ПРИЗРАК БРЮНЕТА

Родители Фарруха Ташбаева, обвиняемого в похищении, изнасиловании и убийстве 8-летней Василисы Галицыной из Набережных Челнов, обратились к президенту России Владимиру Путину с письмом, в котором они заостряют внимание на эпизодах дела, говорящих, по их мнению, в защиту сына. Среди других адресатов письма (полностью оно опубликовано газетой «Челны ЛТД») указаны генпрокурор РФ, министры внутренних дел и юстиции, а также уполномоченный по правам человека РФ.

Напомним последние новости по делу Ташбаева. 8 апреля заместитель начальника следственного отдела СУ СК РФ по Набережным Челнам Олег Ульянченко сообщил о заключении психолого-психиатрической экспертизы. Обвиняемый был признан вменяемым, с учетом психического отклонения – педофилии на стадии садизма. В тот же день стало известно, что Ташбаев попросил для себя суд присяжных. Двумя днями позже дело Ташбаева с обвинительным заключением было передано следственными органами в прокуратуру Набережных Челнов. К этому времени челнинские волонтеры собрали более 6 тыс. подписей под ходатайством о пожизненном заключении Ташбаева, еще около 40 человек подписались в Казани.

Адвокат семьи Галициных Руслан Мадифуров сообщил газете «БИЗНЕС Online», что будет выдвигать данное ходатайство в суде. Ташбаева же защищать на процессе выпало казанскому адвокату Айрату Хамитову. Одновременно с передачей дела в прокуратуру, 10 апреля на имя президента РФ было отправлено письмо от Хакимжана и Зухуры Ташбаевых, не верящих в вину своего сына.

В письме родителей содержатся показания подозреваемого Ташбаева о событиях в день похищения Василисы. Свою версию обстоятельств встречи с девочкой он изложил на допросе 7 февраля, после того, как указал местонахождение трупа.

На допросе подозреваемый Ташбаев придерживался версии о существовании третьего лица – молодого брюнета, то ли Сергея, то ли Николая, которого он подсадил вместе с девочкой на Сармановской трассе, чтобы подвезти до деревни Октябрь-Буляк. Согласно показаниям Ташбаева, парень с девочкой переговаривались на заднем сиденье.

Чуть позже маршрут поездки, по словам Ташбаева, изменился в направлении деревни Суровка, после чего машина застряла в снегу. Парень пошел искать другую машину в помощь, а водитель таким образом остался наедине с девочкой, и именно в этот момент ему удалось выяснить у проезжающих, где в Октябрь-Буляке можно найти трактор. Здесь, по словам Ташбаева, Василиса вышла из машины и рассыпала вещи, некоторые из которых впоследствии были найдены волонтерами. Затем она якобы сама увязалась за Ташбаевым, который отправился в деревню в поисках трактора. Вдвоем их и увидели деревенские свидетели по делу.

Вытащив машину и тронувшись, они снова подобрали на дороге заявленного Ташбаевым спутника Василисы. Тут подозреваемый уточняет, что парень был пьян, а у девочки под левым глазом проявился синяк. Не доехав до Суровки, парень попросил довезти их с девочкой до Набережных Челнов, и на повороте с Сармановской трассы Ташбаев расстался с пассажирами.

15 МИНУТ НА РАСКАЯНИЕ

Как указывают в своей жалобе родители Ташбаева, их сын изменил свои показания на признательные буквально через 15 минут после этого допроса. Эта ремарка очевидно подразумевает, что, по мнению авторов письма, между первым и вторым допросами на Ташбаева было оказано давление со стороны следствия. Вот выдержки из второго допроса Ташбаева, на котором он отвечал уже в качестве обвиняемого: «Я остановился возле магазина «Эссен» рядом с пос. Сидоровка <…> Ко мне подошла девочка <…> Она начала интересоваться моей машиной. Я перекинулся с ней парой слов. Я спросил, не хочет ли она, чтобы я ее прокатил. Галицына cогласилась и села ко мне в автомобиль. После этого я решил поехать в деревню, которая находится напротив д. Октябрь-Буляк, думая, что туда приедут парни, которые не заплатили мне за проезд Я проехал д. Алан, до дорожного знака «Мустафино» <…> Я остановил машину с целью вступить в половую связь с Галицыной. Умысел у меня возник внезапно С полки упал кухонный нож <…> У меня внезапно возник умысел на убийство Галицыной. Какие у меня были в этот момент мотивы, я не знаю <…> Тело Галицыной сбросил на правую сторону обочины».

Некоторые из вопросов, которые ставят перед адресатами родители Ташбаева, при критическом рассмотрении ничего нового в содержание дела не привносят, иные остаются без ответа. Так, например, они спрашивают, почему их сын назвался свидетелю из деревни Октябрь-Буляк собственным именем и зачем в качестве подозреваемого подробно описал внешний вид девочки, хотя мог сказаться неосведомленным. Упомянутые свидетели однако показали, что Ташбаев назвался не Фаррухом, а Фаритом, и о встрече с Василисой он впервые заговорил после свидетельского опознания. В то же время, без ответа остается вопрос родителей о том, почему Ташбаев уже на следующий день после указания следствию места преступления в ходе первого допроса продолжал отрицать свою причастность к убийству.

Далее родители Ташбаева обнаруживают несоответствия в признательных показаниях сына и заключении судмедэкспертизы. По их мнению, при том положении тела, которое указывает Ташбаев в своих показаниях, его росте и заявленной им ориентации ножа при ударе способ ранения кажется неправдоподобным. Отметим, что, описание момента удара, на чем основывают свои доводы Ташбаевы, у обвиняемого весьма путано, он говорит: «В какой руке у меня в это время был нож, я не помню». Да и положение тела погибшей, также учтенное в расчетах авторов письма, по данным следствия, неверно отражено в показаниях Ташбаева. Также и в случае с обильной кровопотерей жертвы Ташбаевы ставят под сомнение данные экспертизы, не отражая их полностью. Почему, спрашивают они, следователи не стали искать следов крови на дороге, где было нанесено смертельное ранение? Опуская при этом фрагмент заключения экспертизы, в котором говорится, что тело после удара ножом было перевернуто и обильно кровоточить не могло.

ПЛЕД МОЙ, НО ВАМИ ЭТО НЕ ДОКАЗАНО

В своих изысканиях родители Ташбаева хватаются за каждую спасительную для сына соломинку, усматривая странности даже в том, что бессознательная девочка не сопротивлялась преступнику, или в том, что на ее теле нашли два волоса, не принадлежащих ни Василисе, ни Фарруху. Не нужно быть детективом, чтобы понимать – волосы могут упасть с кого угодно, включая самих экспертов.

Подобными надуманными «странностями» жалоба родителей, можно сказать, изобилует – ни о чем не говорящие пункты протеста привнесены то ли для большего объема, то ли для сложности восприятия. Надо сказать, что письмо Ташбаевых занимает полтора десятка страниц печатного текста и обращает внимание как на малозначительные для определения виновности сына детали, так и на вероятностные суждения экспертов, на которых обвинение не основывается, а лишь отражает их. Например, неустановленная принадлежность крови на заднем сиденье машины Ташбаева его родителями преподносится, как довод в защиту сына. То же касается и отпечатков рук на тетрадях Василисы, которые могли оставить учителя, одноклассники или кто-нибудь еще. Это не отрицает того факта, что Ташбаев-таки оставил свои отпечатки на двух тетрадях, и не означает, что эти улики имеют существенное значение в обвинении.

Родители вспоминают в одном ряду с другими претензиями даже плед с кровью девочки, найденный на обочине дороги, который (либо такой же) был подарен Ташбаеву матерью, по ее собственным словам. Тем не менее они пишут: «Несмотря на проведение различных криминалистических экспертиз не выявлены и не установлено наличие микрочастиц, ни у Фарруха, ни у Галицыной, ни на сидениях автомашины Niva Chevrolet, ни на самом пледе, которые позволили бы объективно доказать, что: 1. Плед лежал на одном из сидений автомашины. 2. Фаррух прикасался к данному пледу. 3. Наличие каких либо биологических следов, в частности, спермы Фарруха, частиц его эпителия».

Опуская многочисленные пункты жалобы, отметим, что в подавляющем большинстве они не более чем констатируют факты экспертизы. В завершение родители, видимо, по инерции, упоминают в перечислении данных экспертизы даже тот факт, что кровь на куртке и перчатке Ташбаева принадлежала девочке.

«СОТРУДНИКИ ПОЛИЦИИ УЧИЛИ МЕНЯ, ЧТО ГОВОРИТЬ»

Гораздо более значимой частью письма Ташбаевых стало обвинение следственных органов в оказании психологического и физического давления на Фарруха с его собственных слов. Об этом Ташбаев говорит 27 марта, и данные показания отражены в письме родителей. Он заявляет, что во время допроса его не единожды ударили рукояткой пистолета по затылку, а на место обнаружения трупа возили до того, как он сам вынужденно его указал: «…в темное время суток я в сопровождении сотрудников полиции и фотографа поехал на патрульном автомобиле «Газель». Ехали ли вместе со мной в одной машине следователь и понятые, я не видел. На участке дороги, ведущей в сторону г. Заинск, куда меня до этого возили сотрудники полиции на автомобиле BMW Х5 или Х6 светлого цвета и показывали на место, где якобы я закопал труп Галицыной. На следующее утро меня снова повезли в сторону г. Заинск на то место <…> После чего я давал показания о том, как я якобы нанес удар ножом в область спины справа Галицыной. <…> Кроме этого, находясь на том же месте, я дал показания, о том, что якобы изнасиловал Галицыну. Хочу дополнить, что я показывал то, что мне до того говорили сотрудники полиции, которые учили меня тому, что я должен буду говорить. <…> Я говорил своему адвокату о том, что я даю показания под давлением сотрудников полиции, а также о том, что меня били и пытали, но он ответил мне «какой резонанс» и покачал головой. Также хочу показать – при мне поиски трупа в снегу не производились, труп из снега не извлекался. <…> В последующем <…> какого-либо психологического и физического давления в отношении меня сотрудниками полиции и следственного комитета не оказывалось, но я по-прежнему боюсь ранее высказанных в мой адрес и адрес родственников угроз расправы».

Отец Ташбаева (жалоба написана от лица мужчины) считает, что в признательных показаниях сына мало подробностей, потому что до окончания экспертизы у следственных органов не хватало данных, которые они должны были вложить в уста обвиняемого. Он напомнил адресатам о деле Чикатило, по которому было расстреляно трое невинных до поимки настоящего преступника, и о других подобных ошибках правосудия. «В Елабуге было совершено аналогичное преступление <…> уже после того как Фарруха задержали, – пишет Хакимжан Ташбаев, – Полагаю, что правоохранительные органы столкнулись именно с серийным видом преступлений. <…> Поспешность правоохранительных органов Республики Татарстан <…> можно рассматривать, как попытку успокоить разгоряченную общественность и вовремя рапортовать…»

В заключение Ташбаев-старший выражает подозрения о предвзятом отношении к его сыну еще и по национальному признаку, напоминая несколько случаев подобных преступлений, совершенных россиянами.

Напомним, что расследование по упомянутому отцом Ташбаева факту изнасилования малолетней девочки в Елабуге продолжается. Последними официальными данными о ходе следствия стал фоторобот свидетеля преступления, опубликованный следственным комитетом 28 февраля.