«Любая сеть находит свое применение»: жительница Осиново плетет масксети для СВО

Светлана Жирова: « У меня там ни родных, ни знакомых, но жаль каждого и хочется всем помочь. Я считаю, что у меня это божий промысел»

«Без меня меня женили» 

— Светлана, как в целом относитесь к событиям на Украине? 

— До этого я жила как все, словно меня это не касается. Но с того момента, как начала этим всем заниматься и вникать во все, зашло глубоко в душу. У меня там ни родных, ни знакомых, но жалко каждого и хочется всем помочь. Я считаю, что у меня это божий промысел.

— Как к вам пришла идея плести маскировочные сети для наших бойцов ?

— В октябре прошлого года я отвезла вещи для бойцов на Оренбургский тракт, где работали пункт сбора гуманитарной помощи и цех по плетению маскировочных сетей. Рассказала об этом своей приятельнице Валентине, которая тоже помогает фронту. Спустя время она мне говорит: «Нам дают помещение. Будем плести масксети». Я порадовалась за нее, думала, она будет этим заниматься. Но, как говорится, без меня меня женили (смеется). Поручили это дело мне. В Осиново нам дали небольшое помещение бесплатно.

Поначалу каждый день приходила плести общая знакомая Зуля, у нее муж служит. Она создала телеграм-канал «Масксети Осиново», а меня сделала администратором. Через пару дней начали добавлять друзей и знакомых, как сарафанное радио пошло. Так чат стал расширяться (сейчас в нем больше 700 подписчиков). Сначала открылись «цеха» в этом новом помещении и осиновском ДК, позже открыли еще один в Юдино. В январе мне позвонил местный предприниматель Алексей Кочнев и попросил организовать производство в Казани. Он нашел помещение на Ямашева и оборудовал его. 

В январе мне позвонил местный предприниматель Алексей Кочнев (на фото) и попросил организовать производство в Казани. Он нашел помещение на Ямашева и оборудовал его

— Сами научились плести?

— Все через интернет смотрели и дорабатывали. Первая сеть была осенней, с листочками на ткани. Мне кажется, что это лучшая расцветка. Мы постоянно пробуем разные способы плетения, чтобы не блестело и не замечалось издалека. Стараемся, чтобы было без люрекса. Хочется идеально сделать.

— И что бойцы говорят? 

— Мы всегда просим их давать обратную связь — какие недостатки, где и что исправить. Но они просто рады тому, что у них есть, и никаких комментариев не дают. Говорят, любая сеть находит свое применение, куда-нибудь ее используют. Передавали им большую белую зимнюю сеть, а они сами доработали — бросили на землю, проехали по ней пару раз и она стала нужного цвета.

— Где берете ткань для плетения? Кто-то приносит или покупаете сами? 

— Зимой мы плели из тюли. Нам передали ее в большом количестве, поэтому тратиться не надо было. Но сети, стяжки, шнуры покупали сами. Сейчас весь материал покупаем на оптовой фирме в Казани. С удовольствием делимся между собой информацией, где лучше приобрести. Но кто-то даже наваривается на этом деле… Например, в Чебоксарах ткань продают по 200 рублей за рулон, а в Казани она стоит 60–80. А люди покупают по четыре рулона…

— А какой материал лучше использовать? 

— Смотря для чего применять потом будут сеть — можно хоть ткань, хоть тюль. Когда начали этим заниматься в октябре, изрезали все свои платья. По 3 раза в шкаф заглядывали. Если вещь в хорошем состоянии, но подходящего цвета, то резали все равно. Но сейчас людей подключилось побольше, поэтому собираем деньги и покупаем ткань. Сети тоже уже сами не плетем, покупаем готовые. Большой мешок купили и нарезали.  

— Сколько получается сделать сетей за неделю или за месяц? 

— Зависит от количества людей и размера сети. Например, заказали нам сеть 8 на 15 метров. Недели за полторы или две три сети сделали. Зимние плести подольше — тяжелее найти материал.

«Когда начали этим заниматься в октябре, изрезали все свои платья. По 3 раза в шкаф заглядывали. Если вещь в хорошем состоянии, но подходящего цвета, то резали все равно»

Покупать балаклавы в «Туре» оказалось дороже, чем в Москве

— Почему вообще решили заняться гуманитарной помощью?

 — Я часто ездила в Москву за товаром по работе. В одну из таких поездок подумала о том, почему бы не начать закупать вещи для гуманитарной помощи. Потом начала спрашивать у знакомых, кто хочет поучаствовать, и одна вьетнамка дала мне 3 тысячи рублей. Я подумала: почему бы на 5 тысяч чего-нибудь не купить? Потихоньку стала раз в неделю ездить на закупки, а с каждым разом сумму увеличивала — на 10 тысяч рублей, потом все больше и больше.

Валентина покупала вещи в «Туре», но там дороже. Например, закупочная цена на балаклавы была порядка 230 рублей. Они упрашивали продавцов сделать скидку, так как это для нужд военных покупается. Но цену сбили не сильно, всего на 10 рублей… Когда я узнала об этом, удивилась, потому что в Москве цена — 120 рублей и никого умолять не надо. Получается, 100 штук в Казани покупаешь за 23 тысячи, а в Москве — за 12. Я предложила закупать и привозить из Москвы. 

Когда сам это закупаешь, то и ребята там становятся родными. Хоть у меня там никого и нет, но тем не менее все стали близкими. Некий крик души. Хочется помочь, поддержать и быть рядом с ними.

— Насколько я знаю, балаклавы — это только часть помощи? 

— Да, потом начали закупать термобелье большими партиями, сапоги резиновые, берцы. Потом перешли на технику — квадрокоптеры. Мы услышали, что есть большая потребность в этом. Они как слепые котята ночью, а над ними небо усыпано украинскими коптерами. Поначалу еще не разбирались в этой теме, поэтому покупали дешевые. Затем узнали, что их нужно еще перепрошивать, батарейки докупать… Хотели купить квадрокоптер с тепловизором, но они пропали из продажи. 

Как набралась приличная сумма, около 400 тысяч рублей, мы купили два квадрокоптера DJI Mavic 3. Плюс батарейки на 100 тысяч. Получили хорошие отзывы от ребят. Прислали видео и написали, что обнаружили с помощью нашего квадрокоптером спутник Starlink Илона Маска и уничтожили его. Сейчас занимаюсь закупкой 6 раций. Хотела купить Lira, но уже 1,5 месяца их нет. Конечно, мы сначала узнаем, что им там нужно.

«На Ямашева сейчас бо́льшая часть волонтеров — это дачники. Сейчас начнется летний сезон, и все разъедутся. Очень нужны люди»

— Это все на собранные деньги в чате? 

— Денег всегда не хватает. У моей сестры три магазина, вместе с ней работаю, в пределах 100 тысяч рублей в месяц я трачу. Например, когда покупали квадрокоптеры, около 300 тысяч рублей мы собрали, а оставшуюся сумму добавляла сама.

— Вернемся к масксетям. Сколько человек сейчас приходят плести? 

— Мало. По три человека, а в ДК в Осиново 5–6 волонтеров. Родители приводят детей в ДК на кружки, а сами сидят сложа руки и ждут. Но плести отказываются. Видимо, их это не коснулось и военный конфликт не о них. Например, на Ямашева сейчас бо́льшая часть волонтеров — это дачники. Сейчас начнется летний сезон, и все разъедутся. Очень нужны люди. По выходным вообще некому плести. В основном ходят одни и те же.

— Может, школы чем-то помогают?

— Да, наши гимназии в Осиново быстро подключились к делу. Плели с такой скоростью, что я не успевала. Директор школы тоже участвовала, по фотографиям видела.

На 23 февраля школьники передали много подарков нашим бойцам. Мы им говорим, когда планируем отправить гуманитарный груз. Дети всегда пишут письма, причем такие интересные. Мне сказали, что в дороге могу почитать. Но любопытство взяло верх, дома я прочла пару писем, но они были все однотипными. Я сказала директору, что так нельзя писать. В следующую отправку мне снова передали стопку писем, и там без слез уже не прочитаешь. Без слез смогла осилить только 2–3 письма. 

— О чем пишут? 

— Очень трогательные. Просят, чтобы живыми вернулись, ждут дома их. Вместе с письмами еще были подарки. Передавали по средствам, что могли: носки, термобелье, пена для бритья, а кто может себе позволить дороже — термос. Где было очень пусто, я добавляла какие-то вещи от себя. Как-то беру в руки пакет, а он полупустой, худенький, внутри что-то желеобразное. Я решила заглянуть… А там родная земля. После этого не сдержалась, заплакала.

«Мы же вещи собираем не только для фронта, но и помогаем — детским домам, приютам со стариками и другим. Приносят разные вещи, даже то, чему место на мусорке»

«На машинах в рай не въедете, только через подвиг»

— Вы сами развозите посылки или через благотворительные организации отправляете?  

— Нет, мы сами все организовали. Знаем, что все посылки точно доходят. У нас есть знакомый  атаман — Леонид Леонидович, к которому мы на склад везем все вещи. Дальше он сам находит машины и развозит. К нему из госпиталей и с передовой сами приезжают ребята за товаром. 

Еще познакомились с Максимом из Козьмодемьянска. Он развозит на своей машине посылки. Напросилась с ним поехать в Донецк. Если один раз съездишь, то хочется снова.

— Какие были эмоции после первой поездки? 

— Мы ездили до склада. Поразило то, насколько порядочные люди там. Мы остановились переночевать у одного из них. Они ничего из гуманитарки не берут. На столе ни одной печеньки из посылки не взято. 

— Не страшно было ехать, когда все вокруг громыхает? 

— Нет, за нас все молились, поэтому страха как такового не было. Единственный раз мы испугались, когда ехали по плохой дороге и услышали громкий взрыв. Я подумала, что от машины что-то отвалилось, а Максим решил, что колеса лопнули. Он вышел из машины — еще хлопки. Оказалось, рядом шли взрывы. Тем не менее страха у меня не было. Нас благословили в Козьмодемьянске и Семиозерке, думаю, что это помогло. 

— Как часто сейчас ездите? 

— Меня не особо хотят брать с собой. Я же женщина, буду только место в машине занимать (улыбается). 

— Закупка вещей, техники, масксети… Наверное, тяжело все и сразу успевать. Как справляетесь со всем?

— Когда я вслух говорю, то сама себе не верю. Сети плету, в Москве вещи покупаю, ночнушки и валики шью, раньше еще балаклавы делала. Два дня я перебирала склад, который выделили моей сестре под магазин. Мы же вещи собираем не только для фронта, но и помогаем — детским домам, приютам со стариками и другим. Приносят разные вещи, даже то, чему место на мусорке. Это все надо перебирать и развозить потом. Людей не хватает.

Иногда хочется на все махнуть рукой, но не можешь бросить ребят. Но я недавно была в монастыре и разговаривала с батюшкой. Он сказал: если хотите спастись, то на машинах в рай не въедете, только через подвиг. А что такое подвиг? Вот я хочу собирать и тратить деньги, покупать рации и коптер. Мне это будет в удовольствие. Но мне надо сидеть здесь и перебирать склад. Честно, это сложно все делать. Но кто-то находится, чтобы помогать. Одна не останусь.