Гибель «Булгарии»: «Я кричала: «Мама!» – и дети кричали: «Мама!» Я почему-то поняла, что ее больше нет»

Потерпевшая Алина Хамзина

«МЫ ПЫТАЛИСЬ ВЗЛОМАТЬ ДВЕРЬ, ЗА КОТОРОЙ БЫЛ ЗАПЕРТ БАРМЕН»

Первой вызвали на допрос потерпевшую Алину Хамзину, носившую во время катастрофы фамилию Каримова. Именно ей судья передавал повестки через ее брата Романа Низамова, убеждая прийти, невзирая на наличие грудного ребенка. На явке этой свидетельницы настаивал адвокат Гурами Горгиладзе, однако в день ее появления сам в суд не явился.

По словам Хамзиной, которая давала показания с грудничком на руках, 9 июля она впервые в 2011 году пошла в рейс на «Булгарии». Но на этом корабле бывала и раньше – плавала с мамой и братом, которые там работали. Приехав в Болгар, на экскурсию она не отправилась, потому что помогала матери. Потом легла спать. Проснулась от того, что на полу собралась вода, она лилась и из закрытых иллюминаторов.

В поездке с ней был сын 4,5 лет. Взяв ребенка, Алина стала пробираться с ним наверх, но услышала, как в соседней каюте кричал закрытый там бармен.

- Я не думала, что дело доходит до того, что мы тонем. Такие ситуации и раньше были, вода поступала... Проходит официант, я ему отдаю ребенка и говорю: подними его, пожалуйста, наверх. И мы все втроем стали пытаться взломать эту дверь. Потом в какой-то момент мы понимаем, что эту дверь взломать не можем, и я вижу, что маму волной уносит куда-то. Я понимаю, что мне надо забрать своего ребенка, и начинаю подниматься наверх, – со слезами на глазах вспоминала Хамзина.

Слушая эту душераздирающую историю, сидевшие в зале женщины-потерпевшие тоже плакали, пряча лица, и даже судье, судя по всему, было не по себе.

По словам Хамзиной, выбраться на поверхность ей удалось благодаря брату, который выталкивал ее из корабля «в какую-то щелочку». Ее мама и сын погибли.

Отпуская после этой тяжелой сцены потерпевшую, судья Сергей Якунин не удержался и возмущенно погрозил пальцем месту, на котором должен был сидеть адвокат Горгиладзе:

- Ну Горгиладзе! Устроили тут из-за него шоу с ребенком…

Судя по гневной экспрессии, с какой это было сказано обычно тактичным и вежливым судьей, адвокат, где бы он в этот момент ни находился, должен был как минимум икнуть, если не дернуться в судороге…

Свидетель Алина Латыпова

ПОТЕРПЕВШАЯ ВЫПЛЫЛА, УЦЕПИВШИСЬ ЗА ЧУЖОЙ СПАСЖИЛЕТ

Следующей выступила Альбина Латыпова, которая на корабле проводила музыкальные мероприятия. Корабль ей не понравился, как и каюта в трюме, где ее устроили вместе с матерью. Где находятся спасжилеты, не объяснили, инструктажа по технике безопасности не провели. Когда пришло время проводить детскую программу, в музыкальной комнате собрались дети с родителями.

- Много детишек там было? – поинтересовался судья. Ответить на его вопрос, захлебнувшись в рыданьях, Латыпова смогла не сразу.

Наконец собралась с силами и проговорила:

- Не больше 25. Дети были разного возраста: пяти, четырех, трех лет. Были и повзрослее…

Шоу прервалось из-за сильного ветра. Грянул гром, ударила молния, и многие дети испугались. Некоторых увели присутствовавшие в салоне родители. Корабль стал крениться, Латыпова отпустила последнюю девочку, которая попросилась к маме, но и тогда «никак не ожидала, что мы пойдем ко дну».

Выбежав в коридор, потерпевшая хотела найти мать, но увидела, что трюм, где была их каюта, уже заполнен водой:

- Я поняла, что мама там. Я кричала: «Мама!» – и дети кричали: «Мама!» Она могла меня не слышать, поэтому я стала звать ее по имени: «Гуля, Гуля!» Я почему-то поняла, что все, ее больше нет, наверное…

Спастись помогла открытая дверь в коридоре и воздушная подушка в воде. Глотнув воздуха, она уцепилась за спасжилет одной из женщин и так оказалась на поверхности.

- Пусть вам хоть каким-то утешением послужит то, что отзывы о вашей профессиональной деятельности на «Булгарии» были самые замечательные, – поспешил поддержать ее судья.

А Латыпова между тем вспомнила, что от одного из членов экипажа, который оказался с ней на спасательном плоту, ощутимо несло перегаром…

Свидетель Василий Ружьев

«У КАПИТАНА НЕ БЫЛО ШАНСОВ НА СПАСЕНИЕ»

Однако самым продолжительным в этот день был допрос свидетеля Василия Ружьева – заместителя генерального директора ФАУ «Российский речной регистр», который был членом комиссии по расследованию причин гибели «Булгарии» и членом комиссии по ее подъему.

Естественно, что гособвинение сосредоточилось на вопросах, касающихся деятельности формального подчиненного Ружьева – старшего эксперта Камского филиала Российского речного регистра Якова Ивашова. Свидетель отвечал как по писанному – по правилам Росрегистра эксперт может посещать судно по заявке судовладельца один раз в год, и по акту ежегодного освидетельствования судно было «найдено годным по всем документам». По словам свидетеля, ошибка Ивашова состояла в том, что он выдал сертификат на отремонтированный двигатель: «Это была техническая ошибка». О пресловутом же шильдике, на котором должны были быть выбиты данные двигателя, в правилах Росрегистра нигде не упоминается.

Однако свидетель высказал собственное мнение:

- Шильдик должен быть. Параметры, указанные на нем, должны соответствовать двигателю. Если шильдика нет на двигателе, это нарушение.

Однако чуть позже выяснилось, что Ивашов должным образом не убедился и в работе осушительной системы. Он должен был проверить эти механизмы на отсасываение воды, а он просто проверил их работоспособность на холостом ходу.

Беседа свидетеля с представителями гособвинения временами напоминала игру в пинг-понг. Ружьев то признавал конкретное нарушение, то замечал, что «на момент освидетельствования судна все было в годном состоянии, все работало». Ивашов шлюпки на воду не опустил, но само устройство спуска шлюпок на воду проверил.

Ружьев озвучил выводы комиссии, согласно которым крушение произошло из-за того, что в тот день судно вышло в рейс неподготовленным: не были закачаны топливом расходные цистерны, не было проверено качество горюче-смазочных материалов, были открыты емкости машинного отделения. И были открыты большинство иллюминаторов.

- Это самое грубое нарушение. При выходе в Куйбышевское водохранилище иллюминаторы должны быть закрыты, даже независимо от погоды. Прямую ответственность за это несет капитан, – отметил заместитель гендиректора.

Между тем свидетель сообщил, что при двух рабочих двигателях маневренность «Булгарии» и, следовательно, ее шансы на спасение «увеличивались на порядок». Именно таким способом можно было бы выброситься на мель, чего, возможно, и добивался капитан во время крушения. И то, что механик выключил двигатель, очень сильно повлияло на развитие ситуации. По мнению Ружьева, капитан мог покинуть мостик именно с целью выяснения причины отключения двигателей.

- В пределах 60 метров от места крушения было место, где можно было выброситься на мель, – рассказал Ружьев.

Но, подумав, добавил:

- В этой чрезвычайной ситуации у капитана не было шансов на спасение.

Сегодня в 10.00 в Московском районном суде продолжится процесс по «Булгарии». Начнется он, судя по всему, с заслушивания ранее данных Ружьевым показаний следствию.