Михаил Хазин - президент компании экспертного консультирования «НЕОКОН»:

- Я лично от дефолта проиграл. Поскольку еще в начале июня 1998 года был уволен из администрации президента РФ за попытки его предотвратить. Что касается экономики, я был много лет чиновником и по этой причине никакого бизнеса у меня не было, как и особых накоплений. Так что в этом смысле я был, как все.

Главный вывод, который я сделал из дефолта - любое, даже самое страшное преступление, может остаться безнаказанным, если оно осуществляется крупной политической командой под внешним политическим прикрытием. Дефолт - самая крупная финансовая афера в истории России, по сравнению с которой пресловутые чеченские авизо и МММ - это просто детский сад. И никто не просто не понес наказания, непосредственные организаторы этой аферы до сих пор осуществляют руководство российской экономикой. И еще один вывод - стране нужна идеология, которая только и сможет останавливать такие «проекты», как дефолт, еще на уровне предварительной экспертизы.

Я, безусловно, не считаю суверенный дефолт приемлемым инструментом. Но не нужно забывать, что в августе 1998 года было два дефолта, не только суверенный, но и банковский. И вот избежать банковского дефолта было невозможно, поскольку девальвация сделала невозможным возврат валютного долга. Отметим, что здесь ситуация повторяется: сегодня корпоративный долг наших банков и крупных предприятий уже существенно выше, чем все наши золотовалютные резервы. И если произойдет серьезная девальвация рубля - вернуть эти долги будет невозможно. Таким образом, ответ на этот вопрос следующий: скорее всего, суверенного дефолта не будет, а вот банковский, может быть, придется объявить. Причиной его станет разрушение финансовой системы России, в которой не существует сегодня суверенной валюты (поскольку в ней невозможно кредитование) и в которой будет разрушен институт внешнего кредитования.

Михаил Делягин - директор института проблем глобализации:

- События 1998 года в России наглядно показали, что дорвавшись до власти, можно безнаказанно грабить страну. И сегодня фундаментом стратегии властных органов является воровство и ложь. Последствия этой стратегии не заставят себя долго ждать. Причины нового кризиса могут быть самые разнообразные и пока малопрогнозируемые – цена на нефть, межэтнические конфликты, межклановая борьба во властной элите, разрушение социальной и экономической инфраструктуры из-за воровства и коррупции и т.д.

Леонид Барышев - генеральный директор ЗАО «Эссен продакшн АГ», депутат Государственного совета РТ:

- На «Эссен Продакшн» кризис 1998 года сказался благоприятно. Тогда мы получили сильнейший толчок к развитию. В ситуации нулевой конкуренции в стране, сам кризис был стимулом и конкурентным преимуществом. Но не надо забывать, что сейчас, спустя 15 лет, наша экономика находится в абсолютно другом состоянии. Большинство предприятий интегрированы в системы поставок импортного сырья и оборудования, имеют кредитную нагрузку за рубежом. Поэтому получить сегодня такой же положительный результат от дефолта для экономики страны уже нельзя, этот сценарий не сработает.

Если говорить про прогноз, то новый кризис в экономике может быть связан с несбалансированностью федерального бюджета. Это грозит локальными неплатежами, а потенциально - и коммерческим дефолтом отдельных закредитованных предприятий. К глобальному дефолту экономики это не приведет, но может обернуться длительной рецессией, из которой мы будем выходить несколько лет.

Юрий Чеботарев - известный российский трейдер, управляющий активами частных инвесторов:

- Дефолт 1998 года научил меня управлению рисками - не складывать яйца в одну корзину. Во время тех событий, к случайной радости, я находился в отпуске и все мои активы были в кэше. По моему мнению, дефолт - неотъемлемое явление выхода экономики из кризиса. Это необходимый механизм рыночной экономики. В связи с этим новый дефолт в России возможен и крайне необходим. Может быть, в этом случае наши руководители поймут, что пора лечить себя и страну от голландской болезни. Причины будущего дефолта России кроются в нигерийской разновидности голландской болезни. В двух словах: нельзя долго жить от ресурсной ренты. Боюсь только, что на этот раз последствия дефолта будут кровавыми.

Рустам Курчаков - экономист, автор ряда философских книг:

- Дефолт 1998 года стал вехой, точкой отсчета, после которого в Татарстане окончательно сформировался номенклатурно-клановый капитализм. До этого были еще развилки возможностей - свернуть в сторону народного капитализма или олигархического капитализма. Это не хорошо и не плохо - это просто то, что есть сейчас. В Башкирии, к примеру, в то же время сложился чисто клановый капитализм.

Главная причина дефолта 1998 года – отсутствие в России государства: ельцинская клика уже распалась, и в условиях глобальной коррупции на руководящие посты пришли такие персонажи, как Сергей Кириенко. Поэтому речь идет не о суверенном дефолте страны – в августе 1998 года была провернута очередная схема хищения денег российскими жуликами, дорвавшимися до власти, при активном участии американских коммерческих структур. И это стало только началом краха классической экономики. Недавний кипрский погром наглядно показал, что во всем мире договоренности больше не соблюдаются, а в международных отношениях пришло время беспредела. Отчетности публичных компаний России, да и всего мира, превратились в манипулирование бухгалтерскими цифрами. Если их балансы как следует подчистить и оставить только объективные показатели, то окажется, что компании убыточны и увеличивают свои потери с каждым кварталом. Отказ от своих обязательств стал всеобщим – что в бизнесе, что в политике. Для примера, попробуйте найти в Татарстане хотя бы одну компанию, юридическое или физическое лицо, которое бы выполняло свои обязательства? Нет таких. Один президент республики пытается, да и то постоянно сроки сдвигает. В обществе нет доверия друг к другу - к себе и своим партнерам. Экономика может держаться только на доверии, а раз его нет, то нет и экономики, один перманентный дефолт. Обмена нет, есть только обман. Подумайте на досуге, почему у нас огромные деньги тратятся на строительство спортивных сооружений и других показушных вещей? Новых промышленных предприятий в России ведь почти не строится. Те предприятия, которые достались нам от прошлых поколений, сейчас активно добиваются коррупцией, инвестициями, нанотехнолониями и прочими хитрыми штучками.

Раис Гумеров - генеральный директор ОАО «Мелита»:

- События 1998 года наглядно показали, что словам политиков нельзя верить - это звуки, которые им выгодно извлечь в данный момент. Вспомните, как перед самым дефолтом первые лица государства обещали, что курс рубля не упадет. Для нашей компании от дефолта были свои плюсы - в виде импортозамещения, и минусы - резкое падение покупательского спроса и рост цен на сырье, химию и т.д. Я думаю, что в сумме «Мелита» тогда, скорее, проиграла, чем выиграла.

Если говорить об отказе от исполнения своих обязательств, как обычной практики в бизнесе или на межгосударственном уровне, то, конечно, это ненормально, это дурной тон. Все должны платить по своим долгам. Но, к сожалению, за последние годы невыполнение своих обязательств перед партнерами стало массовым явлением. Это бесспорный факт. 15 - 20 лет назад это не было таким массовым явлением, как сейчас.

Предпосылок для нового дефолта в России вроде бы нет, цены на нефть сейчас высокие. Но меня тревожит, что даже при таких ценах курс рубля ведет себя неустойчиво. 110 долларов за барель нефти – цена во многом спекулятивная и велика вероятность ее резкого падения на мировом рынке. Это автоматически приведет к серьезной девальвации рубля и проблемам с наполнением пенсионного фонда. Но до дефолта даже в этом случае, по моему мнению, будет далеко – все-таки золото-валютные запасы России номинально высокие. Хотя у меня есть вопрос о качестве таких запасов и их реальной стоимости. Как известно, в свое время Банк России вложился в ценные бумаги иностранных компаний, которые за последние годы сильно упали в цене. Также меня тревожат многомиллиардные долги, накопленные российскими госкомпаниями. В общем-то ситуация не такая радужная, как может показаться на первый взгляд.

Алихан Хашиев - генеральный директор ООО «Стиль», руководитель ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ в южном регионе Татарстана:

- Как и большинство соотечественников, я проиграл от дефолта. Тогда я получил несколько хороших уроков, и не только «не складывать все яйца в одну корзину». Случившееся избавило меня от иллюзий и идеалистических представлений об экономических механизмах и политических реалиях в России. Это помогло мне в дальнейшем крепко встать на ноги. Сегодняшняя ситуация в стране отличается от той, что была в 1998 году, так что, по моему мнению, дефолта быть не может. Наиболее вероятно медленное ослабление рубля – этот процесс уже идет.

Азат Хаким - председатель совета директоров группы компаний «Тулпар»:

- Предпосылок для повторения дефолта образца 1998 года я не вижу. Тогда приближенными к власти чиновниками была целенаправленно создана финансовая пирамида ГКО – фактически это была грандиозная мошенническая схема. В результате, когда был объявлен дефолт, пострадало много людей. В том числе и я. Перед самой девальвацией рубля сотрудники одного из хорошо известных в Татарстане банков убедили меня перевести кредит, взятый в рублях, в доллары. Причем, я уверен, они уже знали, чем тогда закончится ситуация в стране. В результате в одночасье мой долг вырос в несколько раз. Не скрою, для меня это был сильный удар. Я получил урок – никогда не верить сладким обещаниям банкиров и сразу искать, в чем здесь подвох.

Хотя новых финансовых пирамид в правительстве пока не строят, я не исключаю сценария, когда из-за резкого падения цен на энергоносители России нечем будет платить по своим обязательствам. Пока не видно, что правительство это особенно заботит – почему-то оно огромные средства тратит не на развитие экономики и ухода от сырьевой зависимости, а на статусные спортивные проекты, которые не дают дополнительных доходов стране. Уже сейчас устойчивость Пенсионного фонда вызывает опасение, а если заинтересованные лица обрушат мировые цены на нефть, то это может привести к социальному взрыву в России.

Александр Сидякин - депутат Госдумы РФ:

- Я вспоминаю дефолт с содроганием, тогда только начал формироваться средний класс, который был обманут. Во многом вина за те события лежит на том правительстве, на людях, которые принимали решение. С тех пор и сам подход правительства и люди, которые принимают решение, высшие должностные лица существенно изменились. Сейчас любые решения, будь то размещение каких-то ценных бумаг или выпуск облигаций, гарантированный государством, принимаются с оглядкой на интересы обычного человека, который живет и пользуется услугами банковского сектора. Наглядное тому подтверждение - события 2008 - 2009 годов, когда мировой банковский кризис никак не повлиял на вклады наших граждан. Те банки, которые находились в сложной ситуации, были санированы с использованием государственных инструментов, и никто не пострадал. В этом смысле государственный подход к решению проблем качественно отличается от того, который был в 1998 году.

Любопытно, что сейчас некоторые иностранные эксперты и государственные деятели рассматривают суверенный дефолт как приемлемый вариант решения внутренних долговых проблем. Кипр именно так и поступил. Естественно, для экономики Кипра те решения, которые были приняты в этом году в отношении вкладов, находящихся в банках, означают конец репутации, конец надеждам, которые возлагали вкладчики на кипрскую экономику.

Такой вариант решения проблемы не приемлем для России. Дефолт научил нас принятию долгосрочных стратегий, которые обеспечивают стабильность финансовых инструментов. У нас практически нет внешнего долга, и если мы сравним внешние долги развитых экономик и нашей страны, мы оказываемся в выгодной ситуации. Да, сейчас замедляются темпы роста российской экономики, но прогноз, который дает нам министр экономического развития, внушает определенный оптимизм. Вообще, я человек оптимистичный, и считаю, что сейчас мы испытываем временный тренд на снижение роста экономики, который вскоре исчерпает себя. По итогам года, я думаю, мы дадим рост экономики процента на четыре.

Марат Сафиуллин - директор ГБУ «Центр перспективных экономических исследований при академии наук Республики Татарстан»:

- Кризис 1998 года стал результатом зависимости российской экономики от конъюнктуры на нефтяном рынке. Высокие цены на нефть обеспечивали большой приток долларов в экономику, что позволяло удерживать завышенный курс рубля. С одной стороны, это негативно сказывалось на отечественной промышленности, но с другой, - позволяло смягчать социальные последствия реформ, поддерживая низкие цены на импортную продукцию. Ситуацию тогда усугубляло отсутствие опыта в государственных заимствованиях, что привело к неконтролируемому росту государственных долгов за счет ГКО. Когда конъюнктура на рынке нефти ухудшилась, государство не смогло расплатиться по этим долгам.

Однако из кризиса 1998 года в России извлекли мало уроков. Сейчас ситуация складывается похожим образом – избыток долларов в экономике деформирует пропорции в промышленности, а курс рубля завышен. К счастью, объем госдолга у нас, в отличие от ситуации 1998 года, невысок. Объявив тогда дефолт, Россия с точки зрения репутации очень серьезно проиграла – долги надо отдавать при любых обстоятельствах, хотя с точки зрения экономики это позволило оживить промышленность, особенно машиностроение. Но в целом суверенный дефолт - неприемлемый инструмент решения экономических проблем. В современных условиях нет причин для его объявления, учитывая наличие у России значительной «подушки безопасности» в виде резервного фонда. Существуют гораздо более щадящие и эффективные решения. В частности, Центральный банк России и министерство финансов обсуждают возможность несколько девальвировать рубль. По факту этот процесс уже начался. Конечно, это немного разгонит инфляцию, снизится покупательная способность населения, но в долгосрочной перспективе девальвация создаст условия для возобновления экономического роста.

Венера Иванова - председатель правления ЗАО «Автоградбанк»:

- Дефолт 1998 года подтвердил правильность политики нашего банка: не инвестировать средства в спекулятивные, пусть высокодоходные, но очень рискованные операции. Основу нашей деятельности всегда составляло кредитование малого и среднего бизнеса и населения. Таким образом, мы еще раз убедились, что деньги необходимо направлять на поддержку реального сектора экономики. Это и позволило нам сгладить последствия дефолта.

У любого действия есть плюсы и минусы. С одной стороны, девальвация может переключить внимание потребителей с дорогого импортного продукта на доступный отечественный. Но с другой стороны, возникает вопрос: насколько страна готова выпускать качественную продукцию? Да, у нас есть отдельные предприятия, оснащенные прекрасным оборудованием, к сожалению, не отечественным. Но есть и те, кто еще не успел обновить свое производство, и за новыми технологиями им также придется обращаться за рубеж. Какова будет стоимость этих технологий в условиях дефолта – большой вопрос. Думается, что страна потеряла свое производство во многих отраслях экономики, и дефолт в этих условиях вряд ли что-то решит.

Для выхода из кризиса все-таки желательно проводить не «шоковую» терапию в виде дефолта, влекущего за собой значительный спад производства и уровня жизни населения, а разрабатывать программы, способствующие плавному поступательному исправлению ситуации.

Стоит отметить, что сегодняшняя экономическая ситуация в России по многим показателям лучше, чем в 1998 году. Насчет возможности нового дефолта соглашусь с мнением главы Сбербанка Германа Грефа. По его словам, бояться дефолта не стоит, поскольку макроэкономические показатели России одни из самых лучших в мире. Долг нашей страны ниже 10 процентов от ВВП, в то время как в некоторых европейских странах он превышает 100 процентов.

Булат Яушев - президент ООО «Панбот»:

- Ну, я, скорее, выиграл от дефолта, чем проиграл. Потому что у меня не было кредитов, а свободные ресурсы были в долларах. Но это счастливое стечение обстоятельств. Дефолт меня научил не верить тому, что говорят по телевизору представители правительства. Все эти кризисы происходят из-за того, что кто-то целенаправленно надувает финансовые пузыри. Как только экономика ушла с золотого стандарта в валютных отношениях после Второй мировой войны, так эти пузыри и начались. Раньше экономика развивалась без единого кризиса, потому что валюта стоила ровно столько, сколько стоило золото. Никто не печатал денег, необеспеченных золотом. А сейчас идут сплошные спекулятивные операции, это корень зла. Если он не будет устранен, кризисы будут всегда, а способы выхода из кризиса такие же ложные как и та система, которая сейчас существует.

В России сейчас, безусловно, возможен новый дефолт, потому что российская валютная система не является независимой от мировой. Вместо того, чтобы изолировать свою внутреннюю систему, делать ее устойчивой и адекватной, независимой от мировой, ее наоборот подключили по максимальному количеству параметров к этой больной системе, что делает неизбежно больной российскую экономику, ее валютную систему. Подключаться надо к чему-то здоровому.

Владимир Сидоренков - генеральный директор ЗАО «Микрон-холдинг»:

- Дефолт научил только одному – нельзя доверять управление неквалифицированным людям, а тем, кто приходит к управлению государством, нельзя делать случайные кадровые назначения. Должна быть система отбора квалифицированных кадров, которая умеет управлять страной, владеет экономикой, планированием.

В 1998 году у меня уже был свой бизнес, мы тогда очень сильно проиграли. Я не знаю, кто выиграл. Наверное, выиграли те, кто знал, что такой дефолт будет, планировали его. Те, кто его планировал, те и выиграли. А для тех, для кого это было неожиданностью, конечно, проиграли.

В моем понимании, экономика – это строгая математическая модель. Если она строится по законам логики, по финансовым законам, то она не нуждается в этих дефолтах. Когда наступает дефолт? Когда нарушаются экономические и финансовые законы, когда идет необоснованное соотношение денежной массы, которое не базируется ни на каких ценностях. Сегодня вся экономика подчинена интересам одной страны – США. Они сегодня выпускают бумажные деньги на печатных станках, ни золотом, ни другими ценностями эти бумажные деньги не регулируются. Отсутствие золото-валютного содержания – это основное нарушение сегодня. Представьте себе палату мер и весов. А там вместо мер и весов бумажные газеты и все, что угодно, и нет четких обоснованных эталонов. В экономике сейчас нет эталонов. Она носит не социально-ориентированный характер, а спекулятивный. Пока будет такая спекулятивная экономика, будут дефолты.

То, что сейчас происходит в нашей экономике, напоминает карточную игру. Имеется куча специалистов в области надувательства, и идет эта перетасовка, кто с кого сдерет.

Поэтому я думаю, что возможен новый дефолт в России. Как в песне о буревестнике, все в ожидании бури. Что затормозит сегодняшние негативные процессы? Сильная экономика? Сильное сельское хозяйство? Мощное производство? Чем мы сегодня реально как страна обладаем? Посмотрите, какие в магазинах товары, посмотрите, какой уровень специалистов. Поэтому наша экономика нестабильна: покрутит, покрутит - дефолт, покрутит, покрутит - дефолт. Кому это выгодно? Финансовым акулам, которые следят за экономикой и ей управляют.

Наиль Сулейманов - президент холдинговой компании «Тулпар», президент Союза рынков РТ:

- Сейчас у меня голова занята новым делом, я миллиарды вкладываю в развитие и реконструкцию рынка. А вы мне тут «дефолт». Я раз - и присел. И думаю, Сулейман, опять ты вот так рискуешь, а вдруг, не дай Бог, кризис, а ты столько денег вложил! Что-то вы меня врасплох застали с разговорами о дефолте! Прям страшно стало самому. У меня тогда был свой бизнес, потом все рухнуло. 1999 год для меня лично, для моей семьи был страшной трагедией. Да, дефолт может случиться. Но так хочется надеяться на лучшее, что при нашей жизни это не произойдет.

Артем Голдобин - генеральный директор группы компаний «Корзинка плюс»:

- Конечно же, я проиграл в результате дефолта России 1998 года, как и большая часть населения нашей страны. Часть населения так и не смогла вернуться на докризисный уровень дохода. Поэтому я не считаю дефолт приемлемым инструментом выхода из кризиса – последствия могут быть самыми печальными. Страна перестает быть привлекательной для инвестиций извне, происходит отток капитала за рубеж и снижение интереса со стороны иностранных компаний. К тому же, не стоит исключать возможность срабатывания принципа домино, что может привести к краху финансовой системы стран-кредиторов. Для простого гражданина это грозит безработицей, задержкой и невыплатой заработной платы, «сгоранием» накоплений, повышением уровня инфляции в стране, что скажется на ценах, и, конечно же, это потеря доверия государству. В зоне риска окажутся социально незащищенные категории граждан.

Спрогнозировать новый дефолт сложно. Хотя, оглядываясь назад, можно сказать, что ситуация в стране, как политическая, так и экономическая, сейчас иная и более стабильная, чем в 1998 году.

Максим Сперанский - владелец компании «Стилрекс-2» (Нижнекамск):

- Я тогда только начал предпринимательскую деятельность, и дефолт сыграл на руку тогдашним производителям. Тогда товарные рынки были ненасыщены, потребительский спрос рос, покупалось все, что производилось. Тем более в условиях, когда импорт отошел на второй план после скачка валюты.

Я не думаю, что в ближайшее время произойдет новый дефолт. Торговый баланс же положительный, производство растет, задолженность перед другими государствами небольшая, есть валютные резервы.

Хотя, исходя из цикличности истории, он может когда-то повториться. Раз в 50 лет, может, случается. Это зависит от политики государства.

Ярослав Пурий - гендиректор ООО «Елабужские сласти»:

- Я не думаю, что от дефолта 1998-го года кто-то из отечественных предприятий сильно выиграл. Экспортоориентированных производств на тот момент было очень мало, буквально единицы. У нас была своя нефтебаза, наша компания «Челныидельнефтепродукт» занималась тогда оптовыми продажами нефтепродуктов и была своя автозаправочная станция, но 90 процентов бизнеса - это были оптовые продажи. А уже в 1999 году я пришел в хлебопечение. Тогда время было стремительное, все было по другому.

Если говорить о дефолте, как варианте выхода из кризиса для стран южной Европы, то могу сказать, что есть большая разница между тем, о чем говорят и показывают нам по телевизору, и тем, что в действительности там происходит. Если вы поедете и посмотрите сами, то вы будете крайне поражены - никакого кризиса там вообще не чувствуется. Мне представляется вообще, что там больше политики, чем действительно кризис.

Возможен ли в России новый дефолт? Думаю, 50 на 50. Этот полутриллионный стабилизационный фонд находится в Америке, а не у нас. А как себя ведет Америка мы все прекрасно видим. Она ни с кем не считается. Эти деньги должны не в Америке лежать, а работать у нас в стране. Их нужно вкладывать в нашу экономику - строить мосты, дороги, развивать свою экономику. В 30-е годы прошлого века американцы, когда у них был глубокий кризис, делали тоже самое - строили дороги, а мы держим эту кубышку.

В 1998 году экономика достаточно быстро восстановилась, потому что уровень жизни был намного ниже. Тогда накоплений больших еще у людей не было после павловской реформы, а сейчас накопления есть. Люди уже привыкли к хорошей жизни. И если будет дефолт, то он будет гораздо жестче.

Виктор Классен - гендиректор ЗАО «Радиокомпания «Вектор» (г. Чистополь):

- Радиокомпании «Вектор», федеральному оператору спутниковой связи, дефолт сильно повредил. К сожалению, спутниковое оборудование связи давно в нашей стране не производится, все мы покупаем для бизнеса в США и Израиле. В результате девальвации рубля цены подскочили и число клиентов резко уменьшилось. Для примера: сегодня в США примерно полтора миллиона абонентов спутниковой связи, в Евросоюзе - примерно один миллион абонентов, а в России, самой большой стране мира, около 60 тысяч абонентов. Это, кстати, и соответствует уровню нашей экономики, нашего народного хозяйства.

Новый дефолт в России возможен, и это лишь вопрос времени – мы уже почти ничего не производим, мы только торгуем. Доля торговли в ВВП России – самая большая. Так что ждем дефолта.

Владимир Нитенко - гендиректор ЗАО «Форт Диалог»

Для компании «Форт Диалог» в 1998 году проблемой был не дефолт, а последовавшая за ним резкая девальвация рубля и снижение спроса на IТ-продукты и услуги со стороны предприятий. Это была первая существенная приостановка роста IТ-рынка? ведь с начала 1990-х он устойчиво рос. Уже тогда нам было понятно, что в кризис надо снижать издержки и готовить новые продукты, чем мы и занимались. 1999 год был еще непростой, так как упали физические объемы продаж, но рублевые доходы благодаря девальвации рубля выросли. Главный вывод, который мы тогда сделали – кризис – это не конец света, а начало нового отрезка пути, хорошее время для того, чтобы отсечь все неэффективное, и подготовиться к новому витку развития. Это очень помогло затем в 2008 году, когда импорт подскочил в цене, а цены отечественных товаров за границей упали, что позволило им занять рынки, которые они раньше не могли занять.

Так что от дефолта мы, скорее, выиграли, как и большинство российских предприятий, работающих в рублевой зоне. Проиграли те, кто имел большие валютные заимствование, а также игроки на рынке ГКО, в основном, банки.

Дефолт – это фактически банкротство, признание государства своей неспособности (или нежелания) выполнять финансовые обязательства перед внешним миром. Это неприемлемый инструмент, так как в руках крупных игроков он способен обрушить всю мировую экономику.

Возможен ли новый дефолт в России? Надеюсь, что нет. Предыдущий дефолт был результатом непродуманной экономической и финансовой политики, и, допускаю, обыкновенных финансовых махинаций, в результате которых государственные заимствования перетекали в частные руки (чем-то другим трудно объяснить безумие на рынке ГКО, которое было инициировано именно государством в 1996 - 1998 гг.). Сейчас финансы управляются лучше. Да и как сможет объяснить дефолт страна, у которой полтриллиона долларов валютных запасов и огромные суммы в суверенных фондах?

Причиной дефолта может быть лишь воровство и головотяпство в государственных масштабах, а его последствия – это изоляция экономики, ответные меры со стороны зарубежных контрагентов, то есть ничего хорошего. Позиция России в мировой экономике, отношение к ней в 1998 году и сейчас совершенно разные.