Линар Закиров: «При мне ни одно предприятие из Бугульмы не ушло!»

Линар Закиров: «Когда я стал мэром, в городе даже не было кинотеатра ни одного, от слова «совсем». Ни одного общественного пространства. Я не говорю о состоянии Дворца молодежи» Фото: Сергей Елагин

«Главный вызов — как сделать так, чтобы не было оттока населения»

— Линар Рустамович, какую Бугульму вы увидели 10 лет назад, когда вас туда назначили? Что удалось сделать за этот приличный период времени? Что было и что стало?

— Я родился в этом городе, в нескольких поколениях бугульминец. И я ехал туда с чувством гордости, что возвращаюсь в свой город уже совершенно в другом качестве. Конечно, для меня это и вызов в определенной степени.

Что я увидел? Ну вот как вам объяснить... Я уезжал из Казани в начале 2014 года, после Универсиады, с должности префекта «Иске шәһәр — Старый город». Благодаря абсолютной поддержке Рустама Нургалиевича Минниханова и Ильсура Раисовича Метшина за два года и три месяца команде нашей префектуры удалось из 89 объектов культурного наследия восстановить все 89. Я считаю, что это показательно. Да, мы не во все здания культурного наследия зашли внутрь, но фасады спасли. В 2011 году, когда меня назначили префектом, из 89 объектов, наверное, только у половины было хоть какое-то напоминание о фасаде, все остальное в руинах.

— Это какие улицы?

— Марджани, Каюма Насыри. Та часть озера Кабан. И вот когда мы создали, я считаю, красоту, там встречали все делегации. Мы действительно успели не дойти до точки невозврата по восстановлению этих объектов. А такое опасение было. Вот еще чуть-чуть, и мы не успели бы. Все здания имели собственников, но никто не был заинтересован в их реконструкции, ремонте, и было очень сложно убедить собственников вкладываться.

— Итак, вы это сделали в Казани. После этого вас назначают в Бугульму?

— Да, я возвращаюсь в родной город.

— А там все как в детстве? Или как?

— Нет, не могу сказать, что как в детстве. Там многое было сделано для развития города. Но многое еще предстояло сделать. Вот, например, для понимания: меня всегда спрашивают, почему молодежь уезжает. А она долгое время и правда уезжала. И на то существовали совершенно объективные причины. Когда я стал мэром, в городе даже не было кинотеатра ни одного, от слова «совсем». Ни одного общественного пространства. Я не говорю о состоянии Дворца молодежи.

Дворец молодежи — это более 10 тысяч квадратных метров, такого объекта во всей республике нет, даже в Казани. Представляете, какое это гигантское сооружение! Стоит практически в центре города, начали его строить в 1974 году, закончили в 1996-м, а в нулевых он уже был признан аварийным. Он даже не успел поработать. И когда я туда зашел, на первом этаже ходил по дощечкам, потому что там по щиколотку вода. Я зашел в концертный зал — обрушившийся потолок, сгнившие кресла, вот состояние Дворца молодежи. Примерно так же было с подростковыми клубами. Ну и куда молодежи идти?

Естественно, самый главный вызов — как сделать так, чтобы не было оттока населения, именно нашей молодежи? Она ведь у нас талантливая. Мы по качеству образования не только лучшие в республике, мы и на федеральном уровне одни из лучших. Но это палка о двух концах: мы даем максимально хорошее образование, которое позволяет, получив хорошие результаты по ЕГЭ, поступать в ведущие вузы страны. География обширная: Москва, Санкт-Петербург, Казань, Самара, Уфа, крупные города.

— Кстати, а молодежь куда больше уезжает учиться — в Казань, Набережные Челны или вообще за пределы Татарстана?

— Москва, Санкт-Петербург, Казань. Каждый год по-разному. Я эту тенденцию наблюдаю. Одно время был большой поток в Самару. Почему именно туда? По логистике ближе — два часа. До Казани — четыре. Это те, кто так или иначе привязан к семье. Вот у нас была Анастасия Золотухина. Она одна из немногих получила 300 баллов по результатам ЕГЭ. Представляете, 300 баллов! Выбрала медицинский. Как только не уговаривали мы ее в Казань, но нет, поехала в Самару, потому что родители в Бугульме, а Казань все-таки далековато. Но расстояния не смущают, если речь идет о возможности учиться в Москве или Санкт-Петербурге. Молодежь, понятно, считает, что в больших городах возможностей больше.

— Какие в Бугульме есть высшие и средние учебные заведения, филиалы?

— У нас два филиала — Института экономики, управления и права имени Тимерясова и КНИТУ-КХТИ. Всё. Это тоже одна из проблем. Помню, в 90-е в Бугульме как грибы после дождя открывались филиалы различных вузов — Ульяновского политеха, еще чего-то… А когда система лицензирования ужесточилась, количество этих непонятных вузов уменьшилось.

— Вы ставили перед кем-то вопрос об открытии филиалов других вузов, чтобы молодежь-то могла здесь оставаться?

— Зачем? Понятно, что эти обсуждения идут, но это ведь вопрос, который не так быстро получится решить. И надо понимать, что произошло переформатирование системы высшего образования — появился федеральный университет. У них пока еще тоже процесс до конца не сформировался. Мне скажут: «Подожди, давай-ка мы сначала тут все сделаем…»

«Татнефть» очень много помогает, Наиль Ульфатович Маганов ввел суперпрактику — грантовую поддержку» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Одна из мам, глядя мне в глаза, говорит: «Вам не стыдно?»

— По молодежной линии, выходит, возникали проблемы. А в экономике что было, как складывалась налоговая база?

— Валовой территориальный продукт на конец 2014 года выходил на уровень 38 миллиардов рублей, и я радовался этой цифре, думал: «Ну неужели вот 38 дает Бугульма?» По итогам 2022-го мы дали уже 78 миллиардов, то есть мы в 2 раза за эти 9 лет приросли. И я понимаю, что потенциал у нас еще очень велик.

Вернусь к тому, какой я увидел Бугульму. Я сразу же поехал смотреть наши объекты здравоохранения, культуры, спорта, молодежной политики. Помню тот день, когда я зашел в детский стационар, поднялся на третий этаж, там в палатах лежали дети с мамочками. А вокруг — плесень, сырость, потолки протекают. Одна из мам, глядя мне в глаза, говорит: «Вам не стыдно?» А мне было. Я тогда сказал себе, что мы обязаны это исправить и привести медучреждения в порядок.

— Отремонтировали?

— Конечно! Я очень благодарен Рустаму Нургалиевичу — в 2018 году на отчетной сессии я ему показал альбом о состоянии наших учреждений здравоохранения, он был возмущен, сказал, что так нельзя. И тогда было принято решение — мы вне программы стали капитально ремонтировать наши стационары. Программа по ремонту первичного звена уже начиналась — поликлиники, стоматполиклиники.

— Республика помогала?

— Конечно, тут абсолютная поддержка со стороны и раиса республики, и правительства. И сегодня мне не стыдно туда заходить, там достойные условия для того, чтобы наши дети выздоравливали, современное оборудование. Хотя, конечно, нет предела совершенству.

— Нефтяники помогают улучшать качество жизни в Бугульме?

— «Татнефть» очень много помогает, Наиль Ульфатович Маганов ввел суперпрактику — грантовую поддержку.

— И сколько получаете?

— За два раза участия суммарно получили порядка 200 миллионов рублей.

— И республика, наверное, добавляет?

— Не только республика, но еще и бизнес, это обязательное условие. Для глав наших сельских поселений это было, конечно, в диковинку. Но когда они вошли во вкус!.. Если в первый год мы получили 98 миллионов, то в этом году — почти 180. Это и на очистные сооружения, и на благоустройство родников. Мы четыре родника в этом году благоустраиваем. Они были запущенными-заброшенными, ими никто не занимался. А вода — это жизнь. Проекты мы делали и защищали сами. Например, Зеленорощинское сельское поселение — большая спортивная площадка, 5 миллионов рублей. В поселении отремонтировали клуб. Пока до школы еще не дошли, но клуб отремонтировали. А там достаточно интенсивно развивается индивидуальное строительство, и есть запрос. Там недалеко уроженец Бугульмы, космонавт, Герой России Сергей Николаевич Рыжиков уже второй год строит экопоселение. Это уникальное место будет!

Бугульма ведь сильна не только качеством преподавания в школах, у нас еще и культурная составляющая мощная. У нас одна из самых замечательных художественных школ, музыкальные школы. Одну мы отремонтировали на федеральные деньги, получилась, я считаю, одна из лучших музыкальных школ. Вторая музыкальная школа располагалась в аварийном доме. Количество детей, желающих заниматься, растет, а это двухэтажное строение барачного типа. Поэтому Наиль Ульфатович предложил построить новую музыкальную школу. Мы подобрали площадку — на улице Шашина, которая названа именем первого руководителя «Татнефти», что очень символично.

— Когда начнется строительство?

— Сейчас мы заканчиваем все вопросы согласования. Я думаю, в ближайшее время.

«ТНГ не просто на месте, это одно из бюджетообразующих предприятий сегодня в нашем городе, районе. Более того, компания очень социально ориентирована» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Назовите мне хотя бы одно крупное предприятие, которое ушло за мой период»

— Перейдем к вопросам читателей… «Почему администрация города очень пассивна в вопросах ухода крупных работодателей и перевода сотрудников — СЗМН, ТатНИПИнефть? Кто следующий, ТНГ? Или вас все устраивает?» (Тагир)

— Я всегда на этот вопрос отвечаю так: назовите мне хотя бы одно крупное предприятие, которое ушло за мой период.

— Вот называют: СЗМН, ТатНИПИнефть.

— Так, я сейчас поясню. Сделаю экскурс в историю. Предприятие «Северо-западные нефтяные магистрали» ушло из Бугульмы в 2002 году, за 12 лет до моего приезда. Я глубоко убежден, что это была одна из величайших трагедий, что большое бюджетообразующее предприятие, серьезный налогоплательщик, ушло из города. Сегодня место его дислокации — Казань. Это очень сильно пошатнуло экономику Бугульминского района, ведь вместе с предприятием СЗНМ навсегда переехала и часть сотрудников. И все же это дела давно минувших дней.

Теперь что касается ТатНИПИнефти. Да, действительно, вопрос закономерен. Но предприятие ТатНИПИнефть не уходит, в Альметьевск переводится только проектная часть. И я к этому отношусь очень положительно, потому что в самой компании идут процессы реорганизации, оптимизации, цифровизации. И там создается хороший кластер. На место ушедших придут новые люди к нам в ТатНИПИнефть. Это же одна большая компания. Поэтому ничего страшного нет. Из крупных предприятий больше не ушел никто.

— ТНГ на месте?

— ТНГ не просто на месте, это одно из бюджетообразующих предприятий сегодня в нашем городе, районе. Более того, компания очень социально ориентирована. Они колоссально вкладываются в развитие города, у нас очень много совместных проектов. Это одна из ведущих компаний в холдинге «ТаграС», и место дислокации никто менять не собирается, все нормально.

Если вспоминать фарфоровый завод и мясокомбинат, то они канули в Лету в 90-х. При мне ни одно предприятие не ушло. Мне этот вопрос часто задают, как будто некую притчу кто-то сочинил, и ее постоянно транслируют. А я скажу, какими предприятиями мы уже приросли. Во-первых, сегодня у нас работают все элеваторы, их загрузка практически на 80–100 процентов.

— Возобновили работу или новые построили?

— Возобновили работу те, которые долгое время стояли, и, действительно, картина была неприглядной. Сегодня все элеваторы запущены.

— А все — это сколько?

— Два элеватора в городе. На самом деле, это был непростой процесс, потому что менялись собственники. Каждый собственник хотел максимально вытащить из предприятия выгоду, ничего не вкладывая. Мы очень к этим вещам настойчиво относимся: так не пойдет, мы так не позволим никому работать. Если вы берете то или иное предприятие, будьте любезны инвестировать в производство. С компанией «Август» буквально недавно заложили строительство нового элеватора. Кроме того, реанимировали комбикормовый завод, заново запустили племпредприятие.

— С новым собственником?

— Племпредприятие — история очень тяжелая. Там был период банкротства, и предприятие не работало. Сегодня появился новый собственник — компания ГАП «Ресурс», очень серьезный агрохолдинг. Сегодня там уже около 260 тысяч голов птицы, из 9 площадок уже четыре запущены, остальные запустятся в этом году. И у них в планах строительство еще нескольких площадок. А это суммарно серьезные инвестиции: «Август» инвестирует почти 3 миллиарда рублей, «Племрепродукт» —  больше миллиарда. По элеваторам то же самое. Сегодня все советское работает, плюс строится новое, у нас появляются инвесторы. По надоям молока наш район с 42-го места в 2014 году сегодня уже в первой десятке.

«По планам компании «ЭкоНива» — строительство трех молочных ферм. Вот первую мы сейчас завершаем, она будет на 3 550 голов» Фото: agro.tatarstan.ru

«Дойное стадо у нас будет 13,1 тысячи голов, на 360 тонн молока мы точно выйдем»

— «Как район поднялся до третьего места по надою молока? Какие планы по инвестициям и развитию хозяйства у Штеффана Дюрра? Какие еще отрасли сельского хозяйства развиваются успешно?» (Леонид) Дюрр району по молоку помог?

— Люди бизнеса очень рациональны, просто так помогать тебе никто не будет. Я понимал, что по надоям молока я в зоне критики, было стыдно, потому что в советские времена, я это хорошо помню, работал шикарный мясокомбинат, был ликероводочный завод, Пугачевский свинокомплекс, зверосовхоз. У нас пол-Бугульмы ходило в норковых шубах еще в те времена! Все это утратили в 90-е годы. И когда мы из лидеров по сельхозпродукции советских времен стали аутсайдерами, конечно, я себе и своей команде поставил цель сделать все возможное и невозможное, чтобы Бугульма снова оказалась на лидирующих позициях. У нас это получилось.

Что касается истории со Штеффаном Дюрром, я всех тайн раскрывать не стану, но изначально Бугульма вообще не рассматривалась им как площадка для строительства — от слова «совсем». А сегодня у него уже на финальной стадии первый из трех комплексов. Сегодня ежедневно надаивают до 100 тонн молока. С 9 тонн мы вышли на 100!

— Это в целом по району, не только у Штеффана?

— Это по району. Но у Штеффана там самое максимальное количество. По планам компании «ЭкоНива» — строительство трех молочных ферм. Вот первую мы сейчас завершаем, она будет на 3 550 голов. Потом следующая ферма — также на 3 550 голов. И третья ферма, мегафермой ее называют, — на 6 тысяч голов. Когда только начинался сам проект, я, конечно, представлял масштабы, но чтобы такие! Суммарно компания инвестирует больше 13 миллиардов рублей. А дойное стадо у нас будет 13,1 тысячи голов. Много это или мало? На 360 тонн молока мы точно выйдем. По крайней мере, я в этом уверен.

— Как все-таки удалось затащить Дюрра в свой район? Вы лично руку к этому приложили?

— Абсолютно, конечно. Две руки, четыре. И сегодня у нас со Штеффаном, помимо деловых отношений, еще и дружеские семейные отношения. И он очень любит к нам приезжать, часто бывает.

— Ему нравится в России?

— А он с 1989 года вообще в России, гражданин РФ.

— Какие площадки он еще рассматривал, кроме Бугульмы?

— У него же география широкая. Если мне память не изменяет, у нас он строит 46-ю ферму по России, у него Воронеж, Калуга, Тюмень.

— А в Татарстане что хотел?

— Он никакие районы не рассматривал, кроме Бугульмы. Хотя он и Бугульму не рассматривал изначально, если быть точнее. Здесь шла колоссальная поддержка со стороны раиса республики. Когда мы со Штеффаном пришли на первую встречу к Рустаму Нургалиевичу, мы очень подробно все обсудили, и в течение небольшого периода времени был решен комплекс вопросов по содействию тому, чтобы инвестор зашел к нам.

— Где вы его встретили, если он Татарстан не рассматривал как потенциальную площадку для своего бизнеса?

— Я и на выставки к нему ездил, и личный контакт налаживал — чего только не делал.

— Вы целенаправленно с ним искали встречи?

— Да. Он в России является номером один по молоку, в мире он был третьим, по-моему, сейчас второе место по молоку в мире. Это гигантский холдинг. У него более 168 тысяч, по-моему, голов дойного стада. И это только дойное, без бычков. И у него полный цикл производства. У нас в районе мы выделили землю, он ее обрабатывает на корма, на все необходимое для содержания поголовья, и плюс у него свои молочные фермы и своя розница. Вот первый в Татарстане магазин мы уже в Бугульме открыли.

— Переработкой молока он тоже занимается?

— У него полный цикл: от земли и кормов до продажи собственной продукции конечному потребителю в фирменном магазине.

— А бренд какой?

— «ЭкоНива». Сегодня, заходя в любой самолет «Аэрофлота», вы увидите его продукцию. В торговых сетях «Магнит», «Пятерочка», «Лента» продается его продукция. Поэтому мы очень гордимся тем, что у нас такой инвестор появился.

— О производстве молока вы рассказали, а какие успехи в растениеводстве?

— Мы живем на возвышенности, поэтому у нас лето наступает позже, осень наступает раньше. И климат очень отличается: зима морозная и снежная, а лето сухое. Вот в этом году по плодородию земли у нас большой вопрос, потому что была засуха. Я, как глава района, очень за это переживаю. Проезжаю район, смотрю поля — ну прямо сердце кровью обливается. Хотя начиналось все неплохо: по пересеву только 4 тысячи гектаров, на фоне соседей мы выглядели очень так неплохо. Но сейчас я понимаю, что погодные условия свои корректировки вносят.

Но мы к такому положению дел готовились на всякий случай, во-первых, по запасам удобрений. Если еще 9 лет назад начинали с 9–10 центнеров на гектар, то сегодня у нас уже за 78. Это, в свою очередь, дает хороший урожай. Из 76 тысяч гектаров пахотной земли 34 гектара у нас обрабатывает компания «ЭкоНива». И они, как никто, понимают, что продовольственная безопасность — это очень важно. Мы номер один по кормозаготовке. Если в прошлом году была проблема у моих соседей по кормам, то у нас был профицит.

— Продавали?

— Конечно. Если говорить честно, когда я вернулся в 2014 году, понятия не имел, что такое рожь, пшеница, что такое удобрения, для чего это надо, что такое озимые, что такое пары. Но я не стеснялся спрашивать, мне интересно. Я и сейчас не стесняюсь спрашивать, если я чего-то не знаю.

«7 лет подряд встречались со стобалльниками, и я всегда задаю один и тот же вопрос: «Скажите, пожалуйста, вы после окончания вуза вернетесь в свой родной город?» За 7 лет мне никто не сказал да. Никто!» Фото: bugulma.tatarstan.ru

«Сорамаган балага, ими каптырмыйлар» — «Ребенку, который не просит, грудь не дают»

— «Школы Бугульмы выпускают лучших учеников Татарстана, а дальше им нечего делать в городе. Негде учиться дальше и, самое главное, незачем возвращаться. Зарплата в среднем 25–30 тысяч по городу, работы нет. Я предлагаю построить технопарк или ОЭЗ. Возьмите за пример Елабугу. Они выступят катализатором для роста города, учитывая невысокие цены на жилье и благоприятную экологию. В город потянутся специалисты, и уровень жизни жителей города сразу повысится. Вы сможете помочь городу снова стать центром притяжения высококлассных специалистов?» (Антон)

— Мы не подпадаем под критерии ни ТОСЭРа, ни моногорода. Особая экономическая зона у нас и не рассматривается.

— А технопарк? Они же, по-моему, везде есть.

— Да, наверное, в крупных городах технопарки есть.

— А Бугульма настолько маленькая, что вообще ничего не предвидится?

— Мы не маленькие абсолютно, но, построй мы технопарк, это проблему не решит, поверьте мне. Я каждый год встречаюсь с нашими выпускниками, со стобалльниками.

— Стобалльников много бывает каждый год?

— Каждый год по-разному, в среднем от 6 до 10. В прошлом 9, в том числе один двухсотбалльник. Так вот, 7 лет подряд встречались со стобалльниками, и я всегда задаю один и тот же вопрос: «Скажите, пожалуйста, вы после окончания вуза вернетесь в свой родной город?» За 7 лет мне никто не сказал да. Никто! И для меня было некое такое откровение, когда два года назад на встрече из 9 человек двое сказали: «Мы вернемся».

— Лед тронулся?

— Да. Но я понимаю, что это процесс абсолютно небыстрый.

— Но вы же тоже не вернулись в Бугульму после вуза, вас туда вернули много лет спустя…

— Да, в этом смысле я пример того, что вернуться в родной город можно и чуть позже, чем сразу после вуза.

— У вас есть ответ, почему не возвращаются? Карьеры нет, маленький город, далеко от Казани?

— Я же вам говорю, что в 2014 году даже не было кинотеатра. Куда идти? Сегодня ситуация другая: у нас общественные пространства, шикарный четырехзальный кинотеатр, Дворец молодежи, где сегодня занимаются 37 общественных молодежных организаций — от игры на гитаре до творческого любительского театра, все есть.

— Спортивные объекты?

— Это отдельная наша гордость. Мы за 9 лет отремонтировали все объекты спорта.

— А их было достаточное количество? Может, их тоже, как элеваторов, два?

— Нет, нет. У нас два бассейна, Ледовый дворец, стадион, лыжная база, школа по спортивной гимнастике. У нас две команды по футболу, которые достаточно успешно выступали в республиканской лиге и несколько лет подряд были чемпионами. Так что у нас спортивные традиции сильны.

Спорткомплекс «Юность» — один из старейших спортивных комплексов — был аварийным. Отсутствовала кровля. Ледовый дворец требовал замены всего охлаждающего оборудования. Лыжная база — это любимое место наших всех горожан, и не только наших, туда из других городов приезжают, потому что мы самые первые, кто начинает проводить лыжные гонки, и самые последние, кто их заканчивает. У нас снег дольше всех в республике, мы же на горе живем.

Более того, мы приросли еще спортивными объектами. Построили футбольный манеж и Дворец единоборств. Причем он уникальный с точки зрения того, что там могут заниматься люди с ограниченными возможностями, инвалиды-колясочники. Таких объектов на самом деле по пальцам пересчитать по всей республике.

— Это же все деньги. Участвовали в каких-то проектах или выпрашивали у республики?

— У татар поговорка есть: «Сорамаган балага, ими каптырмыйлар» — «Ребенку, который не просит, грудь не дают». Поэтому, конечно, мы всегда просим, и хорошо, что поддержку получаем. Но ищем и другие возможности. Например, наш Центральный стадион стоит больше 100 миллионов рублей, и в нем нет ни одного бюджетного рубля. Это были спонсорские деньги, и я за это благодарю лично Наиля Ульфатовича Маганова. Он меня поддержал. Наша лыжная база тоже больше 100 миллионов рублей, и тоже ни одного бюджетного рубля. Сегодня наша лыжная база — одна из лучших в республике. Я не хочу ни с кем конкурировать в этом смысле, но, когда вице-президент федерации лыжных гонок России Ильшат Фардиев приезжал, он был потрясен в хорошем смысле слова. У нас сейчас шикарная трасса. Мы ее расширили, она освещенная, круглогодичная. Это лыжероллерная трасса — зимой на лыжах, летом на роликах. И количество людей, которые туда приходят, выросло многократно. Наша спортивная школа по спортивной гимнастике… Когда я туда пришел в первый раз, мне показывают: «Вот это наша доска чемпионов». А я думаю: «Господи, как они в таких условиях вообще чемпионов-то растили?» Ну как?! Здание 1902 года постройки, строилось как царские конюшни. Она была просто приспособлена под нужды тренировочного процесса. Но мы сделали из нее конфетку. И сегодня наша спортивная школа №1 по спортивной гимнастике стала школой олимпийского резерва. Это первая школа олимпийского резерва в нашем городе. Я думаю, это серьезный стимул для занятия спортом. У нас кратно выросло количество занимающихся спортом. Кратно!

Еще в планах — строительство батутного центра, потому что у нас занимаются батутисты, и мы готовим даже чемпионов мира по батутному спорту. А существующее здание — это один из корпусов канувшего в Лету мясокомбината, и оно не отвечает никаким стандартам, тем не менее там пока занимаются. И поэтому у нас серьезные намерения построить батутный центр, мы к этому двигаемся, причем очень серьезно. Есть в планах строительство центра большого тенниса. Соответствующие переговоры мы провели и с Шамилем Тарпищевым, мы с ним встречались неоднократно. В этом проекте нам тоже помогает компания «Татнефть». Кроме того, у нас сейчас прекрасный бассейн «Юность» с самой лучшей водоподготовкой. Поэтому в плане спорта у нас все хорошо, так как я сам люблю спорт.

«Мы и нашу бугульминскую авиакомпанию в родное лоно вернули. Ее в свое время передавали в налоговую базу Лаишево. Сегодня она вернулась на свою родную историческую землю. Теперь «ЮВТ Аэро» — это налогоплательщик города Бугульмы» Фото: mindortrans.tatarstan.ru

«Клише, что в Бугульме нет работы, — это пережиток нулевых»

— «В какие государственные проекты по экономическому развитию регионов включена Бугульма на ближайшие пять лет? Как глава района добивается решения этого вопроса? Интересуют проекты, которые будут влиять на занятость населения и экономическое развитие района». (Лариса)

— Мы вообще стараемся участвовать не только в республиканских программах, но и в федеральных проектах.

— Вот читательницу интересуют проекты, которые будут влиять на занятость населения и экономическое развитие.

— Мы сегодня имеем самый низкий процент по безработице — 0,24. Это один из самых низких показателей в республике!

— Может, потому что многие уехали и вообще дефицит людей?

— Нет, не поэтому. Надо очень осторожно к этому вопросу подходить. У нас сегодня 140 безработных, которые официально зарегистрированы в центре занятости. А вакансий мы предлагаем почти тысячу. Логично сказать, что да — дефицит людей, но почему тогда безработица не ноль? Тут законы экономики: если будет ноль, вот тогда это совсем страшно, потому что, значит, у нас кадровый голод. То есть некий баланс должен быть.

— Ну это такой сомнительный баланс: 140 и более тысячи.

— Нет, сомнительный баланс был, когда я пришел: было 0,87 процента, сегодня — 0,24. Совсем ощутимо было в пандемийный период, мы за 1,5 процента ушли. Когда все встало, вот тогда было страшно. Сейчас у меня безработица опасений не вызывает. А вот эта история с устоявшимся клише, что в Бугульме нет работы, — это, мне кажется, какой-то пережиток нулевых.

— Лариса дальше спрашивает: «Что делается для того, чтобы сохранить в городе бюджетообразующие предприятия? Как администрация района поддерживает местных производителей?»

— Ну назовите мне крупные предприятия, которые ушли при мне! Я постоянно задаю этот вопрос, но никто мне не ответил еще ни разу, потому что нет ни одного предприятия, которое ушло бы из Бугульмы в последние годы. И это результат нашей целенаправленной политики: мы с каждым руководителем предприятия все это прорабатываем. Всегда на связи. Более того, я скажу, что мы и нашу бугульминскую авиакомпанию в родное лоно вернули. Ее в свое время передавали в налоговую базу Лаишево. Сегодня она вернулась на свою родную историческую землю. Теперь «ЮВТ Аэро» — это налогоплательщик города Бугульмы.

— Вот дальше вопрос от Ларисы: «Как администрация взаимодействует со средним бизнесом района? Возможно ли создать такие же благоприятные условия для бизнеса, как в соседнем Октябрьском? Город сопоставим с Бугульмой, но торговля там процветает бурно, за одеждой и машинами бугульминцы едут именно туда. Может, стоит задуматься о создании крупных оптовых площадках на территории нашего города?»

— Я бывал в Октябрьском. У них есть чему поучиться, но и им есть чему поучиться у нас. Поэтому сравнивать некорректно.

— За одеждой и машинами бугульминцы едут в Октябрьский?

— Возможно, кто-то из читателей и ездит в Октябрьский, ради бога. Это же хорошо, что у людей есть возможности обновлять автопарк. Если в Октябрьском удобнее, чем добираться до Казани, например, в этом нет ничего плохого. У нас свободная страна и свободное передвижение, пожалуйста. Я бы не сказал, что это прямо тенденция.

— Как все-таки администрация взаимодействует со средним бизнесом района?

— Все меры государственной, муниципальной поддержки малого и среднего бизнеса мы оказываем. Потому что мы первые интересанты. У нас сегодня доля малого и среднего бизнеса составляет 17 процентов. Это достаточно серьезная цифра. Понятно, что это не предел наших мечтаний. Но 17 процентов — это тоже уже немало. Мы прирастаем.

Мы регулярно встречаемся с малым и средним бизнесом, поверьте мне. Я встречаюсь, моя команда встречается, мы всегда, в режиме 24/7, открыты для малого и среднего бизнеса. Понятно, что не всегда сразу удается найти компромисс, потому что есть закон, определенные правила организации процесса. Лишнее воздействие может ему только повредить. Поэтому все меры поддержки мы оказываем, абсолютно все.

Мы ориентированы на то, чтобы у нас малый и средний бизнес процветал, ведь пандемийный период показал, что есть зона возможностей, которая вообще не изучена, и никто этим не занимался. Например, эффект перехода в разряд самозанятых. Никто не верил, что он сработает, а сегодня он успешно действует, в том числе у нас. У нас каждый год количество самозанятых вырастает. Просто люди понимают, что они, выйдя из тени, из серой зоны, став самозанятыми, получают хорошую кредитную историю, могут получить банковскую поддержку. Понятно, что не все просто, и не все я как глава могу регулировать. Но в целом поддержка есть.

— Сколько у вас самозанятых?

— Порядка 5,5 тысячи. Более того, сейчас опять открылся фронт возможностей. Никто раньше не поверил бы, что по интернету можно заказать все что угодно и тебе доставят прямо домой. Я говорю о маркетплейсах. Тоже все с опаской к этому относились. А сегодня уже больше 600 субъектов малого и среднего бизнеса работают и размещают свою продукцию на маркетплейсах.

— Логистических центров никто не планируют у вас строить? Зеленодольск, к примеру, вообще заполонили эти склады.

— Я не хочу забегать вперед, не хочу сорвать удачу. Мы работаем в этом направлении.

С точки зрения логистики Бугульма очень удобна по юго-востоку. Ну смотрите: трасса М5, трасса М7, железнодорожная ветвь большая, наличие аэропорта. У нас все есть, кроме большой воды. Мы данным вопросом начали давно заниматься, на самом деле, просто он требует глубокой проработки. Сегодня мы уже понимаем, что и как. И обязательно этим преимуществом надо воспользоваться.

Это не то что семь кругов ада, это просто ад.

«Если есть спрос, появляется предложение, начинается строительство. Это один из факторов того, что, я надеюсь, мы в правильном направлении идем» Фото: «БИЗНЕС Online»

«Долгое время не строили 10-этажные дома. И вот наконец-то строим»

— «В то время как умирают бугульминские строительные организации, почему в районе строительные и ремонтные работы ведутся казанскими подрядчиками? Дайте заработать гражданам своего района. И почему пять лет не строились жилые дома в районе?» (Лариса)

— Конечно, не хочется так отвечать, но мне кажется, этот человек не проживает в Бугульме. Пусть назовут мне одну подрядную организацию, которая не наша, неместная. Все подрядные организации имеют прописку в Бугульме. Все. Более того, бугульминские подрядчики работают уже по всему юго-востоку. И мы к этому тоже планомерно шли. Когда я пришел в 2014 году, были все кто угодно, но только не бугульминцы. Сегодня все прописаны в Бугульме, и все налоговые отчисления идут в бюджет Бугульминского муниципального района.

— А жилье многоквартирное строится?

— И жилье строим. По программе сейчас идет строительство двух 10-этажных домов по 60 квартир каждый.

— Это впервые за сколько лет?

— Такие высотки не строили давно. Просто надо понимать, что это вопрос спроса и предложения. Строить ради того, чтобы строить, — это бессмысленно, дом просто будет стоять. Если есть спрос, появляется предложение, начинается строительство. Это один из факторов того, что, я надеюсь, мы в правильном направлении идем, потому что мы долгое время не строили 10-этажных домов. Очень долго. И вот мы наконец-то строим.

Вторичный рынок сегодня предлагает квартиры дешевле, чем новое жилье. Поэтому народ на вторичном рынке покупает активнее.

— «В городе много старинных пустующих зданий. Почему в них не развивается коммерция, ведь по соседству построены офисы и торговые площади?» (Булат)

— Эти дома все муниципальные. И для коммерции мы всегда открыты, любой дом можем выставить на аукцион.

— А есть среди этих старинных домов памятники, к которым нужен особый подход?

— Они все как раз объекты культурного наследия. Поэтому я, как экс-префект, данную тему знаю от и до, с какими сложностями столкнется человек, который возьмет это здание. У нас есть здание на пересечении улиц Советской и Джалиля, где в годы Гражданской войны располагалась комендатура, это объект культурного наследия, но у него есть собственник. Там количество надзорных органов так его взбодрило, что он, мне кажется, сам уже не рад, что стал собственником этого здания. Я, как никто другой, понимаю, насколько тяжело даже с точки зрения финансов, не говоря уж о том, как пройти все необходимые процедуры согласования. У объекта культурного наследия, если он признается таковым, стоимость капитального ремонта в 3 раза выше, чем если построить новый. Много ли желающих найдется?

Надо снять ряд ограничений, согласно которым может зайти туда собственник. Иначе мы просто их потеряем. Я с этим столкнулся, работая префектом. Это не то что семь кругов ада, это просто ад.

— Никто не хочет брать или не даете?

— Никто не заявляется. У нас есть огромное желание разместить в одном из купеческих зданий Дом дружбы народов. Мы в этом направлении двигаемся. Да, не так все просто, но, я думаю, мы какой-то формат финансирования все-таки найдем. Скорее всего, оно будет субсидиарным, может, республикой, спонсорами, меценатами. Такое намерение у нас есть.

«Мы капитально отремонтировали детский оздоровительный лагерь имени Губина. В 2014 году, за несколько месяцев до моего прихода, он был закрыт по причине аварийности» Фото: «БИЗНЕС Online»

Будет ли турист возвращаться в Бугульминский район?

— «Бугульма очень далеко от Казани. В нынешних условиях, когда многие страны закрыты, хочется больше путешествовать по Родине. Для чего стоит приехать в Бугульму туристам?» (Ринат)

— Во-первых, давайте начнем с нашего географического месторасположения. Бугульма находится на Бугульминско-Белебеевской возвышенности. Это подножие Уральских гор. Мы на 369 метров выше уровня моря, а самая высокая точка — 418 метров над уровнем моря. У нас прекрасные холмы, горы, гора Соколка.

— А что на них делать? Один раз посмотрел, и все — уехал.

— Вот когда вы один раз посмотрите, вы точно приедете туда смотреть еще много раз. Я вам обещаю.

— А что там есть? Гостиницы, какие-то кемпинги, что?

— По гостиницам у нас ощущается голод. По глэмпингам… У нас есть прекрасное место, мы его называем «Карабашское море». Это Карабашское водохранилище, и в прошлом году первый глэмпинг-парк открылся — «Бушидо Парк». В этом году уже компания «Татнефть» выиграла грант, и появилась «Новая земля». Это будет уникальное место для туристов. Там будет и спа-зона, и медицинский корпус для восстановления. У них масса затей. Первый этап уже запущен, весь комплекс планируют реализовать к 2025-му.

Каждый город имеет свой краеведческий музей. У нас он очень интересный, насыщенный, и выставка хорошая, тем более мы в этом году там приступили к ремонту, у нас он будет одним из лучших. Сокольская гора, где, по преданиям, прятался Емельян Пугачев от царских войск, и, конечно же, музей Ярослава Гашека, единственный в стране. Их всего два — на родине писателя, в Чехии, и у нас. Поэтому посетить его точно стоит. Замечательный русский драматический театр имени Баталова. Его тоже стоит посетить, потому что это уникальное место, уникальная труппа.

— Кстати, есть вопрос читателя о театре: «Увольняют директора театра имени Баталова В.П. Юдина, который руководил им 28 лет и которому до пенсии остался год. Вы позволите совершиться этой несправедливости? Дайте уважаемому мэтру красиво уйти на пенсию!»

— Давайте начнем с того, что театр не относится к компетенции муниципалитета. Это зона ответственности министерства культуры, оно заключает трудовой контракт, и именно министерство принимает решение, продлевать контракт или нет. С точки зрения профессионализма — это одна сторона, с точки зрения человеческого отношения — другая сторона. У меня запланирована встреча с труппой театра, и мы эти вопросы тоже будем обсуждать. Я уже вел разговор с министерством культуры, но пока мы к общему знаменателю не пришли. Но обязательно придем.

— А министерство культуры чем мотивирует? Тем, что надо новую кровь влить в театр?

— Ну, скорее всего, да. Этот вопрос лучше задать министерству культуры. За них комментировать я не хочу.

— «Что будет представлять собой парк-отель „Новая земля“? Для какого это кошелька? Опять для богатых?! А что будет тем, кто получает за работу ниже прожиточного минимума?» (Альберт)

— Пока ценовая политика не определена, потому что парк еще не запустили в эксплуатацию. Но тут же законы рынка. Чем больше подобных глэмпингов и парков, аттракционов, тем больше конкуренции, тем ниже цена. Пока они одни из первых, понятно, что цена будет в пределах 10 тысяч в сутки, со всеми развлекательными моментами.

Но у нас есть еще один проект — «Карабашское море». Он гораздо сложнее, но интересный, уникальный. Мы его защищали на инвестсовете перед раисом республики. Предварительное согласие мы получили, но это очень дорогостоящий проект, это горнолыжный комплекс на другом берегу Карабашского водохранилища. Там интересная территория для развития подобного вида и бизнеса, и досуга. Поэтому все в перспективе, работаем.

Вот читатель спрашивает, почему стоит туристам приехать к нам. У нас климат уникальный, у нас воздух не такой влажный, он у нас сухой, более полезный.

Кроме того, мы капитально отремонтировали детский оздоровительный лагерь имени Губина. В 2014 году, за несколько месяцев до моего прихода, он был закрыт по причине аварийности. Там страшно, хоть проводи съемки битвы под Севастополем. И он был только летнего функционала. Сегодня этот лагерь круглогодичный, почти на 200 койко-мест. И уникальность этого лагеря в том, что там могут оздоравливаться дети с ограниченными возможностями здоровья. Там на первом этаже двух корпусов адаптированные комнаты для детей — инвалидов-колясочников. Они там могут оздоравливаться в сопровождении либо родных и близких, либо опекунов. Таких лагерей в республике нет. И там есть так называемый тур выходного дня, когда любая семья за совершенно приемлемые деньги может приехать и оздоровиться, погулять, вместе провести время, подышать свежим воздухом — это все располагается в сосновом лесу. Зимой там есть возможность покататься на санях, лыжах.

«Нужны в первую очередь носки и нательное белье. Я говорю: «А почему?» Говорят: «В окопе вот мы сидим две недели, там же не постираться. Вот это нужно» Фото: «БИЗНЕС Online»

СВО: «Нужны в первую очередь носки и нательное белье»

— Лагерь имени Губина упоминается в таком вопросе: «Почему семьям погибших и военнослужащих не оказывается в нашем городе никакая помощь? Только все мобилизованным и их семьям. На новый год из четверых внуков никого не пригласили на елку в Казань. В весенние каникулы не пригласили в лагерь имени Губина, где была организована смена для детей мобилизованных. До сих пор нет выплат за орден Мужества и выплат за страховку за погибшего сына. Не предоставлена мне, матери погибшего и военнослужащего, путевка в санаторий. Никому нет никого дела. Мой сын приезжал после ранения. Никто его не встретил, никто не проводил, как мобилизованных. Почему?» (Елена). К сожалению, она своего электронного адреса не написала.

— Я ни одного подобного случая не слышал. Если мы где-то как-то не оказали помощь, я прошу прямо немедленно обратиться в администрацию, и я лично разберусь. Но таких фактов у меня нет. Пусть укажут фамилию, обратятся в администрацию. Хотя у нас семьи всех тех, кто ушел туда, на карандаше.

— «Вы встречаетесь с мобилизованными. Что они говорят о снабжении, о командирах? Читал в БО, что, например, „Алге“ не хватало даже боеприпасов и воды. Что там творится вообще?!» (Даниил)

— Всегда, когда приезжают участники СВО на побывку, домой, я стараюсь встречаться лично, потому что мне, как главе, необходимо знать, какая первичная необходимость возникает на передовой. Для меня, например, было откровением, что не хватает… Причем я это видел, я же туда ездил. С едой проблем нет, вот от слова «совсем», с водой тоже. Я говорю: «А что нужно?» Квадрокоптеры, тепловизоры мы по мере возможности отправляем. Я прошу прощения, нужны в первую очередь носки и нательное белье. Я говорю: «А почему?» Говорят: «В окопе вот мы сидим две недели, там же не постираться. Вот это нужно». И мы сразу взялись за обеспечение нательным бельем. 

Почему для меня это важно? У нас создан фонд, есть сообщество, которое помогает. Мы с ними в тесном сотрудничестве. Руководитель военторга Татьяна Сазонова и директор Бугульминского филиала НПП «ГКС» Альберт Каримов от лица бизнес-сообщества являются кураторами, а есть еще инициативная группа от лица жителей. И мы, администрация, берем на себя общую координацию процесса. Сейчас есть как минимум четыре локации, где мы собираем гумпомощь. Формируем груз исходя из того, куда и что отправлять. Если в наш батальон «Алга», то это одни потребности, если к другим везем, например в сторону Новой Каховки, там и потребности другие. Главное, мы со своими на постоянной связи, мониторим ситуацию и из первых уст узнаем, чем именно лучше помочь. Конечно, определенные сложности у бойцов возникают регулярно, но мы держим руку на пульсе и стараемся оперативно реагировать.

По итогам встречи один из мобилизованных говорит: «Нашли машину, но она полусломанная, надо бы…» Мы тут же быстро соорганизовались, выделили деньги, ее отремонтировали, и она уехала на фронт. У нас есть вообще уникальный пример. Бабушка свою машину, уазик, передала в зону СВО. И такие люди у нас есть.

— «Расскажите, пожалуйста, о героических подвигах вашего сына Тиграна. Говорят, что он находится сейчас на СВО, защищает нашу Родину». (Иван)

— Это, похоже, вопрос с каким-то сарказмом. И все же отвечу. Героический подвиг моего сына Тиграна сейчас заключается в том, чтобы учиться, получать образование и закончить вуз. Как и большинство парней его юного возраста.

«Чем выше качество уровня жизни у населения, тем запросов больше. Это тоже своего рода вызов» Фото: Сергей Елагин

«А вы мне назовите город, в котором нет проблем по дорогам»

— «Почему в Бугульме не развиваются свои внутренние проекты? В бюджете города совсем нет денег? Видим, что город пытается запрыгнуть во все возможные гранты и дотации, но вы не задумывались, так ли все они нам нужны?» (Александр) А какие могут быть внутренние проекты?

— Было бы странно и непрофессионально с нашей стороны, если бы мы не пытались запрыгнуть в гранты и дотации. Делали это и будем делать дальше.

— Сколько налогов остается на территории и что на эти средства можно сделать без помощи республики, без участия в грантах?

— Это в целом бюджет города, который во многом обеспечивает социальную сферу, благоустройство, дорожные работы. Но у нас еще есть такое понятие, как «допдоходы» — это когда ты выполняешь те показатели, которые тебе устанавливает министерство финансов республики, и, вот если у тебя остаются деньги сверх того, ты этими деньгами можешь распоряжаться, как посчитаешь нужным. Первый такой допдоход в Бугульме появился всего три года назад.

— План-то вы раньше, значит, не выполняли?

— Нет, вообще не выполняли. Поэтому мы не могли деньги никуда тратить, кроме как на зарплату, «коммуналку». Сейчас у нас появляются деньги, на которые можно, например, что-то отремонтировать. Какую-то часть денег мы направляем на очистные сооружения. Часть денег мы направляем на обеспечение безопасности по программе «Безопасный город» по предписанию надзорных органов. Это, кстати, отдельный разговор. Вот надзорные органы выписывают нам предписания, например, за то, что дорога не отремонтирована, а ты это предписание выполнить не можешь, потому что в бюджете денег не хватает. За невыполнение предписания еще и штраф полагается. С появлением допдоходов мы получили возможность такие «дыры» латать. По итогам прошедшего года я очень удовлетворен количеством допдоходов.

— «Почему бюджет Татарстана не выделяет Бугульме сотни миллионов на ремонт мостов, дорог, тротуаров? Бугульма — унылый, неухоженный, неудобный город». (Рамил)

— Один из моих «любимых» вопросов (улыбается). Кстати, есть два вопроса, которые повторяются в той или иной интерпретации каждый месяц: о моих начищенных туфлях, в которых я должен пройти по тротуару, и вот об «унылом» и «неухоженном» городе. Предлагаю вот этим товарищам приехать, я лично им экскурсию сделаю по этому «унылому и неуютному» городу.

Когда пишут, что у нас в городе темно… «Ребята, вы вообще в Бугульме живете?» — вот мне хочется задать вопрос. Я этот вопрос задавал, когда недавно проводил прямой эфир: вы вообще в Бугульме живете? Когда в 2014 году приехал, стояли лампы ДРЛ, такие, знаете, советские. Да, они дешевые. Но я понимал, что это, во-первых, несовременно, во-вторых, не отвечает требованиям безопасности, потому что есть улицы с интенсивным движением. Мы тогда энергосервисный контракт заключили, в городе поменяли все 7,5 тысячи светильников на светодиод. Сейчас заканчиваем работы по району. Причем это достаточно умная система: улицы первой категории у нас получили 100-процентное освещение, то есть максималка горит, улицы второго плана — чуть пониже, а внутридворовые проезды — еще ниже. Потому что никто не хочет, чтобы, пока ты ночью спишь, у тебя во дворе лампа горела.

— По дорогам проблема есть?

— А вы мне назовите город, в котором нет проблем по дорогам. Назовите мне хотя бы одного мэра, которому хватает денег на все. Я не найду такого мэра, и вы не найдете. Чем выше качество уровня жизни у населения, тем запросов больше. Это тоже своего рода вызов. И в принципе, хорошо, что люди эти вопросы задают. Это нужно, это нас стимулирует. Мы находимся в тонусе всегда, потому что сверху у нас есть правительство республики, наш раис, а снизу — население. Поэтому у нас, у глав, высочайший уровень мотивации делать хорошо. И каждый из моих коллег-глав пытается теми или иными способами максимально затащить средства на ремонт и дорог, и больниц, и школ, и детских садов. Максимально.

— Но давайте все-таки конкретно, сколько дали на дороги в этом году? Вот сейчас сезон ремонта.

— У нас три программы. На основное дорожное полотно — 50 миллионов рублей, плюс на ЩПС 30 миллионов и плюс наш муниципальный фонд — 15–20 миллионов. В целом порядка 100 миллионов рублей.

Но что такое 50 миллионов рублей? Ну плюс там наш фонд, итого 70. Это капля в море. У нас 289 километров дорог только в городе. Нам только для поддержания в хорошем состоянии порядка 400 миллионов надо в год. Приходится принимать соломоново решение, у нас же бюджет нерезиновый. Проводим комиссионный объезд улиц, на которые у нас есть предписания надзорных органов, и те, где есть запросы жителей, где больше всего негатива. Где находятся социальные объекты. Мы все учитываем. Осенью мы начинаем формировать программу следующего года, но весной, как показала практика, мы заново выезжаем, потому что зима вносит свои корректировки. Поэтому, представьте, вам надо 300 миллионов рублей, а у вас, условно говоря, только 50 миллионов. Мне говорят: да неужели сложно? Да не сложно сделать, только денег не хватает. И нет ни одного города, где всегда хватало бы денег на дороги. Я не знаю такой город.

— «Когда уже будут асфальтировать улицу Заречную? Обещают с 2019 года. Деревья все надо пилить, засоряют речку нашу. Мост разрушается. Приезжайте, посмотрите, как мы живем на этой улице, бардак кругом». (Алсу)

— Вопрос в настоящее время в работе. Улица рассматривается для включения в программу на 2024–2025 годы.

— «Построили дом в деревне Ключи по программе „Молодой специалист“. Улица новая, дороги нет. Куда обратиться, чтобы проложили дорогу по новой улице? И еще вопрос: когда в деревне планируется реконструкция здания сельского совета/клуба? Сейчас очень хорошо развита молодежная политика, а в деревне молодежи много и ей некуда пойти». (Ирина Бадулина)

— Вопросы устройства дорожного полотна, а также реконструкция сельского Дома культуры рассматриваются для включения в республиканские программы.

— «Когда будут сделаны дороги? Едешь по улице Ленина, в сторону Сельхозтехники — яма на яме». (Анна)

— Капитальный ремонт участка улицы Ленина — от СК «Факел» до ж/д переезда — будет выполнен в августе 2023 года.

— «Когда будет мост на ж/д переезде? Бывает, и по часу стоим, пока поезда не проедут». (Регина)

— Я этим вопросом заново сразу начал заниматься, потому что все мое детство прошло в Верхнем поселке. Я прекрасно знаю эту проблему, когда там попадаешь прямо в час пик, шлагбаум закрыт, и ты 40 минут стоишь. Не все могут себе позволить в объезд поехать, и вот приходится стоять. Особенно сложно для машин специальных служб — скорой помощи и пожарным. Поэтому мы сразу этим вопросом начали заниматься. Приезжала исследовательская группа, и мы изучали три варианта постройки вот этого ж/д перехода: наземный, подземный и в другом месте.

— А в другом месте — надземный или подземный?

— Надземный тоже, просто с другой стороны тоже есть подъезд, со стороны «Сельхозтехники». Первый вариант, наземный, очень большой, но он единственно возможный. Но там затрагиваются жилые постройки, потом затрагивается часть предприятия ОТТ, частные гаражи, то есть надо все сносить. Но он единственный реализуемый. Подземный — нет, потому что грунтовые воды, а второй вариант, который в другом месте, — там высота перехода будет сверхгигантской, она не пройдет ни по каким СНиПам. Проект прорабатывался, но началась пандемия, и все тормознули. Тогда стоимость проекта была примерно 1,7 миллиарда рублей, сейчас мы считали — почти 3 миллиарда.

— Это с учетом компенсации за снесенные частные объекты?

— Да. Это вопрос очень сложный, но рано или поздно мы к его решению придем, потому что Верхний поселок — достаточно большой жилой массив, более 3,5 тысячи человек проживают, и там частный сектор. Конечно, много неудобств. Я уверен, что рано или поздно этот вопрос мы победим.

«Я на своих деловых понедельниках неоднократно критиковал руководство «Водоканала», потому что та инвестиционная программа на 2023 год, которую они мне презентовали… Я говорю: «Вам самим не стыдно? Что вы мне показываете? Что это за цифры?» Фото: kt.tatarstan.ru

«Чтобы запустить общественный транспорт, уже полпути прошли»

— «Где общественный транспорт? (Думаю, не я одна задам этот вопрос.) Это какой-то кошмар. Как быть людям, у которых нет своего личного или служебного автомобиля? У родителей дача в малой Бугульме, по выходным они выехать туда не могут, транспорта нет. В будни ходит три автобуса, последний — в 6 часов вечера. Когда будет нормально ходить ОТ?» (Анна)

— Да, это проблема не только нашего города, но и многих городов Республики Татарстан.

— Но говорят, что его у вас вообще нет.

— В Лениногорске за год до нас он перестал существовать.

— Давайте все-таки о перспективах. Чего ждать?

— У нас сейчас на четырех маршрутах автобусы ходят. Понятно, что это не решение проблемы. Мы этим вопросом планомерно занимаемся. Более того, мы уже подали заявку на получение в лизинг автобусов: 14 — в 2023 году и еще четыре — в 2024-м, итого 18 автобусов. Хорошие, комфортные, мы выбирали либо газомоторные, либо на традиционном топливе. Сейчас вопрос до конца прорабатываем. Вопрос двигается, но не так интенсивно, как мне хотелось бы. Но я честно могу сказать, что мы уже львиную долю пути прошли к решению этой проблемы.

— У вас транспортные компании частные?

— У нас всегда были частные транспортные компании, и сейчас тоже.

— А сколько было, сколько осталось?

— В 2014-м четыре, потом, буквально через год, осталось две. Через четыре месяца второй ушел. Вот остался один, наше АТП.

— Говорили, что вообще ни одного автобуса в Бугульме нет. Как появилось четыре маршрута?

— Момент, когда вообще ни один автобус не ходит, был ровно три дня. Три дня транспорт не ходил. Мы искали вариации, как нам запустить транспорт. Нашли.

— А почему не ходил три дня? Потому что все автобусы сломались, забастовка или что?

— Предприятие, которое обслуживало город, все автобусы пустило на металлолом. И одномоментно город встал. Вот три дня мы искали возможность, заново запустили, но это уже перевозчик, который занимался пригородом.

— Все на металлолом  — это был шаг отчаявшегося перевозчика или таково было состояние подвижного состава?

— Там много факторов. Во-первых, тарифная политика. Долгое время мы не могли поднять тариф с 18 рублей. Каждый год топливо и запчасти дорожают, зарплата должна расти, а у тебя проезд — 18 рублей. Они же все считают деньги и умеют считать деньги. Тут вопрос субсидий.

— За льготников?

— Да. Это неприбыльный вид бизнеса.

— Да это во всех городах, и в Казани то же самое.

— Поэтому и говорю, что это общая проблема. Но мы уже полпути к тому, чтобы запустить общественный транспорт, прошли.

— А как удалось уговорить перевозчика из пригорода проложить маршруты в городе?

— Мы ушли от регулируемого тарифа. Поэтому он сейчас сам устанавливает цену своего проезда, но с нами согласовывает.

— И сколько сейчас стоит проезд?

— 30 рублей.

— «Что творится у вас с „Водоканалом“? Как вы допускаете, что они, хозяева, сначала украли предприятие у народа, сейчас обокрали само население, придумывая фиктивные долги? Как вы думаете, можно ли предприятие обратно вернуть государству и навести порядок? В Ютазах тоже сначала „Водоканал“ передали одному богачу, а когда он, став хозяином, начал творить беспредел, вернули государству. Нельзя ли это Бугульме?» (Альберт)

— С «Водоканалом» были проблемы, мы встречались с его собственниками и пришли к соглашению. То безобразие, когда отрезали колонки в населенных пунктах, прекратилось.

— А как «Водоканал» в частных руках оказался-то? Это же объект жизнеобеспечения!

— Это случилось задолго до меня. Исторически так сложилось.

— А можно ли вернуть назад? Ставил ли кто-нибудь этот вопрос, кроме читателя?

— Да, можно выкупить предприятие. Но это неподъемные деньги для муниципалитета. Кроме того, там, смотрите, какая ситуация. Мы же все слышали, что есть проблема по сетям. Сейчас вернуть «Водоканал», да, я могу. Но сети сейчас обслуживают они. Если мы сейчас заберем, а изношенность сетей в Бугульме очень приличная, у нас просто бюджет не выдержит. Поэтому я не сторонник говорить о том, могу ли я… Конечно, могу, но дальше я что буду делать? Я на своих деловых понедельниках неоднократно критиковал руководство «Водоканала», потому что та инвестиционная программа на 2023 год, которую они мне презентовали… Я говорю: «Вам самим не стыдно? Что вы мне показываете? Что это за цифры?»

— С гулькин нос?

— Конечно. У нас прорывы за прорывом, а вы мне циферку здесь рисуете… Нет, так не пойдет. Я понимаю, что у них тоже денег особо нет. Но вкладываться в сети надо.

— «Почему убрали уличные колонки?» (Альфия, Тимур, Наиля)

— А по колонкам все, вопрос решен, и, я думаю, к нему мы больше возвращаться не будем. Более того, там, где срезали, они их восстановят.

Что касается взыскания с должников, тут я на стороне «Водоканала». Ребята, если вы пользуетесь водой, ну платите. Они сейчас проводят аудит: очень много самоврезок. Ипэшники грешат. Раз, тихонечко врезались — и вроде за воду платить не надо. Вскрыли — все, по факту, по тарифу будьте любезны оплатить.

— Но тариф-то на воду регулируемый государством, не как в общественном транспорте?

— Конечно. Вода — это жизнеобеспечение, это даже не обсуждается. Поэтому мы вопрос с ними с повестки дня сняли, но по должникам они все равно будут продолжать работать. Перед «Водоканалом» есть колоссальная задолженность. Даже по муниципальным квартирам колоссальное количество должников — по 100–130 тысяч не платят.

— «В городе разрослось очень много кустов американского клена, он растет повсюду, а главное, он закрывает обзор на краях перекрестков, что создает опасность движения для автомобилиста, который вынужден ехать на дорогу вслепую. Почему в городе не ведется плановая вырубка этого сорного куста, а главное, не расчищается видимость на перекрестках?» (Ольга)

— Во-первых, у нас не заросло. Во-вторых, в Советском Союзе почему-то посчитали, что американский клен — это самое лучшее, быстрорастущее, растение. А оказалось, что это сорняк. Одномоментно удалить его по всей площади города просто не представляется возможным. А обрезка идет. У нас же есть горячая линия. Когда поступает жалоба, мы соответствующим службам ее передаем, и они отрабатывают.

«У нас же есть Центральная районная больница, мы обслуживаем не только Бугульму, но и часть юго-востока республики» Фото: msu.tatarstan.ru

«Мы готовы на все, чтобы привлечь специалистов»

— «Если в городе нет денег или ответственных, то нужна инициативная группа, которая под председательством мэрии могла бы организовать волонтерское сообщество в соцсетях и физически выбрать день для ремонта, чистки от мусора городских объектов. Где наша служба внутренней политики? Были ведь времена, когда город становился лауреатом конкурса „Самый благоустроенный город России“"» (Дамир)

— Я приглашаю его к нам в администрацию, мы обсудим.

— «В Бугульме, на бывшем элеваторе у центрального водоема, планировалась реконструкция, но процесс замер. Читали, что сменился владелец, были планы сделать там и аквапарк, и место для досуга молодежи. Какие сейчас планы на данное место?» (Александр)

— У этого объекта есть собственник, это москвичи. В свое время им принадлежал Хлебокомбинат №1, ПКХП №1. Они его продали, а вот это здание пока в их собственности. Это объект культурного наследия, старая мельница, да, ей больше 100 лет, ее разбирать нельзя, а просто вложить деньги… Для чего? Ну что там сделать? Там был первоначальный проект, причем интересный. Хотели они под жилье, а вокруг создать инфраструктуру. В итоге, когда поняли, что это неликвидно, отказались от проекта. Я до последнего с ним беседовал, убеждал: «Давай, давай! Ты же все равно потом продашь». Но он пока и не продает. Готов, наверное, продать муниципалитету. А других желающих нет.

То же самое по зданию ликеро-водочного завода. Хорошая территория, там почти 2 гектара земли, но здание — объект культурного наследия. Сейчас мы ведем переговоры с потенциальным желающим приобрести территорию и здание. Он говорит: «Я еще подумаю…» Но пока переговоры ведем.

— «Когда в поликлинике ЦРБ появятся местные врачи вместо залетных иногородних гастролеров?» (Иван)

— У меня встречный вопрос: а что плохого в «залетных» врачах? Если они высококвалифицированные врачи, тем более узкой специализации. Слава богу, что приехали. У нас кадровый голод по врачам! И не только у нас.

— А с учителями тоже проблемы?

— Тут еще более или менее. А вы знаете, какого труда стоит нам удерживать ту плеяду педагогов, которая еще с советских времен работает, которая всей душой и телом предана своей профессии?

— И как вам удается их удерживать?

— У нас очень опытный начальник управления образованием Валентина Васильевна Кульбеда, она сохранила все самое лучшее из советской школы и очень избирательно берет из того, что есть в нынешнем формате.

— А что вы делаете для того, чтобы заполучить местных врачей?

— Мы давно этим вопросом занимаемся, потому что есть кадровый голод. У нас же есть Центральная районная больница, мы обслуживаем не только Бугульму, но и часть юго-востока республики. И я ставлю задачу перед начальником горздрава: мы можем отремонтировать все поликлиники и больницы, но, если у нас не будет врачей, это будут просто красивые пустующие здания. Задача начальника горздрава — искать кадры. Вот прямо с утра начинать и вечером заканчивать свою работу, один из видов этой работы — искать врачей. Сейчас к нам из Оренбургской области специалисты стали переезжать. Не так повально, как хотелось бы, но все же.

— А какие есть программы для привлечения специалистов?

— Мы готовы предоставлять муниципальное жилье, которое высвобождается.

— В аренду отдаете?

— Конечно. Мы вообще все формы поддержки готовы предоставить и земли выделять под строительство жилья. Мы готовы на все. Для меня важно, чтобы к нам пришли специалисты. Ведь в Бугульме была очень сильная школа здравоохранения, там громкие имена: Сигалы, Шварцы.

— «Как выдвинуть свою кандидатуру и стать руководителем сельского поселения? Очень хочется в некоторых населенных пунктах провести реформы — как в ремонте инфраструктуры, так и социальных объектов. Не всегда можно на местах застать этих руководителей, поэтому ваши „глаза“ не видят, „уши“ не слышат, а так хотелось бы помочь!» (Камиль)

— Чем больше инициативных людей, тем лучше. Мы Камилю сами напишем. Честно говоря, у нас же большая армия диванных критиков. Я говорю: возможно, мы чего-то не знаем, но у нас есть вакансии — пожалуйста, приходите. Мы только рады инициативной группе. Тем более если народ еще самоорганизуется. Всегда говорят: вот, что мешает провести субботники? Да ничего не мешает, вы просто приходите на эти субботники!

— «Я предлагаю вам свою помощь! Я хочу, чтобы город, в котором я родился и жил, процветал!» (Абсолютный батыр Бугульмы 2002, 2010, 2011 годов Рустам)

— Добро пожаловать, я только за.

— Найдете применение батыру?

— Найдем. Знаете, с каким трудом я искал начальника отдела спорта? Кадровый голод — это объективная реальность. Это заблуждение, что на муниципальной службе хорошая зарплата. Нет. Ответственность кратно выше, надзорные органы только за нами и смотрят. А на эти зарплаты специалист не пойдет. Хороший, высококлассный специалист.

— Кстати, как вы формировали свою команду? Вы 9 лет назад сильно ее поменяли?

— Я всех собрал и сказал: «Ребята, теперь я здесь. Я никого не увольняю, никого не трогаю, в течение года покажите свою работу. Понятно, что вам придется перестраиваться. Я тоже в чем-то буду перестраиваться, потому что я командный игрок, я же не самодур». Поэтому я за командную историю. Со временем, да, какая-то часть людей ушла, другие люди пришли. Это естественный процесс, это нормально.

— Но так, чтобы из Казани перевезли с собой, — нет такого?

— Со мной приехал водитель. Он уже со мной почти 20 лет. Приехал помощник. Сейчас он ушел в самостоятельное плавание, это тоже нормально. Но остался в Бугульме, обзавелся семьей, сейчас ушел в бизнес. Еще руководитель исполкома. Остальные все местные.

«Я вообще за молодежь. Честно. Молодежь — это будущее. Но ее возвращение в лоно родного города — это ведь процесс крайне небыстрый» Фото: Сергей Елагин

«В 10–11-х классах веду уроки любви к Родине и городу»

— «Чем больше всего гордитесь в своей работе в Бугульме? Не планируете ли возвращаться в Казань?» (Карина)

— Начну с конца — я люблю свой город, никуда не планирую уезжать. Но я солдат, и если Родина скажет — пойду.

— А если на новые территории России?

— Я же говорю — я солдат, офицер. У меня два звания: майор милиции, а воинское — старший лейтенант.

— И чем больше всего за 9 лет в своей работе гордитесь? Что удалось сдвинуть? Удовлетворение есть от сделанного?

— Мне не стыдно, но удовлетворения у меня пока нет. Я поясню почему. Я своим коллегам и жене сказал: «Как только вы увидите или я скажу, что я удовлетворен своей работой, вы первые, кто должны сказать мне: „Линар, все, вставай и уходи. Ты морально и профессионально сгорел“». Когда я сам успокоюсь, значит, уже стану неэффективным. Поэтому рано еще для гордости, рано еще бронзоветь. За каждой целью, что я себе ставлю, приходит новая цель. Я в этом отношении очень практичный.

— Все-таки назовите объекты, которыми гордитесь.

— Стадион, лыжная база, Дворец молодежи, лагерь имени Губина, все наши спортивные объекты, объекты здравоохранения, благоустройство города. Мы замечательную историю сделали на центральном водоеме. Та же самая пешеходная улица Гашека — когда мы только приняли решение, что из проезжей она превратится в пешеходную улицу, я получил в свой адрес столько негатива, которого никогда в жизни не слышал. А эта улица была просто как парковочная… Мы сделали, хотя, пока проектировали, пока делали, шел огромный шквал критики. Зато когда мы эту зону создали, там круглый год такое количество людей и отдыхающих! И я смотрю, что молодежь сейчас начала формироваться — по общественным пространствам уже есть какие-то пятачки, где у нас уличные музыканты выступают. Этого не было в Бугульме. Где художники сидят и рисуют — отдельно, сами приходят и рисуют. То есть не «заставляловки», не обязаловки. Устраивают какие-то уличные спектакли — это все есть, причем это уже не из-под палки, а люди понимают, что есть возможности где-то себя реализовать. Почему бы и нет? И молодежь это видит, она активно участвует.

Я вообще за молодежь. Честно. Молодежь — это будущее. Но ее возвращение в лоно родного города — это ведь процесс крайне небыстрый. Должны же пройти годы, смениться поколения. Я выступаю в трудовых коллективах, пришел в ТатНИИПИнефть, мне задают вопрос: «Как вам не стыдно?!» На площадке перед ТатНИИПИнефтью — в простонародье «сто пудов» — вечером всегда собираются машины. Это уже с 90-х годов, традиционное место, где собирается молодежь на машинах, потому что раньше некуда было идти, и они туда приезжали вечером, чтобы пообщаться. Но каждое утро я шел на работу и видел: там гора бутылок, окурков, мусора, пакетов из «Макдоналдса». Мне говорят: «Как вам не стыдно? Поставьте знак, что парковка и стоянка запрещена». На это я ответил: «Пока я мэр, я никогда этого не сделаю». — «Как? Вы не любите свой город?» Я люблю свой город! Но там же стоят не инопланетяне, не приезжие, а наши с вами дети! Значит, мы их так научили, что можно выкинуть мусор не в урну, и это наша с вами проблема. И давайте начнем с себя, чтобы потом наши дети, следующие поколения, видели, что есть красиво, что это не надо ломать, что надо только радоваться тому, что у тебя появляется. Я же не себе делаю. Мы ведь делаем для жителей, для следующих поколений.

— А эту проблему со стоянкой решили?

— Гораздо меньше стало мусора, но он все равно есть.

— Почему мусорить-то меньше стали? Какую-то работу с молодыми людьми проводили, встречались?

— Конечно, я же встречаюсь с молодежью. Я и в школы хожу, внеклассные уроки веду в 10–11-х классах — уроки любви к Родине и городу. У нас неформальные встречи очень частые. Мне ребята могут задать любые вопросы. Я никогда не готовлюсь, никогда не собираю вопросы заранее. И в сельских поселениях в школах бываю. Со мной можно провести «день с мэром», раз в год я это практикую.

— Как вы желающих выбираете?

— Они сами подают заявки. Обычно это бывает так: «А можно с вами?» — «Конечно, можно. Давай проведи со мной один день».

— А с журналистами?

— С журналистами я тоже проводил, я их прямо целый пул собирал.

— «С июня 2016 вы возглавляете федерацию тяжелой атлетики РТ. Каких успехов добились наши тяжелоатлеты на российских и мировых соревнованиях? Какие перспективы?»  (Мустафин Д.)

— С 2016 года в Бугульме было подготовлено 9 мастеров спорта России, 30 кандидатов в мастера спорта, 28 спортсменов I разряда. Ежегодно воспитанники отделения тяжелой атлетики входят в состав сборных команд России.

— «БИЗНЕС Online» удается читать? Время есть?

— Читаю всегда. Я и мониторинги социальных сетей делаю, все читаю.

— Какие-то пожелания есть к нам?

— Полюбите Бугульму, у нас замечательный город.

— Как вы считаете, качественный скачок у Бугульмы начнется, если появится высокоскоростное передвижение, авиасообщение с Казанью и другими городами?

— Я однозначно в этом уверен!

— В Бугульме ведь есть аэропорт?

— Есть, прекрасный. И я этим вопросом занимался, причем очень серьезно. Но, согласно новым законам, внутренние рейсы не субсидируются. Нам бы с общественным транспортом сначала вопрос решить, я не думаю пока о самолетах…

— Линар Рустамович, спасибо за обстоятельный разговор. Удачи вам!