«У НАС НЕ БЫЛО ПОЛНОЙ СВОБОДЫ ДЕЙСТВИЙ»

- Кузьма, ваш последний фильм про Великую Булгарию - это все-таки конъюнктурная тема. Вы так не считаете?

- Это был большой заказ министерства культуры РТ фонду «Возрождение», там предусматривался длинный перечень работ, в том числе и съемки фильма. А фонд уже обратился к нам.

- В любом случае, это был заказ.

- Да, не было полной свободы действия, мы все согласовывали с фондом, но его сотрудники к нам прислушивались. Они нам ничего не диктовали.

- Что нового можно сказать сейчас о Булгарии?

- Основная сюжетная линия ленты – это принятие ислама в 922 году. И дальше мы рассказали всю историю вплоть до наших дней.

- Насколько кинематографистам интересно снимать подобные фильмы?

- Этот фильм было интересно снимать с точки зрения преподнесения информации. У нас в фильме есть и документальные съемки, и игровые моменты, но большую часть занимает компьютерная графика, совмещенная с реальным изображением.

- Вопрос чисто зрительский: кому будет интересен этот фильм?

- Фильм познавательный, он будет интересен в самых разных кругах. Естественно, что такой фильм, как и все документальное кино в Татарстане, будет сложно прокатывать в кинотеатрах. Документальное кино нерентабельно, все наши кинотеатры, за исключением «Мира», у нас коммерческие, хозяева у них либо в Москве, либо в Питере. Им документальные фильмы неинтересны. Даже если вся Казань будет кричать, что это гениальный фильм, его в таком кинотеатре не покажут. Им интереснее показывать голливудские блокбастеры, «попкорновые фильмы». Документальное кино никогда не принесет такой прибыли, как блокбастер.

«СИСТЕМА ПРОКАТА РАЗРУШЕНА»

- Что за ситуация у нас сейчас в прокате?

- Сложная ситуация. Раз мы снимаем фильм, нам хочется, чтобы его увидело как можно большее количество людей. Да, мы возим его сами по районам, показываем в учебных заведениях, но хочется ленту и более широко показать. Но это сложно, потому что система кинопроката у нас не отлажена. В советские времена была киносеть, кинотеатры, киноклубы, все было централизовано. Сейчас система разрушена.

- Но у нас вообще по большому счету есть документальное кино?

- Конечно, есть. Но если надеяться только на государственную поддержку, будет очень сложно выжить. Мы, например, очень тесно работаем с большим количеством структур, и частных, и государственных.

- Но это все-таки заказуха?

- Я бы сказал, что это больше социальные проекты. Свои проекты для души, мы стараемся воплощать за счет заказов. Сейчас к кинематографистам прислушиваются, мы сами предлагаем темы. Например, мы сняли один интересный проект, он называется «Заочница», премьера будет 20 марта. Фильм так же снят по заказу минкульта РТ, но тема даже не была определена в лоте. Это был просто дебютный фильм нашей молодой сотрудницы Элины Насибуллиной, до этого она работала помощником режиссера, но этот фильм она сняла и как сценарист, и как режиссер. Фильм рассказывает о женщинах и девушках, которые заочно общаются с заключенными. Тема оказалась интересной, потому что у меня уже начали спрашивать, когда будет премьера.

- Где вы снимали эту ленту?

- Мы снимали в колониях, нас туда пускали, никаких скрытых камер не было, выставлялся свет, заключенные видели камеру, лица не перекрывали, люди нормально общались, рассказывали свои истории. Одного бывшего заключенного приглашали к нам в студию, и он абсолютно открыто обо всем говорил. В этом большая заслуга художественного руководителя нашего продюсерского центра Николая Морозова, он умеет разговорить людей. Морозов был оператором-постановщиком на этом проекте. УФСИН нам помогал, мы имели возможность снимать в колониях. Более того, во второй колонии мы уже показали этот фильм, и в зале было огромное количество заключенных. Мнение их было такое: да, придраться не к чему, все показали, как есть. Они же все изнутри это знают. Некоторые даже потом предложили снять совместный фильм. Мы сказали, что проблем нет, присылайте сценарий. У нас есть такой опыт.

- Какой?

- Мы начали с того, что показали в пятой колонии свои фильмы и фильмы фестиваля любительского и молодежного кино, который мы проводим в рамках Казанского международного фестиваля мусульманского кино. Вот мы и поехали в эту колонию с «Эхом фестиваля». Показали, они начали живо так обсуждать. И несколько ребят-заключенных загорелись, им захотелось что-то снять самим. Мы дали им камеру, монтажный комплекс у них есть, он начали снимать, монтировать, мы пару раз приезжали, что-то подправляли, что бы там не превалировала тюремная романтика. И они сами нормально сняли фильм в недрах колонии и даже предоставили его на наш фестиваль. И еще спецприз получили! А сейчас мы к ним в пятую колонию поедем с нашей «Заочницей».

«ДЛЯ ХОРОШЕГО ИГРОВОГО ФИЛЬМА НУЖЕН ХОРОШИЙ БЮДЖЕТ»

- А об игровом кино вы не думаете?

- На мой взгляд, плох тот продюсер, который не мечтает снять игровой фильм. Конечно, мечтаю. Но снимать на маленькие деньги, абы как, лишь бы сделать игровой фильм, так я не хочу. Если снимать, то мне хочется сделать хороший полноценный игровой фильм, а для этого нужен солидный бюджет. Идти просить десяток миллионов на фильм, это глупо, это никто не даст. Но мы не стоим на месте, мы делаем наброски, ищем темы, чтобы прийти уже с интересным предложением. Надеюсь, получится.

- На ваш взгляд, почему кинематограф Татарстана не развивается?

- Здесь несколько причин. Мы почти потеряли киностудию, хотя формально она есть, но там большие долги и почти все специалисты уволились, потому что им не платили зарплату. Наша киностудия еще стоит, хотя практически все региональные киностудии уже распроданы. Еще одна причина, я о ней уже говорил, это отсутствие целостной системы кинопроката. Сняли фильм, положили на полку и все? Кино же должно доходить до зрителя. Иначе какой смысл? Я не считаю кинематографистами людей, которые просто снимают, ради того, чтобы просто снять или заработать деньги, а потом кладут на полку.

Мне интересно, чтобы мой фильм посмотрели как можно больше людей. И не важно, как они оценят работу – положительно или отрицательно, главное, чтобы фильм смотрели. И третья причина, нет консолидирующей силы, которая собирала бы вокруг себя кинематографистов, поддерживала кинематографическую тусовку. Союз кинематографистов РТ у нас, к сожалению, этим не занимается.

- Может быть, у нас просто нет харизматичного режиссера, который возьмет и сделает стоящий фильм?

- Ну сделает он фильм, а дальше что? Зарождение кинематографа – это система, должна быть студия, которая будет поддерживать режиссеров. Тогда наши режиссеры не будут убегать в Москву и другие регионы. Пока им неинтересно. Хотя мы стараемся максимально привлекать молодежь, зацикливаться только на людях старшего поколения нельзя, хотя их опыт бесценен. Для помощи молодежи мы и создали Казанский международный фестиваль любительского и молодежного кино. Чтобы ребята могли найти место для общения, поговорить с именитыми кинематографистами. И у нас уже есть результаты. Одна из победительниц нашего фестиваля сейчас учится на высших режиссерских курсах. И это произошло благодаря финансовой поддержке президент РТ Рустама Минниханова.

- А как вы оцениваете наш фестиваль мусульманского кино? В этом году он очень многих удручил.

- Честно говоря, мне трудно понять, что происходит. Такое ощущение, что этот фестиваль просто идет по накатанной дорожке. Но мы туда не влезаем и занимаемся своим фестивалем.

- Сколько лет вашей компании?

- Только что исполнилось 6 лет. Мы никогда не тратим ни копейки на рекламу, у нас нет агентов. Мы работаем за счет рекомендаций.

Кузьма Морозов – сын известного казанского кинооператора Николая Морозова. Родился в Казани в 1977 году, окончил КАИ, президентскую программу подготовки управленческих кадров, работает директором и генеральным продюсером продюсерского центра «Иман». Является исполнительным директором Казанского международного фестиваля любительского кино.