Гибель «Булгарии»: день риторических вопросов для капитана «Арабеллы»

ПОЛУТОРАЧАСОВОЙ ДОПРОС ОТ АДВОКАТА ХАЛИУЛЛИНА

Ежедневно Московский районный суд, в котором с 6 мая идет разбирательство по делу крушения дизель-электрохода «Булгария», помимо недопрошенных потерпевших приглашает на заседания по 8 свидетелей. Об этом корреспонденту «БИЗНЕС Online» сообщил судья Сергей Якунин. Тем не менее не все свидетели приходят сразу после получения повестки. Так, на слушание, которое состоялось накануне, пришли лишь трое свидетелей и один потерпевший. Процесс продолжился выступлением Романа Лизалина – капитана судна «Арабелла».

Более часа Лизалин отвечал на вопросы Роберта Халиуллина. Адвоката подсудимого Якова Ивашова интересовало, какое образование получил капитан «Арабеллы», на каких судах работал, был ли знаком с командным составом «Булгарии», как узнал о штормовом предупреждении в роковой день. Помимо вопросов, касающихся непосредственно затонувшего дизель-электрохода, Халиуллин хотел выяснить, какие меры предпринимаются экипажами судов после получения штормового предупреждения, как работает кренометр, как суда вводятся в эксплуатацию и многие другие вопросы.

Отвечая на вопросы адвоката, Лизалин рассказал, что из экипажа «Булгарии» лично знал второго помощника капитана Владимира Назарова, который погиб во время крушения теплохода. «Очень положительный человек, – сообщил суду Лизалин. – Мы встретились с ним в пролете у Болгара. До рокового рейса у него умерла жена, и он пошел в навигацию, чтобы не сидеть дома одному. Сказал, что доработает эту навигацию и больше не будет плавать». Капитан «Арабеллы» знавал и первого помощника механика Константина Пузанкова, а также помощника капитана Владимира Подъячева. «На флоте – как в деревне», – констатировал Лизалин.

«Является ли выход из строя главного левого двигателя основанием для вызова специалиста из речного регистра? Можно ли перевозить пассажиров, если у судна имеется свидетельство на разовый переход? Имеет ли право капитан или судовладелец представлять для проверки заведомо негодное для эксплуатации судно? Имеет ли право экипаж судна употреблять алкоголь? Разрешено ли нахождение на судне посторонних лиц, не относящихся к команде и пассажирам?» Роберт Халиуллин пытливо допрашивал капитана «Арабеллы» полтора часа. Некоторые вопросы адвоката снимал судья в связи с тем, что они были озвучены ранее гособвинителем. Тем не менее ответы Лизалина на вопросы, казавшиеся потерпевшим риторическими, очевидно требовались Халиуллину для правильного выстраивания линии защиты своего клиента.

«СУДНО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СПРОЕКТИРОВАНО ТАК, ЧТОБЫ ХОДИТЬ С КРЕНОМ»

Из показаний Лизалина стало известно, что участок судового хода рядом с Болгаром – один из самых сложных (имеется значительное количество мелей). В 2011 году в рамках программы реконструкции объектов Болгара там проходило строительство речного вокзала, в связи с чем судам приходилось разворачиваться в так называемом «ковше» и только потом подплывать к причалу. Халиуллин спрашивал про особенности судового хода в связи с показаниями потерпевших, утверждавших, что «Булгария» не могла пришвартоваться у Болгара около часа.

Относительно крена «Булгарии» на правый борт Лизалин высказался довольно категорично. «Судно не может быть спроектировано так, чтобы ходить с креном, – заявил Лизалин. – Похоже, на «Булгарии» нужно было постоянно играть общесудовую тревогу».

«ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ КОМАНДА ДОЛЖНА БЫЛА ПРЕДВИДЕТЬ ЧП ЗА 15 МИНУТ»

На вопрос Халиуллина о том, какими должны были быть действия капитана, если он осознал, что судно уже не спасти, Лизалин ответил: «Если пассажиры за 5 минут поняли, что теплоход тонет, то профессиональная команда за 15 минут должна была предвидеть это и принять меры для эвакуации».

Отвечая на вопросы потерпевшей Гульнары Назаровой о действиях старшего помощника капитана, которого после крушения теплохода первым подняли на борт «Арабеллы», Лизалин сообщил: «По уставу в отсутствие капитана командование берет на себя старпом. Он организовывает спасательные операции и берет дальнейшее командование на себя». В то же время на одном из прошедших ранее заседаний обсуждалась версия, согласно которой старший помощник капитана – подсудимый Рамиль Хаметов – целенаправленно поплыл в сторону судового хода, чтобы позвать на помощь. Как было на самом деле, видимо, станет ясно после того, как суд приступит к допросу подсудимых.

«КАПИТАН С ДРУГОЙ ПЛАНЕТЫ»

Неоднократно при даче показаний капитан «Арабеллы» эмоционально удивлялся обстоятельствам, происходившим на «Булгарии». По словам Лизалина, действия, которые не производились на «Булгарии» экипажем судна, «даже на самом расхлябанном судне делаются». В связи с чем капитан «Арабеллы» сделал вывод, что дисциплины на «Булгарии» не было вообще. Лизалин высказался о компетентности командного состава «Булгарии», действия которого, по мнению потерпевших, вкупе с другими обстоятельствами привели к крушению теплохода.

«Учитывая все вышесказанное, я начинаю сомневаться в компетентности экипажа, – заявил Лизалин. – Боюсь давать на эту тему какие-то комментарии. Может создаться мнение, что не все в экипаже сумели объективно оценить ситуацию».

Когда один из участников процесса напомнил, что электропитание на «Булгарии» во время крушения не работало, капитан «Арабеллы» заявил: «Электропитание на судне отключаться не может. В любом случае радиосвязь должна работать от аварийных аккумуляторов. Как еще можно предупредить экипаж и пассажиров о бедствии? Если только бегать и в рупор кричать».

«Как вообще они вышли в рейс?» – не один раз удивлялся Лизалин во время процесса. А потерпевшие, восхищаясь ответами капитана «Арабеллы», второй день подряд повторяли одну и ту же фразу: «Этот капитан с другой планеты».