцию, а значит, становится двигателем прогресса. Капитализм – это уже следующий уровень. Он во всех отношениях высокоэффективен, но его мощь, например, в США, Великобритании, Германии, поддерживается государством, несмотря на все заявления об отделении интересов государства и бизнеса. Попробуйте обидеть британский «BP» или отобрать у американских магнатов нефтяные залежи, или же национализировать какую-нибудь американскую компанию, да просто ограничить экспансию «Боинга» или остановить ввоз «ножек Буша» в страну, вы столкнетесь со всей мощью государственной машины США.

Крупный капитал в Татарстане весьма уязвим, гарантия его благополучия – только сама республика, которая в свою очередь заинтересована в благополучии крупных игроков. Слияние бизнеса и власти происходит везде и всюду, но нигде оно не бывает полным и гарантированным. В силу своей природы у крупного капитала доминируют собственные интересы над коллективными, а республика по определению представляет народ, и чем полнее она удовлетворяет интересы всех, тем она прочнее, а значит и крупный капитал окажется более защищенным. Рыночная система, с одной стороны, стимулирует конкурентоспособность и дает шансы для выживания, с другой стороны, это разрушительный механизм, предоставляющий преимущества сильнейшим, которые далеко не всегда озабочены состоянием общества. Сильнейшие в большей степени думают о сохранении своих преимуществ и об их преумножении. Они будут искать место для приложения своих капиталов в надежных рынках. Для них исчезает понятие родины, но мы-то никуда не собираемся уезжать и хотим укрепить эту территорию. Это противоречие интересов крупного капитала и республики не устраняется автоматически. Только общепризнанные приоритеты могут гармонизировать противоречия интересов.

Из сказанного напрашивается вывод: для выживания Татарстана важны все уровни экономической жизни, независимо от того, какой доход они приносят казне. Устойчивость социального организма – сама по себе ценность, не имеющая стоимостного выражения, поскольку находится на более высокой ступени в иерархии ценностей республики.

Было бы опрометчиво останавливаться на экономике выживания, любой способный народ думает о своем росте, иначе начинается стагнация и социальное загнивание. Значит, недостаточно иметь экономику выживания в смысле поддержания ее на приемлемом физическом уровне, но нужно иметь и экономику экспансии, чего, естественно, малые хозяйства обеспечить не могут, а сильные игроки могут материальные богатства растащить. Отсюда, вытекает третий принцип: создание механизма концентрации ресурсов развития, что нельзя свести к статистике материальных богатств, произведенных в Татарстане, это средства, которые вкладываются в выживание/безопасность и развитие республики. Таким ресурсом не может быть нефть. Природные ресурсы делают регион или страну (например, Россию) предметом вожделений. Всегда может найтись тот, кто сильнее тебя и потребует отдать энергетические запасы. Так США поступает со всеми, где существует нефть. Но точно также с Татарстаном может поступить Москва. Благо у нас запасы заканчиваются, и нефть плохого качества. Более надежны информационные ресурсы и система образования, инфраструктурные проекты и т.д., но это тема отдельной статьи.

Прежде чем поставить точку, надо сделать одну ремарку. Было бы наивно полагать, что проповеди или просвещение могут воспитать сознательных предпринимателей. Честный бизнес возникает, когда он становится выгодным. Как учит история, этот день обязательно наступит, иначе общество деградирует. Этот день можно приблизить, создавая корпоративный дух. Но здесь мы подходим к конкретным методам формирования иерархии коллективного сознания. Не хотелось бы статью сводить к рекомендациям и указаниям, но, с другой стороны, возможно, именно сейчас они окажутся востребованными, ведь Татарстан вступает в полосу предвыборного периода.

В 2014 году состоятся перевыборы депутатов Государственного Совета, и целый ряд партий уже проявляют активность. Если из всех зарегистрированных окажутся эффективными всего лишь десяток, это уже привнесет не только новую струю, но и новые проблемы. Борьба за голоса неизбежно строится на поиске недостатков, ведь критика – наиболее действенный инструмент, обостряющий различие интересов. Нельзя исключать появления деструктивных сил, не дай Бог, клерикалы начнут вмешиваться в политику. Учитывая роль Татарстана в общей раскладке политических сил России, кое-кто захочет иметь своих людей в парламенте. Короче говоря, единство народа Татарстана будет подвергнуто испытанию. Не сомневаюсь, что все закончится благополучно, но ничего не приходит само по себе, любые предсказания предполагают какие-то действия для реализации прогнозов. В связи с этим, видимо, целесообразно абстрактные рассуждения дополнять конкретными предложениями, но не в виде инструкций или указаний, а в форме возможных методов укрепления стабильности и выживаемости республики. Приведем пример.

Первый принцип гласит о желательности предоставлять людям максимальную автономию. Было бы наивно полагать, что кто-то придет и сделает это за нас. Если этот принцип будет принят на самом верху, еще не значит, что он будет принят на нижних ступенях власти. Ни один чиновник не будет добровольно отказываться даже от миллиграмма своей власти, его устремления имеют прямо противоположный вектор. Стало быть, надо создать обстановку, когда эта власть делится, а чиновник не просто вынужден это сделать, а понимает, что кто-то способен на себя взять ответственность и выполнить общественно значимые функции. А потому одна из рекомендаций будет звучать примерно так: создавайте сообщества по интересам, не обязательно оформленные, они могут быть даже виртуальными, но важна их адекватная выраженность на информационном поле. Сегодня не существует проблемы высказывания своего мнения, а множество мнений обозначает поле интересов, в котором можно формировать приоритеты вокруг наиболее значимых из них. Дело не в том, что каждое мнение будет принято во внимание, но наличие их множества – один из способов избежать ошибок при принятии решений и выработке общей стратегии. Попытаемся этот тезис развернуто представить на следующей неделе.

От зноя травы сухи и мертвы.
Степь – без границ, но даль синеет слабо.

Вот остов лошадиной головы.
Вот снова – Каменная Баба.

Как сонны эти плоские черты!
Как первобытно-грубо это тело!

Но я стою, боюсь тебя… А ты
Мне улыбаешься несмело.

О дикое исчадье древней тьмы!
Не ты ль когда-то было громовержцем?

- Не Бог, не Бог нас создал. Это мы
Богов творили рабским сердцем.

Иван Бунин. Каменная баба.