«Не исключено, что это влияние Льва Гумилева, который был очень популярен в научных и университетских кругах Ленинграда в то время, когда там учился будущий лидер России», — анализирует взгляды Владимира Путина на отечественную историю, сформулированные в интервью Такеру Карлсону, ведущий научный сотрудник Института истории им. Марджани Искандер Измайлов. О том, почему Киев больше не может быть центром древней российской государственности и как историческая политика привела к разрыву Казани с татарами других регионов, — в материале постоянного автора «БИЗНЕС Online».
«Интервью Путина Карлсону имеет судьбоносный характер как для всей страны, так и для татарского народа. Важно только очень внимательно и вдумчиво изучить разговор и понять не только внешний текст, но и внутренний контекст этого важнейшего выступления»
Для истории России Золотая Орда отнюдь не внешнее явление
Нельзя не заметить, что концепция Владимира Путина имеет некоторые отличия от классической советской схемы. В ней заметен крен в сторону евразийства. Не исключено, что это влияние Льва Гумилева, который был очень популярен в научных и университетских кругах Ленинграда в то время, когда там учился будущий лидер России. Может, это влияние и не такое значительное, но оно важно для нас, поскольку утверждает мысль, что монголы не только «разграбили города», но и повлияли на исторические судьбы восточного славянства, предопределив его разделение на крупные культурно-исторические области.
Не так важно, привело это к образованию украинского этноса или население Западной Руси продолжало называть себя русинами. Суть в том, что для истории России Золотая Орда отнюдь не внешнее явление, а явление, оказавшее сильное и длительное влияние на Русь. Об этом лидер РФ указывает и в этом интервью, и в других выступлениях, о чем мы уже говорили ранее.
Во всяком случае это серьезный момент, который позволяет выстраивать свою историческую политику, поскольку для Татарстана и татарского народа именно период Улуса Джучи является судьбоносным и нам никак нельзя без ущерба для национальной идентичности отказаться от него.
Пагубные последствия запрета на изучение и пропаганду наследия Золотой Орды после печально знаменитого постановления ЦК ВКП (б) от 9 августа 1944 года широко известны и неоднократно подвергались критике за попытку отменить татарскую историю. Но сейчас у нас есть возможность встраивать историю татар в общероссийскую и находить точки взаимодействия без педалирования открытого противостояния, а утверждая мысль о культурно-историческом взаимодействии, поиске точек соприкосновения в рамках формирования культуры толерантности.
Есть и еще один очень важный момент в исторической части интервью, которое показывает, что структура истории России имеет сложный, двусоставной характер и не является цельной. В начале исторического экскурса Путин говорит: «Российское государство стало собираться как централизованное, это считается годом создания российского государства — 862 год». А далее, рассказывая о некотором итоге предыдущего развития, вновь отмечает, что «а потом с центром в Москве начало складываться единое российское государство».
Эти две точки — образование государственности и складывание единого государства — являются узлами проблем и точками бифуркации как истории России, так и формирования двух разных направлений течения исторической мысли и исторической политики.
«Сейчас у нас есть возможность встраивать историю татар в общероссийскую и находить точки взаимодействия без педалирования открытого противостояния, а утверждая мысль о культурно-историческом взаимодействии, поиске точек соприкосновения в рамках формирования культуры толерантности»
В чем тут дело? Для исторической школы «государственников» никакой проблемы тут не было, они могли себе позволить просто игнорировать историю Золотой Орды и последствия власти «татарского ига». Но уже для советской историографии такой фокус был невозможен. Особенно при создании общей концепции истории России и сопряжении ее с проблемами этническими — становлением русской народности.
Встал вопрос о том, что в эпоху раннего Нового времени в Восточной Европе возникли три восточнославянские народности — русские, украинцы и белорусы. Поэтому необходимо было найти в периоде Средневековья то «национальное государство», которое являлось местом формирования «русской народности». Таким государством не могло быть ничто, кроме как «централизованное Великорусское государство» с центром в Москве. Этот вывод и был сделан в трудах ведущих историков того времени Шестакова, Смирнова, Черепнина, Преснякова и их коллег, учеников после ожесточенных дискуссий.
После развала Советского Союза пропасть между новыми славянскими государствами стала увеличиваться
Не все оказалось так просто. Уже в 70–80-е годы XX века в трудах Рыбакова, Седова, Мавродина и других историков упор на формирование «древнерусской народности» был сделан на Киевской Руси. Внутри советской историографии, которая обосновывала провозглашение новой общности людей «советского народа», это было вполне логично. Однако после развала Советского Союза пропасть между новыми славянскими государствами, их историографиями и политикой памяти стала увеличиваться.
В начале XXI века стало очевидно, что противоречия между трактовками истории выросли настолько, что это превратилось в политическую проблему. Ярким примером тупика стало установление российским правительством во Франции памятника королеве Анне, дочери Ярослава Мудрого, что вызвало дипломатические протесты со стороны Украины. Конечно, такой демарш выглядит довольно нелепо. Это как если бы Германия объявила короля Карла Великого (Шарлеманя) «германским императором», отказывая Франции увековечивать его память.
Средневековье вообще изобилует подобными переплетениями, и «национальные» государства в этот период не более чем мифология. Но некая определенность все же требуется. Как бы ни развивались в дальнейшем отношения с Украиной, считать столицу другого государства центром своей древней государственности — вечный повод для идеологической конфронтации. При сохранении нынешнего статус-кво это вопрос неразрешимый.
В таком смысле начало СВО является ярким свидетельством слов президента о том, что другого выхода у страны просто не было. В интервью Такеру Карлсону содержатся размышления президента Путина и над этой дилеммой. Именно поэтому он подчеркнул, что годом создания российского государства считается 862-й, «когда новгородцы… пригласили на княжение князя Рюрика из Скандинавии, из варягов». Т. е. начало российской государственности связано с северо-западом Руси — Новгородом и Ладогой.
В свое время я был свидетелем острой дискуссии с участием петербургских историков и археологов во главе с Анатолием Кирпичниковым и Юрием Носовым, предлагавшими считать началом русской государственности объединение славян и варягов Руси с центрами в Ладоге и Новгороде, а оттуда после эпохи княжеств от Владимирской Руси к Московскому царству. Против этой точки зрения выступил весь московский научный истеблишмент — академики Валентин Янин, Валентин Седов и Николай Макаров.
Настроенные традиционно археологи не смогли преодолеть свои комплексы и не решились поддержать такой радикальный пересмотр всей картины прошлого России. Оценивая эту ситуацию из дня сегодняшнего, нельзя не признать прозорливость Кирпичникова, который пытался изменить понимание истории России, развернуть всю историческую память. Он несколько раз разговаривал об этом с самим Путиным, поэтому в его словах о возникновении Руси есть явное сомнение в правильности прежней версии. Но пока время кардинальной смены парадигмы еще не пришло.
В 1862 году Россия отмечала 1000-летие своей государственности, и в Новгороде стоит памятник, посвященный этой дате
Русское государство стало легкой добычей той империи, которую создал когда-то Чингисхан
Еще кусочек истории от Владимира Владимировича: «В 1862 году Россия отмечала 1000-летие своей государственности, и в Новгороде стоит памятник, посвященный этой дате. В 882-м преемник Рюрика, князь Олег, который выполнял, по сути, функции регента при малолетнем сыне Рюрика (сам он умер к этому времени), пришел в Киев. Отстранил от власти двоих братьев, которые, судя по всему, были когда-то членами дружины Рюрика, и, таким образом, Россия начала развиваться, имея два центра — в Киеве и Новгороде.
Следующая очень значимая дата в истории России — 988 год — крещение Руси, когда князь Владимир, правнук Рюрика, крестил Русь и принял православие — восточное христианство. С этого времени начало укрепляться централизованное российское государство. Почему? Единая территория, единые хозяйственные связи, один язык, а после крещения — одна вера и власть князя.
Но в силу разных причин после введения престолонаследия — тоже в древние времена, Средние века — Ярославом Мудрым, чуть-чуть попозже, после того как он ушел из жизни, престолонаследие было сложным, передавалось не напрямую от отца к старшему сыну, а от ушедшего из жизни князя его брату, потом сыновьям по разным линиям. Все это привело к раздробленности Руси.
Ничего особенного в этом нет, то же самое происходило в Европе. Но раздробленное русское государство стало легкой добычей той империи, которую создал когда-то Чингисхан. Его преемники, хан Батый, пришли на Русь, разграбили практически все города, разорили их. Южная часть, где был Киев, кстати говоря, некоторые другие города просто утратили самостоятельность, а северные сохранили часть своего суверенитета. Платили дань в Орду, но часть суверенитета сохранили. А потом с центром в Москве начало складываться единое российское государство.
Южная часть русских земель, включая Киев, начала постепенно тянуться к другому «магниту» — к тому центру, который складывался в Европе. Это было Великое Литовское княжество. Его даже называли Литовско-Русское, потому что русские составляли значительную часть этого государства. Они разговаривали на древнерусском языке, были православными. Но затем произошло объединение — уния Великого княжества Литовского и Польского королевства. Спустя несколько лет еще одна уния была подписана уже в духовной сфере, и часть православных священников подчинилась власти папы римского. Таким образом, вот эти земли оказались в составе Польско-Литовского государства».
Такая картина прошлого представляет историю татар очень узко
Отзеркаливая эту концепцию на татарскую историю, мы наблюдаем серьезное расхождение между видением прошлого в различных концепциях происхождения народа. Оставляя в стороне несущественные детали, можно сказать, что булгаро-татарская концепция опиралась на последовательное развитие государственности от Булгарии к Казанскому ханству, которые объявлялись «национальными государствами» предков татарского народа.
Особенный упор в этом делался на Казанское ханство, которое считалось не просто «национальным государством», а местом формирования неких «казанских татар». Именно этот ненаучный этнографический термин внедрялся в сознание ученых и широкой общественности как некий «эталон» татарской культуры и получил «каноническое» описание в трудах профессора Николая Воробьева.
Позже новые поколения этнографов отказались от него, используя только в качестве локального, приказанского варианта культуры поволжско-приуральских татар. Хотя и сейчас некоторые оппоненты и недобросовестные авторы употребляют данный термин для подчеркивания преемственности государства и булгаро-татарского этноса.
Такая картина прошлого представляет историю татар очень узко. Настаивая на том, что «национальным государством» средневековых татар являлось Казанское ханство, эти историки отказались рассматривать другие государства татар как «татарские». Получалось, что Сибирское, Астраханское и Касимовское ханства являются самостоятельными и формировали их какие-то другие этносы, а не татар. Следовательно, их происхождение было связано с другими народами и племенами. Это неизбежно привело к формированию местечковых историописаний с «доказательствами» того, что происхождение разных групп татар имеет какие-то местные корни. Например, татары Поочья и Мищеры стали не просто региональным татарским сообществом, а неким народом «мишар», чье происхождение связано с перемешиванием буртас с кыпчаками. Татары Сибири вдруг стали наследниками Тюркского каганата и местных угорских народов. Т. е. неверная и ложная концепция истории татарского народа, основанная на «булгарской теории», вызвала не только появление новой исторической политики в Казани, но и цепную реакцию становления различных вариантов «истории памяти» в регионах.
Как Казань и ее наука стали дистанцироваться от регионов, так и регионы начали поневоле формировать свои концепции исторической политики. Нельзя сказать, что это происходило стихийно. Все они вполне дирижировались. По сути, неверная историческая концепция стала миной под единством татарской нации.
Именно так действует историческая политика — от абстрактных научных трудов к вполне практическим шагам. Именно потому антинаучные труды Института языкознания РАН о татарском языке имеют не какое-то сугубо научное значение. Это еще одна вполне конкретная попытка раздробить единство татар, разрушить единую ткань прошлого народа и ослабить его.
Поэтому тюрко-татарская концепция истории татарского народа, построенная на новых методических основаниях, и является системой сохранения единства народа. Она базируется на том, что в период Улуса Джучи (Золотой Орды) преобразовались все основные компоненты татарского народа, сформировались язык, литература, религия, культура и идентичность, которые сохранились в период татарских ханств и в составе Российского государства.
В середине XIX века все это под воздействием объективных процессов сближения и идеологии модернизации общества привело к формированию единой нации. В данной концепции подчеркивается важная роль Золотой Орды в этих процессах как катализатора, выполнившего функцию сплавления всех компонентов в единое целое. В ней нет места региональным и местечковым описаниям с поисками «местных» корней разных групп татар, нет оснований для выпячивания роли того или иного ханства или региона. Все они равноценны и важны для становления будущей нации. Проблема только в том, что такая научная концепция еще не получила должного оформления в качестве «исторической политики» и «политики памяти», а остается делом научных учреждений и отдельных общественных деятелей. Она так и не стала основой современной стратегии развития татарской нации. Между тем вызовы с разных сторон только нарастают. И кроме обычных — глобализации и модернизации — есть и вполне осязаемые явления.
* * *
В этом смысле есть один важный вопрос, напрямую вытекающий из интервью президента РФ. В конце беседы Путин рассказал Карлсону эпизод СВО, когда отряд украинских войск был окружен российскими войсками. Украинцам предложили сдаться, но в ответ услышали: «Русские не сдаются». В данном эпизоде Путин увидел свидетельство гражданской войны и то, что на Украине создалась нетерпимая для нас ситуация, когда западные державы пытались создать из нее «анти-Россию». Нет сомнений, что такая ситуация нетерпима, она раздражала и сделала неизбежной проведение спецоперации по уничтожению этой «альтернативной России».
Завершая размышления над поистине историческим интервью Путина Карлсону, можно подчеркнуть, что оно имеет судьбоносный характер как для всей страны, так и для татарского народа. Важно только очень внимательно и вдумчиво изучить разговор и понять не только внешний текст, но и внутренний контекст этого важнейшего выступления. Оно дает новое направление мыслей и заставляет думать над серьезными вопросами. Именно таким многослойным, видимо, и должно быть интервью, данное в столь судьбоносное время.
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 172
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.