 |
| Выход в интернет |
В АВРАЛЬНОМ ПОРЯДКЕ ЗАВОЗИТЬ ТОННЫ БАНКНОТ САМОЛЕТАМИ
Я из семьи, в которой умели считать. Мама учила арифметике в начальных классах. Отец преподавал математику. Позже — сестра. И я люблю математику. Это помогало мне побеждать в школьных олимпиадах, а потом учиться в КАИ. Даже играя в карты, полагаюсь не столько на везение, сколько на точный расчет.
Минбыт — это же были бесконечные калькуляции, плановые цифры и отчетные таблицы. По мне иногда достаточно было взглянуть на простыню расчетов и сразу увидеть: не то, цифры не те. Все это знали и по 10 раз все пересчитывали, только потом клали мне на стол. Поэтому предложение президента поработать в банке, в сфере обращения денег меня заинтересовало.
Председателем Национального банка меня избрали в 1993 году, на сессии Верховного Совета республики, по рекомендации президента Шаймиева. Пришлось сразу с головой окунаться в банковские проблемы. Спасибо моим заместителям: Владимиру Михайловичу Петрову, Наилю Шафиковичу Валиуллину, Ильдару Шайхутдиновичу Тукмакову, всем опытным специалистам банка. Они стали для меня лоцманами в море незнакомых дел.
Остро стоял тогда вопрос нехватки наличных денег. Надо было механизм этот как-то отлаживать, а пока срочно, в авральном порядке завозить тонны банкнот самолетами. Подкрепляли наличностью коммерческие банки, которые осаждали нас. Их, в свою очередь, чуть ли не с вечера осаждали клиенты. Предприятиям нечем было платить зарплату, хотя деньги на счетах были.
Проблема расчетов тоже требовала срочных мер. Деньги шли неделями, а то и месяцами. Платежные документы терялись и подделывались. Можно сказать, призрак фальшивых авизо бродил по России, наводил ужас. Надо было как можно скорее переходить на электронные расчеты, обновлять банковские технологии.
Новая банковская система только-только начинала как-то вырисовываться. Одни банки учреждались, а другие уже разорялись. Я пытался поддерживать их на плаву, как мог. Точно так же, как до этого боролся за плавучесть предприятий бытового обслуживания. А в это время как раз пошла мода на местах — кто из председателей нацбанков и главных управлений Центробанка больше и быстрей ликвидирует коммерческих банков, оказавшихся в трудном положении.
ЧТО ЖЕ РУБИТЬ СУК, НА КОТОРОМ СИДИШЬ?!
Конечно, в большинстве банкротств банкиры сами были виноваты: поначалу кредитовали без разбора всех подряд, все эти ООО, ТОО, у которых и в залог нечего было взять, собственности никакой не было. Или кредитовали на льготных условиях своих учредителей, которые быстро проедали капитал. Но ведь эти банки были основой новой банковской системы. В ней два уровня: сверху — Банк России, снизу — коммерческие банки. Что же, рубить сук, на котором сидишь?! И я тянул, как мог, с отзывом лицензии, давал шанс, так как привык строить, создавать, а не быть могильщиком.
Некоторые руководители национальных банков или главных территориальных управлений ЦБ допускали, чтобы в их регионе по 10 лицензий в год отзывались. В результате у них ничего практически не оставалось. В Волгоградской области, например, к концу девяностых осталось всего шесть банков! У марийцев вообще только один банк уцелел. У нас в Татарстане — минимум потерь. Но дело не в количестве. За банками-банкротами всегда стоят пострадавшие предприятия, стоят тысячи вкладчиков. Когда у нас Татсоцбанк зашатался, мы не дали ему упасть, вытащили. Тут и правительство помогало, и президентский фонд был задействован. Прежде всего вернули вклады населению. Все, до единого рубля. И не один к десяти, как это делалось во многих регионах России при банкротстве банков, а один к одному.
На встречах с коллегами меня иногда просто удивляло легкое отношение некоторых к состоянию подконтрольных им коммерческих банков. Приходилось слышать такое: ну, вышли люди на демонстрацию, требуют выплатить им зарплату — а мы тут при чем? Или: застряли вклады в банках — не наше дело, наша задача — контроль, инспектирование. Я считаю, это абсолютно нехозяйский подход. Если бы вкладчики наших банков вышли на улицу Баумана с требованием вернуть застрявшие вклады, мне было б стыдно: это ж моя вина, я ведь не просто контролировать должен был банки, а прежде всего не допустить такого. А коль уж допустил — давай помогай, исправляй положение.
То же самое по выплате зарплаты и пенсий. В трудные моменты Национальный банк выделял солидные кредиты пенсионному фонду, министерству финансов. По нашей инициативе был разработан целый ряд проектов, положенных в основу законов и указов, например, указ президента РТ «О дополнительных мерах по мобилизации финансовых ресурсов для нормализации расчетов и обеспечения выплаты заработной платы». В итоге у нас в Татарстане задержек с выплатами зарплаты и пенсий было гораздо меньше, чем в целом по России.
Массового банкротства банков в республике мы не допустили даже в самые трудные времена — ни в начале девяностых, ни после кризиса 1998 года, тем более, после очередного кризиса в 2008 году.
Сегодня в Татарстане 25 самостоятельных кредитных организаций. Эта цифра мало отличается от цифры начала 1998 года — 29, притом, что уменьшение было не из-за банкротств. В целом по России общее количество действующих кредитных организаций сократилось почти на четверть.
ПУСТЬ ВОРУЮТ. ДАВАЙ СТОЛЬКО ПОКУПАТЬ, ЧТОБ ВСЕМ ХВАТИЛО
Когда я пришел в серое здание с колоннами на улице Баумана, там все еще оставалось по-старому. Материально люди здесь уже не первый год жили гораздо лучше, чем раньше, а психология оставалась прежняя. Даже по одежде видно было: женщины зимой, помню, все почти ходили в допотопных мутоновых шубах. В столовой я увидел стаканы граненые, алюминиевые ложки и гнутые вилки. Мало того, у каждой черенок был просверлен. А кормили хуже, чем в студенческой столовой.
Вокруг уже кипела совсем другая жизнь, коммерческие банки соревновались, кто лучше, современней отделает свой офис. А здесь — унылые канцелярские кабинеты, колченогие столы, бедность, рутина. К тому же у нас Агропромбанк первый этаж арендовал, так это было... Просто слов нет, даже на селе уже поновее казенные помещения выглядели.
Я сказал председателю Агропромбанка Айзатуллову: «Сделай хороший ремонт, иначе уйдешь отсюда». Он предпочел уйти.
Надо было срочно что-то делать, как-то расшевелить людей. Я стал приглашать в банк наш Театр моды, выставки-продажи новых моделей «Ильдана» организовывал. Работникам так называемой контактной зоны, тем, кто непосредственно с клиентами работают, мы сшили по два-три костюма за счет банка. Это ж лицо учреждения, а лицо должно нравиться, быть привлекательным. В общем, создавали то, что сейчас называется «дресс-код».
За год-другой у нас тут все преобразилось. Ложки-вилки алюминиевые выкинули, купили приличные приборы из нержавейки. Главбух Татьяна Павловна Ухорская мне говорит: «Зря деньги тратим, разворуют». Я отвечаю: «Пусть воруют. Давай столько покупать, чтоб всем хватило. Пусть берут домой на сувениры, потом привыкнут».
Да, свои, конечно, не брали, уносили чужие — у нас же тогда проходной двор был настоящий: заходи, кто хочешь. Для начала сделали пропускную систему. Потом отселили жильцов из старых домов во дворе банка.
Я С ПЕРЕСТРОЙКОЙ РАБОТЫ БАНКА НЕ СПЕШИЛ
Банк, тем более банк государственный, по самой природе своей учреждение консервативное. И я с перестройкой его работы не спешил, налаженной работе не мешал. Занялся в первую очередь своим привычным делом, в короткий срок создал для сотрудников, а вернее, сотрудниц банка образцовую систему услуг, чтобы в обеденный перерыв, а то и в рабочее время, не бегали с авоськами из банка. Сейчас мы имеем свою амбулаторию, столовую, кондитерский цех, магазин, парикмахерскую, прачечную, химчистку.
Одновременно мы реконструировали здание изнутри, обновляли мебель. Все кабинеты были оснащены самыми новыми информационными средствами. Советский канцелярский стиль заменили европейским. Сейчас смотрю на наших женщин: совсем другие люди — как одеты, какой макияж, как себя держат, как выросла самооценка! Любое поручение берутся выполнять без сиротского испуга. Могут и поспорить с начальством, если уверены в своем профессионализме. Любо-дорого посмотреть!
Конечно, моя работа не сводилась к революции в сфере соцбыта. Хотя именно она помогла завоевать доверие коллектива, в основном женского, нелегко принимающего людей со стороны. Банковские присматривались ко мне, я — к ним. Беседовал со своими заместителями, с руководителями и специалистами отделов. Вопросов задавать не стеснялся. Постепенно определились перспективы Нацбанка как главного банка республики, новую стратегию и тактику. Как государственник я был убежден: необходимо восстановить управляемость в экономике и финансах. Как рыночник, я выступал за преемственность экономического курса, за поддержку коммерческих банков.
КРАСИВОЕ ЗДАНИЕ, НО ЧЕГО-ТО НЕ ХВАТАЕТ - КРЫЛА СПРАВА
Говорят, все новое — это хорошо забытое старое. Я заинтересовался историей Государственного банка в Казани. Историей самого здания, в котором стал работать. Оно в начале прошлого века построено, в 1914 году, до революции. Тогда специалисты довольно низко оценивали архитектуру Казани. Они признавали исключительным по красоте здание университета, неплохо оценивали здание первой мужской гимназии — сейчас Казанского авиационного института и еще несколько старинных особняков. И все. Но как событие отмечали строительство здания Государственного банка на Проломной улице. Называли лучшей из всех построек Казани того времени.
С этим связана интересная история. Когда председатель Казанского отделения Госбанка Андрей Фелицианович Квецинский начал строительство, то столкнулся с сопротивлением купца Губайдуллина, хозяина дома, который надо было снести. Очень уж доходное заведение в нем располагалось — бордель. Купец ни за какие деньги не хотел его лишаться. А частная собственность была священна. Поэтому так и не было построено правое крыло банка. И теперь, когда мы занялись реконструкцией, очень захотелось его достроить, чтобы здание стало таким, каким и должно было быть.
Идея пришла и не уходила. Как-то мы с президентом Шаймиевым были в районе Нацбанка, ехали вместе. «Минтимер Шарипович, давайте, — говорю, — выйдем на минуту, хочу вам кое-что показать. Остановились. Вышли. Посмотрели на здание. Красивое. Но чего-то не хватает. Крыла справа. Если его построим, — говорю, — это будет украшение города, центра столицы. Деньги мы найдем. Пусть только мэрия решение примет об отселении жильцов». Президенту идея понравилась, и он тогда очень помог.
Тогда еще не было президентской программы ликвидации ветхого жилья. И наш проект, по сути, стал ее началом, подсказал, что и как надо делать для решения этой проблемы. 30 семей отселили мы в благоустроенное жилье. А трущобы, в которых они жили, снесли. Конечно, это было непросто. Некоторые не хотели уезжать из центра города, был такой психологический барьер. Но, в конце концов, горячая вода в ванной, кафель в туалете, мусоропровод на лестничной площадке кого угодно убедят.
УПАСИ БОГ, ЧТОБЫ В БЛИЖАЙШИЕ СТО-ДВЕСТИ ЛЕТ КТО-НИБУДЬ ПРОЧИТАЛ НАШИ ПОЖЕЛАНИЯ
О строительстве второго крыла здания во времена советского Госбанка никто и не мечтал. Говорят, после революции во дворе банка были построены дощатые уборные. А имеющиеся прекрасные туалеты были переделаны в кабинеты. Мол, баловство это, мы не буржуи. Заручившись поддержкой президента республики Минтимера Шаймиева и мэра Казани Камиля Исхакова, я убедил руководство Центробанка в необходимости расширить производственные площади и получил нужные для этого средства.
Подрядчиком строительства была выбрана югославская фирма «ИБК-Энергопроект». Словацко-татарстанская фирма «Слотар должна была реставрировать первый этаж старого здания. Мы там решили разместить головной казанский расчетно-кассовый центр для работы с нашими клиентами.
22 апреля 1996 года состоялась торжественная закладка первого камня в фундамент. Я опустил в специальную нишу капсулу с посланием будущим поколениям банковских работников. В нем был призыв следовать лучшим традициям Госбанка, не забывать предшественников. Конечно, это был просто такой красивый ритуал. Упаси Бог, чтобы в ближайшие сто-двести лет кто-нибудь прочитал наши пожелания. Для этого надо сломать то, что мы построили.
Строительство шло на виду у всего города — зеваки, казалось, стояли часами. В считанные месяцы выросло двухэтажное здание с проездной аркой, точно такое же, что стояло уже восемьдесят лет с другой стороны от главного входа.
Надо сказать, что качество материалов, отделки, работ в целом полностью отвечает замыслу архитекторов начала прошлого века. На первом этаже нового крыла разместились конференцзал, столовая, АТС внутренней и внешней связи, на верхнем этаже — кабинеты.
Чтобы новое крыло не отличалось штукатуркой от существующего, старую сбили со всего здания. Целую неделю стучали, пока не обнажилась красная кирпичная кладка. Здание заново оштукатурили. Где старое, где новое крыло — уже не различишь!
Получилось, что строительство, начатое в первые десятилетия ХХ века, закончилось в самом его конце. Здание Национального банка предстало во всей красе. Сейчас уже трудно себе представить, что оно могло когда-то выглядеть иначе.
На презентацию приехали президент Шаймиев и тогдашний председатель Банка России Дубинин. Минтимер Шарипович по праву мог чувствовать себя соавтором нашего проекта. Он вообще любит, когда что-то создается, строится, недаром после ухода с поста президента республики занялся восстановлением древнего Болгара и Острова-града Свияжска. Для Сергея Константиновича наша реконструкция стала еще одной демонстрацией обновления Государственного банка, его развития. Ведь Центробанк и тогда пытались обвинить во всех смертных грехах, в бесконтрольном расходовании средств. Требовали отчета по каждой потраченной копейке. А тут зримый, весомый, материализованный отчет в камне — на века.
К этому времени мы выпустили богато иллюстрированную книгу «Банк на все времена» об истории Государственного банка в Татарстане: о Казанском отделении Госбанка Российской Империи до революции, о Татарской республиканской конторе Госбанка СССР, о сегодняшнем дне Национального банка РТ. В сборе материалов для книги приняли участие не только историки и журналисты, но практически все наши сотрудники. Книга помогла всем лучше понять, где мы работаем и для чего, почувствовать свою корпоративную общность. И не только с теми, кто работает рядом, но и с теми, кто работал здесь сто лет назад. Почувствовать себя гражданами России.
Одним словом, реконструкцию, которая всегда делается ради лучшего будущего, мы совместили с реставрацией, которая должна каждый день напоминать о лучшем в прошлом. Закончился очень важный этап в строительстве того банка, каким я себе его представлял.
К сожалению, после того как мы построили двухэтажный гараж для банковского автопарка и для машин сотрудников, появились ограничения по строительству в рамках ЦБ. Но мы и так свою строительную задачу решили — база у нас стала приличная. В Ульяновске, Ижевске, Екатеринбурге, может быть, площади и побольше наших. Но там новострой, а мы ограничены пределами нашего замечательного исторического здания. К тому же, надо было и меру знать. И мы тогда стали крен делать на развитие районных подразделений Нацбанка, у нас на тот момент еще не все здания РКЦ и их отделов были приведены в хорошее состояние.
Тем не менее, был разработан план строительства над гаражами еще одного этажа — для двусветного спортивного зала, которого так не хватает коллективу банка. Хотели воспользоваться тем, что сменивший Дубинина на посту председателя Центробанка Виктор Геращенко — член совета по празднованию тысячелетия Казани. Он, надеялся я, поможет нам решить эту очень важную проблему. Возможно, мечтал я, и жильем займемся активнее. Тем более, что в стадии завершения была разработка системы кредитования ЦБ такого строительства. Но задолго до тысячелетия Виктор Владимирович ушел из ЦБ…
МЫ МГНОВЕННО ОТРЕАГИРОВАЛИ НА ПАНИКУ
Что касается кризисов, а я их уже четыре пережил, то все они были какими-то странными — многие возникали из-за паники.
Помню 2008 год — только я отчитался о том, что банки республики за полугодие нарастили капиталы, что за 9 месяцев активы выросли на 19 процентов, привлеченные средства — на 20, суммы на счетах юридических лиц — на 28 процентов, вклады — на 18, кредиты экономике — на 25, а населению — аж на 37%! Сумасшедшие темпы! Как слышу по радио: крупнейший банк Татарстана — Татфондбанк допустил убытки... Какие убытки?! Их же нет! Оказывается, журналистка напутала — банк снизил прибыль по сравнению с предыдущим кварталом. Но прибыль-то была! Главный редактор «Коммерсант-Волга-Урал» извинилась, но было уже поздно — возникла паника, люди стали забирать свои вклады. И хотя в банках на начало октября был полугодовой запас денег, народ выстроился в очередь и смел деньги с банковских счетов. Вот тогда кризис начался и у нас.
Мы тогда мгновенно отреагировали на эту панику. Уже был опыт 1998 года. И понимание было: молчать и одного дня нельзя. Пресс-центр Нацбанка распространил пресс-релизы, собрал пресс-конференцию. Выступая перед журналистами, я тогда сказал: «Кризис, на самом деле, в головах тех журналистов и экспертов, которые о нем днем и ночью говорят по радио и телевидению, пишут в газетах!».
Но банкам нужно было уже помогать. 22 октября на свое заседание, посвященное кризису в финансовой сфере, собрался Госсовет республики. В заседании принял участие президент Шаймиев. В итоге парламент принял обращение к президенту Медведеву, премьер-министру Путину, председателю Государственной думы Грызлову о поддержке реального сектора экономики. Депутаты в этом обращении выступили с предложением установить специальным решением правительства РФ, что средства, получаемые в рамках антикризисных мер Сбербанком, Газпромбанком, Внешэкономбанком и банком ПТБ из бюджета Российской Федерации, должны направляться в реальный сектор экономики с маржой не более 3 процентных пунктов. Это было мое предложение. Для поддержки реального сектора экономики, особенно в части выполнения государственного заказа, мы потребовали гарантировать целевое направление федеральных бюджетных средств путем либо назначения уполномоченного банка для решения указанных задач, либо определения фиксированной доли для поддержки указанных предприятий. Просили продлить сроки использования кредитных средств, направляемых в рамках антикризисных мер, до 12 месяцев и более; обеспечить доступ к аукционам, проводимым Центробанком, коммерческим банкам, имеющим рейтинги российских агентств, выполняющим нормативные требования Банка России и работающим в системе страхования вкладов. Предложили при получении кредитов Центрального банка, обеспеченных активами коммерческих банков, расширить отраслевую структуру (ОКВЭД) первой и второй категорий качества кредитов. Просили внести изменения в статью 269 Налогового кодекса РФ — предоставить возможность включать в себестоимость продукции полную ставку по банковским кредитам. Предлагали рассмотреть возможность принятия мер по замораживанию тарифов естественных монополий в рамках усиления антимонопольного регулирования, увеличению размера амортизационной премии до 30%, а также разрешить относить на себестоимость до 50% инвестиционных расходов, осуществляемых за счет прибыли предприятий.
ВСЕ ПОНИМАЛИ, ЧТО ПРОБЛЕМЫ С ЛИКВИДНОСТЬЮ ВОЗНИКЛИ НЕ ПО ВИНЕ БАНКОВ
Эти наши предложения были обоснованы и убедительны. Поспорить можно было только с включением в себестоимость продукции полной ставки по банковским кредитам, ведь увеличение себестоимости прямо пропорционально увеличит цену продукции, что могло отразиться на потребителе и инфляции. Пожалуй, впервые за последние пятнадцать лет Госсовет так конкретно занялся проблемами банков. Банковская система республики всегда выходила из всех кризисов исключительно усилиями собственно банков и их регулятора — Банка России, который в Татарстане представляет Национальный банк, В этот раз депутаты решили помочь банковскому сектору в пределах своей компетенции. Все понимали, что проблемы с ликвидностью возникли не по вине банков. Что от ликвидности банков напрямую зависит здоровье экономики, которая без кредитов просто умрет, а за ней последует и социальная сфера, температура которой может накалиться до критической отметки.
Стоит ли говорить, что на этом заседании я был самым востребованным депутатом у аккредитованных в Госсовете РТ журналистов. Стихийная пресс-конференция состоялась перед входом в зал заседаний парламента. Главные вопросы, которые интересовали журналистов, — какова сегодня ликвидность банков, что делается, чтобы не допустить ажиотажа среди вкладчиков и клиентов? Я успокоил журналистов, а через них и население республики, заявил, что банковская система республики, как и прежде, сильна, она выстоит, и вкладчикам не придется обращаться в фонд обязательного резервирования. Рассказал, что 15 миллиардов рублей на поддержание ликвидности татарстанских банков уже поступили из Центробанка, и как были распределены между кредитными организациями.
За счет снижения нормативов обязательных резервов ЦБ вернул банкам тогда около 10 млрд. рублей. Заработали механизмы рефинансирования. У нас в Национальном банке был введен двухсменный режим работы наших специалистов, чтобы они максимально оперативно, всего в течение 5 дней, проверяли активы банков, которые принимались в обеспечение кредитов Центрального банка.
ЭТИ ДЕНЬГИ ДО РЕГИОНОВ ТАК И НЕ ДОШЛИ
Для поддержания ликвидности финансовая помощь была оказана 17 нашим банкам. Чтобы кредиты Банка России были доступны, мы смягчили требования к бухгалтерской отчетности, упростили проверку организаций, кредитные договоры которых представлялись банками для обеспечения кредитов. Были увеличены сроки кредитования до 1 года, расширен ломбардный список ценных бумаг, которые принимались в обеспечение кредитов Банка России, снижались требования к ценным бумагам, включаемым в ломбардный список. В октябре Центробанк принял очень важное решение предоставлять кредиты банкам без обеспечения.
Правда, механизмы реализации антикризисных мер были усложнены и плохо проработаны, особенно в части получения ресурсов всеми уровнями банковской системы. Не оправдались ожидания банков на получение обещанных правительством длинных ресурсов. Фактически ресурсы выделялись на 1-2 месяца, и очень скоро наступал срок их возврата. Кредиты ЦБ на беззалоговых аукционах выдавались на срок до 90 дней. Это очень короткие ресурсы, на мой взгляд. Было бы правильным увеличить сроки хотя бы до 1 года, к этому мы призывали в своем депутатском обращении. Кроме того, этими ресурсами могли пользоваться лишь крупные банки, которые имели международные рейтинги, а таких у нас в республике только пять. А ведь мы внесли предложения поддерживать все финансово-устойчивые банки, выполняющие нормативные требования Банка России, а не только крупные. Надо было допускать к аукционам все банки, которые имеют рейтинги российских агентств, участников системы страхования вкладов. Что касается международных рейтинговых агентств, которым все так безгранично доверяли, то они «успешно» присваивали высокие рейтинги американским банкам и страховым компаниям, которые как раз и разорились. Оцененные ими российские крупные банки — Сбербанк, ВТБ, Газпромбанк, через которых правительство и Центральный банк хотели оказать помощь в размере 1,3 трлн. рублей и рефинансировать другие банки, тоже вызывали сомнения, поскольку активно работали на фондовом рынке акций. Они получали средства из госресурсов и, возможно, закрывали дыры в своих балансах, зарабатывали на валютном рынке, вместо того чтобы кредитовать предприятия. Эти деньги до регионов так и не дошли.
ЭТО ОЛИГАРХОВ КРИЗИС ТОЛЬКО КОСНЕТСЯ, А НАМ — КРАНТЫ!
Тем не менее, с октября 2008 по декабрь 2009 года я добился, чтобы наши республиканские банки получили необходимые ресурсы. Банк России нам выдал кредитов на общую сумму без малого 250 млрд. рублей. Причем уже в 2010 году ими было востребовано всего лишь 10,6 млрд. рублей. То есть стабильная работа банков была восстановлена. И очень быстро. А кредиты возвращены. Это были заемные деньги, и мы их быстро вернули. Риск был. Нацбанку деньги дал Центробанк, а мы их отдавали под залоги выданных кредитов. Когда выдаешь средства, смотришь человеку в глаза, учитываешь его опыт работы и кто он. Но у нас стабильные кадры, частой смены не происходит. Хотя в том же Татфондбанке руководители меняются, но они все из одного круга.
Недавно журналисты меня спросили, что думаю о мировом финансовом кризисе, скоро ли накроет мир его вторая волна, вижу ли я приближение этой волны к нашей стране? Коснется ли она нас?
Ну что тут скажешь? Чем ответить? Разве что анекдотом.
Идет мировой финансовый кризис, большой такой, в слегка помятом смокинге, а навстречу ему маленький такой, в старом задрипанном пиджачишке девяностых годов, русский финансовый кризис...
Коснется ли он нас? На это тоже есть анекдот.
— Папа, а нас коснется мировой финансовый кризис?
— Сынок, это олигархов он только коснется, а нам — кранты!
Что делать? Алексей Кудрин, теперь уже экс-министр финансов, заявлял о необходимости сокращения расходов на оборону и здравоохранение. Как будто мы уже довели их до идеального состояния! Иначе, говорил он, надо увеличить налоги. Странно мне это слышать, я ведь не только банком руководил в своей жизни, но и предприятиями. Поэтому скажу уже без всяких анекдотов: не вижу я никакого кризиса, по крайней мере, для нашей страны. Какой может быть кризис, если мы по объемам производства только-только стали догонять докризисный 2008 год? В сентябре 2011-го рост производства — всего 3%, за девять месяцев рост на уровне 5%. Все это не те росты. Мы по многим позициям не вышли и на уровень 90-х годов. Какая там вторая волна?!
ПОЧЕМУ ИЗ-ЗА ИПОТЕЧНОГО КРИЗИСА АМЕРИКИ ТРЯСЕТ НАС
Так что же произошло? Кризис 2008 года, на самом деле, — это был ипотечный кризис американских банков. Люди в Америке из окон выбрасывались — по закону США долги по ипотеке не наследуются. В начале 90-х годов дома там стоили 30-40 тысяч долларов, а когда банки открыли свои закрома и кредиты стали очень доступными — под 1 -2%, спрос резко вырос и, следовательно, цены на жилье взлетели до 500-600 тысяч долларов. А это и для американцев малоподъемно, а при потере рабочих мест такие кредиты просто не вернуть. Отсюда и паника, и кризис.
Но почему из-за ипотечного кризиса Америки трясет нас?! У нас ипотека только нарождается, и сегодня она не такая массовая, потому что даже социальная ипотека под 7% годовых не под силу бюджетникам. А ведь в ипотеке есть не только проценты, но и тело кредита. Если половину зарплаты отдашь, а она у нас не американская, то как жить?
Повторяю, у нас настоящего кризиса быть еще не может— мы должны расти и расти больше, чем Китай. Почему же мы не растем в таком случае?
Первая причина, на мой взгляд, у нас энергоносители становятся дороже, чем в других странах. Думаю, здесь надо больше вводить государственное регулирование. Конечно, этим отраслям деньги нужны для модернизации производства, но все равно это первопричина отставания.
Летом я отдыхал на Украине, в Крыму. Услышал анекдот про мэра Киева Леонида Черновецкого, он и для России подходит:
— Почему в Киеве подняли тарифы на коммунальные услуги в два раза?
— А ты читал книгу Черновецкого «Как стать миллионером»?
ПОЛУЧАЕТСЯ, МЫ КРЕДИТУЕМ США, А СВОИ КОМПАНИИ КРЕДИТОВАТЬ БОИМСЯ — ДУМАЕМ,
ЧТО НЕ ВЕРНУТ
Вторая причина отсутствия роста — недостаточное развитие малого и среднего бизнеса в условиях, когда им подняли социальные сборы с 26 до 34 процентов! Нам объясняют: так надо, у нас пенсионеров много, не то что в Китае, где такого, как у нас, пенсионного обеспечения нет. А в это время бюджетные деньги, которых так не хватает, лежат мертвым грузом в ценных бумагах США. Получается, мы кредитуем США, а свои компании кредитовать боимся — думаем, что не вернут. Говорят, что в России нет банков, где можно хранить государственный валютный запас. Вот и кредитуем Запад.
Я всегда считал, что деньги должны работать на собственную экономику. Чем размещать их за ничтожные проценты за рубежом, можно дать импульс развития предприятиям, которые вынуждены брать кредиты на том же Западе, но уже под совсем другие проценты! И получается, что западные заимствования могут привести нас, действительно, к кризису, потому что зарубежные банки могут досрочно потребовать возврат кредита.
Да, само государство к новому кризису, в отличие от ситуации 1998 года, долгов практически не имело, но много кредитов было у российских предприятий и банков — около 500 млрд. долларов. Из-за опасения ускорения инфляции, держа на голодном пайке село и промышленность, мы в условиях вступления в ВТО можем вскоре вообще лишиться своего производства. Будем обогащать китайскую экономику. Уже 20 лет, как распался Союз, а мы все с инфляцией воюем. Во время кризиса весь мир снижал ставки рефинансирования, у нас картина была обратная.
Теперь о второй волне кризиса. Какая волна, если у наших татарстанских банков осенью 2011 года было 520 млрд. рублей кредитных вложений против 424 млрд. в 2008 году! Вот так банки пережили первую волну кризиса — увеличили свои капиталы и кредитные вложения! Да, повторяю, осенью 2008-го банки трясло недели три. Люди свои деньги из банков забирали, но когда видели, что им их отдают без проблем, свободно, спокойно, через неделю-две опять несли их в банки. Но при этом теряли проценты, так как забирали свои деньги досрочно. Это как в анекдоте про бабку, которая решила для надежности своими руками пересчитать, сколько у нее денег в банке. Сняла со счета. Пересчитала и вновь отнесла в банк.
Банки же на этой панике даже выиграли. И прибыль увеличили. Вот тебе и кризис!
Кризис наступает тогда, когда расти уже некуда, когда в стране перепроизводство, а нам еще расти и расти! У нас есть огромные резервы — природные ресурсы, промышленные, людские. Нужен только механизм, который должен запустить инициативу наших людей, надо не подачку им дать — рыбий хвост, а удочку. Инициативы же монополистов, особенно в энергетике, наоборот, попридержать, поставить их под контроль.
Нам надо расти. А кризисы роста — это совсем другое дело. Это как у детей — есть кризис трех лет, пяти, семи, кризис переходного возраста. Это нормально. Это жизнь. Нет кризисов, все спокойно — уж не покойник ли ты, ущипни себя покрепче…
Окончание
Читайте так же:
Евгений Богачев: «Нельзя забывать, что рядом живут не такие высокие и не такие обеспеченные люди». Часть 4-я
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 1
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.